Давайте начнем с вопроса о том, как развивающийся в стране кризис изменил модель работы банков, с которыми вы сотрудничаете. Девальвация ко всему прочему повлекла еще и острый дефицит ликвидности. Сейчас же банки работают в условиях дорогого привлечения средств, испортившихся кредитных портфелей и снизившихся доходов у компаний и населения.

На фоне кризиса, конечно, есть смещение в определенные специфические задачи. Достаточно актуальной темой остается сбор задолженности с заемщиков, потому что у некоторых банков качество портфелей, как вы и заметили, оставляет желать лучшего. И с этим нужно что-то делать. Списать эти долги просто так нельзя, в Казахстане и из-за законодательных ограничений это трудно сделать. Поэтому банки задумываются, а некоторые уже и пытаются автоматизировать процесс взыскания долгов. Это позволяет собирать их эффективнее, оптимально использовать каналы коммуникации и снижать расходы на эту работу. Например, один из банков сказал, что использование аналитики помогло ему сократить их на 20%, а при их портфеле это существенная цифра. Нужно отметить еще один специфический момент. В России сейчас постепенно раскрывается тренд платежных карт. В Казахстане многие делают акцент на кредитовании, хотя само кредитование растет не так быстро, как хотелось бы банкам. При этом они стоят перед дилеммой как продавать кредитные продукты: карточкой или наличными. В целом банки сделали выбор в пользу карточек, но некоторые пытаются перейти к розничному кредитованию в классическом, докризисном варианте с небольшими изменениями. Но каких-то инновационных продуктов у них не появляется. Возможно, это даже к лучшему. Банки сейчас смотрят на практику западных институтов и используют те продукты, которые действительно выстреливали и были значимыми для клиентов. Скорее всего, это тоже плюс, поскольку они не тратят ресурсы на что-то космическое и непонятное. Они просто ведут предметную работу для реализации определенных бизнес задач. В то же время банки понимают, что нужно растить кредитные портфели – кредитами они это сделать не могут, поэтому прибегают к помощи карточек. Они развивают этот портфель, стимулируют потребление, обучают людей и так далее. Каким-то образом это влияет на их маржинальность. Когда экономика немного успокоится, они вернутся к классическому кредитованию, поскольку маржинальность старой доброй наличности со страховкой остается пока самой высокой, если не брать в расчет ипотеку. Но сейчас, как мне кажется, с ней мало кто готов работать.

Кредитование, судя по статистике, действительно стагнирует, хотя у нас и говорят о появлении оснований для экономического оптимизма. Но все же есть ощущение, что банки пока не вышли из выжидательной позиции и вряд ли покинут её в ближайшем будущем.

Банки, на самом деле, притихли, но некоторые из них ищут способы осторожно и экономно продолжать развиваться. Расходы для всех оказались очень значимой вещью - многие банки сейчас только и говорят об их оптимизации. Еще идут разговоры о коммуникациях и фондировании. Многие на фоне этого стали интересоваться IT-решениями, поскольку общая стоимость некоторых проектов для них сейчас уменьшились. Банки, которые уже их используют, отбили эти затраты буквально в течение года. И через некоторое время, я думаю, они выйдут совершенно на другую ступень эволюции. Благодаря этим системам они изучили окружающую среду, набили руку в предыдущий кризисный период, познакомились с аналитическими инструментами и из этого формируют свои взгляды на будущее.

Вы наверняка смотрели на результаты их аналитических проектов, в каких направлениях они сейчас видят потенциал?

Малый и средний бизнес, о котором в Казахстане сейчас говорят очень активно, действительно является таким направлением. Розница за последние 9 месяцев тоже стала чуть более интересной. Несколько банков запускают розничные проекты и у всех есть понимание, что это перспективное направление. Возможно не в краткосрочном периоде, но если хотя бы немного инвестировать в него сейчас, банки смогут удержать клиентов, что позволит им в дальнейшем нарастить розничный портфель и извлечь из него больше прибыли. Еще это помогает им развивать культуру потребления. Думаю, благодаря этому розница постепенно будет оживать. Мы уже привыкаем к кризису – что Россия, что Казахстан. В России население уже знает, что евро и доллар будут двигаться в определенном коридоре, и у валютных курсов есть свой потолок. Казахстанский рынок тоже приходит к этому пониманию. В любом случае, мы уже знаем реальную стоимость кредитов и депозитов. Поэтому субъекты экономики уже могут строить понятное финансовое поведение. Кстати, моя коллега недавно делала доклад по структуре потребления россиян в кризис. Оказалось, что в момент его наступления люди стали больше тратить и меньше сберегать. Но сейчас у кого-то индексируются зарплаты, в некоторых индустриях они даже растут. Их потребление постепенно возвращается к докризисному уровню. По Казахстану такой статистики у меня нет, да и организаций, способных проводить такие исследования я не знаю. Но думаю, что некоторая схожесть с опытом России есть.

Наши банки уже несколько лет пытаются усилить свои позиции на рынке розницы, но активные действия мало кто предпринимал. Почему это происходит? Банки все же не понимают этот рынок или есть какие-то естественные ограничения?

Банки хорошо считают и прекрасно понимают, где они могут зарабатывать. Были, кстати, и случаи, когда институты полностью закрывали розничное направление. Сейчас мы общаемся с рядом банков – как крупных, так и не очень – у них есть достаточно амбициозные планы по рознице. Они привлекают команды, в том числе и экспатов, чтобы заниматься этим рынком. Стопроцентной веры у них еще нет, но у многих есть желание пробовать, хотя бы с минимальной ценой входа. Как только они заявят, что их действия приносят прибыль, я уверен, интерес к рознице у других банков значительно усилится. Вообще, потенциал этого рынка можно оценивать разными способами. Глубинная аналитика позволяет понять, что будет интересно клиентам. Раньше банки как работали? Они пользовались тактикой ковровой бомбардировки – проект запустили и стали ждать результатов. Не делались никакие адресные предложения, не учитывался персональный интерес людей к тому или иному продукту. Никто не понимал, с какой вероятностью будет осуществлена его покупка. Сейчас же можно прогнозировать, какой продукт будет продаваться и сколько продаж удастся совершить, учитывая при этом множество факторов – от потребительской активности, до стоимости привлечения средств.

Но все же у вас есть какие-то представления о том, насколько населению будут интересны розничные продукты, с учетом падения уровня реальных доходов и роста расходов? Действительно ли это то, куда стоит идти банкам и бросать ресурсы, пусть даже минимальные?

Любой проект нужно развивать с умом. Действительно, риски сохраняются. И все прекрасно понимают, что если с головой окунуться в решение конкретной задачи, оставив при этом другие – успеха можно не добиться. Здесь важна диверсификация рисков. Но розницу нужно развивать, в ней есть определенный потенциал, люди все равно хотят жить, они хотят покупать новые продукты, путешествовать. Они привыкли к определенному уровню жизни, скучают по нему и будут пытаться хотя бы отчасти вернуться к тому образу жизни. При этом хорошие и плохие заемщики у банков будут всегда. Главная задача банков в таких условиях – выстроить процесс оценки рисков таким образом, чтобы максимально понимать, кому они дают кредиты, какие расходы они понесут в связи с их выдачей, как заемщики будут их возвращать и какова вероятность их дефолта.

А с точки зрения технологической базы банки готовы работать с розницей?

Это широкое понятие, оно включает в себя операционные и аналитические составляющие. Но её стоит наращивать в любом случае.

Выходит, что для многих банков розница остается еще не совсем понятной сферой? Стоит ли в таком случае ждать ошибок с их стороны и дополнительного увеличения проблемных активов? Или последние два кризиса дали им исчерпывающий опыт управления рисками?

Безусловно, в прошлый кризис банки многому научились – считать, быть более прагматичными, подходить к решению бизнес-задач с четким целеполаганием. С потенциалом рисков многие банки уже знакомы. Они примерно понимают, чего можно ожидать от заемщиков. А те, кто не понимает, знают способы, как получить эти знания. Мы со своими клиентами также делимся знаниями о граблях, на которые наступали другие банки при введении новых продуктов или определении стратегии развития. То есть, поле рисков уже более или менее изучено через различные аналитические решения. Вот только с радикально новыми продуктами могут быть затруднения. Там высокая неопределенность и понятно почему.

А как в Казахстане обстоят дела с интересом к таким аналитическим продуктам? У многих банков ведь сейчас большой объем просроченных займов, хотя его и пытаются камуфлировать. И вы в начале интервью заметили, что им нужно что-то делать с ним. Насколько банки хотят решать эту проблему и идти в сторону большей прозрачности?

Если банк решил спрятать проблемные активы, он это всегда найдет способ, как это сделать. А вот в управлении проблемным портфелем аналитические решения действительно помогают. Они позволяют формулировать стратегии работы с проблемными заемщиками и оценивать потенциал их дефолта. У ряда казахстанских банков уже внедрены системы для таких задач. Другие банки тоже начали присматриваться к таким продуктам. В общем-то, темпы развития розничного рынка во многом и будут зависеть от внедрения этих решений.