Маргарита Бочарова, Vласть

«То, что происходит вокруг Харламова – это за пределами какого-то представления о правосудии и о свободе слова в нашей стране», - именно с таких слов начал свое выступление на пресс-конференции председатель совета казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности (КМБПЧиСЗ) Евгений Жовтис.

Проинформировав, что 63-летний Александр Харламов, находящийся под арестом с 14 марта, в данный момент находится на принудительном психиатрическом освидетельствовании в Алматы, Жовтис принялся обрисовывать портрет главного фигуранта разгорающегося дела. Он рассказал, что Харламов является гражданским активистом и правозащитником, различными способами помогающим гражданам, попавшим в беду (в том числе, посредством публикации материалов в местной газете «Территория закона» или через непосредственное участие в судебных процессах). «Явно, что этот неравнодушный активный человек – как больная мозоль у местной прокуратуры и местных правоохранительных органов», - заключил Жовтис.

От житейских проблем граждан, которым помогает Харламов, правозащитник плавно перешел к вещам более возвышенным, а именно, к характеристике мировоззренческой позиции обвиняемого журналиста. По мнению Жовтиса, философская концепция Харламова представляет собой «комбинацию из философских представлений о мире и жизни, и о происхождении человека и неких религиозных каких-то представлений о, как он его называет, научном христианстве». Вместе с тем, Харламов «выступает с очень жесткой критикой существующих религий», - добавляет правозащитник.

Жовтис особо подчеркнул, что в публикациях Александра Харламова не содержится никаких признаков разжигания религиозной вражды между представителями религиозных течений: «он не говорит о людях, он не говорит о каких-то конкретных гражданах, конкретных приверженцах той или иной религии – он говорит о религиях, он критикует идеи, и выдвигает собственные идеи». Специалисты же, которые проводили психолого-религиоведческую экспертизу, все-таки обнаружили в отдельных текстах Харламова соответствующие признаки, продолжает представитель КМБПЧиСЗ. И тут же оговаривается, что имеющаяся на сегодняшний день мировая практика не допускает ситуаций, когда узкопрофильные эксперты делают правовые выводы.

Рассмотрение таких вопросов находится в исключительной компетенции суда, обращает внимание Жовтис.

Держа в руках материалы психиатрической и религиоведческой экспертиз, правозащитник посетовал на то, что обе, увы, написаны с применением знакомой всем технологии «копировать-вставить»: текст «кусками из одной экспертизы вставляли в другую». Документы содержали указания на наличие у Харламова «признаков бредового расстройства», рассказал Жовтис. С легкой улыбкой он продолжал, что, судя по заключениям экспертов, у него самого могли бы обнаружить не просто «бредовое расстройства», а что-нибудь еще более страшное. «Из всех, о ком я тут прочитал, бредовое расстройство у тех, кто это писал», - в итоге сказал правозащитник, все еще указывая на лежащие перед ними копии экспертиз.

По мнению главы совета КМБПЧиСЗ, эта ситуация вполне может поставить Казахстан «на уровень средневекового мракобесия», когда пострадать можно было только за выражение собственного мнения, особенно если оно касалось типичных для того времени верований. «Современный процесс Джордано Бруно», - чуть понизив тон, констатировал Жовтис.

Марина Каплунская, гражданская жена Александра Харламова, начала свое выступление с фразы о том, что прожила со своим супругом 9 лет. Не проговорив и минуты, женщина не сдержалась и вынуждена была прерваться от нахлынувших на нее эмоций. С дрожью в голосе она продолжала: «Я вообще не понимаю, с 2005 года по 2013 год вот эти все статьи его – они все были в интернете, и все было нормально». Немного придя в себя, она высказала предположение о том, что роковыми для Харламова стали несколько последних статей. Одна из последних была посвящена деятельности заместителя начальника отдела криминальной полиции Риддера Ильи Косарева. «Им (прокуратуре – V) не нравится то, что он пишет», - подытожила она.

«Я вообще в шоке, что человек сейчас находится в больнице, и его хотят признать невменяемым. Я в шоке вообще от того, что они делают над ним. Это натуральное издевательство над человеком, над личностью, я считаю…», - едва не заплакав, договорила расстроенная женщина.

Адвокат Харламова сообщила его гражданской жене, что в случае признания мужчины невменяемым ему грозит принудительное лечение на срок от одного года без какого-либо суда. «Они должны будут признать, что уже с 2005 года, когда он начал писать, он был невменяемым», - дополнил Жовтис.

Более об обстоятельствах дела Александра Харламова почти не говорили – Жовтис пояснял особенности отечественного правосудия, которые во многом обусловили абсурдность ситуации.

Речь снова зашла о процедуре экспертизы: «Сейчас правоохранительные органы, то есть органы КНБ и органы полиции, взяли за практику проводить экспертизы даже иногда до возбуждения уголовного дела в рамках, так называемой, доследственной проверки, либо возбудив уголовное дело по факту, но еще не признав кого-то в качестве подозреваемого или обвиняемого. В результате появляется сначала экспертиза, потом появляются основания, якобы, для привлечения к ответственности и, в результате, лицо, которое привлекают к ответственности, лишается права ставить свои вопросы, то есть пользоваться всеми правами, закрепленными уголовно-процессуальным кодексом». 

Жовтис не склонен полагать, что ситуация вокруг Харламова будет развиваться наилучшим для него образом: «Это дело – совершенно не политическое, но демонстрирующее явную неадекватность системы». «Представьте себе, что сейчас все наши компьютеры, всю нашу переписку, все наши статьи в Facebook, Твиттер начнут анализировать на предмет разжигания вражды к кому-нибудь или чему-нибудь с использованием экспертов, с научными степенями…», - спросил у аудитории правозащитник.

В завершении Жовтис выразил предположение о том, что власти используют ситуацию с возможным признанием Харламова невменяемым в качестве «подстраховки»: «Они не очень уверены, что им удастся доказать его вину в разжигании религиозной вражды, что совершенно абсурдно, поэтому у них есть выход – это объявление его психически ненормальным. И тогда как бы снимается сама суть обвинения, а вся правовая ситуация переводится в совершенно другое русло».