Такого рода манипуляции стали обыденностью. Особенно среди политиков, которым важно звучать убедительно и гладко, даже если их слова далеки от истины.

Но проблема, увы, не ограничивается только узким кругом популистов. Многие эксперты, журналисты, блогеры в своих оценках апеллируют к настроениям общества как к некой субстанции, о которой они могут легко судить. «Среди населения растут панические настроения», «идет снижение социального оптимизма» или «казахстанцы стали жить лучше» - такого рода высказывания, часто противоречивые, заполоняют наше медиа-пространство. Но опять же: если задать этим людям уточняющий вопрос, выясняется, что их оценки строятся на общих впечатлениях или на разговорах со своим окружением.

Отдельно стоит упомянуть про классику жанра - таксистов, которые давно превратились в «надежный» индикатор общественных настроений в Казахстане.

Безусловно, никто не обладает монополией репрезентировать общественное мнение или настроения. Особенно в эпоху интернета и социальных сетей, когда грань между медиа и социальной реальностью стала настолько тонкой, что уже мало кто отличает, где правда, а где информационные вбросы. Но, похоже, все усвоили одно правило - не важно, что было в действительности, главное, что про это напишут в фейсбуке. В результате мы имеем дело с блогероманией и тотальным контролем социальных сетей в качестве главного инструмента по управлению общественными настроениями.

Так что же это за зверь такой - «общественные или социальные настроения»?

Известно, что общественные настроения, прежде всего, изучаются в рамках социальной психологии и социологии. Считается, что характерные для индивида психоэмоциональные состояния могут воспроизводиться на уровне группы людей, коллективов и широких масс. И эти состояния должны быть предметом внимания со стороны исследователей, так как отражают реакцию на происходящие в обществе изменения. Зачем? Чтобы лучше понимать свое общество, вовремя реагировать на нужды и запросы, а также выстраивать эффективную коммуникацию между политиками и гражданами.

Согласно традиционным представлениям, социальные настроения формируются под влиянием тех или иных событий, имеющих особую значимость для данного общества. Например, люди становятся более оптимистичны, радостны, если страна достигает каких-то успехов в экономике, политике. Или, наоборот, в случае конфликтов, кризисов среди населения растет апатия и тревожность.

Но существует и иное видение, согласно которому не события формируют настроения людей, а наоборот настроения людей приводят к тем или иным событиям. Сформировалась даже целая дисциплина – социономика, которая изучает, как преобладающие в обществе настроения влияют на экономику, политику и другие сферы человеческой жизни. Согласно постулатам этой теории и колебания на фондовом рынке, и политические конфликты, и в целом общественные изменения – это следствие волнообразных импульсов, идущих от людей.

Не вдаваясь в дальнейшие подробности, можно лишь отметить, что изучение социальных настроений – это огромное поле для исследовательской работы. Попытки их измерить и превратить в количественные показатели начали осуществляться еще с начала прошлого века. Сложилась целая индустрия, работающая над этой задачей, с каждым годом совершенствуются методики и разрабатываются специальные инструменты. С появлением современных технологий, позволяющих производить, хранить и извлекать большие данные, интереса к этому направлению стало еще больше (история победы Трампа многим знакома).

В случае Казахстана трудно обвинять людей в том, что они опираются в своих оценках не на результаты опросов или исследований, а на источники а-ля «таксист сказал». Ситуация с опросной индустрией в стране такова, что она производит очень мало данных, которые были бы доступны и вызывали доверие. Есть несколько социологических структур, которые авторитетны и обладают накопленной базой опросных данных, однако эта информация мало у кого систематизирована, не говоря уже о том, что доступ к ней будет затруднен. Отдельные публикации в СМИ по итогам опросов не способны заполнить образовавшийся вакуум, так как создают лишь фрагментарное представление о социальной реальности.

В более широком смысле отсутствие доказательной источниковой базы в виде результатов опросов приводит к перекосам - начиная от абсурдных инициатив от имени граждан и заканчивая явными дискриминационными решениями, преподносимыми опять же в соусе общественных интересов. Несмотря на то, что государство является главным заказчиком социологических опросов в стране, в управленческом аппарате как центральных, так и местных органов власти нет представления о том, каковы они – эти общественные настроения. Поэтому лицам, принимающим решения, приходится руководствоваться, в лучшем случае, данными из социальных сетей, а то и слухами, фобиями.

Не так давно мне посчастливилось провести обучающий семинар для аналитиков центральных госорганов по использованию социологических данных в аналитической работе. К моему большому удивлению, оказалось, что практически никто из присутствующих 30 человек в своей деятельности не обращается к данным опросов. Более того, один из представителей ведомства, отвечающего за стратегическое планирование в государстве, сообщил, что он считает все социологические исследования в стране фикцией и обманом. Получается, что выделяемые из бюджета миллионы на социсследования расходуются зря, а работа по производству этих данных не востребована.

Пока что выхода из ситуации я не вижу. К сожалению, степень самоорганизации исследовательского сообщества в стране слишком низка, чтобы ждать движения в сторону кооперации, повышения качества и доступности данных. Госорганы также не особо заинтересованы в том, чтобы изменить ситуацию. Поэтому остается уповать лишь на информационную культуру самих людей и ждать, когда у нас появится конкурентная и профессиональная среда, которая сможет дать импульс позитивным сдвигам.