Среднесрочные перспективы роста экономики Казахстана остаются сдержанными из-за слабого внешнего спроса, а также низких и все более волатильных цен на нефть. По подсчетам S&P, средний темп роста экономики снизится в ближайшие три года до 2,8%, в сравнении с 6%, которые наблюдались в период 2010-2014 годов. ВВП на душу населения также продолжит ослабление - с 12,6 тыс. долларов на конец 2014 года до 9,5 тыс. долларов в конце 2016. Хотя к концу 2018 года может подрасти до уровня 10,9 тыс. долларов.

Также, несмотря на недавние пертурбации в экономике и финансовом секторе, агентство несколько оптимистично смотрит на долгосрочные перспективы инфляции. К концу 2015 года она составит 6,2%, в 2016 достигнет верхней границы коридора – 8%, а в 2017 снизится сразу до 5,5%.

Вклад обрабатывающей промышленности в рост ВВП Казахстана будет невелик. Особенно на фоне снижения потребительского спроса, который ухудшился из-за девальвации и сокращения объемов потребительского кредитования. Нефтяные же доходы, из-за стагнации нефтедобычи, не будут увеличиваться до 2017-2018 из-за двух факторов. Во-первых, до этого времени цены на углеводороды будут оставаться в районе 50 долларов за баррель, во-вторых в эксплуатацию не будет введено месторождение Кашаган.

Тем не менее, пока S&P не делает особую ставку на Кашаган, поскольку прогнозирует, что ждать выхода месторождения на производственную мощность стоит не ранее 2018 года. Агентство даже и не включает гипотетическую полезность от эксплуатации Кашагана в свои прогнозы по суверенному и корпоративным рейтингам на ближайшие несколько лет.

Аналитики S&P прогнозируют, что в этом и следующем годах бюджет Казахстана будет исполняться с дефицитом, который будет частично покрыт трансфертами из Нацфонда. Уровень госдолга при этом не превысит 25%. Далее дефицит сменится профицитом. Но, по заверению аналитиков агентства, правительство Казахстана трезво оценивает ситуацию, в отличие от российских коллег и готово сокращать расходную часть в случае необходимости. То есть, при падении стоимости нефти и до 40, и до 30 долларов за баррель.

«В нынешних обстоятельствах сложно говорить о ведущем факторе роста казахстанской экономики. Важный фактор по нам – государственные инвестиции, некоторая выручка от экспорта за счет повышения цен на нефть», - поделился своим взглядом заместитель директора группы «Госурадственные финансы» S&P Карен Вартапетов.

Светлана Ащепкова, замдиректора группы «Корпоративные рейтинги» S&P, пояснила, что основания для некоторого увеличения стоимости нефти действительно есть. «Мы обратили внимание на фьючерсную природу цен. Сегодня в достаточной степени снизились издержки по бурению новых скважин за счет девальвации в нефтедобывающих странах. В будущем цены могут вырасти, поскольку нынешний уровень – не является приемлемым для большей части производителей, а разработка новых месторождений экономически необоснована.

Экономист Европейского банка реконструкции и развития Агрис Прейманис, которого S&P также пригласили на конференцию, придерживается более умеренных прогнозов на ближайшую перспективу. По его мнению, рост в этом году будет на уровне 1-1,5%, а в следующем несколько больше, но не так фатально. «В среднесрочной же перспективе мы начинаем думать о более серьезном росте, который мы видели последние 4-5 лет. В основе будут внешние факторы – нефть это первый, рост Китая – второй, выход России из рецессии – третий, введение Кашагана – четвертый», - отметил он.

Однако Прейманис подчеркнул, что без продолжения структурных политических и экономических реформ, рост будет оставаться зыбким: «Важно то, какого рода будет этот рост будет. Структурные реформы в нем крайне необходимы. В последние 18 месяцев, определенная часть уже была реализована – это тарифная реформа, реформа системы ГЧП и еще была запущена трансформация Самрук-Казына. Если это продолжится в течение 2-3 лет, это даст позитивный движок в долгосрочной перспективе».

На необходимости проведения реформ настаивали все спикеры конференции. Сабит Хакимжанов, директор департамента исследований Halyk Finance, утверждает, что важно окончательно и продумано прийти к полному инфляционному таргетированию, поддержать реформы в банковской и пенсионной системах и сфере госаппарата, а также правильно провести процедуру приватизации государственных компаний, предварительно наладив состояние их активов.

Для этих секторов важно корректно сформировать правила игры, обеспечить защиту прав собственников и выполнение условий договоров, а также эффективно выстроить систему институтов. «Но высокие цены на нефть не будут способствовать реформам. Их реализуют только тогда, когда в экономике проявляются крупные риски. Я не хотел бы, чтобы эти риски просто были компенсированы нефтедолларами», - отметил он.

Скорого дефолта банков не будет

В числе главных угроз для стабильности финансовой системы остается дефицит ликвидности и несоответствие между валютными активами и обязательствами, особенно в розничном секторе. И хотя аналитики S&P не ожидают радикального ухудшения обстановки на рынке в ближайшие 12 месяцев, но утверждают, что риск ухудшения качества активов из-за перехода к плавающему курсу по-прежнему остается актуальным. К концу 2015 года аналитики ожидают уменьшения объема проблемных кредитов до 11,7% с 23,5% в 2014 году. Однако по итогам 2016 года они вновь покажут рост до 12,3%.

Позиция по риску у большинства рейтингуемых S&P банков остается умеренной, а у нескольких банков – адекватной. Произошедший переход к плавающему курсу ударит по банкам, которые давали больше кредитов в иностранной валюте. Их, по заверению агентства, немного и они выдавались 5-6 лет назад. При этом, последние 4-5 лет их объем остается стабильным. Причем, больше половины таких кредитов пришлось на экспортеров, которые не пострадали, а может даже и выиграли от корректировки курса. Девальвация в большей степени повлияла на уровень ликвидности. Но рейтинговых действий, связанных с девальвацией, агентство в ближайшее время принимать не будет.

Говоря о ликвидности, аналитики утверждают, что самый острый дефицит наблюдался в IV квартале прошлого года и I квартале 2015, потому что Нацбанк не так быстро среагировал на него и не так быстро не предоставил свопы. «Регулятор предложил их на срок от 1 до 3 лет, но большинство банков взяли на год и не подумали, что дефицит может быть продолжен. Свопы сейчас начинают истекать и Нацбанк не объявил кому он их продлит и продлит ли кому-то вообще, не говоря уже об условиях. Впрочем, ситуация остается не такой критической», - рассказала корреспонденту Vласти Аннет Эсс, замдиректора группы «Финансовые рынки» S&P.

По её словам, дефицит тенговой ликвидности в целом остается на уровне конца 2014 года. Тогда объем валютных свопов Нацбанка банкам второго уровня составил 11 млрд долларов. Но Эсс отмечает, что год назад у рынка и экспертов еще не было представления об инструментах, по которым ликвидность предоставлялась. Сейчас картина стала более ясной: ликвидность поступает в банки через свопы, депозиты Фонда проблемных кредитов и средства ЕНПФ.

«Сейчас эти инструменты действуют, и благодаря их использованию ситуация находится под контролем регулятора и дефицит ликвидности не увеличивается. И, соответственно, не грозит дефолтом банков», - подчеркнула она.

Эсс считает, что ситуация с ликвидностью вряд ли может кардинально ухудшиться в будущем

Нацбанк, по её мнению, очень заинтересован в стабильности рынка. «Сегодня я разговаривала с представителем Нацбанка, и он говорил, что они будут предоставлять ликвидность тем, кто больше всего нуждается и тот, кто без этой ликвидности не сможет выжить. Конечно, будут учитываться размер банка и его системная значимость. В первую очередь помогут крупным банкам, а мелкие банки не так много брали свопов изначально», - подытожила она.

Тем не менее, заместитель председателя правления ForteBank Гурам Андроникашвили считает, что в процессе предоставления ликвидности не хватает прозрачности. «Все банки хотели бы видеть такой рынок, где по ликвидности были бы организованы аукционы, которые бы были открыты по срокам и объемам».

Сохранения стабильной ситуации, вопреки всеобщим ожиданиям рынка, аналитики S&P ожидают и по части кредитования. За 7 месяцев 2015 года объем кредитов экономике сократился на 12%, главным образом из-за вывода БТА Банка из банковской системы и отзыва его лицензии. В дальнейшем его темпы будут сокращаться из-за снижения реальных доходов населения, однако, в некоторой степени, он может быть поддержан переоценкой кредитов в иностранной валюте, объем которых сейчас составляет 30% от всех кредитов банковской системы.

Впрочем, по части депозитов обстановка особо не изменится, даже на фоне увеличения базовой ставки регулятором. В результате неё, по идее, должны вырасти ставки по тенговым депозитам, однако Андроникашвили объяснил, что для банков это не совсем выгодно.

«Мы четко понимаем, что на сегодняшний день вся депозитная база, оставшаяся в тенге – это 30-35% - быстро перейдет на новую ставку, если мы её предложим. Но это значительно увеличит расходы банков. И при этом мы не думаем, что это значительно увеличит объем тенговых вкладов. Поэтому мы не думаем, что пока такое решение - разумно. Мы также понимаем, что это может привести к увеличению стоимости кредитов. Но вопрос повышения ставок по депозитов, конечно, нужно обсуждать».