«Это хобби вдруг стало смыслом жизни»

Текстиль

Людмила Янченко, инженер-строитель по образованию, сшила свое первое лоскутное одеяло еще в 1993 году. С тех пор она проходила мастер-классы на всех зарубежных фестивалях, куда попадала, изучив, таким образом, все направления лоскутного шитья. В 2020 году исполнился 21 год с тех пор как Людмила начала преподавать.

«В лихие девяностые года четыре я работала домработницей в американской семье. Лоскутная история, можно сказать, началась с той самой семьи. Я увидела эту красоту на кроватях, и так это меня вдохновило, что я быстренько порезала дома ненужные сарафанчики, рубашки сыновей и сшила первое одеяло. Когда окончила бухгалтерские курсы, работала у него (американца– V) в офисе бухгалтером, офис-менеджером. В 1997 году я попала в Америку, — семья меня взяла с собой. Это был переломный момент, потому что все деньги я потратила на инструменты, книги и ткани. Еще мне принесли ткани сочувствующие американцы, у нас в то время вообще хлопка не было. Так все закрутилось. Когда мне стало скучно шить одной, я дала бесплатное объявление в газете, что могу научить шить, откликнулись шесть человек. Я сама очень много учусь, когда ездила первый раз в Америку, то попала в американский лоскутный клуб, там окончила базовый курс за пять недель. Потом я всё время ездила на фестивали во Францию и в Англию. На каждом из них я старалась учиться у гуру лоскутного шитья современному направлению, а не традиционному. На одном из фестивалей увидела экспозицию онлайн школы. Я к ним записалась, конечно, это стоило хороших денег. Но, тем не менее, год у них отучилась по направлению «креативное лоскутное шитьё». К сожалению, должна признать, что у нас это абсолютно не востребовано, у нас народ больше мыслит традиционными одеялами и курак корпе», — рассказывает Людмила Янченко.

С 1999 года Людмила преподает лоскутное шитье в мастерской в своем доме. Когда в Казахстане объявили карантин, она перевела все занятия в онлайн формат и проводит их индивидуально в WhatsApp. Однако сперва Людмила решила, что для этого ей необходимо научиться качественно фотографировать, снимать и монтировать видео. Во время самоизоляции она окончила три курса по видеосъемке и два курса по фотографии.

«Когда начался карантин, я ринулась шить «НЛО», — незаконченный лоскутной объект. У меня их накопилась тьма. В итоге сшила три больших одеяла, четвертое сейчас на подходе, пара детских. Я очень самодостаточный человек. У меня очень много увлечений, даже не хватает времени, хотя, казалось бы, я же сейчас на пенсии, но у меня цветы, шитьё, керамика, сад. Я занималась своими увлечениями и прекрасно себя чувствовала, — делится мастер. — До карантина я немного вела онлайн и у меня были ученики из других стран, но не в таком объеме. Чтобы не впадать в депрессию, люди решали чему–то научиться. Я сняла рекламный ролик, после которого ко мне начали записываться. Я также провела пару бесплатных мастер–классов в инстаграм».

Несколько учеников Людмилы поделились своим мнением о новом хобби. Так для Айсулу Бекайдаровой из столицы Казахстана пэчворк стал «антидепрессантом, волшебным миром фантазий и успокоения». Елену Готовко из Красноярска в период карантина больше всего угнетало беспокойство за здоровье близких и ограничения в передвижениях. Она занялась лоскутным шитьем, чтобы отвлечься от тревожных новостей, все инструменты и материалы ей пришлось заказывать в интернет магазинах. Алматинка Айнура, попросившая не указывать ее фамилии, сейчас начала относиться к самоизоляции иначе: «Благодаря работе из дома я стала больше проводить время с семьей и с детьми. Время, которое я тратила на пробки, добираясь в офис и обратно, я теперь провожу с большей пользой. Пэчворк для меня новый вид творчества, который я решила освоить во время карантина. Это занятие помогло скрасить мои карантинные будни и меньше думать о том, что происходит в мире».

Юлия Шугаипова из Новосибирска рассказала, что её, как и многих других, перевели на удаленную работу из дома. «С одной стороны, хорошо: риски заражения коронавирусом снижены до минимума, и на дорогу ни времени, ни денег больше не приходится тратить. Экономия и на обедах в кафе, теперь же всё готовим дома. Но всё же замкнутость в пространстве и количество передвижения «за борт» сокращено до неприличного минимума. Если весной и летом я хотя бы вечерами прогуливалась, а все выходные с вечера пятницы жила на любимой даче, то с наступлением хмурой осени, и тем более, зимы, я выползаю из дома только на выходных. Это самое ужасное для меня: рутина работы, домашних дел и забот сжирает у меня возможности на прогулки. Радость от посещения театров, концертов, любых прочих интересных мест потеряна для меня надолго, — делится Юлия. — И вот в такое непростое время я решила заняться новым хобби, которое давно мечтала освоить! Раньше с моим плотным графиком это было нереально сложно. А сейчас, когда вылазки из дома сведены к минимуму, моё новое хобби кардинально перевернуло мою монотонную жизнь, пэчворк спасает от скуки и от депрессии».

Во время подготовки этого материала мне удалось попасть на презентацию курса по войлочному мастерству в центр поддержки глухих инвалидов «Умит». Союз ремесленников в разгар карантина решил создать курс из 8 видеоуроков по войлоку. Как рассказала Асель Шалахметова, координатор проекта «Открытые мастерские: войлок», во время обсуждения проекта они поняли, что люди с ограниченными возможностями оказались в «двойном карантине». Поэтому уроки сняли с сурдопереводом.

«Проект мы смогли осуществить при финансировании USAID и фонда Евразия. Мы, как Союз ремесленников, постоянно учили людей ремеслу: от войлока, ювелирного дела до ткачества. А тут получилось, что собираться нельзя, учить в классах нельзя. Во время обсуждения проекта, мы поняли, что в условиях пандемии люди с ограниченными возможностями оказались в двойном карантине. У них итак возможностей не много, а сейчас даже выйти нельзя. Мы решили записать 8 базовых уроков по изготовлению разных видов войлочных вещей, сделали сурдоперевод. Мы решили начать с войлока, потому что купить сырье в Казахстане не проблема, можно работать с местной шерстью, во-вторых, это можно делать всё в домашних условиях, не требуются специальные станки. После просмотра урока можно изготовить самые популярные войлочные изделия: тапочки, шарфы, коврик, сумку, шапку. Также мы немного рассказали об истории казахского традиционного войлока, в том числе немного о технике сырмак. Нам помог фонд поддержки глухих инвалидов «Умит», который все время пандемии работал в полноценном режиме. Они помогли нам сделать сурдоперевод и понять психологию, менталитет глухих. Люди регистрируются на курс, получают пароли и доступы к видеоурокам, мы консультируем, отвечаем на вопросы. Если надо, помогаем с сырьем, материалами. Курс для людей с ограниченными возможностями бесплатный, для остальных – платный», — заключает Асель Шалахметова.

Елена Рыжая, представитель центра поддержки глухих инвалидов «Умит», рассказала, что из-за карантинных мер не все желающие смогли прийти на презентацию видеоуроков, однако все смогут получить доступ к видеокурсу.

«Во время пандемии многие люди сидят в четырёх стенах и не знают чем заняться. Когда у человека есть частный дом, то занятие найдется. А когда он заперт в квартире, ему хочется что-то наладить, украсить свой быт, что-то сделать своими руками. И вот такие уроки необходимы. Что нам очень понравилось в этом проекте – приобщение к культуре, к корням. Многие заинтересовались и мы надеемся, что они выучатся и будут мотивировать Союз ремесленников продолжить проект, – рассказывает представитель центра. – Перед презентацией мастер достала свои изделия и материалы, показывала их и давала пощупать. Наши подопечные сразу отметили, что это похоже на терапию. Когда злишься, можно шерсть побить, покидать, когда успокоишься, можно медленно покатать. Они видят, что через эту работу можно привести к равновесию свое душевное состояние».

Асель Шалахметова вспомнила случай, когда мастер Айжан Беккулова проводила мастер-класс в Мангышлаке и на урок привели глухую девочку, не владеющую языком жестов. Она наблюдала за работой мастера, быстро всё подхватывала и в итоге начала делать хорошие изделия.

Дизайнер и владелица маленького ателье Меруерт Инкарбекова начала изучать мастерство войлока по урокам Союза ремесленников. «У меня ателье, в основном мы занимаемся подгонкой и пошивом. Карантин повлиял на всех, но во всем можно найти и плюсы и минусы. Плюс — у меня появилось время для себя и семьи, минус — потеря клиентов, – делится Меруерт. – О курсе я узнала через родственников. Записалась, потому что давно интересовалась войлоком, и я очень рада, что они с сурдопереводом, это даёт нам стимул. Я думаю, что каждый человек должен знать историю своей родины, неважно, войлок или другое что-то. Эта культура не должна исчезнуть с нашей земли. Теперь моя задача как дизайнера — популяризовать изделия из войлока, чтоб молодёжь носила его с удовольствием».

Куклы

Катерина Рагозина работает иллюстратором, и карантин на ее работу никак не повлиял. Однако она осталась в полной самоизоляции, когда Алматы закрыли на карантин на 2,5 месяца, — её родители живут за городом.

«Я чувствовала какую– то растерянность, наверное, потому что я привыкла видеться с друзьями, привыкла куда-то ходить, как-то разбавлять работу прогулками. А когда запретили выходить даже на улицу, это было очень странно, словно в каком-то кино. Что-то невероятное, немыслимое. Три месяца у меня была полная изоляция. Остро ощущалось одиночество и чувство ответственности за себя, — говорит Катерина. — Куклами занялась моя крестная, она этим загорелась и уговаривала меня заняться. Я очень долго отнекивалась, но во время карантина решила попробовать. Появилось предостаточно свободного времени, и я поняла, что хочу себя занять чем-то помимо работы».

Куколок Катерина лепит из самозатвердевающей глины, в ближайшее время она также планирует заняться керамикой. Находясь в строгой самоизоляции Катерина рисовала то, по чему так скучала: друзей и их питомцев, отдых вне стен квартиры.

«Когда я рисую иллюстрации, я заранее в голове продумываю результат и переношу его на холст — виртуальный или реальный. А с куклами была чистая импровизация. Я знала, что это будет ребенок, мальчик, но я не знала, что у меня получится. Вот я его леплю, шкурю, добираю массу. Возможно, какие-то внутренние переживания повлияли на его вид, – говорит Катерина. – Вторая кукла – это паучок. Решила, что у нее будет 6 глаз, 6 рук. Но каким будет конечный результат, я не продумывала. Я продолжала много рисовать по работе и для себя. Для меня иллюстрация – это всегда отдушина. Во время карантина я начала больше рисовать пейзажи с отдыхом, отпуском, с местами, которых карантин нас лишил. Рисовала друзей, которых не могла увидеть. Так я виртуально переносилась к ним и в отпуск».

Керамика

В феврале 2020 года я пошла на свой первый урок керамики в домашнюю мастерскую «Саквояж», переполненную светом и тончайшими работами Светланы Плотниковой. Ее история как керамиста началась много лет назад, во время долгого декретного отпуска. Светлана поняла, что возвращаться на старую работу не хочет и наткнулась на предложение стать учеником в керамическом цехе.

«Я прошла отборочный урок, меня приняли и взяли в ученики, но при этом ничему не учили. Давали глину и указание что-то сделать, а как делать не рассказывали. Я делала как получалось. В какой-то день обнаружила, что моя работа треснула, потому что мне не сказали как ее правильно положить, чтобы она выжила. Потом еще что-то подобное случилось и меня уволили. Я даже месяц ученичества не закончила. И я так плакала, потому что мне понравились ощущения в руках, мне очень понравился этот материал, я кайфовала, несмотря на то, что я не делала там ничего творческого, поскольку была учеником и по сути занималась заготовками для художников, — вспоминает Светлана. — Но мне понравился материал, прикосновение к нему. А потом выяснилось, что этот цех вел себя некорректно и по отношению к другим ученикам, — они просто набирали людей, действительно никого не учили и спустя этот испытательный срок, всех увольняли без оплаты. Это были еще те времена, когда такое случалось сплошь и рядом».

Светлана искала возможность продолжить заниматься керамикой. Тогда такого изобилия мастерских как сейчас не было, и она параллельно с работой занялась самообразованием. Первую мастерскую она открыла около 10 лет назад, тогда же появились первые ученики. К слову, мастер по лоскутному шитью Людмила Янченко свои первые творения в качестве керамиста делала у Светланы.

За 2020 год жизнь Светланы поменялась, однако ей сложно связать эти изменения с карантином:

«Прошлой осенью-зимой приходило очень много новеньких людей, студия была переполнена. И это совсем другая работа, когда приходят новенькие. И я к моменту, когда объявили карантин, видимо, устала от этой интенсивности. Апрель был как отпуск, никто не приезжал в студию, я отдохнула и это случилось очень своевременно, — рассказывает Светлана. — В целом карантин повлиял на мою жизнь, я смогла замедлиться, перестать куда-то бежать. Он поставил хорошую точку и дал возможность в это погрузиться. Я к этому уже шла, я этого хотела, к этому стремилась, замедлялась уже осознанно до этого, а карантин позволил сделать это еще более глубоко».

С Полиной Менжулиной мы познакомились в мастерской Светланы «Саквояж», она занимается керамикой уже 6 лет. Но именно в момент жесткого карантина керамика стала тем занятием, что спасло девушку.

«Когда произошел первый локдаун, 16 марта, я была в шоке, была очень испугана. Я дизайнер-иллюстратор в ресторанной компании. Когда рестораны закрылись, меня отправили в отпуск без содержания, ничего не объяснив, потому что они сами ничего не знали и не понимали, что будет дальше. Тогда я подумала, что больше своей творческой работой не смогу зарабатывать, что навсегда потеряла работу, — рассказывает Полина. — Керамика меня спасла. Я пребывала в страшном состоянии, в слезах и шоке.

Есть только эти процессы, когда я мну глину, создаю свои чайнички. Я впервые взялась за самое сложное. Мне нужно было, чтобы проект был сложным и для моего мозга, чтобы уйти в него полностью. С утра до вечера две недели я занималась керамикой».

В тот момент Полина не думала о продаже изделий, главным было творчество без границ и рамок. По ее словам, у нее изменился и уровень, и подход к керамике: «Это из хобби вдруг стало смыслом жизни».

Когда рестораны перешли на доставку, Полина вновь вернулась к прежней работе. Прежний ритм ее жизни постепенно возвращался. Она решила создать инстаграм страницу со своими иллюстративными и керамическими работами. Изделия начали покупать, и Полина вновь задумалась о том, чтобы сделать из хобби работу. «Возможно, если бы ситуация была более спокойная, я бы могла оставить свою основную работу и заняться полностью творчеством, но я побоялась таких радикальных изменений, – рассказывает Полина. – И в целом я люблю свою основную работу примерно также сильно как свое хобби. Поэтому я не могла уделить ему все свое время, но шанс такой был. Я до сих пор об этом думаю, у меня на одной чаше весов основная работа, на другой — керамика. На самом деле я бы хотела ещё испытать когда-нибудь такой шок, потому что я как будто не полностью воспользовалась этой возможностью».

Также недавно Полина взяла уроки работы на гончарном круге. Как отметили ее друзья, они давно не видели у нее таких счастливых глаз.

«Занятия на гончарном круге были моей мечтой. Я не понимала, почему раньше этим не занималась. Я поняла, что жизнь не вечна. Это прекрасный год, чтобы по максимум взять доступных удовольствий, учитывая, что моментов радости осталось не так много среди карантинных ограничений, – говорит Полина. – Надо найти все свои детские желания и попробовать их реализовать, не откладывать их больше на потом. Может то, что мы тогда хотели, это то, чего мы искренне хотим в жизни, к чему у нас может даже есть предрасположенность и предназначение».

Дария Избасарова на карантине решила самостоятельно изучить керамику, она заказала из России глину и глазурь и начала лепить по урокам из Youtube. Она заинтересовалась керамикой, когда работала в Греции. По соседству с ней жил керамист, работа которого заворожила её. Она наблюдала, как он работает с глиной и вместе с другими мастерами создает большие вазы на огромном гончарном круге. Тогда Дария хотела поучиться у мастера, но из-за работы свободного времени на это не было.

В первый день, когда объявили карантин, Дария обрадовалась возможности изолироваться от всех и дистанционной работе. «Я, наконец, выдохнула, до этого крутилась как белка в колесе. Честно говоря, когда наступил 2020 год, я загадала получить отпуск, возможность выспаться и быть наедине с собой. Все исполнилось неожиданным образом, — смеется Дария. — У нас многодетная семья и у родителей не было возможности отдавать нас на кружки, мы только учились. Я поняла, что мне не хватает осознания, что ты можешь своими руками сотворить что-то. Сам процесс приносит удовлетворение, приятные воспоминания. Я пробовала играть на барабанах, на гитаре. Но с керамикой я с первого раза поняла, что это мое. Сейчас из-за работы на лепку почти не остается времени. Некоторые мои изделия разбили дети, некоторые разрисовали акварелью».

Мозаика

Мастерская мозаики Дарьи Заитовой под названием Art Oskolok открылась в Алматы больше года назад. История эта началась с ремонта, которым занимался друг Дарьи: он решил собрать мозаику в своей ванной комнате, она приходила ему помогать и загорелась идей научиться этому делу. Тогда она не нашла курсы ни в Алматы, ни в Казахстане. И именно в тот момент ей написал друг из Санкт-Петербурга, который рассказал о мастерских в своем городе и предложил пожить у него во время обучения. Так Дарья прошла один курс в России, затем был еще один — уже онлайн.

«Я занимаюсь мозаикой уже четыре года. Технология не очень сложная, она под силу каждому. Тут дело в практике, в пробе разных техник и материалов. Однажды написала девушка, что хочет у меня поучиться. Я решила попробовать, заказала инструменты, все сложилось неплохо, так я начала учить и других. В итоге поняла, что нужно открывать мастерскую, потому что приезжать к людям не очень удобно. Чуть больше года назад взяла в аренду помещение. Планы были грандиозные, но оказалось, что все приходит со временем и опытом. Через время я нашла девушку, с которой мы делим мастерскую, она занимается керамикой. В следующем году мы хотим снять помещение побольше, потому что становится тесно», — рассказывает Дарья.

«Я тот еще трус, первый месяц карантина судорожно проверяла статистику, читала новости. Плакала и думала, что точно заражусь, и моя иммунная система не справится. Но в какой-то момент это все надоело и меня отпустило, — вспоминает Дарья о начале локдауна. — На карантине я принесла все инструменты и материалы к себе домой, занималась этим потихонечку и отдыхала. До карантина, наверное, полгода не было заказов. И как раз на карантине мне удачно поступило два заказа, которыми я занималась, это тоже помогло мне. Также арендодатель пошел нам на встречу и не брал деньги, нам очень повезло. К концу первой волны я заболела коронавирусом, посидела еще на самоизоляции. После у меня уже было больше сил и желания заниматься обучением. И людей больше стало, как только я открылась, сразу записалось много новых учеников. В среднем приходит 10 человек, на одну картину у каждого уходит примерно 3–4 занятия. У меня были женщины, которые говорили, что давно хотели заняться чем-то таким. Они это дело тянули, пока не наступил карантин. Как только начались послабления, они решились заняться хобби. Сказывается жизнь в четырех стенах, многим не хватало общения».

Жанар Ракпарова, ученица Дарьи, строго соблюдала карантинные меры, и при первых признаках ОРВИ отправлялась на двухнедельную самоизоляцию. «В тот период уровень раздражительности был максимально высокий, по поводу и без повода, — вспоминает Жанар. — Я каждую неделю хожу в горы, это позволяет мне побыть наедине с собой. Посещение филармонии, консерватории или оперы тоже было еженедельной традицией. Когда я лишилась всего этого, то ко мне постепенно пришло осознание, что я перестаю чувствовать себя человеком. Именно это заставило меня заняться чем-то, что вывело бы меня за пределы бытового, иначе сказать, животного проживания жизни. Вопроса «чем заняться» не стояло, я сразу поняла, что хочу найти курсы мозаики. Связано это с тем, что несколько лет назад на выставке я увидела работы Владимира Сергеевича Твердохлебова. Они настолько сильно потрясли меня мастерством, красотой и фактурой, что врезались в мою память глубоко и надолго. Я до сих пор влюблена в работы Твердохлебова, они являются для меня эталоном. Решение заняться мозаикой пришло быстро и стало выходом из замкнутого круга «поспал-поел-поработал»».