«Включение тюленя в Красную книгу Казахстана усложнило жизнь исследователям, но не улучшило жизнь самих тюленей»

Совсем недавно вы вернулись из очередной экспедиции с островов Каспийского моря. Как часто вы работаете в полевых условиях, чем вы там занимаетесь?

Миргалий: С 2015 года мы работаем над оценкой численности каспийского тюленя в казахстанской части Каспийского моря. Наша команда работает в полевых условиях, на островах, которые охватывают большое пространство в северо-восточном Каспии. Именно там мы обнаружили наиболее крупные залежки тюленей во всем море. По сути, северо-восточная часть Каспия является местом сбора всех тюленей во время весенней линьки и осенних скоплений. Это наиболее крупное сохранившееся местообитание каспийского тюленя во всем море, там они могут линять и набираться сил перед размножением. В этот период исследователям очень удобно вести учет животных, сейчас его результаты показывают наличие около 60 тысяч тюленей в весенний период. Сравним с тем, что на акватории российской части Каспия сейчас залегают всего около 500-600 особей.

Асель: Наша весенняя экспедиция продолжалась 17 дней. Все эти дни мы жили в палатках. Мы стараемся брать с собой хороший запас еды, но опять же из-за ограниченной грузоподъемности суден не всегда получается это сделать. Раньше, кстати, мы пировали, брали с собой овощи, фрукты, умудрялись варить борщи, готовить салаты, а сейчас из-за того, что мы уходим далеко и надолго в море, такой возможности у нас нет. Из овощей берем только лук и чеснок, немного моркови и сухофрукты. Живем на острове под палящим солнцем вперемешку с сильнейшими штормами. В общем, обычная работа полевых исследователей. Помимо своей основной работы с тюленями, мы следим за направлением ветра, потому что любая оплошность может привести к затоплению лагеря, или, наоборот, к риску застрять на мели. До новостей о гибели тюленей, наша последняя экспедиция шла очень хорошо, без стрессовых ситуаций.

Получается, что именно во время вашей экспедиции были найдены трупы тюленей? Вы поехали на тот остров? Вообще, в вашей практике часто приходится сталкиваться с такими случаями?

Миргалий: Во время экспедиций мы встречали редкие трупы в воде, мертвых тюленей мы находили и в рыболовных сетях и браконьерских крючьях. Когда появилась первая информация о гибели, наша команда экстренно выехала на место крупного выброса мертвых тюленей. На участке Каражанбас сотрудники инспекции по охране рыбных ресурсов обнаружили более 90 туш. Несмотря на то, что это действительно была ужасная картина, надо отметить, что этот случай не относится к массовой гибели.

Численность тюленей на низком уровне и каждая особь имеет очень важное значение. Надо выяснить причины смерти каждого погибшего – естественная ли была смерть, а может, антропогенная? Усложняет ситуацию то, что многие тюлени уже в разложившемся и полуразложившемся состояниях, поэтому отбор проб на токсикологический или вирусологический анализ невозможен. Такие факторы как теплая зима, болезни, однозначно могут влиять на гибель тюленей и определять естественную смертность. Мы обследовали 67 трупов, некоторые из них несут на себе следы механических повреждений, проломы черепа, повреждения ласт, у одного тюленя была оторвана голова. Анализ показал, что у 25 % погибших тюленей есть следы механических воздействий. Это говорит о том, что есть влияние человека, к примеру, смерть от воздействия гребных винтов морского судна или рыболовных снастей. Более половины погибших тюленей – это щенки, которым не было и года. Воздействие хищных животных или птиц исключается, нет следов и признаков поедания. В таких случаях важно тщательно проанализировать причины смерти каждого тюленя – от этого зависит какие меры мы должны предпринимать, чтобы исключать или уменьшить гибель тюленей в будущем.

Асель: Впервые со смертью тюленей я столкнулась в 2017 году. Когда я увидела мертвых животных, мне было очень плохо. Просто представьте, кругом мертвые тюлени, которых загружают в тележки, а мне нужно было фотографировать, фиксировать каждую тушку. Я даже задумалась о том, чтобы вообще уйти из профессии. Когда приезжаешь на фиксирование смертности и отбора проб, то сталкиваешься не только с мертвыми тюленями, но и с невыносимым запахом, со всевозможными процессами гниения, не всегда к этому можно подготовиться. Я начала свои исследования в поле в 2015 году и за это время не сталкивалась с таким большим количеством мертвых тюленей. Эта одна из самых тяжелых экспедиций в моей жизни. Я хотела уехать, но меня попросили остаться, потому что не хватало специалистов. Необходимо было разделиться на две группы, чтобы поработать со всеми трупами, а их было очень много. Помню слова своего отца (прим. Миргалий Баймуканов), который сказал мне, что нельзя оставлять свою команду в тяжелый период, и у желания сохранить тюленей есть две стороны медали: исследование живых тюленей, которые плавают рядом с тобой, ты их изучаешь, любишь, пытаешься с ними найти общий язык, но есть и другая сторона - работа по исследованию мертвых животных. В 2017 году я проработала 10 дней на побережье, полном трупами тюленей. Рядом с моей палаткой лежало около 6-7 трупов. Выходишь из палатки и видишь удивительный пейзаж - море, камни, закаты-рассветы и тут же запах смерти. В этом году после 17-дневной экспедиции нам пришлось снова столкнуться с ним. Я собственноручно зафиксировала на фото и видео смерть 48 тюленей. Мне уже не было так плохо, как в 2017 году, я уже успела свыкнуться с мыслью, что каждый год мы делали и будем продолжать делать подобные исследования.

Я видела несколько видеорепортажей российских коллег, где они, ссылаясь на российских исследователей, говорят об естественных причинах гибели тюленей, некоторые местные ученые поддерживают их точку зрения. Также они говорят о росте численности тюленей, так ли это?

Миргалий: В научных трудах публикуются данные о том, что численность тюленей в последние три года возрастает, но к этим цифрам надо относиться с большой долей осторожности. Да, мы видим, что на бумаге цифры растут из года в год, но никаких обоснований к этим цифрам нет. Возможно, мы видим несовершенство метода учета тюленей. Сегодня нет общего метода оценки численности этих животных. Да, апробируются разные методы, в том числе и инструментальный метод мониторинга. Много вопросов, конечно, именно к системе расчетов коэффициентов. Для точной оценки недостаточно информации. Мы должны точно знать соотношение полов популяции, какова продолжительность жизни, сколько самок, не имеющих возможности размножаться, все эти данные должны быть получены в полевых условиях, но их нет. Часто используют устаревшую статистику, это приводит к тому, что весь этот расчет носит экспертный характер, приблизительный характер.

А почему нет этой современной методики подсчета в Казахстане? Из-за недостатка специалистов?

Миргалий: По учету численности тюленей ощущается недостаток специалистов, также нужны консолидированные решения этого вопроса, другими словами, объединения специалистов разных стран и разного профиля. Необходимы комплексные исследования. Нужны исследования с отловом тюленей и определению у них пола, развития плода, отбору у живых тюленей проб для анализа крови с последующим выпуском обратно в море. Но, к сожалению, получить разрешение на отлов мы до сих пор не можем. Нужны исследования и непосредственно на льду, чтобы знать поведение тюленей в период размножения. Именно недостаток этих данных не позволяет точно определить численность популяции тюленя по всему Каспию.

Вокруг Каспийского моря несколько государств, реально ли произвести подсчет всех животных?

Миргалий: Совершенно верно, каспийский тюлень – вид трансграничный, он мигрирует по всему морю. Но в определенное время он подходит к северному побережью Каспия, именно в этот период ученым - как казахстанским, так и российским открывается отличная возможность для исследований. Есть специальная программа, которая подразумевает совместную работу казахстанских и российских ученых, но, к сожалению, сейчас подсчет тюленей производится только на казахстанской стороне Каспия. На российской стороне из-за ряда причин, включая логистические и климатические условия, - плохое образование ледового покрова в иные годы, подсчет не производится. К сожалению, подсчета только на казахстанской стороне недостаточно для полного понимания численности тюленей.

Насколько я знаю, вы были противником включения каспийского тюленя в Красную книгу, сейчас вы также против этого решения?

Миргалий: Многие думают, что если тот или иной вид занесен в Красную книгу, то он всемирно защищен, но на самом деле это не так. Как мы видим, включение в Красную книгу не спасает вид от антропогенных факторов, от бытовых ситуаций, когда тюленей могут забить палками. В этом есть несовершенство законодательных норм. Но помимо этого, у исследователей краснокнижных животных возникают трудности в работе. Для того, чтобы исследовать тюленей, нам необходимо с ними работать – отлавливать в научных целях (прим. после осмотра тюленей отпускают обратно - В.), брать анализы. Сейчас исследователям для этого необходимо получить постановление правительства, а это очень длительная процедура! Она не дает оперативно собирать данные, а не зная ничего о состоянии тюленей, невозможно разработать рекомендации для дальнейшего сохранения животного. В 2020 году каспийский тюлень был занесен в Красную книгу. За это время мы не смогли получить разрешения на отлов тюленей в научных целях – а это упущенные данные, упущенные возможности. Надеемся, что осенью мы получим все документы и сможем собрать новые данные о состоянии тюленей. В законах много недоработок, к примеру, мы много лет бьемся защитой тюленей от судоходства в зимний период, так как нет никаких правил и нет никакого контроля. Получается, Красная книга не спасает тюленей в данном случае. Занесение тюленя в Красную книгу Казахстана усложнило жизнь исследователям, но не улучшило жизнь самих тюленей.

Что сейчас предпринимается для улучшения качества жизни каспийского тюленя?

Миргалий: Недавно между Казахстаном и Россией был принят совместный план действий по сохранению каспийского тюленя. Это позитивный шаг. Его необходимо развивать и наполнять конкретными рекомендациями. Главное, чтобы это план не остался просто на бумаге. Кроме того, Комитет рыбного хозяйства рассматривает наше предложение о создании государственно-природного резервуара для сохранения каспийского тюленя. Необходимо, чтобы существовал отдельный юридический орган, отвечающий за сохранение тюленей. Каспийский тюлень – это индикатор Каспийского моря, сохраняя каспийских тюленей, мы сохраняем экосистему всего моря.

Когда ваша следующая экспедиция и чему она будет посвящена?

Миргалий: Следующая экспедиция состоится в конце лета. Мы планируем провести практические работы по очистке побережья и акватории от мусора. Это большая проблема, не только для нас, но и для всего мирового океана. Мы сейчас говорим не только о пластиковых бутылках, но и о бытовых отходах, о брошенных, потерянных рыболовных сетях. В прошлый раз с острова Тюлений мы вынесли до 5 тонн рыболовных сетей и мусора. И это только на небольшом участке. На самом деле мусора там в разы больше. Само название острова говорит о том, что там обитали тюлени, сейчас, к сожалению, их там нет, и одна из причин – мусор. На основе наших исследований мы обнаружили микропластик в пробах воды и в желудочно-кишечных трактах рыб, а он опасен не только обитателям Каспийского моря, но и для человека, но это уже совсем другая история…