Летом 2019 года на учебном полигоне войсковой части №99116 взорвалась граната. В результате взрыва рядовой Сергей Кошелев попал в больницу, где ему ампутировали кисть. Позже против солдата, ставшего инвалидом, завели уголовное дело по части 1 статьи 462 («Нарушение правил обращения с оружием, а также с веществами и предметами, представляющими опасность для окружающих») Уголовного кодекса. Кошелев отрицает свою вину, уверяя, что не подписывал инструктаж перед занятием, во время которого произошел инцидент.
«Ничто не предвещало беды»
17 июля 2019 года рядовой войсковой части № 99116 Сергей Кошелев должен был пройти инструктивно-методические занятия. 22-летнему молодому человеку нравилось в армии. «Боевая подготовка была на отличном уровне, - вспоминает Кошелев. - Ничто не предвещало беды».
Утром его и сослуживцев по разведывательным войскам повезли на учебный полигон. Он находился в поселке Бейнеу Мангистауской области, как и войсковая часть.
«Поехали на полигон, - вспоминает Кошелев, - на своей учебной точке начали разворачивать радиостанции. На последней точке был радист, начальник реактивно артиллерийского вооружения. Он раскладывал экипировку разведчика: ножи, боеприпасы, вещмешок, лопатку. Я тоже разворачивался, забивал колышек – учебное место №3. Потом повернулся. Увидел своего сослуживца с другой роты. Не знаю, как и на чем он прибыл, с другим КАМАЗом, видимо, не знаю, откуда взялся он вообще. Сослуживец попросил помочь с радиостанцией. Я начал помогать».
Помогая сослуживцу настроить радиостанцию, Кошелев увидел среди его инвентаря гранату. Он удивился, потому что на инструктивно-методическом занятии, по словам молодого человека, гранаты быть не должно. «Я взял гранату. И кто-то мне говорит, что зубами можно чеку вытащить. Я говорю: что, больной, так просто ее не вытащить! Дело в том, что в школе, на НВП, я видел похожую гранату, но муляж. Я думал, что тут то же самое, решил показать, что действительно тяжело вытаскивать [чеку]. Вытащил чеку, положил гранату перед собой и отвернулся», - говорит Кошелев.
Взрыва он не слышал. «Я слышал только, знаете, как когда телевизор врубаешь, а там профилактика и этот звук «пиииии». Вот такой звук был в ушах. Потом потемнело в глазах. Вытираю лицо, вижу на левой руке кровь. Что такое? Не могу понять. Смотрю на руку, пальцев нету. Вокруг кипиш, паника, все ползают, кто-то орет», - говорит Кошелев.
Первую медицинскую помощь ему оказали в районной больнице, затем вертолетом доставили в Актау, в областную больницу. Там солдату сделали несколько операций. Проснувшись после наркоза, он обнаружил, что у него нет кисти, а один глаз не видит. «Там же я узнал, что у меня кусок мяса от ноги оторвало, - говорит Кошелев. - Вся голова в осколках, ноги. До сих пор осколки остались в ноге, вокруг колена».
В Мангистауской областной больнице Кошелев, по его словам, провел три-четыре дня. Потом его перевели в столицу, в военный клинический госпиталь. «21 июля я был в Астане. Сказали, что надо глаз убрать. Вызвали полковника запаса, он офтальмолог. Сказал, что может дать 40%, что глаз останется целым. Нет оборудования, ничего, только в Алматы делают. И меня повезли в филиал алматинской глазной клиники», - вспоминает Кошелев.
Лечение и перелеты оплачивало министерство обороны. «В войсковой части, - говорит Кошелев, - организовали сбор, однодневную зарплату, 300 с чем-то тысяч собрали – на первое время пожить. Мама с сестрой со мной ведь были, но в больницу их не положишь, они квартиру снимали в Алматы, плюс питание, мои лекарства и так далее».
В конце сентября, находясь на лечении в Алматы, он узнал, что против него завели уголовное дело. Он узнал об этом, когда пришел с медицинских процедур. «Мама мне сказала, что мне кто-то звонит без конца. Перезваниваю. Ответил следователь военно-следственного управления МВД. Сказал, что против меня возбуждают уголовное дело по части 1 статьи 462 и части 2 статьи 453. Но об этом он не сказал, а оказывается и по этой статье тоже возбудили дело. Еще он говорил про причинение вреда здоровью. Там (во время инцидента с гранатой – V) один солдат рядом был, он тоже немного пострадал: осколки в руку и в ногу попали. Ему особое вмешательство не требовалось, его зеленкой помазали. Потом в Астане осколки вытащили. Это легкая степень. Он заявления, ничего не писал. Я с ним разговаривал, он же мой сослуживец. Спросил его: ты что, брат, заявление писал? Нет, он (следователь – V) говорил мне: давай, накатай, но я же не "терпила". Заявление он так и не написал, он же мой сослуживец. Это дело завели по факту взрыва, без заявления», - утверждает Кошелев.
Следователь, по словам Кошелева, также прилетал к нему на допрос в Алматы. Так солдат, до сих пор не получивший увольнения из вооруженных сил, узнал, что с него требуют чуть более 6 миллионов тенге.
«Вначале мне вообще говорили, что я прохожу как свидетель, - говорит Сергей Кошелев. - Меня не тревожили. Потом следователь прилетел ко мне в Алматы на допрос. Сказал, что меня подозревают. Я спросил, есть ли соответствующие бумаги? А он говорит, что на меня часть написала о возмещении материального ущерба на шесть миллионов».
В войсковой части не стали давать Vласти устный комментарий. Мы написали запрос в министерство обороны и надеемся получить ответ в скором времени.
Тем временем, комментарий по поводу ситуации с Кошелевым уже дали в генеральном штабе вооруженных сил.
Генерал-майор Адылбек Алдабергенов, заместитель начальника генерального штаба вооруженных сил Республики Казахстан
Версия вооруженных сил
На Youtube есть видео, опубликованное «Kokshetau Asia» со ссылкой на министерство обороны, в котором заместитель начальника Генштаба, генерал-майор Адылбек Алдабергенов, комментируя ситуацию с Кошелевым, говорит следующее: «По имеющимся у нас сведениям, 17 июля 2019 года, согласно плану проведения занятий, на учебном полигоне «Бекет-Ата», проводились специальные учения с личным составом. Связист, рядовой срочной службы Сергей Кошелев, был привлечен к учениям для демонстрации экипировки связистов на учебной точке №3.Никаких боевых задач выполнять он не должен был. При проведении подготовки к занятиям Сергей Кошелев самовольно, без каких-либо команд, хотя каждый военнослужащий с первого дня знает, что без приказа никакие действия не предпринимаются, подошел к выложенным боеприпасам на другой учебной точке и самовольно взял гранату Ф1, так называемую «лимонку». Закрутив запал, выдернул предохранительную чеку, тем самым привел механизм в действие, а услышав хлопок, засунул гранату под радиостанцию “Тадиран”».
По словам Алдабергенова, Кошелева предупреждали, что граната является боевой.
Говоря о шести миллионах тенге ущерба, который якобы нанес Кошелев войсковой части, Алдабергенов заявил, что этот вопрос не относится к компетенции министерства обороны. Оценка нанесенного ущерба, по словам Алдабергенова, была проведена по запросу военно-следственного управления.
«Также 23 июля 2019 года было заведено уголовное дело по факту ненадлежащего исполнения служебных обязанностей со стороны ответственных командиров разного уровня. Дополнительно ведется проверка фактов нарушения Устава внутренней службы Вооруженных сил. Объективная оценка действий военнослужащих в данной ситуации необходима для недопущения такого рода случаев в дальнейшем», - резюмировал генерал-майор.
«Во время взрыва ответственные лица расклеивали плакаты»
Мать Сергея Кошелева Балапан Нурмуканова утверждает, что перед инструктивно-методическим занятием, во время которого произошел взрыв, солдаты не получили надлежащих инструкций. В письме на имя президента Касым-Жомарта Токаева женщина пишет: «С сыном, как и с другими военнослужащими, не был проведен инструктаж по технике безопасности, он не подписывал этот документ. В тот день, 17 июля 2019 г. на полигоне Бейнеу планировалось проведение не учений, а ИМЗ - инструктивно-методического занятия. На таких занятиях выставляют стенды, показывают плакаты, но не используют гранаты, тем более боевые. Точка начальника службы ракетно-артиллерийского вооружения, где были разложены боеприпасы, ножи разведчиков, гранаты, саперные лопатки, находилась не поодаль, как преподносится сейчас, а вблизи. Во время взрыва ответственные лица расклеивали плакаты».
Кошелев в разговоре с корреспондентом Vласти также заявил, что не подписывал инструктаж, а боевой гранаты, по его словам, на таких учениях быть не должно. «Я не должен был эту гранату взрывать, - говорит Кошелев. - Я не отрицаю – да, я взял ее и взорвал. Да, это с моей стороны нарушение личной безопасности. Но факт в том, что я за эти меры безопасности не расписывался. У меня не было инструктажа, мне никто об этом не говорил, что это боевая граната. Это было инструктивно методическое занятие, ее там вообще не должно было быть. Это учения, на учениях боевого [оружия] не должно быть. Насчет боеприпасов, если честно, не знаю, но насчет взрывчатых веществ – их не должно быть».
Он утверждает, что подписи для инструктажа собрали после инцидента, а его подпись подделали. «Я ничего не подписывал, - говорит солдат, - ее (подпись – V) сделали за меня после инцидента».
Его адвокат Намиг Велиев сказал Vласти, что версия Генштаба, согласно которой, Кошелев покинул свою учебную точку, не соответствуют действительности. «Он ничего не покидал. У них были плащ-палатки, расстояние между которыми составляло сантиметров двадцать, и его сослуживец попросил помочь настроить радиостанцию. И Кошелев просто повернулся, он никуда не ходил», - сказал Велиев.
Сейчас, по словам адвоката, он заказал почерковедческую экспертизу, чтобы доказать, что подпись под инструктажем была поделана.
Почему Сергей Кошелев пошел служить в армию?
Сергей Кошелев с детства мечтал о военной службе. Ребенком он думал о поступлении в школу «Жас улан», где готовят будущих офицеров, но тогда его отговорила мать. «С детства мне все это нравилось – строгость, форма, дисциплина, боевая подготовка, конечно», - рассказывает Кошелев.
Ровно год назад, осенью 2018-го, он начал обивать пороги столичного военкомата. Ранее Кошелев закончил колледж, получив красный диплом. «Я месяц ходил в военкомат, - вспоминает Кошелев. - Приходил каждый день. Однажды говорю военкому: я служить пришел. Он взял меня за голову и говорит: пьяный или сотрясение? Я ему справки приносил с наркологии, что я не наркоман, что у меня кредита нет и так далее».
Несмотря на все эти усилия, его все не брали в армию. «Забирали ребят в ДШВ (десантно-штурмовые войска – V), в погранслужбу забирали, а меня не брали почему-то. То недовес, то рост мелкий», - говорит солдат.
Затем, однако, выяснилось, что не хватает людей в разведполк в Бейнеу. Так Сергей Кошелев, уроженец Северного Казахстана, оказался на Западе.
О страстном желании парня служить в армии говорит и мать Кошелева. Сейчас, пока идет следствие, Балапан Нурмуканова находится вместе с сыном в войсковой части Актау, жалуясь на холод. «Тут холодно, отопление еще не дали», - говорит женщина по телефону, вспоминая родные места, где, по ее словам, отопление дали еще в сентябре.
Говоря о родных местах, о сельской местности Северного Казахстана, женщина вспоминает и то, каким трудом ей далось вырастить семерых детей. «У меня семеро детей, я мать-одиночка и пенсионерка. У меня все дети образованные, двое еще студенты. Сын учится в колледже, а дочь - в университете, оба учатся на гранте. Дети мне тоже помогали, с детских лет работали. Мы всегда все вместе делаем», - говорит Нурмуканова.
Она не может понять, каким образом ее сын, лишившийся кисти и частично зрения, может быть обвиняемым. «Я отправила сына в армию здоровым, - надоумевает Нурмуканова, - а теперь он мало того, что стал инвалидом, так еще шесть миллионов и два года условно с него требуют. Как это называется?!»
Поддержите журналистику, которой доверяют.
