На минувшей неделе парламент принял закон об амнистии для участников январских событий, таким образом реализовав одну из предвыборных идей президента Касым-Жомарта Токаева. Первое упоминание об амнистии вселило надежду в тех, кто уже 9 месяцев требует справедливости и освобождения своих близких, но принятый закон у правозащитников вызвал противоречивые ощущения. Он может помочь уйти от ответственности тем, кто стрелял в мирных протестующих, а вот участникам протестов может не помочь.
Власть изучила закон об амнистии и поговорила с правозащитниками о том, насколько новый закон поможет установить справедливость.
Безнаказанность
По данным Генпрокуратуры, в целом под амнистию подпадают около 1,5 тысяч граждан, задержанных с 4 по 7 января, а также сотрудники правоохранительных органов и военные. Документом предлагается прекратить уголовные дела в отношении участников беспорядков, совершивших уголовные проступки, преступления небольшой и средней тяжести, осужденных по ним – освободить от наказания, а с отбывших – снять судимость.
Лицам, совершившим тяжкие преступления – сократить назначенные судами наказания на три четверти, особо тяжкие преступления – наполовину. При этом, если осужденному на день введения в действие закона осталось отбывать наказание не более одного года, основное наказание сокращается на весь его неотбытый срок.
Не подлежат амнистии лица, совершившие террористические, экстремистские, коррупционные преступления, государственную измену, обвиненные в организации массовых беспорядков (за исключением несовершеннолетних), пытки, преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних. Но окончательное решение о применении амнистии к осужденным будет принимать суд, индивидуально в отношении каждого лица.
Правозащитное сообщество сразу выразило сомнение по поводу освобождения от ответственности сотрудников правоохранительных и других силовых структур, которым, в зависимости от индивидуальных обстоятельств, могут быть вменены нарушения прав человека. Эти сомнения были вызваны тем, что закон об амнистии предусматривает такие статьи, как «Убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление», «Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны», «Причинение смерти по неосторожности», «Причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны» и другие.
«Все они (вышеперечисленные статьи – В.) могут говорить о нарушениях государством соответствующих прав человека — права на жизнь, права на свободу и личную неприкосновенность, права на свободу от жестокого или унижающего достоинство обращения, права на справедливый суд, права на свободу мирных собраний и других. Первоначально в законопроекте нам как «обществу», как в нем говорилось, предлагалось проявить «милосердие и гуманизм», а в принятой версии — просто «гуманизм», и не «обществу» теперь, а вообще, также к представителям власти, совершившим или обвиняемым в этих преступлениях, а, по сути, совершивших нарушения прав человека», – отмечает Татьяна Чернобиль юристка, консульстантка по международному праву в области прав человека.
ФОТО С САЙТА КАЗАХСТАНСКОГО МЕЖДУНАРОДНОГО БЮРО ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА И СОБЛЮДЕНИЮ ЗАКОННОСТИ
Правозащитник Евгений Жовтис задается вопросом, что если по данным Генпрокуратуры, из 49 сотрудников правоохранительных органов, привлеченных к ответственности только один попадает под амнистию, зачем тогда закон об амнистии предусматривает столько статей, которые касаются именно полицейских.
«У этих всех статей субъекты - не просто граждане, у них субъекты - это должностное лицо правоохранительных органов. Эти действия только сотрудник правоохранительного органа может совершить, потому что трудно предположить, что кто-то из протестующих действовал, убил кого-то в состоянии крайней необходимости, необходимой обороны или в ходе преследования преступника. Поэтому вопросов к этому проекту закона очень много. Многие дела засекречены и не очень понятно, что это за полицейские, в чем они обвиняются, кроме тех пяти, которые проходят по делу о пытках (в Талдыкоргане с сентября проходит судебный процесс по делу о пытках во время январских событий. Потерпевшими признаны 23 человека, по делу проходят пять сотрудников правоохранительных органов –В.) », – говорит Жовтис.
Также другой вопрос у правозащитника вызывает то, что хотя обвиняемые по статье «пытки» не подпадает под амнистию, но большое количество людей были избиты в ходе зачисток и задержаний, что строго юридически говоря не было пытками, а являлось превышением должностных полномочий.
«Здесь вроде бы пытки под амнистию не подпадают, а эта статья («Причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны») подпадает. Я хочу сказать, что у нас в Коалицию против пыток было больше 170 заявлений. В подавляющем большинстве этих дел прекращено расследование по разным причинам и пока до суда дошло только одно дело, которое сейчас идет в Талдыкоргане. И тут есть очень много вопросов к тому, насколько эффективно проведено расследование по пыткам, насколько действительно эти лица привлечены к ответственности и нет безнаказанности. И теперь когда вы имеете такую вводную картину, появляется закон об амнистии. Естественно, что самый главный вопрос к тому, что не будет ли это сопровождаться безнаказанностью (…) И последнее, что добавляет к этому, это то, что из-под амнистии исключена статья «организация массовых беспорядков», хотя по этой статье ряд абсолютно мирных гражданских активистов и один из лидеров политической оппозиции проходит», – поясняет правозащитник.
Евгений Жовтис, фото Жанары Каримовой
Преодоления прошлого
Татьяна Чернобиль считает, что амнистия, которая исключает или ограничивает ответственность виновных из числа представителей власти, должна, таким образом, дополняться, во-первых, обязательным возмещением вреда потерпевшим от рук представителей власти и, во-вторых, процессом установления истины. Только таким образом можно говорить о достижении общественного согласия.
«Амнистия, стоит понимать, не может автоматически приравниваться к примирению и тем более прощению, хоть и само слово «амнистия» одного корня с другим греческим же словом «амнезия», то есть потеря памяти, забвение. Но забыть - не значит простить. Да, амнистия исключает наказание, но совершенно не исключает покаяния и раскаяния, чего не следует из принятого сенатом закона об амнистии. Всякое прощение требует покаяния и раскаяния. Иначе за что прощать? Вряд ли признание вины как условия для амнистии можно расценивать в наших условиях как покаяние, а тем более раскаяние. Амнистия поэтому не заменит и не должна заменять покаяния — я о действиях власти», - констатирует юристка.
Также она подчеркивает, что в странах транзитного периода или в странах, переживших массовые или грубые нарушения прав человека, амнистии, как правило, являются лишь частью большого общенационального процесса исторической значимости — процесса поиска правды и достижения примирения (truth and reconciliation), как это было в постапартеидной ЮАР, в переживших диктатуры странах Латинской Америки и многих других странах мира, в каждой - по своему поводу. Такую процедуру еще называют процедурой преодоления прошлого.
«В любых таких общенациональных примирительных процессах важными считаются три элемента: возмещение вреда жертвам и их реабилитация; выявление и наказание виновных за нарушения прав человека; установление истины. При невозможности выявить и установить виновных должно проводиться надлежащее расследование произошедшего», – считает Чернобиль.
Январские протесты, фото Алмаса Кайсара
По мнению Жовтиса, перед проведением амнистии важно, чтобы власти опубликовали обстоятельства гибели каждого погибшего.
«Какие были обстоятельства гибели протестующих? Сколько полицейских по каким статьям Уголовного кодекса привлечены к ответственности? Какие результаты расследования гибели всех 238 человек, которые погибли даже по официальным данным, и какие меры предпринимает государство для того, чтобы не было безнаказанности. Только после этого можно говорить, что вот теперь мы проводим амнистию для того, чтобы выпустить не только не замешанных в насильственных преступлениях протестующих и часть возможно сотрудников правоохранительных органов, которые не были замечены в убийствах и так далее. И тогда, она бы выглядела справедливо логичной, политически оправданной», – говорит правозащитник.
По мнению Жовтиса, такие методы, как амнистия в связи с какими-то событиями – это попытка перевернуть страницу. «С учетом того, что есть погибшие с обеих сторон – власти и общества, это попытка как-то политически решить проблему с использованием юридического инструмента, который предоставляет амнистия. Но во всех случаях нужно искать баланс между тем, чтобы амнистия не приводила к безнаказанности, которая просто обесценивает человеческую жизнь».
В свою очередь Чернобиль приводит слова американского профессора международного права Дайан Ориентлихера об амнистии в результате внутренних конфликтов: «Настоящей целью амнистий, охватывающих уголовные деяния, совершенные в ходе внутренних конфликтов, хоть и заявляется достижение национального примирения, является позволить представителям власти, ответственным за нарушения прав человека, избежать ответственности за свои действия».
«Я очень надеюсь, что в Казахстане этого не произойдет, и что амнистия у нас не превратится в попытку насаждения коллективной амнезии, в особенности за действия виновных представителей власти. Амнистия — это не точка, а запятая в большом и так необходимом процессе восстановления исторической и правовой справедливости», – заключает она.
Поддержите журналистику, которой доверяют.
