Как улучшить образование?

Доктор психологических наук врач-невропатолог Раушан Каримова в течение десяти лет возглавляла кафедру психологии в КазНУ им. Абая. По её словам, основные проблемы лежат в профессиональной подготовке школьных психологов: чтобы получить настоящих специалистов, нужно менять концепцию образования в отечественных вузах.

«Во-первых, до сих пор нет чётко очерченных правил и должностных инструкций для школьных психологов, - говорит Раушан Каримова. – Время от времени их пытаются разработать, созывают консультативные группы, приглашают специалистов. Несколько раз на уровне министерства собирались разработать должностные инструкции и узаконить должность психолога. Но до сих пор этого нет».

Проблема номер два: современные школьные психологи должны подкорректировать направление своей профессиональной деятельности. Если раньше специалисты занимались вопросами улучшения школьной успеваемости, то сейчас, по мнению Каримовой, проблемы у подростков пошли не просто психологического, а медико-психологического свойства.

«Психологи нередко сталкиваются с проблемой школьной дезадаптации, которая проявляется в виде нарушения успеваемости, поведения, эмоционально-волевых расстройств и социально-коммуникативных нарушений, - считает Каримова. - Поэтому к преподаванию должны подключить биологов и медиков, которые будут обращать внимание на медицинские аспекты».

По мнению Каримовой, всё обучение психологов-педагогов нужно перенести на базу школы. Сейчас же единственным связующим звеном между школой и институтом является производственная практика, однако, по мнению собеседницы Vласти, этого недостаточно.

«Я считаю, что все преподаватели вуза, и особенно кафедры, выпускающие педагогов-психологов, должны перейти на базы школ. И тогда профессора и доценты будут знать все школьные проблемы, - говорит Раушан Каримова. - А сейчас вузы пишут теорию, которая никому не нужна, но их заставляют это делать. Преподаватели и профессора должны читать лекции не только студентам, но и школьным учителям, должны проводить педсоветы и тогда они буду знать школу. Но для этого нужна реорганизация системы и этот вопрос необходимо поднимать».

Работа над бумагами

В последние годы качество работы школьных психологов заметно ухудшилось, считает практикующий психолог Райса Байдалиева - ей нередко приходится работать со школьниками. Проблема, по её мнению, заключается в организации работы школьных психологов, которым не дают полноценно заниматься с детьми, заваливая бумажной волокитой.

«К сожалению, у них нет времени на живую работу с детьми, - говорит Байдалиева. - Школьные психологи всё время вынуждены заниматься документацией своей работы, составлять множество папок с записями, так как в любой момент их могут проверить. Можно сказать, что они занимаются в основном делопроизводством, чем психологией».

Нередко успешная работа психолога зависит непосредственно от руководства каждой отдельно взятой школы.

«Если школьная система не заинтересована в эффективной работе психолога, то этой работы и не будет, какой бы талантливый психолог туда ни пришёл, - уверена Байдалиева. - Уровень доверия к школьной системе у родителей низок. Педколлективы тоже не всегда выстраивают сотрудничество с родителями. Кроме того, многие семьи не хотят выносить сор из избы, поскольку понимают, что проблемы ребёнка это, скорее всего, продолжение их проблем. И поэтому им проще сказать, что его не понимает учитель, чем признаться, что есть проблемы, над решением которых надо работать».

Дина Чеснокова уже несколько лет работает школьным психологом на полставки (учеников в её школе не так много, поэтому полную ставку не дают). Как и другим учителям, ей приходится выполнять большой объём письменной работы. По этому поводу педагоги даже шутят между собой: «Если бы в школе не было детей, мы бы всё успевали».

«У меня, как у психолога, должно быть в наименовании 33 папки, посвящённые разным темам - суицид, ЕНТ, ЗОЖ, девиантное поведение, коррекционные классы, - перечисляет Дина. - По каждой теме нужно составлять план, чтобы в конце года сдать отчёт. Вот и получается, что у меня очень много работы, но мало времени».

По словам Чесноковой, нередко она занимается самостоятельным поиском информации, поскольку методических пособий по школьной психологии в Казахстане выпускается очень мало.

«В основном, занимаюсь поисками публикаций в интернете, - рассказывает Дина. - Периодически психологи высших категорий издают методички, которые мы пытаемся доставать, но сделать это не так просто. Например, моя коллега, которая занимается арт-терапией, недавно кое-как нашла брошюрку казахстанского автора, купила её за бешеные деньги».

Вторую половину ставки Дина Чеснокова отрабатывает уроками самопознания, благодаря которым она налаживает контакт с детьми, что существенно помогает её работе в качестве психолога:

«Детям нравится ходить ко мне, слушать спокойную музыку, разговаривать. Я работаю со всеми классами – с нулевого по 11-й. Работы много. По идее, нужны ещё психологи, но у нашей школы нет такой возможности, поэтому приходится как-то совмещать работу и с малышами и со старшеклассниками».

Уход по собственному желанию

23 января 2016 года семиклассник Георгий Асадчий выбросился с третьего этажа карагандинской школы №63. Мальчик выжил – с переломами обеих ног и повреждением позвоночника он на несколько месяцев оказался прикованным к постели.

Как утверждает мать мальчика Нина Алтунина, поводом для попытки самоубийства стал разговор в учительской, где завуч отчитала мальчика за хулиганское поведение и пригрозила ему колонией. Сейчас Георгий идёт на поправку, но из-за повреждения позвоночника ему до сих пор не разрешается даже сидеть.

Алтунина говорит, что расследование дела еще идет, а завуч продолжает работать в школе.

«Меня не раз вызывали в школу из-за поведения Георгия, - вспоминает Нина Алтунина. - С сыном беседовал школьный психолог и я не раз спрашивала, как проходят эти разговоры? Уже потом я узнала, что психологические экспертизы не выявили у моего ребёнка суицидальных наклонностей. Конечно, до этого инцидента у меня была мысль узнать результаты тестов у школьных психологов, но вы знаете, вечная нехватка времени – постоянно откладывала».

По словам Нины Алтуниной, как только Георгий сможет самостоятельно передвигаться, они обязательно обратятся за помощью к детскому психологу.

«Да, я знаю, что мой ребёнок временами хулиганит, но ведь он не один такой на всю школу! – говорит Нина Алтунина. - Я не раз присутствовала на беседах, когда других мам вызывали из-за поведения детей, но со мной даже не пытались урегулировать этот вопрос. Я считаю, что моего ребёнка довели. Георгий уже в больнице рассказал, как он чувствовал себя после разговора в учительской: «Мама, на тот момент мне было очень обидно и больно, я ведь не один такой на всю школу, чтобы ко мне так относились».

По данным Всемирной организации здравоохранения, Казахстан уже много лет входит в десятку стран с самым высоким уровнем подросткового суицида. По мнению психолога Раушан Каримовой, одной из главных причин, не только в Казахстане, но и по всему миру, является то, что современные дети весьма серьёзно отличаются от своих сверстников середины девяностых, не говоря уже о более старшем поколении. По классификации психологов, современные подростки относятся к так называемому поколению Y. Эти дети с ранних лет умеют пользоваться смартфонами, активно общаются в соцсетях, имеют возможность получать информацию со всего мира. Но при этом у детей всё чаще наблюдаются эмоциональные нарушения, проблемы в области конфликтологии, они не умеют справляться со стрессами, им трудно наладить контакт с окружающими.

По словам Каримовой, эмоциональное созревание современных детей наступает гораздо позже, чем у предыдущих поколений. Это усложняет процесс обучения, потому что требования в школах возрастают, а функциональная деятельность мозга остаётся на прежнем уровне.

«В 2012-2014 годах в лаборатории суицидологии мы изучали биологическую активность студентов и сравнивали их с поколением прошлого столетия, - говорит Каримова. - Оказалось, что у современных молодых людей наблюдается незрелость эмоционально-волевой регуляции поведения. То есть, в интеллектуальном и познавательном плане они могут превосходить предыдущие поколения, а в умении справляться с трудностями оказались намного слабее. И это не только наши результаты – я сравнивала свою работу с результатами австралийских учёных – согласно их данным, электроэнцефалограмма у молодых людей созревает к лишь 25 годам. И вот при таком огромном прессинге, требованиям знаний, эта эмоционально-волевая незрелость приводит к срывам. Именно поэтому мы часто видим трагические ситуации в школах и институтах».

По словам психолога Райсы Байдалиевой, проблема подросткового суицида в Казахстане нередко возникает из-за беспомощности родителей. В какой-то степени это тоже является отражением современных реалий.

«В подобных случаях ребёнок чувствует себя уязвимым, он не знает, что делать, при этом понимая, что если родители беспомощные, то что он-то может? - говорит Байдалиева. - Но у школьного психолога нет времени на работу с ребёнком, потому что он, не поднимая головы, заполняет свои папки».

Зачастую корни многих психологических проблем школьников следует искать в семье и взаимоотношениях с родителями. Для школьных психологов это является ещё одной причиной расширять навыки своей деятельности и работать не только с детьми, но и с родителями, хотя последние тоже не всегда охотно идут на контакт с психологом. По словам Райсы Байдалиевой, причины недоверия к школьным специалистам у родителей самые разные.

«Кто-то не хочет огласки, кто-то боится репрессий по отношению к ребёнку со стороны школьного руководства, - говорит психолог. - Многие думают, что школьный психолог информирует администрацию обо всём том, что происходит у него в кабинете. Несмотря на этический кодекс, школьные психологи действительно очень зависимы от администрации. Кроме того, есть масса проверяющих, которые часто любопытствуют, смотрят отчёты. Поэтому проблема доверия и анонимности стоит достаточно остро».

Раушан Каримова считает, что психологам стоит научиться работать ещё и с педагогами, регулярно напоминая им об особенностях психологического развития детей и подростков - к каждому возрасту нужен особый подход.

«Активная работа с родителями и педагогами нужна ещё и для того, чтобы нацеливать даже на самые минимальные признаки скрытой депрессии, - объясняет Раушан Каримова. - Допустим, благополучный человек, у которого всё прекрасно в жизни, совершает суицид. Вот это и есть скрытая депрессия, но выявить её бывает очень сложно. Разумеется, произвольно или не произвольно, но человек всё равно подаёт сигналы окружающим. Например, мысли суицидального характера могут проскальзывать в соцсетях. Другое дело, что их нужно вовремя заметить».