Художник Анвар Мусрепов, специально для Vласти
C 16 декабря по 2 января в парижском музее Гранд Палас прошла масштабная персональная выставка «Transformation» казахстанской художницы Алмагуль Менлибаевoй, которая посвятила новую серию видеоработ теме трансформации современного Казахстана.
В 90-е годы в Казахстане сформировалась первая волна художников, чьи ценности и политические взгляды стали так же важны, как и художественная практика. Впервые в Центрально-Азиатском искусстве, в котором традиционно преобладало декоративное ремесло, художники новой формации стали поднимать актуальные для общества этические вопросы.
Алмагуль Менлибаева посвятила многие годы исследованиям опыта жизни внутри советского проекта, представляя зрителю неопровержимые доказательства репрессий и показывая их отпечаток на сегодняшнюю жизнь. Вытесняя своим творчеством советский код, художник развивает пелену заблуждений о жизни в СССР и часто приглашает своего зрителя в места жестоких преступлений советской власти, такие как КАРЛАГ или полигоны в Семипалатинске.
Гранд Палас находится в самом центре Парижа слева от Елисейских Полей. Здание музея является памятником архитектуры Франции. 16 декабря, в День независимости Казахстана, в Зале Славы музея, в пространстве, где каждое событие неминуемо становится историческим, прошло открытие персональной выставки казахстанской художницы Алмагуль Менлибаевой. Из постсоветских художников до Менлибаевой в этом месте выставлялся только Илья Кабаков.
Главной темой выставки стала «трансформация», которую переживает Казахстан после падения Советского Союза. Наука и архитектура в этом проекте стали символами независимости и прогресса. «Монументальная фреска современного Казахстана», как отметил куратор выставки Жероме Нотре, составила ритмическую композицию из 11-канальной видеоинсталляции. Проекции представляют три работы: «Курчатов 22» (2013-2016), «Токамак» (2016) и «Астана» (2016) под объединяющим названием - «Transformation». Все три проекта можно отнести к сайт-специфик, ведь тотальная инсталляция, покрывающая площадь в 1200 квадратных метров и высоту 17 метров, была создана специально для этого пространства. Также для этой выставки Алмагуль Менлибаева создала оригинальный ковер, напоминающий абстрактное полотно, состоящее из переплетения научных схем прикладной математики, механики и казахского орнамента.
Алмагуль пригласила к коллаборации композитора Германа Попова, известного как OMFO. Написанную музыку он определил как: «электронную симфонию в стиле dark wave electronic, навеянную музыкой из кинематографа 60-70 годов».
Алмагуль Менлибаева, художница: «Я поставила крест на старом поколении» Знакомый дизайн советского бетонного забора в одной части зала конфликтует с конструктивизмом современной архитектуры в другой. Проекции коммуницируют и одновременно контрастируют между собой. Динамичные кадры проигрываются вместе со статичными «видео-скульптурами», как называет их автор. После второго и третьего просмотра начинаешь замечать, что новое восприятие рождается не только при непосредственном просмотре, но и при сопоставлении двух зон, в которых непрерывно проигрываются три фильма.
«Эта инсталляция — диалог архитектурных стилей, сталинской псевдоклассики, футуристической Астаны и величественного французского стиля beaux-arts Зала Славы, как бесконечный спор идеологий, в которых находят себя герои фильмов и французские зрители», — подчеркивает Алмагуль Менлибаева.
Окончательный монтаж общей картины меняется в зависимости от твоего положения в пространстве. Оставить интерьер Зала Славы, выполненный в стиле ар-нуво, также было для художника сознательным и принципиальным решением. Наполнив арки проекциями с формами советской массовой застройки или футуристичных зданий Астаны, Алмагуль создала дополнительный смысловой слой, диалог между культурами и эпохами.
После нескольких минут, проведенных в зале, возникает ощущение, будто движется само пространство, а зал стал кораблем, дрейфующим между прошлым и будущим. Актеры и реальные люди, перформансы и места отчуждения… в своем творчестве Менлибаева стирает грани между художественным и документальным материалом, но каждый раз выбирает для перформансов и съемок места, контекст которых становится невидимой рамкой для произведения.
Фильм «Курчатов 22» отправляет зрителей в город Курчатов, который при СССР имел лишь порядковый номер 22 и был строго засекречен. Место, в которое нельзя было приезжать, известное среди местных жителей как «станция конечная», занимало 18 тысяч квадратных километров, и было главным центром железного занавеса, в котором Казахстан назначили лабораторией для ядерных испытаний.
В работе над этой выставкой Алмагуль вела съемки на испытательных полигонах, она стремилась туда, откуда люди в спешке бежали, в места вроде эпицентра ядерного гриба или города-призрака Чаган, где страх увековечен в обломках панельных домов. Документальные интервью очевидцев ядерных испытаний проходят на фоне тоталитарной советской архитектуры, сюрреалистические кадры сменяются видеоперформансами с архивными фотографиями ядерных испытаний.
Одна героиня интервью говорит о том, что единственное наследие, которое досталось ей от Союза — внук инвалид, за которым она вынуждена ухаживать до конца своих дней. Другая ностальгирует по Советскому Союзу и, несмотря на то, что сама является очевидцем ядерных испытаний, утверждает, что при Союзе жизнь была куда лучше. Так или иначе, время продолжает идти, и сегодня это место претерпевает изменения, наполняясь новым содержанием. Для Алмагуль город Курчатов становится центром Евразии, где сегодня ведутся исследования в области термоядерной физики и безопасной энергии, которая дает человечеству шанс отказаться от ископаемых источников.
Видеоперформансы, в которых люди перекатывают по степи дастарханы – символ казахского гостеприимства и доверия, ассоциируются с буддисткой метафорой о колесе сансары и наталкивают на размышления о тяжелой судьбе казахского народа и обреченности империи, построенной на крови.
Искусство и культура в 2017-м: Венецианская биеннале, театральный ренессанс и эко-арт «Кадры, нанесенные на столы, изображают архивные снимки встречи на Постдамской конференции Сталина, Трумэна и Черчилля, после которой Сталин вернулся в Москву и дал поручение начать работу над атомной бомбой. Всю работу взял на себя Берия, который выбрал Казахстан, сказав, что в этих степях никто не живет», — рассказывает художник.
В следующем проекте «Astana» дастарханы трансформируются в научные приборы и становятся похожи на спутниковые тарелки, задействованные в загадочных научных экспериментах. Кадры, визуально напоминающие модернистскую живопись, превращают казахские столы в точки внутри абстрактной композиции, где традиционный предмет казахской культуры становится символом прогресса.
Фрагментированные кадры Байтерека, размноженные на несколько экранов, становятся одновременно похожи и на космический шаттл, и на башню Татлина. Алмагуль Менлибаева превращает столицу Казахстана в большую декорацию футуристического фильма, где маленькие люди строят громадные космические корабли, готовясь к покорению новых планет.
Однако документация строительства снята совсем под другим углом, это уже не советская стройка, где обезличенная толпа ритмично работает как единый механизм, здесь строители предстают совсем в других ракурсах. Они нависают на огромных экранах под потолком, как Атланты. Художник все время играет с масштабом, приближаясь к портретам строителей и отдаляясь, демонстрируя масштаб их труда.
Для проекта «Токамак» Менлибаевой пришлось войти внутрь вакуумной камеры термоядерного реактора и работать в условиях минимального количества кислорода. Центром третьего проекта стала мистическая лаборатория, в которой огромный реактор будто пытается связаться со своими создателями, подавая сигналы. Девушки в белых халатах произносят термины из области термоядерной физики, превращая их в абстрактную поэзию. Парни исполняют современный балет и указывают на солнце, которое построено из стекла и железа. Никакой литературы и драматургии, абстрактные мизансцены рождают живые перформансы, где в центре внимания остается действующий экспериментальный реактор, находящийся в Курчатове.
Выставка казахстанской художницы получила статус события мирового масштаба, в котором искусство берет на себя также дипломатическую миссию, разрушает стереотипы об экзотической архаичной стране и репрезентирует Казахстан как молодое и прогрессивное государство. Как страну, которая начинает заново строить свою идентичность, разрывая связи с колониальным прошлым, переживая динамичную культурную трансформацию, в которой появляются новые традиции, а технический прогресс и современная архитектура становятся главными факторами в формировании новой ментальности.
Как устроен арт-рынок Казахстана? Фотографии предоставлены © Rmn – Grand Palais, Photo Didier Plowy