Полуостров Бука

В 2015 году в прокат вышел голливудский фильм «Эверест», рассказывающий о том, как две конкурирующие коммерческие экспедиции под руководством опытных альпинистов штурмуют Джомолунгму. В составе одной из них был казахстанский альпинист Анатолий Букреев. Эта картина посвящена реальной трагедии, случившейся в ночь с 10 на 11 мая 1996 года. Тогда на Эвересте погибли восемь человек. Букреев спас троих и получил благодарность Палаты Представителей Конгресса США за спасение американских граждан. Эта история сделала Букреева известным, но одновременно бросила тень на его репутацию. В фильме «Эверест» альпиниста играет исландский актер Ингвар Эггерт Сигюрдссон. Его Букреев носит шапку-ушанку и играет на гармошке.

«Шапка-ушанка у Толи была, но он играл на гитаре и никогда не играл на гармошке. Когда мы с Казбеком Валиевым (казахстанский альпинист – прим. В) вышли из зала, я сказала: «Спасибо, хоть не обгадили, хоть не навесили на него ничего. Там есть главная фраза: «Толя здесь для того, чтобы вытащить нас из любой ситуации», - вспоминает премьеру «Эвереста» в Казахстане спортивный журналист Галина Муленкова, хорошо знавшая Букреева.

Начало

Букреев родом из города Коркино, что рядом с Челябинском. После окончания вуза он получил диплом учителя физики и перебрался в Алма-Ату, чтобы стать альпинистом, где попал к легендарному тренеру и спортсмену Эрванду Ильинскому.

«Я почти уверена в том, что он бы не достиг таких высот, если бы не попал к Ильинскому, - считает Муленкова. - Эрванд Тихонович — это глыба. Ильинский отдал себя альпинизму, он инженер по образованию, очень интересный человек, очень глубокий, при всем при этом он альпинист до мозга костей, тренер, чрезвычайно справедливый. Он ни с кем не сюсюкался, он умел быть жестким. Но благодаря жёсткости, четко выстроенному плану он добился того, что у него была одна из сильнейших команд в СССР. А как говорит альпинист Ринат Хайбуллин, сборная Советского Союза - сборная мира, не было сильнее».

Ильинский вспоминает, что тогда, много лет назад, тренер по скалолазанию сказала ему, что из Челябинска приехал парень, особых данных у него нет, но он хорошо бежит кросс. Эрванд Тихонович предложил Букрееву поучаствовать в соревнованиях по двоеборью: бег в гору и скалолазание. Букреев обогнал лидера, делали даже перестратовку, но парень из Челябинска все равно был первым. Однако на скалолазании ничего особого он не показал.

«Букреев понял, что не все у него есть для того, чтобы стать альпинистом. Наша команда к тому времени была неоднократным чемпионом Советского Союза. Он сюда и поехал, потому что в газете прочитал, что в Алма-Ате есть такая команда, совершавшая восхождения. Ну и он начал заниматься. Потом у нас на восхождениях ребята говорят: да, прет, но елки-палки, надо ему лазить, лазить, ну он, конечно, много лазил, тренировался, потому что он парень с головой, понимал, чего ему не хватает», - вспоминает Ильинский.

Букреев попал в сборную команду Казахстана, в начале 1989 года участвовал во второй советской Гималайской экспедиции: Ильинский рекомендовал его как спортсмена от Казахстана. Канченджага стала первым восьмитысячником, на который поднялся Анатолий Букреев. Всего ему покорилось 11 восьмитысячников из 14. В 1989 году он победил на первых соревнованиях по скоростному восхождению на Эльбрус. Через год впервые побывал в США, там у него появились связи, и он получил место гида в коммерческом восхождении на Аляске. Сначала Букреев поднялся с клиентами, а затем один за десять с половиной часов взошел на вершину Мак-Кинли.

До этого казахстанские альпинисты не работали гидами в других странах и Анатолий Букреев стал первым. «Понимаете, как сказал Ринат Хайбуллин у меня в фильме, сила Толи была в том, что он взял рюкзак, полетел в Гималаи и стал ходить, предлагать свои услуги, он носил рюкзаки за 2 доллара. А знал он тогда три фразы: «ноу проблем» и «положи мне шуга» или «не положи шуга», это потом он начал учить английский», - рассказывает Муленкова.

Когда развалился СССР, Букреев принял казахстанское гражданство, но был человеком мира: тренировался в США, а работал в горах. Он помогал людям подниматься на горные вершины, а деньги тратил на собственные, уже спортивные восхождения. После которых он распродавал свое снаряжение, чтобы купить обратный билет до Алматы.

Трагедия на Эвересте

В 1996 году Букреев принял предложение руководителя коммерческой экспедиции Mountain Madness («Горное безумие») альпиниста Скотта Фишера поработать на восхождении на Эверест: 8 человек, среди которых был «белый воротничок», стоматолог и альпинисты-любители, заплатили приличные деньги – около 65 тысяч долларов каждый за то, чтобы подняться на Джомолунгму. Фишер хотел, чтобы с ним пошел журналист, который бы потом написал статью – это было бы хорошо для пиара компании «Горное безумие», и пытался договориться с журналистом и альпинистом-любителем Джоном Кракауэром, однако после долгих переговоров Кракауэр выбрал команду Роба Холла, руководителя Adventure Consultants («Консультанты по приключениям»), с которой конкурировал Скотт Фишер. Обе команды одновременно поднимались на Эверест и для обоих это закончилось трагедией.

Букреев одним из первых покорил вершину, пробыл там чуть больше получаса, ожидая, когда поднимутся остальные. Затем быстро спустился в лагерь, где должен был отдохнуть, чтобы в случае необходимости принести клиентам запасные баллоны – сам он поднимался без кислорода. Потом Анатолий писал, что он согласовал свой спуск с Фишером. В отличие от Букреева, вся команда поднималась на Эверест с кислородом.

«Совершить восхождение на восьмитысячник без кислорода более спортивно, чем с кислородным аппаратом. Это значит, что организм способен работать на такой высоте. У нас трое ребят, последователей системы бескислородных восхождений совершили восхождение на все 14 восьмитысячников: Денис Урубко, Максут Жумаев и Василий Певцов. Это приветствовалось мной как тренером и альпинистской общественностью», - поясняет Эрванд Ильинский.

Букреев позже писал, что тот, кто пользуется кислородом, может оказаться в очень сложной ситуации, когда он закончится и эта зависимость ему не нравилась и он чувствовал, что может нормально работать без баллонов.

Анатолий Букреев проспал в лагере полчаса, группу в это время вел гид Нил Бейдлман. Было около пяти-шести часов вечера, погода начала портиться – налетела буря, никто из клиентов не спустился и Букреев начал беспокоиться. Один из членов команды Роба Холла сказал Анатолию, где примерно находится его группа клиентов. Букреев несколько раз выходил на поиски, но все было безрезультатно, пока во время одной из вылазок он не нашел пятерых человек, двое из которых - Бек Уэзерс и а Ясуко Намба были из команды Холла. Одному из своих клиентов он дал кислород, другого поднял и понес в лагерь. Так ночью он поднимался и спускался три раза и спас трех человек. Бек Уэзерс смог спуститься самостоятельно, а Ясуко Намба, альпинистка из Японии погибла. Но все клиенты «Горного безумия» были спасены, не было только руководителя компании Скотта Фишера. Шерпы – помощники из числа местных жителей, рассказали, что они нашли Скотта Фишера и дали ему кислород. Анатолий снова отправился штурмовать Эверест и обнаружил альпиниста на высоте примерно 8300 метров, он уже был мертв.

Руководители «Горного безумия» и «Консультантов по приключениям» Скотт Фишер и Роб Холл погибли на Эвересте. Холл мог спастись, но решил остаться со своим другом и клиентом Дагом Хансеном, которого много часов безуспешно пытался спустить вниз. Всего погибли четыре клиента Холла и три альпиниста индийской национальной команды, которые в это же время тоже штурмовали Эверест.

Букреев совершил немыслимое, то, что до него никто не делал: спас трех человек на Эвересте. Он получил награду от Конгресса США, а Американский Альпийский клуб вручил ему медаль Дэвида Соулса. Но по возвращении Джон Крокауэр написал статью «В разреженном воздухе», которая вышла в журнале Outside, а потом и книгу, где критиковал действия казахстанского альпиниста. В ответ Анатолий Букреев в соавторстве с журналистом Вестоном Де Уолтом издал книгу «Восхождение», в которой рассказывалась его версия событий. Но она была не так популярна, как труд Крокауэра. Букреев отвечал, почему он решил спуститься вниз первым и почему он не использовал кислород. Он писал о том, что поднимал вопрос о неготовности некоторых участников к восхождению, что ему не нравилась погода, и что он говорил об этом Фишеру.

После трагедии на Эвересте Букреев приехал в Алматы и зашел к своему учителю Эрванду Ильинскому.

«Анатолий сказал: «Слушай, вот такая ситуация, даже не знаю как, ты что думаешь?» Я: «Ну ты – гид, ты отвечаешь за группу, как ты ушел?» «Да нет, шеф, не так было, я не гид, я был помощником гида, и моя задача была там провесить веревки и оказать помощь на спуске. А раз так, я ушел для того, чтобы отдохнуть и оказать помощь на спуске». Он решил, что раз он взошел на вершину, то, чтобы помогать кому-то, нужно самому быть подготовленным, а тут ночь он не спал, сделал восхождение, он бегом спустился, там что-то набрал и пошел вверх помогать, вот и всё. Почему, говорит, Крокауэр так понял меня, не знает. Крокауэр по-своему понимал ситуацию. Я не могу сказать, что плохо повлияло на его репутацию. Когда спасенные американцы вернулись домой живыми, они говорили, что если бы не Букреев, то они бы остались там», - вспоминает тот разговор Эрванд Тихонович.

Крокауэр не понимал, почему Букреев спустился с горы первым, Анатолий же повторял о том, что согласовал свои действия со Скоттом Фишером.

«Во-первых, человек занимает место на вершине, во-вторых, он занимает место на перилах. Если вы смотрели видео на Youtube, там, к вершине Эвереста просто очередь стоит и Толя бы в этой очереди тоже бы стоял. Ну неразумно было бы. Поэтому чего Крокауэр лез? Это вообще не его экспедиция была. Он был участником экспедиции не Скотта Фишера, а Роба Холла. Толя очень верил Фишеру, Скотт был очень силен, к тому времени он несколько раз уже был на Эвересте. Толя говорил, что это надо было знать Скотта Фишера, у него всегда все было нормально. Тоже иллюзия. Ну вот смотрите, Роб Холл, лидер другой, новозеландской экспедиции, погиб, потому что он остался со своим клиентом. И Скотт Фишер тоже, никто не железный. Толя точно так же мог где-то лечь и остаться», - рассуждает Галина Муленкова.

Она считает, что именно трагедия на Эвересте сделала Букреева и Крокауэра известными: «Это по принципу какая бы не была, лишь бы слава. Толя не хотел такой славы. Я помню, как он был опущен. У него уже была проблема в 1992 году на К-2, когда немцы его пригласили для усиления команды. Они погибли, а Толя вернулся. Вы не представляете, в каком он был состоянии. Он первым делом позвонил мне, сказал: «Напиши статью, я должен реабилитироваться. И он мне объяснял, что он там не имел права голоса, русский альпинист для них никто, у них свои правила, а у нас свои».

В 1997 году Букреева пригласили сопровождать индонезийскую военную экспедицию, он снова поднялся на Эверест, где увидел тела Скотта Фишера и Ясуко Намбы из команды Холла. Он взял вещи Ясуко и отдал их ее супругу. Тело Фишера обложил камнями и водрузил флаг, переданный родственниками погибшего альпиниста.

Из книги «Восхождение» заметно, как Букреева тяготило то, что ему приходилось быть гидом, а не заниматься чистым спортом: «Если бы я умел зарабатывать на жизнь другим способом! Я спортсмен, и много еще на свете гор, где я не побывал, много целей, на которые я еще не успел замахнуться. Как всякий, достигший в своем деле определенных высот, я хотел бы, чтобы именно это ремесло и давало мне средства к существованию. Для меня уже слишком поздно пытаться изменить свою жизнь, увы, почти наверняка мне придется вновь вести в горы совершенно неподготовленных людей. Трагичность ситуации в том, что я не хочу называться гидом, не хочу быть посредником в споре между чужими амбициями и жизнью. Каждый должен отвечать сам за себя».

«Они, конечно, когда-то вытают»

В конце 1997 года 39-летний Букреев решил взойти на новую вершину – Аннапурну – горный массив в Гималаях. Ему не хватало несколько восьмитысячников, чтобы покорить все четырнадцать. Он отправился туда с кинооператором и альпинистом Дмитрием Соболевым, снимавшим фильм о об этом восхождении и с итальянским альпинистом Симоне Моро. Они выбрали сложный маршрут зимой время – не в самое лучшее время.

Ильинский вспоминает, что Букреев прислал ему факс с Аннапурны, в котором жаловался на то, что там очень много снега. «Я ему ответил, что, если много снега, значит, надо разворачиваться и уходить. Он прислал мне факс, что деньги уплачены, как тут уходить. Если бы они подождали, скажем, неделю после снегопада, но им уже некогда было ждать, у них там подпирал самолет или что-то там, может быть, обошлось бы. А может быть и раньше случилось, лавина мало предсказуемое мероприятие», - вспоминает Ильинский.

Из-за снегопада Букрееву пришлось продлевать пермит – оплаченное время за возможность восхождения. 25 декабря сошла лавина, и из троих альпинистов выжил только Симона Моро. Он был тяжело ранен, но уцепился за веревку и выжил. Он кричал, звал Анатолия и Дмитрия, но никто не откликнулся. Тогда он пробился к базовому лагерю, где, на его счастье, был повар-шерпа.

Линда Уайли, подруга Букреева прилетела из США и наняла вертолет, чтобы найти альпинистов. Ильинский обратился к начальнику ЦСКА, собрал команду казахстанских альпинистов, которые улетели на поиски Букреева и Соболева. «Не было надежды на то, чтобы кого-то спасти, это просто морально… То есть, я понимал, что, когда люди туда приедут, спасать там будет некого, потому что большой объем, лавина, большая высота. Даже если живой остался, то замерз. Но ребята туда улетели, посетили это место, ну и... Дело в том, что большой объем лавины сошел, может быть, вытаят они, конечно, когда-то вытают, но когда...», - говорит Ильинский.

Галина Муленкова каждый год звонит в институт географии, уточняет данные о глобальном потеплении – уже вытаивают тела альпинистов, погибших под пиком Ленина. Когда-то и на Аннапурне снег отдаст тела Анатолия и Дмитрия.

Муленкова рассказывает, что в 1996 году Букреев подарил книгу бывшему начальнику ЦСКА Павлу Новикову, на титульном листе было написано стихотворение неизвестного автора, многие сейчас приписывают эти строки самому Букрееву, но это не так:

«Горы имеют власть звать нас в свои края,

Там навсегда остались лежать наши с вами друзья.

Тянутся к высоте люди большой души,

Не забывайте тех, кто не пришел с вершин».

«И тут Новиков включился, что Толя попрощался. Он говорит: я мог бы его догнать, развернуть, сказать, что горы стояли и будут стоять, остановись. Но было поздно», - вспоминает Муленкова.

Память

Однажды альпинист Вадим Хайбуллин привел Галину Муленкову к скульптору Нурлану Далбаю. В его мастерской она увидела американский журнал за 1996 год, в котором рассказывалось о той самой экспедиции на Эверест и были опубликованы письма Букреева, которые сохранил его друг и потом отдал их своему родственнику, интересующемуся альпинизмом. «И тут я выясняю, что этим родственником является Нурлан Далбай!», - говорит Муленкова.

Когда бизнесмен Нурлан Смагулов, даже не знавший лично Букреева, заказал скульптору Нурлану Далбаю статую, в работе ему помогали Эрванд Ильинский, альпинист Ринат Хайбуллин и Галина Муленкова. Она показывала скульптору как Букреев двигался на очень длинных ногах, как он по-особенному сутулился. В начале этого года возле катка «Медео» появилась его скульптура. Альпинист сидит на камне, отдыхая между восхождениями. «Кто-то сказал: он герой, он должен идти к вершине. Ничего он не должен», - говорит Муленкова.

Нурлан Смагулов был спонсором казахстанской национальной команды по альпинизму по восхождению на 14 высочайших вершин мира и начал ходить в горы со «Снежными барсами» (неофициальный титул и название жетона, которым награждаются альпинисты, покорившие высшие вершины, расположенные на территории бывшего СССР – прим.В.). И постоянно слышал: «Бука, Бука».

«Букреева я не застал живым, но его образ был настолько сильным и столько я о нем слышал от разных людей, от иностранцев в том числе, что решил: мы должны сделать скульптуру и поставить её в урочище Медеу, там, где он стартовал на наши «четырехтысячники», где он жил и тренировался», – вспоминает Смагулов.

Наверное, в Казахстане никогда не забывали про Букреева, о нем вышло несколько документальных фильмов, проходила выставка, есть скульптура, мурал и книга Галины Муленковой, которую можно назвать первой энциклопедией казахстанского альпинизма. В ней рассказывается не только о Буке, как называли его друзья, но и о тех, кто был до него и о тех, кто был после. Букреев не был самородком, появившимся из ниоткуда, он стоял на плечах титанов.

Ильинский признает, что Букреев был самым известным альпинистом в очень сильной команде, потому что он везде был, много где ездил: «Я бы не сказал, что он у нас был самый сильный альпинист, были ребята, у которых набор вершин качественнее. Он бы многое еще мог сделать, но ему не хватило времени, так же, как и многим другим».

После выхода книги Муленковой появились новые подробности, она видела аттестат Букреева, личное дело, характеристику, данную в школе, где отмечается, что он очень замкнут:

В Челябинске Галина Муленкова познакомилась с Татьяной Ретюрнской, первым педагогом Букреева, именно она взяла его, 12-летнего подростка в первый поход по тайге. И где бы он потом ни был, с какой бы горы ни спускался, он отправлял ей открытку и говорил, что помнит свою первую секцию.

Галина Муленкова готовится писать новый большой рассказ о Букрееве и собирать материал для следующей книги.

Американский журналист и писатель Генри Вестон Де Уолт, с которым Букреев выпустил «Восхождение», продолжает спорить с Джоном Крокауэром: «С самого начала я вёл непрекращающуюся войну с Джоном Кракауэром. Я считаю, он – очень хороший писатель, и он был в странной ситуации, поскольку собирался писать о своем опыте на Эвересте, но в итоге не захотел выносить на суд общественности то, что происходило в его команде».

Когда Вестон Де Уолт узнал, что в Голливуде собираются снимать фильм о трагедии на Эвересте, он пытался связаться с командой картины, а потом увидел фотографии со съемок, на одной из них на столе лежала книга «Восхождение». Когда вышел «Эверест», Вестон Де Уолт в первый же день проката пошел в кинотеатр и он признается, что плакал, потому что Букреев в картине был положительным персонажем. Пусть и с гармошкой, на которой он никогда не играл.

Материал подготовлен при поддержке Nurlan Smagulov Foundation