«А вы знали, куда едете? Смелые... Обычно люди, когда узнают, что у нас у всех шизофрения, бегут отсюда, не оглядываясь», - этими словами Сания Валерьевна или Сания-апай, как она просит себя называть, начинает наш разговор. Мы сидим во дворе частного дома в центре Тараза. Этот дом - ее родителей, а сейчас - пристанище для 10 человек.

«На окна не обращайте внимания, когда у моих больных обострение они частенько мне стекла бьют, а денег новые вставить нет, - говорит женщина, разливая чай, - Да, бедно, скромно, но чаем каждого напоим». За столом кроме Сании-апай еще трое - Семен – ее родной сын, Василий и Михаил.

Диагноз Сании - наследственная шизофрения. «Первый привод» в психиатрическую больницу у нее был в 9 лет. Девочку привела к специалистам ее мама, жаловалась на то, что дочь не уживается с одноклассниками и не похожа на остальных детей. Сания-апай признается, что уже тогда знала, что не сможет, жить так, как живут все остальные люди.

«Меня везде выгоняли и не понимали. Родители – из дома, учителя – из школы. В этот период скитаний, я не могла понять, почему абсолютно здоровые люди так поступают? Почему они могут обидеть, ненавидеть? Став постарше я начала помогать бездомным и детдомовским детям, начала их домой приводить, кормить их, одевать. Я была уверена, что смогу им помочь. Конечно, это никому это не понравилось», - смеется Сания. Она не любит вспоминать о периоде лечения в психиатрической клинике. По ее словам, до 1985 года она была частым гостем в «лечебнице».

«Я получала шоковую терапию, врачи поднимали температуру моего тела до 40 градусов, я не могла ни ходить, ни сидеть. Но мне так хотелось жить, так хотелось выжить! Даже в такие страшные моменты я говорила себе, что я выживу. Все там считают: раз ты лечишься в психбольнице, значит ты никто, животное. Там над больными издеваются, бьют, но кто им поверит? С нашими диагнозами никто нам не поверит», - говорит женщина.

Ее открытость вызывает что-то сродни шоку и удивлению - женщина признается, уже во взрослом возрасте попадала в психбольницу из-за попыток суицида — ей не хотелось жить в нашем мире.

Последние 10 лет она посещает дневной стационар. Несколько лет назад Сания Валерьевна основала Фонд «Усман и Марьям» , назвала в честь бабушки и дедушки. Деятельность фонда - помощь людям с ментальными нарушениями здоровья. Сания ставит перед собой несколько главных задач – обезопасить своих подопечных, предоставить им кров и питание, а главное — бороться за их дееспособность.

«Пока я жива, мои дети (так она называет своих подопечных) ни в какой дом инвалидов не пойдут. Я им даю крышу над головой, работу - у нас есть свой огород, который нас кормит, даю им защиту», - говорит Сания-апай.

«А вы Шахматова знаете? Этот тот, который на КТК работает. Вы ему передайте, пожалуйста, что он такие темы на передачах поднимает жуткие, даже нам, больным, не хочется их смотреть. Экстрасенсы всякие, магия. Кому это надо?», - вдруг перебивает Санию-апай один из мужчин. Его зовут Василий. У него приобретенная шизофрения, инвалидность второй группы.

По его словам, несколько лет назад его сильно избили, вследствие чего у него начались сильные головные боли. После нескольких обращений к врачу он попал в психиатрическую клинику. Расспрашивать его о подробностях не имеет смысла. Молодой человек с неохотой вспоминает тот период времени. Он часто приходит к Сание-апай, говорит, в этом доме всегда можно найти поддержку и понимание.

Сейчас Василий работает дворником, он женат на выпускнице детского дома, воспитывает четверых детей. Кто-то за столом проговаривается, что не все дети – кровные. Василий не согласен, говорит - чужих детей не бывает.

«Болезнь-то не стучится, не спрашивает, она просто заходит», - говорит Василий и уходит на перекур. Чтобы разрядить обстановку Сания-апай говорит о прошлом Василия. Оказывается, он служил в армии, имеет образование, до инцидента зарабатывал частным извозом на собственном авто.

Неожиданно Сания-апай вспоминает свою подопечную, которая уже 9 лет живет вместе с ними.

«Ой, как Куляш моей не хватает. Это моя постоянная больная, она у меня даже прописана. Ее бросили здесь родственники, квартиру продали, переехали в Астану. Она здесь бомжевала, без документов. Я ее к себе забрала. Во время обострения болезни она убегает из дома, вот и сейчас, нет ее. Каждый день жду. Хлебом клянусь, я ей документы в год по несколько раз восстанавливаю, она когда уходит, все теряет – деньги, документы, одежду. Она хорошая, главное, чтобы с ней ничего не случилось и она домой вернулась быстрее», - говорит Сания. Ее перебивает сын Семен, говорит, что его мама «казахская мать Тереза». У Семена тоже ментальные нарушения здоровья.

«Я забеременела Семеном в 21 год, у меня был любящий муж. Моя мама решила, что я не смогу воспитать ребенка и стала настаивать на аборте. В итоге я снова попала в психбольницу. В советское время не смотрели на состояние пациентов, лечили страшными лекарствами, я уже подозревала что сын родится нездоровым», - рассказывает Сания. Семен внимательно слушает свою маму. Помимо ментальных нарушений у Семена хореический гиперкинез – постоянная дрожь верхних конечностей. Жалуется на то, что его постоянно останавливают полицейские - для стражей порядка выглядит он подозрительно.

По словам Сании-апай, Семен умеет все – стирать, убирать, готовить. Он подрабатывает на автомойке, там часто норовят его «кинуть на деньги», а другой работы ему не найти.

«Я пришел к мысли, что можно вечно жить! Я бы отменил все деньги в мире, зачем они? От них все проблемы и войны», - пытается поддержать разговор другой подопечный Сании. Его зовут Михаил, он попал в приют Сании Валерьевны два года назад. По его словам, он выпускник детского дома, как только закончил школу, стал путешественником. Сания улыбается, говорит, бездомная жизнь для Миши – путешествие.

«Вот почти 20 лет он так пропутешествовал, был в Москве, в Минске, часть Казахстана объездил, сейчас я ему не запрещаю искать приключения, он свободный человек, но теперь у него есть дом, куда он может всегда вернуться. Мишка - безобидный, вреда от него нет, но он не умеет жить в нашем мире, у него он свой», - говорит Сания-апай.

По словам женщины, люди с ментальной инвалидностью делятся на две категории – на «людей, которые полностью уходят в другой мир» и «людей, умеющих жить в двух мирах - в мире своих иллюзий, и здесь, в настоящем мире».

«Больным людям надо учиться жить с этим диагнозом. Шизофрения не лечится. Но я не вижу в этом ничего плохо, мы – другие, мы живем по-своему. Мы не хотим жить так, как все живут. Жить как все, значит обманывать, делать подлые поступки, воровать, предавать. Кто в этом мире сумасшедший, мы или те, кто развязывает войны?» - говорит Сания-апай.

По словам женщины, у нее мало недоброжелателей, но все же они есть. Некоторые обвиняют ее в том, что она собирает вокруг себя людей с инвалидностью ради их пенсий.

«На меня даже доносы в полицию были. Как вспомню, как я им доказывала, что пенсия моих подопечных меня не интересуют и они сами вольны ей распоряжаться. Полиция узнала, что я постоянно кредиты в банке беру, чтобы прокормить своих подопечных, приехали, посмотрели наш скромный дом, в котором не было давно ремонта. Полицейские изучив все, извинились передо мной», - говорит Сания-апай.

И тем не менее, она говорит - несмотря ни на что, она счастливый человек. Занимается любимым делом и живет по своим правилам, в которых нет места лжи, воровству и хамству. Сейчас она мечтает о покупке цыплят и о небольшой ферме, чтобы обеспечить своих подопечных работой.

«Я тут посчитала, сколько мне денег будет нужно для разведения птиц, около 300 тысяч мне хватит. Земля у меня есть, работники тоже, осталось птиц закупить», - мечтает женщина.

«300 тысяч на ферму? Долларов?» - спрашиваю я.

«Балам-ау, какие доллары! Я доллары в руках никогда не держала!», - отвечает Сания-апай.

На прощание Семен протягивает фотографу карточку «Онай» со словами: «Другого нет, возьмите на память»...