«Мы не можем говорить, что к суициду привело что-то одно»

Причины суицидов

По данным Всемирной организации здравоохранения, многие самоубийства совершаются импульсивно, когда человек не может справиться с жизненными стрессами. Кроме того, конфликты, катастрофы, насилие, жестокое обращение или утрата, а также чувство изоляции тесно связаны с суицидальным поведением. Уровень самоубийств также высок среди уязвимых групп, подвергающихся дискриминации (беженцы, мигранты, представители ЛГБТ, заключенные).

В Казахстане, по данным комитета по правовой статистике и специальным учетам генеральной прокуратуры, в 2024 году больше всего самоубийств было совершено из-за тяжелого материального положения (банкротство, долги), одиночества с чувством отверженности и разводов. В этом году – также из-за долгов и одиночества. Среди других причин, указанных в официальной статистике, – неблагоприятные жилищные условия, конфликтные отношения с родственниками, супругами, родителями, а также по месту работы или учебы, нежелательная беременность, тяжелые соматические заболевания, утрата (смерть) близкого человека, утрата социального статуса (престижа), страх наказания и позора, вымогательство, насилие (бытовое, физическое, сексуальное и психологическое), буллинг, вовлечение в религиозную секту и этнические причины.

Несколько лет назад в стране была создана служба 111 по вопросам семьи, защиты прав женщин и детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, куда можно обратиться и получить бесплатную квалифицированную помощь психологов и юристов. По данным госкорпорации «Правительство для граждан», которая сейчас обеспечивает работу службы, с октября 2023 года принято более 200 обращений, в том числе от женщин и детей, с признаками эмоционального неблагополучия и упоминаниями о суицидальных мыслях.

«Основными причинами таких обращений являются конфликты в семье или со сверстниками, буллинг в образовательных учреждениях, насилие или жестокое обращение, ощущение социальной изоляции, низкая самооценка, а также отсутствие эмоциональной поддержки», - говорится в ответе госкорпорации на запрос «Власти».

Однако специалисты отмечают, что нет какой-то одной причины – к суициду приводит целый ряд факторов.

«Распространенная ошибка, что причиной считается какое-то событие из жизни: поругались с мужем, или уволили с работы, или не сдал экзамены. Но на самом деле правильно говорить, что это триггер, то есть последний спусковой крючок. Это не причина. Потому что суицид – это комплексная вещь, она всегда состоит из многих факторов, там есть накопительный эффект. Мы не можем говорить, что что-то одно привело к суициду», - говорит суицидолог Светлана Богатырева.

По ее словам, суицид – проблема психо-био-социальная, в ней есть и компонент ментального здоровья, то есть насколько нервная система человека справляется с вызовами; и социальный компонент: какие у человека отношения с окружающими, есть ли поддержка в этом окружении; и психологический компонент, то есть как у человека в голове устроена схема этого мира и допустимость суицида.

Психолог Виктория Князева добавляет, что триггером может стать любая стрессовая ситуация: груз ответственности, болезнь или смерть близкого человека и даже домашнего питомца, увольнение с работы или, наоборот, загруз на работе, развод или расставание, переезд, финансовые трудности, у женщин – также роды.

«То есть ситуаций достаточно много. Бывает даже само отсутствие помощи (триггер – В.). Есть психологическое, эмоциональное насилие, когда человека не поддерживают и он чувствует, что остается один. Часто бывает, что женщинам после родов нужна помощь, порой просто физическая: посидеть с ее детьми, дать ей возможность пойти погулять, поспать, в конце концов», - отмечает она.

Князева констатирует, что много суицидов происходит именно на этой почве – когда женщина просто не выдерживает нагрузку, а ей никто не помогает: ни родители, которых физически может не быть рядом, ни супруг, ни родственники. И есть еще стереотипы, отмечает она, что женщины просто эмоциональные. И поэтому «пропускаются все эти звоночки, когда женщина почти напрямую говорит о смерти».

В целом же, по ее словам, в обществе не принято жаловаться и просить о помощи, так как с детства даются установки, что нужно со всем справляться самим.

«Эта наша культура стыда. Нам нельзя говорить о том, что мы не справляемся – что женщинам, что мужчинам. Чем сильнее работает этот стыд на человека, тем меньше он будет делиться. Он будет только замыкаться в себе», - отмечает Князева.

Официальная статистика показывает, что больше всего суициды в Казахстане совершают мужчины – 2 690 в прошлом году и 1 520 в этом году, тогда как совершивших самоубийство женщин – 718 и 391 соответственно.

Князева говорит, что мальчикам с детства дают установку, что он мужчина, а потому не должен плакать, а должен быть сильным, ответственным, заботиться в будущем не только о своей семье, но и о родителях. И когда мужчина сталкивается с обстоятельствами, в которых ему действительно сложно, когда нагрузка уже превышает его возможности, а жаловаться и обращаться за помощью нельзя, то и приходят мысли о суициде, как о единственном выходе.

Психолог и гештальт-терапевт Асель Дурбаева, в свою очередь, отмечает, что суицид – это крайняя степень агрессии к миру и бессознательное сообщение этому миру, что невыносимо так дальше жить, поэтому человек выбирает уйти.

«Вот это субъективное “жить” включает бедствия и боль, которые человеку больше невыносимо выдерживать, и тогда он неосознанно разворачивает направленную к миру агрессию на себя и самоликвидируется. К сожалению, часто при ощущении изолированности навык обращаться за помощью заблокирован или вовсе отсутствует», - говорит она.

Дурбаева поясняет, что при здоровой жизнедеятельности человека чувства и эмоции возникают как сигналы о тех или иных потребностях (к примеру, когда грустно, то хочется обняться с родным человеком и получить поддержку, когда усиливается раздражительность по любым мелочам, возможно, пора отдохнуть и т. д.) и просто так никуда не деваются. И если такая потребность удовлетворена, то она становится завершенной ситуацией (гештальтом). Подавленные же чувства, как следствие незакрытых потребностей, «складируются в психике и могут создавать эмоциональное напряжение».

«Чувства и эмоции несут энергетический заряд (от радости хочется прыгать, от страха – убегать или спрятаться), и когда этих чувств много, когда человек игнорирует их длительное время, то психика не выдерживает», - отмечает она.

Как помочь?

Специалисты отмечают, что помочь человеку не совершить суицид можно, но не всегда в критический момент, когда он, условно, уже стоит на краю крыши.

«Когда это происходит на глазах, конечно, помочь сложнее. <...> Потому что к такому нас в жизни не готовят. Здесь самое важное – понимать, что происходит, и не брать на себя больше, чем можешь. Потому что есть опасность включиться в процесс, не суметь помочь и потом взять вину (за смерть человека – В.) на себя», - говорит Виктория Князева.

Светлана Богатырева добавляет, что кризисное вмешательство должно быть только со стороны специалиста, который обладает соответствующими умениями и навыками.

«Ты должен подстроиться под эмоциональный фон человека. Ни в коем случае не переубеждать его, что жизнь прекрасна, не говорить “все будет хорошо”, “мы тебе поможем”. Нужно попытаться войти в его эмоциональное состояние и повести его за собой. Но этими навыками должны обладать люди, которые выезжают на такие вызовы», - говорит она.

Суицидолог подчеркивает, что человек в кризисном состоянии до последнего ищет опору и помощь: в любой попытке суицида есть потребность в том, чтобы зацепиться за кого-то или за что-то.

«И при правильном подходе, при правильно подобранных словах есть большой шанс человека удержать от этого критического решения», - добавляет она.

На вызовы о попытке суицида обычно выезжают сотрудники полиции. Но обучают ли их вести «правильные» переговоры с человеком в кризисной ситуации, неизвестно, а штатные психологи органов внутренних дел в таких случаях не привлекаются.

«Функционал штатных психологов в системе органов внутренних дел ориентирован преимущественно на внутреннюю работу с личным составом», - сообщили в министерстве внутренних дел в ответ на запрос «Власти».

По данным МВД, они занимаются оценкой профессионально-психологической пригодности при приеме на службу, назначении на руководящие должности и перемещений по службе, проводят психодиагностическую и консультативную работу в целях выявления и профилактики эмоционального выгорания, деструктивного поведения, оказывают помощь сотрудникам внутренних дел в кризисных ситуациях, а также проводят занятия, тренинги и другие мероприятия, направленные на повышение психологической устойчивости, развитие профессиональных и коммуникативных навыков сотрудников. Также в их обязанности входит мониторинг морально-психологического состояния в подразделениях, чтобы выявлять причины негативных тенденций и давать рекомендации по их профилактике.

При этом в МВД отказались ответить на вопрос, сколько психологов работает в органах внутренних дел: «Сведения о количестве инспекторов-психологов является конфиденциальным».

Нередко на вызовы о попытке суицида приезжают спасатели МЧС. Но в министерстве по чрезвычайным ситуациям на запрос «Власти» сообщили, что предотвращение суицидов – это компетенция МВД и Минздрава. Спасатели же привлекаются в таких случаях вместе с другими экстренными службами и проводят спасательные операции, когда человеку угрожает опасность.

Всего в штате МЧС 101 психолог. Их основная задача – оказание экстренной психологической помощи населению, находящемуся в зоне ЧС, а также психологическое сопровождение сотрудников МЧС (психологическая диагностика, консультирование и коррекционная работа, проведение тренингов и занятий, психологическое просвещение и проведение психолого-социологических исследований).

Если говорить о предшествующем суициду кризисном периоде, то помочь человеку возможно, отмечают психологи, главное – научиться быть внимательным к деталям. Потому что именно детали как тревожные звоночки упускаются из вида близкими.

«Часто люди говорят: я не видел никаких признаков или их вообще не было. На самом деле они бывают. Просто мы их не замечаем. Иногда человек почти напрямую говорит, что он устал от жизни, что он никому не нужен и не знает, как справляться. Нам кажется, что это просто слова – у всех бывает сложно. Но как раз в таких фразах и звучит “я уже не могу”», - поясняет Князева.

Она подчеркивает, что нельзя не заметить, что близкий человек замкнулся, ни с кем не хочет видеться, порой даже – выходить из дома, плохо спит, у него пропал аппетит, он перестал заниматься любимым делом и т. д. Хотя, с одной стороны, физические признаки игнорируются в силу того, что практически все живут в режиме недосыпа, переработок и хронической усталости. С другой стороны, констатирует Князева, из-за собственных внутренних процессов люди часто не хотят встречаться с реальностью, им сложно признать, что кому-то плохо и нужна помощь, и не всегда они готовы эту помощь оказать.

«Поэтому, конечно, мы, как специалисты, всегда говорим: важно быть чуткими. Когда развивается внутренняя эмпатия, нам легче замечать, что с близким что-то не так. Наша поддержка действительно важна в такие моменты», - отмечает Князева.

Асель Дурбаева называет три признака депрессии, на которые важно обратить внимание: стойкое снижение настроения (подавленность, грусть), утрату способности испытывать удовольствие (ангедония) и снижение энергичности (усталость, повышенная утомляемость).

«Если эти симптомы продолжаются больше двух недель, не стоит это игнорировать», - говорит она.

Она соглашается с Князевой, что с нынешним ритмом жизни у многих людей нарушен сон или нет настроения, потому что мысли занимают какие-то насущные вопросы и проблемы. Поэтому она отмечает, что именно на ангедонию стоит обращать внимание как на симптом и в целом быть более чувствительным к самому себе, не только к близким.

«У взрослого человека суицидальное решение зреет в течение какого-то времени, это никогда не спонтанное решение. Там есть этап суицидальных мыслей, суицидальных планов, ну и уже сам суицид. Поэтому на всех этих этапах человек, конечно, будет сигнализировать о том, что с ним что-то не так, будут и фразы о бессмысленности жизни, о своем месте, о том, что “я устал/устала”, “хочу уйти”, “не справляюсь” – вот такого рода. Будет попытка попрощаться, возможно, привести в порядок дела», - добавляет в свою очередь Богатырева.

У подростков, по ее словам, бывает импульсивный суицид, но по большей части они тоже вынашивают эту идею, и в этот период у них снижается эмоциональный фон. И при внимательном наблюдении за поведением это можно заметить, считает суицидолог.

«Очень многие вспоминают уже после случая (суицида близких – В.), что да, действительно, такое было, а в тот момент это не замечалось. Потому что даже мысли у окружения не было, что человек может это планировать», - говорит она.

Князева подчеркивает: если вы заметили у близкого человека признаки суицидального кризиса, то первое, что нужно сделать, – оценить серьезность ситуации: от этого зависит выбор дальнейших действий. На этом этапе можно и нужно задавать человеку прямые вопросы, думает ли он о суициде. Князева говорит, что бояться не стоит: такие вопросы, наоборот, дают возможность открыться.

Если риск суицида большой, то нужно ограничить доступ человека к опасным предметам и не оставлять его одного – либо присутствовать физически, либо поддерживать постоянную связь по телефону, также предупредить близких друзей, родственников, лечащего врача, психолога или психиатра, возможно, работодателя, чтобы обеспечить постоянный присмотр и заботу о человеке в кризисе. При этом важно создать сеть поддержки, а не взваливать всю ответственность на себя.

На следующем этапе нужно установить с человеком эмоциональный и доверительный контакт, показать принятие его боли.

«Человек в кризисе потерял связь с миром. Ваша задача – стать мостиком обратно к жизни. Будьте рядом физически. Присутствие – уже помощь. Сядьте рядом, смотрите в глаза, используйте уместные прикосновения. Говорите спокойно и медленно. Используйте простые слова. Называйте человека по имени – это помогает ему чувствовать себя живым и важным», - отмечает психолог.

После этого можно попытаться найти то, что еще держит человека за жизнь. Это может быть и забота о домашнем животном, и нежелание причинить боль родным, иногда – даже незаконченная книга или проект. Князева подчеркивает, что любая, даже самая маленькая привязанность к жизни может стать опорой. При этом категорически нельзя говорить человеку такие фразы, как «все будет хорошо», «не думай об этом», «другим еще хуже», «подумай о детях/родителях», «ты же сильный, соберись».

«Эти фразы произносятся из лучших побуждений, но они показывают непонимание глубины кризиса. Человек в суицидальном состоянии физически и психологически не способен "взять себя в руки" или "подумать о хорошем"», - поясняет психолог.

Однако самостоятельно нельзя полностью вывести человека из кризиса – здесь нужна помощь специалиста. Поэтому нужно предложить человеку обратиться за такой помощью.

Помимо единой государственной службы 111, в Казахстане есть телефон доверия 150 Союза кризисных центров, где можно бесплатно получить психологическую помощь. Правда, он работает не круглосуточно, а с 09:00 до 18:00 в будние дни. В Алматы также есть телефон доверия Центра психического здоровья 1303 или 8 708 983 28 63.

В целом, подчеркивает Князева, человеку, пережившему какой-либо стресс, важно вовремя обратиться к специалисту, чтобы «снизить градус», поговорить, выразить те чувства, которые в социуме невозможно выражать. Потому что ни спорт, ни БАДы, ни тем более алкоголь не помогут.

«Это же одна из больших проблем. Мы привыкаем держать все в себе. <...> Если бы была возможность ходить хотя бы раз в месяц на психотерапию, то можно не дойти до стадии, когда хочется совершить самоубийство», - говорит она.

Однако, по ее словам, большинство людей не ходят из-за страха быть непонятым в социуме, из-за полученных еще в детстве установок самому со всем справляться или из-за опасений столкнуться с непрофессионализмом. Хотя, по ее словам, ходить к психологу сегодня – это совершенно нормально.

Богатырева поясняет, что у человека с суицидальными мыслями так называемое туннельное мышление: он очень узко смотрит на себя, на мир, на жизнь, ему кажется, что «все безысходность, чернота и пустота». А психотерапия помогает раскрывать картину мира, стабилизировать эмоциональное состояние, особенно если человек пытался совершить суицид.

«Психотерапевт на первых парах работает именно над стабилизацией эмоционального состояния, с поиском того, на что можно было бы опираться в этой жизни. Такая работа длится до года, чтобы человек просто обрел почву под ногами. А уже глубинная, личностная терапия начинается только после того, как человек был эмоционально стабилизирован и выведен из этого кризиса», - добавляет она.

Но психотерапия в Казахстане доступна не всем: частная практика многим не по карману, а во всех организациях здравоохранения страны, по данным Минздрава, работают всего 1 553 психолога, которые могут оказать помощь. Между тем в школах, по данным министерства просвещения, работают более 8 тыс. педагогов-психологов.

Есть и другие варианты получения психологической помощи. Так, Дурбаева говорит, что нередко психологи, которым необходимо наработать практику по той или иной теме, защитить сертификат и т.д., работают с так называемыми социальными клиентами по символическим ценам, а иногда и бесплатно.

«Можно заходить в Treаds, вешать свои объявления и искать ветки», - добавляет она.

По словам Дурбаевой, когда человеку одиноко, плохо и больно, важно в принципе не оставаться одному, а искать и организовывать себе поддерживающую среду, где человека хотя бы выслушают. Потому что, отмечает она, иногда даже само проговаривание того, что болит, «имеет целительный эффект», и совсем необязательно это должно быть в кабинете психотерапевта: главное – в ответ на свои признания не получить критику, обесценивание, обвинение и пристыжение.

«И вот это ощущение, что я не один в этом большом мире, меня послушали, меня услышали, я замечен, распознан и принят с моими переживаниями, очень важное», - говорит она.

Что делает государство?

По данным госкорпорации «Правительство для граждан», с октября 2023 года в службу 111 поступило 308,2 тыс. обращений, как голосовых, так и текстовых. Причем с 1 января по 31 июля этого года поступило больше обращений, чем за весь 2024 год: 176 916 против 109 780. А 80% обратившихся в целом – это женщины. В ведомстве отмечают, что это связано с их активной ролью в воспитании детей и непосредственном участии в решении различных семейных вопросов, а также с тем, что они становятся жертвами или свидетелями насилия и жестокого обращения.

Устойчивый рост общего количества обращений в госкорпорации связывают с несколькими факторами: с повышением информированности граждан о возможностях этой службы, а также с тем, что в конце прошлого года появилась возможность отправлять текстовые сообщения через QR-коды, которые размещены в более 7 тыс. образовательных учреждений (школы, колледжи, организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также в детских лагерях).

«Такой формат взаимодействия предоставляет детям и подросткам удобную, безопасную и анонимную возможность выразить свои переживания, получить психологическую поддержку и консультацию. Особенно это актуально для тех, кому сложно говорить о своих проблемах устно», - пояснили в госкорпорации.

За счет этого более 35% от общего числа обращений, по данным «Правительства для граждан», поступило от детей и подростков.

В целом чаще всего на 111 сообщают о насилии, жестоком обращении, буллинге, конфликтах в семьях и школах, о случаях ненадлежащего ухода за детьми и плохих условиях проживания; обращаются за психологической помощью женщины и дети, испытывающие стресс, тревогу, депрессию; дети обращаются с переживаниями на общение с друзьями и одноклассниками; также граждане обращаются с вопросами по получению пособий и других мер соцподдержки, с вопросами, касающимися семей с детьми, многодетных и малообеспеченных семей, по установлению инвалидности, с жилищными вопросами. Поступают и жалобы на действия учителей и работу организаций образования и учреждений здравоохранения.

У службы 111 есть утвержденный алгоритм действий. Сначала устанавливается контакт с обратившимся, потом выясняется суть обращения, оценивается срочность и потенциальные риски (угроза жизни и здоровью, признаки насилия, суицидальные мысли). При информационном запросе специалист предоставляет необходимую информацию, разъяснения или пошаговые инструкции. В случае необходимости – перенаправляет заявителя в профильные организации либо предоставляет их контактные данные.

При кризисных ситуациях, связанных с насилием, суицидальными намерениями либо угрозой жизни, специалист устанавливает устойчивый контакт с обратившимся, тактично задает уточняющие вопросы по местонахождению, возрасту и характеру угрозы, а после оценки ситуации незамедлительно привлекает психолога, правоохранительные и экстренные службы для оказания необходимой помощи.

Все обращения регистрируются, формируется их краткая характеристика, при необходимости фиксируются дата и время с указанием телефонов и ФИО сотрудников, которым передана информация для дальнейшего реагирования.

«По критическим случаям осуществляется мониторинг последующих действий, включая проверку факта оказания помощи на местах. Также предусмотрена обратная связь с заявителем, в том числе промежуточная, с предоставлением информации о результатах рассмотрения обращения либо с запросом дополнительных данных при необходимости», - также добавили в ведомстве.

У Минздрава также есть свои алгоритмы действий в случае выявления пациента с суицидальным поведением: обратился ли он сам либо его направили психологи. Так, сначала оценивается риск совершения суицида, потом составляется план наблюдения и лечения и сообщается об этом в полицию. Если речь идет о несовершеннолетнем, то необходимо получить разрешение законного представителя на обследование для оценки риска совершения суицида. В случае, когда медики не могут получить такое разрешение, они обязаны оказать несовершеннолетнему эмоциональную поддержку, дать ему памятку с контактами организаций или специалистов, оказывающих экстренную или психологическую помощь.

По данным Минпросвещения, по Казахстану также работают 20 Центров психологической поддержки, где оказывают не только психологическую, но и медицинскую, юридическую и социальную поддержку, направленную на укрепление благополучия детей и их семей.

«Главная особенность центров заключается в том, что они функционируют согласно единым стандартам, подходам, технологиям, замерам психоэмоционального состояния детей. Цель этих центров – создание единой системы психологической службы на местном уровне, направленной на укрепление и сохранение психологического благополучия детей, родителей и педагогов», - отметили в министерстве на запрос «Власти».

По данным ведомства, с начала этого года центры оказали помощь более 50 тыс. граждан.

Помимо этого, в стране реализуется комплексный план по защите детей от насилия, превенции суицида и обеспечению их прав и благополучия на 2023-2025 годы. В рамках этого плана проводятся мероприятия по профилактике и коррекции суицидального и аутодеструктивного поведения детей.

«В рамках исполнения комплексного плана утверждена методика по раннему выявлению и оказанию помощи несовершеннолетним, подвергшимся насилию, программа помощи несовершеннолетним, подвергшимся насилию, методология по сбору в организациях образования сведений о насилии в отношении детей», - добавили в Минпросвещения.

С 1 сентября во всех школах и колледжах Казахстана будет запущена антибуллинговая программа «ДосболLIKE», направленная на снижение случаев травли среди детей и подростков, формирование безопасной, поддерживающей и уважительной среды в организациях образования.

С осени в стране будет внедрена новая методика отбора призывников PSY-РИСК, направленная на раннее выявление склонности к суицидам, чтобы предотвратить самоубийства в армии. По данным комитета Генпрокуратуры, в прошлом году 16 военнослужащих совершили суицид, из них 12 контрактников, в этом году – 7.

PSY-РИСК представляет собой многоэтапный механизм психодиагностики, включающий первичный скрининг, углубленное психологическое обследование и при необходимости психиатрическую экспертизу, чтобы исключить из призыва тех, кто не готов к службе с точки зрения психоэмоциональной устойчивости.

Что нужно менять?

Говоря о превенции суицидов, Князева приводит пример, как во Франции службы работают по предотвращению бытового насилия. По ее словам, там обучены распознавать признаки насилия и проводить опросы как сотрудники правоохранительных органов, так и медицинские и социальные работники. И это то, что Казахстан мог бы внедрить у себя и в сфере предотвращения бытового насилия, и в сфере предотвращения суицидов.

Богатырева добавляет, что в первую очередь нужно обучать полицию правильному взаимодействию с человеком в кризисный момент, чтобы суметь его вывести из этого состояния и уже после – передать врачам для наблюдения.

«Когда эмоциональный накал спадает, важно не оставлять человека одного и обязательно вызвать профессиональную помощь. Потому что люди после попытки суицида должны быть обязательно осмотрены психиатром, госпитализированы и поставлены на внутренний врачебный учет для дальнейшего наблюдения», - говорит она, подчеркивая, что первое время после попытки суицида является критичным: человек может пробовать совершить его еще раз.

И в целом, по ее словам, нужно повышать квалификацию уже существующих специалистов: школьных психологов, психологов в соответствующих центрах поддержки, в поликлиниках и т. д.

«Есть вопрос качества этих специалистов. Мы, как пользователи, должны перед государством ставить вопрос, насколько качественную помощь там можно получить, чтобы государство постоянно улучшало систему и квалификацию этих специалистов», - отмечает суицидолог.

Также, по ее мнению, очень важно улучшать социальную защиту, поскольку многие женщины совершают суицид из-за чувства социальной незащищенности.

И Богатырева, и Дурбаева считают, что государству также следует рассмотреть вопрос включения психологической помощи в медицинскую страховку, открывать больше доступных специальных центров и специальных служб, куда люди могут обратиться в любой момент.

Кроме того, нужно не только укреплять службы помощи, но и делать так, чтобы психологическая помощь перестала восприниматься как что-то чуждое.

«Нужно формировать у людей понимание, что даже если в близком окружении нет людей, которые готовы быть рядом, то можно найти специалиста – это может быть психолог, психотерапевт или психиатр. То есть важно снимать стигму перед помощью и развивать эту помощь, чтобы она становилась профессиональней и была доступной», - говорит Богатырева.

Поддержка общества очень важна, добавила суицидолог, и привела в пример опыт африканских стран, где нет доступа к медицине и психологической помощи. По словам Богатыревой, в этих странах развивали комьюнити-подход.

«То есть людям рассказывали о психическом здоровье, о важности взаимной поддержки. <...> Если мы говорим больше про сельскую местность, где люди друг друга знают, где есть община, то там такой подход может сработать: когда люди осведомлены о признаках (депрессии или суицидальных мыслей – В.) и пытаются друг друга поддержать», - считает она.

При этом она подчеркивает, что с суицидальным поведением лучше всегда обращаться за помощью именно к психиатру, потому что в основе этого может лежать клиническая депрессия, которую важно диагностировать и пролечивать.

Дурбаева отмечает, что депрессия в целом делится на эндогенную и психогенную. И если первая связана с физиологическими проблемами, то вторая – со стрессами. При эндогенной депрессии необходимо медикаментозное вмешательство, поэтому нужен психиатр, который, в свою очередь, может работать в паре с психологом. А при психогенной депрессии, по словам Дурбаевой, бывает достаточно бесед и проживания чувств в кабинете психотерапевта. При запущенной депрессии параллельно может подключаться медикаментозная терапия, но это всегда добровольно.

Всемирная организация здравоохранения рекомендует для предотвращения самоубийств и попыток суицида применять в рамках концепции LIVE LIFE следующие эффективные и основанные на фактических данных меры: ограничение доступа к средствам самоубийства, взаимодействие со СМИ для обеспечения ответственного освещения самоубийств, развитие социальных и эмоциональных жизненных навыков у подростков, раннее выявление, обследование, ведение и последующее сопровождение всех лиц, страдающих суицидальными формами поведения. Наряду с этим должен проводиться анализ ситуации и мониторинг, развиваться межведомственное сотрудничество, повышаться осведомленность населения о проблеме.

В министерстве здравоохранения Казахстана, отвечая на вопросы «Власти», рассматривается ли какой-то международный опыт по превенции суицидов, сообщили, что сейчас изучают программы зарубежных стран и обсуждают их с Республиканским научно-практическим центром психического здоровья, чтобы провести в Казахстане исследования на выявление депрессии и суицидального поведения, в первую очередь у подростков и молодежи. Но опыт каких именно стран изучается, в Минздраве не уточнили.

Также, по данным ведомства, Республиканский научно-практический центр психического здоровья наряду с другими организациями обучает специалистов здравоохранения ПМСП диагностике, распознаванию признаков суицида и оказанию эмоциональной поддержки при расстройствах, входящих в группу риска суицида (депрессии, тревоги, зависимости от психоактивных веществ и азартных игр).

«По превенции суицидов обучено по итогам 2024 года 199 специалистов здравоохранения, за 1 квартал 2025 года обучено 329 специалистов здравоохранения», - уточнили в ведомстве.

В Минпросвещения, в свою очередь, отвечая на вопросы о международном опыте и планируется ли внедрять скрининги на выявление у детей суицидального поведения, отметили, что дальнейшее совершенствование мер по превенции суицида будет продолжено в рамках разрабатываемой единой программы «Дети Казахстана», которая предусматривает современные подходы и меры психологической поддержки детей.

В МВД на аналогичные запросы «Власти» не ответили.

На сегодняшний день все программы и меры по превенции суицидов в стране разрозненные и направлены в основном на предотвращение детского и подросткового суицида, тогда как взрослое население остается без должного внимания, имея серьезные проблемы с ментальным здоровьем. Согласно отчету Mental State of the World 2024, в рейтинге стран по индексу MHQ Казахстан занимает 76–78 места из 83, а Индекс психического здоровья составляет всего 52,3 из 200.

Специалисты отмечают, что нужна не только комплексная работа с учетом всех факторов и рисков, но и взаимодействие госорганов системы образования, медицины, социальной защиты, органов внутренних дел и СМИ. Но, несмотря на принимаемые меры, Казахстану пока не удается выстроить единую систему превенции суицидов.