Протесты весны-лета в Казахстане: что это было и к чему приведет?

Новые гражданские движения, их действия и цели

В конце апреля активисты Бейбарыс Толымбеков и Асия Тулесова вывесили во время алматинского марафона баннер с надписью «От правды не убежишь». Их задержали, судили и приговорили к 15 суткам ареста – максимальное наказание, предусмотренное частью 3 статьи 448 (Нарушение законодательства Республики Казахстан о порядке организации и проведения мирных собраний, митингов, шествий, пикетов и демонстраций) кодекса об административных правонарушениях.

Эта история привлекла к себе большое внимание казахстанцев, особенно молодежи. В результате появилось гражданское движение Oyan, Qazaqstan! «Мы объявили о создании движения, чтобы показать пропасть между властью и молодыми казахстанцами. Мы не связаны ни с одной действующей политической партией, как в стране, так и за ее пределами. Нас не финансирует ни одна партия. Мы - другие. Мы - новое поколение, новая сила. И просим власть считаться с этой силой», - сказала на пресс-конференции, посвященной созданию движения журналист и активистка Асем Жапишева.

Однако история с баннером стала скорее поводом. Причины глубже. «На протяжении почти 30 лет политическая система двигалась в сторону консолидации власти, всячески исключала возможность принятия решений гражданами – хоть на местном, хоть на национальном уровне. Нефтяная рента позволяла [властям] не зависеть от налогоплательщиков. Oyan, Qazaqstan! и те или иные новые движения – это ответ общества, попытка пересмотреть правила игры», - сказал Vласти политолог и активист Димаш Альжанов.

Одной из попыток пересмотреть правила игры стал «Серуен» (в переводе с казахского – прогулка – V) – еженедельное пятничное мероприятие, во время которого активисты и сочувствующие, заняв пространство (завоевание городских пространств гражданами – основная цель мероприятия) на пересечении улиц Кабанбай батыра и Панфилова, поют песни, танцуют и выступают с политическими речами. При этом они не используют лозунги и транспаранты, за счет чего до последнего времени им удавалось избегать задержаний.

Так продолжалось до позапрошлой пятницы, когда «Серуен», распространившийся к этому времени по другим городам Казахстана, все-таки привлек внимание правоохранителей. Пятого июля в Шымкенте задержали семерых человек, вышедших на акцию. Среди них, по словам активистки Асем Жапишевой, были несовершеннолетние. Также, согласно тексту поста Oyan, Qazaqstan! в Facebook, проблемы с полицией случились и у активистов в Актобе.

«Задержания молодых шымкентцев и актюбинцев вышедших в пятницу 5 июля на Серуен, включая несовершеннолетних, в отсутствие каких-либо противоправных действий с их стороны и принудительное удержание в полиции в течение нескольких часов является незаконным. С молодыми людьми были проведены так называемые профилактические беседы, в унизительной форме требовали объяснительные», - говорится в посте движения от 7 июля.

Четыре дня спустя, 11 июля, активисты опубликовали отчет о своей деятельности за последний месяц. За это время, по их словам, они выпустили декларацию политических реформ, помогли выявить нарушения на президентских выборах, помогли составить списки задержанных на митингах 9-12 июня и 6 июля, объявили о мобилизации и подготовке граждан к участию в наблюдении за предстоящими выборами в парламент.

***

Указанное выше движение Respublika официально заявило о себе немного позже Oyan, Qazaqstan! Мотивы создания обоих движений сходны: активисты движения Respublika, как и их соратники из Oyan, Qazaqstan!, хотели бы попытаться изменить правила игры в стране. Как и Альжанов, активист Respublika Амангельды Калыбек в качестве причин создания движения называет усталость от того, что казахстанцы лишены возможности участвовать в принятии решений. «Когда депутаты парламента не представляют народ, и после избрания благодарят не своих избирателей, а сами знаете кого, встает вопрос – что такое народ Казахстана на данный момент? Ответ – ничто! К сожалению это так, и мы это видим и чувствуем каждый день. Какова наша цель? Мы хотим, чтобы люди перестали быть народом, и стали гражданами Республики. Почувствовали ответственность за страну, за наше будущее. В конечно счете, именно мы в ответе перед судом историй. Мы не хотим, чтобы за нас кто-то решал, чтобы были ответственны власти. Нет, именно мы, граждане, в ответе, именно мы являемся единственным источником власти», - прокомментировал Калыбек.

По его словам, еще до официального объявления о создании движения, активисты пытались реализовать свои цели – быть источником власти – путем участия в выборах в качестве наблюдателей. «В день выборов, - говорит Калыбек, - наши наблюдатели, можно сказать, бились за каждый голос. Чтобы фальсификации на избирательных участках не смогли изменить национальную волю. Но, как оказалось, когда наблюдатели «сражались» за каждый бюллетень, господин Косанов не был готов защищать доверие своего электората. В ту ночь казахстанцы перестали верить не только властям, но также и так называемой старой оппозиции».

12 июля о создании еще одного гражданского движения – Qaharman – объявили трое столичных активистов. «До сих пор мы, группа гражданских активистов, начинающих правозащитников, занимались освещением дел политически репрессируемых людей, как отдельные лица. И сегодня мы хотели бы заявить о создании нового гражданского движения по защите прав человека. Целью его является защита базовых прав. У нас небольшая, но сплоченная команда, имеются участники в трех городах - Астане, Алматы и Актобе. Что касается наших целей, мы хотим сразу заявить, что мы не являемся политической силой, мы не собираемся принимать участие в борьбе за власть», - сказала в ходе пресс-конференции активистка Алия Избасарова.

Участники движения Qaharman Жанбота Альжанова и та же Избасарова, и сами сталкивались с ситуациями, когда им нужна была правовая помощь. Вечером 9 июня Альжанова, Избасарова и Айгерим Мухамеджанова были задержаны около Байконурского отдела полиции столицы. Их обвинили в нарушении порядка проведения мирных собраний, а затем, по данным радио «Азаттык», оштрафовали на 50 500 тенге каждую. В этом месяце они подали апелляцию, но суд ее отклонил.

По словам Избасаровой, движение сосредоточится на информировании и помощи. «Мы собираем информацию об отдельных кейсах и информируем местную и международную общественность посредством СМИ, политиков, международных организаций. Также мы планируем осуществлять помощь со сбором средств для адвокатов, сбором средств на гуманитарную помощь», - сообщила Избасарова.

Также нельзя не отметить сообщество гражданских активистов, пока не объявивших официально о создании какого-либо движения, но уже не меньше года борющихся с системой. Речь об Альнуре Ильяшеве и его соратниках, которые за последний год успели потрепать нервы властям – если не на государственном, то на городском уровне. Они подавали иски против акимата Алматы, прокуратуры и партии Nur Otan по самым разным поводам – от загрязнения воздуха до отказов давать разрешение на проведение митингов.

В конце концов, после многочисленных судов и предложения Ильяшева задержать его превентивно, право на проведение митинга активист все-таки получил. Его темой стало право граждан на мирные собрания.

Эта акция хорошо демонстрирует раздробленность различных протестных групп.

Разделяй и властвуй?

Многие протестные группы, включая официально запрещенное ДВК, чей лидер Мухтар Аблязов призывал людей выходить на несанкционированные митинги 9-12 июня и 6 июля, а также активистов Oyan, Qazaqstan!, отнеслись к «митингу Ильяшева» неоднозначно. Одни утверждали, что этот митинг - попытка власти поиграть в либерализм, таким образом, остудив пыл заметной части общества, другие - что право на митинг гарантированно Конституцией и просить на него разрешение неправильно. «Мы считаем унижением человеческого достоинства загон граждан на задворки города (митинг проходил в сквере за кинотеатром Сары-Арка, который городской маслихат в свое время и отвел под разрешенные митинги – V) и будем с этим бороться. В связи с этим движение заявляет, что официально не будет участвовать в митингах 30 июня в Алматы и Астане, однако никак не ограничивает своих членов в этом», - говорилось в тексте заявления Oyan, Qazaqstan!

Активисты сдержали свое слово: на митинге Ильяшева с трибуны выступила та же Жапишева, выкрикивая: «За мирные митинги без разрешений!». Также на митинге присутствовали другие представители Oyan, Qazaqstan!

Другие активисты движения, например, политолог Димаш Альжанов отнеслись к этой акции с большим скепсисом. По мнению Альжанова, этот митинг – одна из попыток властей разделить протест. «Мы сейчас наблюдаем за тем, что власть пытается разделить протест. С одной стороны власть понимает, что есть большая часть общества, которая мобилизуется ДВК, есть часть общества, которая мобилизуется «Ояном». Чтобы не позволить обществу мобилизоваться и выдвинуть требования, которые касались бы основ авторитарной модели, протест разделяется. Поэтому была инициатива с разрешенными митингами. Тем самым, власти, пользуясь опытом россиян, хотят показать: можно протестовать таким-то образом, вас никто не услышит и вы будете на задворках, а можно выходить на несанкционированные митинги – и мы применим репрессии. Сейчас это только попытка [со стороны властей], как это пойдет дальше, посмотрим», - прокомментировал Альжанов Vласти.

Лидер ДВК Аблязов, в свою очередь, написал у себя в Facebook, что он и его сторонники изначально решили поддержать Ильяшева, сочувствуя его многочисленным – порядка сорока – попыткам получить разрешение на митинг. Затем, однако, Аблязов передумал: «Разрешая проводить согласованные митинги, власть рассчитывает сбить протестный накал, дать «выпустить пар» накануне митингов 6-го июля. Кроме того, вновь запускают дискриминационную ловушку, когда одним можно протестовать, а другим нет», - написал он в Facebook, добавив, что ДВК больше не поддерживает ильяшевскую акцию.

Сам Ильяшев, судя по всему, ожидал подобных реакций. Во время митинга 30 июня он сказал: «Они будут ссылаться на нас и апеллировать к тому, что мы получали разрешение, а организаторы акции 6 июля – нет». При этом Ильяшев останавливаться не собирается и планирует следующий митинг организовать уже в рамках уведомительной процедуры, которая действует в демократических странах, а не разрешительной: «Мы будем говорить и предлагать это новому акиму Алматы, - сказал Ильяшев, - тем более что он возглавлял администрацию президента и знает, как решается этот механизм. Бог даст, люди будут выходить 6 июля уже в рамках нового уведомительного порядка. Но на данном этапе, пускай закон суров, я должен его придерживаться. Если я пойду на его нарушение, я буду готов понести за это наказание».

Политолог Досым Сатпаев, в отличии от Альжанова, считает, что митинг 30 июня – это не о попытке властей разделить протест, а просто другая форма, которой активисты решили воспользоваться, чтобы донести до властей свои идеи и надежды. «Это тоже попытка определенной части общества в рамках правового поля начать с властью диалог, одна из попыток найти канал взаимодействия», - сказал Сатпаев Vласти.

По мнению Альжанова, кроме митинга 30 июня, примером попытки властей разделить протест может быть ДВК. «Проблема казахстанского политического процесса в том, что у нас есть два явных радикальных полюса противостояния, с одной стороны это власти Казахстана, с другой ДВК. Последние являются результатом намеренной политики властей по маргинализации оппозиции. По линии их противостояния идет поляризация общества. Одни используют экстремизм и репрессии, вторые обещают денежные вознаграждения за участие в активном протесте. Для ДВК революция любой ценой, для властей стабильность и сохранение режима любой ценой. ДВК сейчас выгодна властям, чтобы вести жёсткую линию. Все это ведет к конфронтации и конфликту в обществе», - сказал Альжанов.

Активисты ДВК, в свою очередь, тоже критикуют движение Oyan, Qazaqstan, упрекая их в якобы связях с властями. Некоторые, в частности, утверждают, что примером тому может служить «Серуен», который власти пока активно не громили.

Политолог Адиль Нурмаков считает, что сейчас власти и вовсе не пытаются разделить протест, потому что протестные группы и без того не особо координируют свои действия между собой. «Можно вспомнить заявление Токаева, что они готовы вовлечь протестную молодежь в какие-то механизмы, институты. Но, на мой взгляд, интенсивность протеста сейчас не такие сильные риски представляет [для властей]. Протест сам по себе разделен, нет координации активности. Если посмотреть в ретроспективе, это (попытки властей так или иначе нейтрализовать протестные настроения и действия – V) включается когда социальный протест переходит определенный барьер, к которому власть испытывает толерантность. Из последнего: земельный протест 2016 года. Там все по методичке отработали: нейтрализация наиболее активных путем заведения уголовных дел против них, вовлечение вторых в земельную комиссию, дискредитация остальных. Второй момент. Когда консолидируется протест. Такого не было давно, пожалуй, с 2005 года, когда появилось движение «За справедливый Казахстан». В данный момент этого нет. Нынешние протестные силы слабы не только тем, что они не консолидированы, не вступают даже в тактические альянсы, а и тем, что не ставят политических целей. Политические декларации есть, а политических целей нет (активисты Oyan, Qazaqstan заявляли, что не борются за власть; движение Respublika, по словам активистки Бэллы Орынбетовой, создавалось “не от карьерных и политических амбиций“ - V), - сказал Нурмаков Vласти.

Хотя о консолидации всех протестных групп говорить действительно не приходится, некоторая солидарность между ними все же есть. Например, в ходе пресс-конференции по поводу создания движения Respublika, Белла Орынбетова сказала, что они объединяются с тем же Oyan, Qazaqstan!, фондом «Еркіндік Қанаты» и отдельными сообществами многодетных матерей.

Также, несмотря на то, что активисты Oyan, Qazaqstan! не раз заявляли, что не поддерживают ДВК, они по мере сил помогали задержанным во время митингов, которые созывал Аблязов. Их аргумент: хотя они и не поддерживают Аблязова и его движение, они считают, что люди имеют право на мирные митинги и собрания, раз их задерживают за реализацию конституционных прав, следует им помогать.

Пойдут ли власти на диалог?

Пока власть озвучила только один вариант по налаживанию диалога с воскрешающимся гражданским обществом – то было предложение Касыма-Жомарта Токаева создать национальный совет общественного доверия (НСОД).

Oyan, Qazaqstan и Respublika встретили эту идею без энтузиазма, однако, озвучили свои условия, в результате принятия которых они могли бы поучаствовать в работе НСОД.

Что до ДВК, то, учитывая радикальное неприятие ими властей (и наоборот), говорить об их участии в НСОД не приходится.

Ранее Vласть уже писала о НСОД и о том, что может стоять за этой инициативой.

Впрочем, власть может и вовсе передумать вести какой-либо диалог. По мнению экспертов, новые гражданские инициативы, не желая регистрироваться и реорганизовываться в политические партии, перестанут представлять какую-либо угрозу режиму. «Новые движения необходимо институционализировать в политическую партию. Если вы находитесь в статусе незарегистрированного движения, у вас есть риск стать аутсайдерами. В чем большая опасность? Если ты не подключен к процессу принятия решений, то власть может к тебе прислушиваться, но не будет тебя слушать. Сколько раз такое было? Власть вроде тебя слушает, но не принимает решений, исходя из твоих пожеланий. Я думаю, что сейчас самое главное – институционализация протестных настроений в виде конкретных организаций», - говорит Сатпаев.

О том же говорит и Нурмаков: «Институциональное оформление инициативы, я думаю, будет следующим этапом. Если такого этапа не будет или если он не предполагается, эти движения потеряют актуальность, не смогут генерировать к себе интерес, не говоря уже о поддержке. При всей привлекательности идеи горизонтальной мобилизации, она не работает столь же хорошо, как институциональный протест. Это видно на примере практически любого движения, в том числе в демократических странах. Тот же Occupy Wall Street, который в силу своей горизонтальности и подчеркнутой не формальности, полного отрицания институционализированного политического участия, он в итоге оказался на обочине. Это движение не смогло сформулировать свою политическую повестку, артикулировать ее, продвигать».