Два мира: выше проспекта Абая и ниже проспекта Рыскулова

«Не разбираясь в причинах, ничего не изменишь»

Десять лет назад алматинец Багдаш Сулейменов зарегистрировал общественный фонд «Береке». Семьи, которым он помогал и продолжает помогать, называют по-разному: малоимущие, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, социально уязвимые. В какой-то момент Багдаш понял, что благотворительность не должна быть тождественна глаголу «отдавать» (у него к словам вообще особое отношение): только «содействовать», «подталкивать», «менять». Он предложил партнерам, которые поддерживали фонд, построить несколько домов, в которых будут жить такие семьи.

- Ты прав, Багдаш, - идея понравилась всем. – Построить дом выгоднее, чем покупать и дарить квартиру каждой семье по отдельности…

- А мы не будем дарить эти квартиры, - возразил Сулейменов. – В этом смысл проекта…

Четыре дома построили за четыре года. Если бы были деньги (в проект не вложено ни тенге государственных – только частные пожертвования) дело бы шло быстрее. Но Багдаш, кажется, не привык торопиться. И вы поймете, почему я так думаю. В проекте есть строгие правила, одинаковые для всех: знакомство, анкета, интервью - первичное, потом глубинное. Когда мы разговариваем с Багдашем, он несколько раз повторяет фразу: «Главное, чтобы у человека был внутренний ресурс и мотивация изменить свою жизнь». Если в фонде видят этот ресурс, семья может заселяться в одну из квартир.

Здесь нет понятия общежитие - у каждого отдельная квартира. Сколько они могут здесь пробыть? По-разному. Бывает, что несколько лет. За аренду жилья в Bereke City новые хозяева не платят, а вот за коммунальные услуги – обязательно. Это одно из условий договора, который подписывают с новоселами. И это не просто чья-то прихоть, а часть программы, когда человек, пусть и оказавшийся в трудной ситуации, должен помнить об ответственности и стремиться изменить свою жизнь. И поэтому это не просто история про квадратные метры, главное – социальное сопровождение, удочки, которые на выбор предлагают тем, кто здесь оказался.

- Почему наш проект уникален? Он про трансформацию, погружение в проблему, переход на другой уровень - а на это могут уйти годы. По-другому нельзя, - говорит мне Багдаш, когда мы заходим в его офис, расположенный здесь же, в Bereke City.- Как часто происходит? Есть семья нуждающаяся, вещи детям привезли, продукты, пособие выбили, если повезло, квартиру подарили. И все, всем кажется, дело сделано. Ничего подобного. И вроде, ты правильные вещи делаешь, но, не разбираясь в причинах, ничего не изменишь. С такими людьми нужно рядом встать, погрузиться в их жизнь. Как с деревом. Чтобы оно выросло, уходят годы. Это сложный, часто неблагодарный, а для меня еще и очень интересный пусть. И я считаю, эффективная система социальной поддержки.

Багдаш всегда видит, согласится ли человек жить в их городке. У него на этот счет своя теория.

- Bereke City находится в Алатауском районе. Алматинцы морщатся: край света, если мягко сказать. И бывает так: приедут люди, посмотрят (далеко, небогато) разворачиваются и уходят. Или звонит мне партнер и просит: «У нас есть семья: мать-одиночка, трое детей, снимает квартиру в районе «Казахфильма». Возьмите ее!». Я сразу говорю: «Она к нам не пойдет». «Да что ты?! Давай попробуем!». Приезжает. Осмотрится. И возвращается в арендованную квартиру, хоть и едва сводит концы с концами. О чем я сразу говорил? Я давно вывел для себя такую формулу: в Алматы есть два мира - выше проспекта Абая и ниже проспекта Рыскулова. Человек привыкает к своему месту и, даже если ему трудно, он не хочет менять его на другое. В Bereke City живут люди, которым больше некуда идти.

«Никто не хотел связываться с женщиной, у которой шестеро детей…»

Мы выходим на улицу. Трое пацанят лет по восемь-девять перетаскивают коробки с пустыми двухлитровыми банками. Сталкиваемся с ними, когда заходим в подъезд дома, где живет Жадыра Абдирова.

- Сәлеметсіз бе! - отчеканят они и, звеня банками, деловито прошагают мимо.

- Жадыра переезжает в соседний дом, - объясняет Багдаш. – Здесь у нее квартира на первом этаже: люди туда-сюда ходят, шумно. В соседнем освободилось жилье наверху – там потише.

Квартира заставлена коробками. Хозяйка на кухне запаковывает вещи и прерывается, чтобы поговорить с нами.

Жадыра и ее дети были первыми жильцами городка Bereke City. Она поселилась здесь четыре года назад. Могла переехать – за это время подошла ее очередь на квартиру, на которую можно было оформить кредит по одной из госпрограмм. Но женщина поняла, что пока ипотеку не потянет. Да и спокойнее ей здесь – дети под присмотром (Жадыра - медсестра в седьмой горбольнице Алматы и сутками пропадает на работе), квартира тоже, соседи, как одна семья – все свои. Это сейчас важнее.

- Вот наш вклад в борьбу с коронавирусом, - улыбнется Багдаш.

Чуть раньше я расспрашивала его, как пандемия изменила жизнь в Bereke city. Он пожимал плечами: «Никак, разве что работы стало еще больше. И людей, которые обращались за помощью». А вот жизнь Жадыры (сейчас она только об этом и думает) должна стать другой.

- Я закончила колледж сестринского ухода, сейчас сдаю тесты, чтобы поступить на бакалавриат в медицинский институт - хочу стать анестезиологом, - делится планами. – Я всегда об этом мечтала, но сначала вышла замуж, детей родила. Восемь лет назад муж умер (дочке младшей всего два месяца было), я совсем одна осталась. Не знала, как дальше жить. Устроилась в больницу: сначала санитаркой работала, потом в регистратуре, про образование узнавала у коллег и, когда мне было 35 лет, пошла учиться. Если бы не Bereke city, не факт, что все это получилось бы. Я квартиру снимала, долгов куча, едва концы с концами сводила. И именно в тот момент мне позвонил Багдаш-ага (о Жадыре ему рассказали партнеры из другого благотворительного проекта – V.), и я сразу же переехала сюда. На работу ездить с тремя-четырьмя пересадками, после – на учебу, зарплата всего 40 тысяч тенге, но все равно я своего добилась – надела белый халат.

- Помните тот день?

- Еще бы! Такое не забывается - я на первом курсе училась. Багдаш-ага помогал мне платить за учебу, да и не только мне, признаться. Вместе со мной в колледже учились девочки иногородние. У них тоже проблемы с деньгами были. Я Багдашу-ага сказала: «Они такие же, как я». И он больше не стал ни о чем спрашивать – просто внес за них оплату. Сейчас я медсестра, и в «грязной» зоне работала. Сестренка приезжала, чтобы за детьми смотреть, пока я в больнице пропадала.

- Жадыра и наших лечила - системы ставила, уколы. Здесь многие переболели. И я сам, правда, в легкой форме, - добавляет Багдаш.

- А в больнице тяжелые лежали пациенты и умирали прямо на глазах. Молодежь. Жалко их…

Молчим. Слышно, как те самые пацанята-помощники спорят, какую коробку нести следующей.

- Для меня этот дом стал спасением, - скажет Жадыра, когда мы уже будем уходить. - Квартиру снимать дорого, кредит я не потяну. А учиться надо. Я и детям говорю: учитесь - это самое важное…

Когда мы выходим, Багдаш говорит:

- Понятно, что для человека выше Абая учеба - это обычное дело, а Жадыре нужно было пройти трудный путь, чтобы достичь этого...

Мы поднимаемся на третий этаж. Хозяйка этой квартиры Мадина живет здесь недавно. Ее муж умер в июне.

- Коронавирус? - спрашиваю я.

Она пожимает плечами.

- Он был серьезно болен, но, несмотря на это, работал все время – семью обеспечивал, у нас ведь шестеро детей. За несколько дней до смерти резко почувствовал себя плохо, его увезли в больницу. А потом нам сообщили, что он умер. Из квартиры, в которой мы жили, пришлось съехать. Другую я найти не могла – никто не хотел связываться с женщиной, у которой шестеро детей. Нам повезло, что мы оказались здесь. Пока привыкаем, устраиваемся – школа и детский садик рядом, если пристрою туда младших детей, пойду работать.

Даже я вижу тот ресурс, о котором все время говорит Багдаш. Детки аккуратные, в квартире – идеальная чистота, все вместе, дружно, сообща. Таким людям хочется помогать. Но так бывает не всегда. Какой бы тяжелой не была ситуация в семье, если в фонде не увидят в человеке стремления, поймут, что он ждет, пока ему дадут, но сам ничего не хочет делать, ему не станут помогать.

«Я чувствую себя виноватым…»

- Почему ничего качественно не меняется? – спрашиваю я Багдаша. – Мы годами говорим о поддержке малообеспеченных, в стране куча программ, дорожных карт, а людей, которые нуждаются в помощи, не меньше, если не больше.

- Мы все время работаем с последствиями. Нужно погружаться глубже, искать корень проблемы. Если мы этого не сделаем, поток людей, которые будут просить, станет только больше. Потом вырастут их дети и повторят картину жизни своих родителей. Поэтому важно здоровое детство: счастливый человек создаст счастливое общество. Но для нашего общества не это вопрос первостепенной важности – оно выживает. Мы вспоминаем про такие семьи, когда их проблемы выливаются в очередную громкую трагедию. В отчетах чиновников свой мир, существующий только на бумаге. Круг замкнулся. А мы видим проблемы, знаем решение, у нас есть эффективная модель социального сопровождения. Мы работает и с детьми и с родителями: занятия с психологами, педагогами, с работой помогаем, если нужно, секции и кружки оплачиваем, подсказываем, как восстановить документы, оформить пособия. Такой подход нужно масштабировать. Но для этого нужна политическая воля. Мне говорят: «Багдаш, ты романтик!». Это невозможно. Ты веришь в концепцию: идеальный город - идеальный человек. Да, я верю!

- Ну, ведь и, правда, - романтик. Таким людям, как вы, больно разочаровываться и их идеалы часто предают. Кого больше: тех, кто просит, или сам стремится что-то изменить?

- Положительных примеров больше. Но я понимаю, что может быть по-разному, и не жду чуда. Наша программа-максимум - сделать так, чтобы человек и его жизнь изменились. Минимум? Мы хотя бы проговорим с ним те вещи, которые он никогда раньше ни с кем не обсуждал. Если у нас не получается расшевелить человека, не хватает у него ресурса, мы ставим его на определенные рельсы, а дальше он двигается без нас.

- Багдаш, почему вы стали этим заниматься? Ведь благотворительность, работа с малоимущими – это почти всегда женская история. Когда я встречаю вас на каких-то мероприятиях, посвященных этой теме, вы часто оказываетесь единственным мужчиной в большой женской аудитории.

- Все верно, но этой сфере нужны и мужчины, и они есть. Почему я этим занимаюсь? Я сам задавал себе этот вопрос. Но если вспомнить, всегда был связан с благотворительностью. В 90-х, когда в городе отключали газ и электричество, мы готовили еду для детских домов. Позже я жил в Мекке и Медине – и там тоже был волонтером. Оттуда планировал переезд в другую страну. Встретил старого приятеля, и он спросил: «Почему ты не вернешься в Казахстан?». Вы знаете, я верю в судьбу. Когда жил за границей, чувствовал, что получаю, но не отдаю столько, сколько мог бы. А вернувшись сюда, понял, что мое присутствие играет роль, я могу что-то изменить. И остался. В Bereke City вложены мои силы, время, душа. Здесь весь я. Это моя жизнь! Если я им не занимаюсь, начинаю болеть. Я будто рыба, выброшенная на берег.

- А выгорание?

- Когда у меня об этом спрашивают, отшучиваюсь: «Нет, я о выгорании ничего не слышал». Для меня это не работа – смысл жизни. Без души ничего толкового не сделаешь. С другой стороны, если все будешь пропускать через себя, далеко не уедешь. Недавно мы хоронили малыша – ребенка одной из наших мамочек. Он умер ночью во сне. На кладбище я обратил внимание, что рядом еще несколько свежих детских безымянных могил. Это безответственность мужчин, которые часто даже не знают о существовании этих детей. Я чувствую себя виноватым, когда происходит что-то подобное. Это и моя ответственность тоже: значит, не так, как надо, доносил до общества и государства проблематику малоимущих. И спать спокойно я не могу, думаю, как сделать систему поддержки этих людей более эффективной. У меня аллергия на пустые разговоры. Важно, как я говорю, деланье...

«Со мной произошло чудо…»

Перед тем, как уехать, я хочу кое-кого навестить. В Bereke City я была пару месяцев назад. Солнце слепящее – последние теплые деньки. На детской площадке внутри городка галдящая орда - мал мала меньше. И две группки: женщина постарше и побойчее, к которой жмутся сын и дочь, и другая (хрупкая, потерянная) - младшая девочка на руках, еще две рядом. Только что мы привезли их из приюта для жертв бытового насилия. Там они прожили почти полгода – максимум, после которого нужно двигаться дальше. Самостоятельно двигаться.

- Не знаю, что бы я делала, если бы не Bereke City, - признается мне та из женщин, что показалась мне совсем растерянной, когда я подойду познакомиться.

Представится. Улыбнется устало.

- Почему я здесь? – переспросит и отправит дочек погулять на площадку. – Не смогла я больше терпеть…

Муж не пил и не бил. Наоборот: любящий, заботливый, хорошо образованный – образец для подражания. И моя героиня будет так думать, когда согласится выйти за него замуж. А потом начнется: не так ходишь, куда смотришь, с кем общаешься, юбка слишком короткая, помада яркая, да и вообще ты сплошное недоразумение. И, окажется, что не образец это – образ, маска.

- Это было не физическое – психологическое насилие, - четко сформулирует она. - Но я терпела. А когда весной объявили карантин, поняла, что больше не могу. Муж все время был дома, и это стало невыносимым.

Признается, как боялась уйти. Куда? С тремя-то детьми! Примерно так будут говорить близкие. Не верила в себя, и до последнего думала, что с ней и вправду, как говорил муж, что-то не так: глупая, никчемная, беспомощная.

- Теперь я поняла, что я нормальная, будто в голове что-то переключилось. И самое главное - свободная!

Мы вместе зайдем в ее новую квартиру – светлую однушку, в которой есть все для нормальной жизни: кухня оборудованная, мебель, кое-какие вещи на первое время. Осмотрится. Снова улыбнется.

- Все будет хорошо! – скажу я, и мы расстанемся.

А потом отправлю ей ссылку на статью о новоселье в Bereke City.

И вот сейчас, когда снова окажусь в городке, спрошу у Багдаша, здесь ли та женщина.

- Да, наверное, на занятии с психологом, - скажет он.

Дождусь, пока она освободится.

- Вы изменились, стали еще красивее. И главное, у вас глаза горят! – искренне порадуюсь. – Как вы?

- Все хорошо, я начала работать, - улыбнется. - Надеюсь, через некоторое время открою свой маленький бизнес. Но вы знаете, статью вашу я так и не прочитала. Боюсь, что снова вернусь в прошлое и переживу все, что со мной было. Не хочу! Мне так неудобно перед вами.

- Не переживайте, - успокою. – Можете и вовсе ее не читать.

Через пару недель она пришлет мне это сообщение: «Я только сейчас осмелилась прочитать статью. Рыдала. Вы так точно описали мою ситуацию. Взглянула на себя со стороны, и поняла, что со мной произошло чудо. На днях начала производство развивающих книжек из фетра, нашла двух швей, работаем дома. Чувствую, что выхожу на другой уровень осознанности…».

Я вспомню слова Багдаша про дерево. Кажется, оно начало прорастать.

Цикл материалов о людях, которые продолжают делать важную работу, несмотря на пандемию и связанные с ней ограничения Vласть выпускает при поддержке компании «Шеврон».