В Афганистане выборы проходили в два тура, по результатам первого победу одержал доктор Абдулло Абдулло, по итогам второго плебисцита победил Ашраф Гани Ахмадзай. Хотелось бы отметить, что оглашению результатов второго тура голосования, предшествовала достаточно длительная пауза в три месяца, в течение которых в Афганистане то разгорался, то затухал масштабный политический кризис. В итоге, соперником удалось договориться - Ахмадзай президент, Абдулла - председатель Исполнительного Совета правительства страны.

Доктор исторических наук, профессор, действительный член РГО Александр Князев считает, что тандема в Кабуле не получится, налицо - классическое двоевластие, в то же время Князев отмечает, что воевать между собой Ашраф Гани и Абдулло Абдулло вроде пока не собираются, но чрезвычайно неустойчивая политическая конструкция, образованная сейчас в Кабуле, однозначно эффективной не будет.

Хотелось бы привести одну любопытную аналогию из сравнительно недавней афганской истории. Когда в 1992 году, взяв Кабул и свергнув президента Наджибуллу, моджахеды достигли компромисса - между двумя враждовавшими между собой наиболее крупными группировками, таджикской "Джамаате Исломи" и пуштунской "Хезби Исломи", лидеры их, соответственно стали один - президентом, Бурхануддин Раббани, и второй - Гульбетдин Хематиар - премьер-министром. Бои в Кабуле, и за его пределами, между войсками президента и премьер-министра продолжались не один год. Другие группировки узбекская генерала Дустума, хазарейская "Хезби Вахдат" вступали во временные альянсы, исходя из текущей выгоды. На фоне этого хаоса в 1994-м появился "Талибан".

"В данное время интенсивно проводятся разного рода встречи, пошел на временный компромисс губернатор Балха Ата Мохаммад Нур, еще накануне инаугурации отказывавшийся признать избрание Ашрафа Гани президентом, раздаются должности недовольным таджикским лидерам, но политический процесс в стране в целом настолько фрагментирован, что устойчивой базы для функционирования центральной власти создать все равно не удастся. Устанавливается двоевластие, отягощенное сильным регионализмом, клановостью и ростом интенсивности действий талибских группировок", - полагает Князев.

Между тем, еще не успели утихнуть разговоры об установившейся внутриполитической обстановке, как новый президента Афганистана дал добро на подписание законсервированного договора с США: "Соглашение о сотрудничестве в области обороны и безопасности» между Соединенными Штатами и ИРА и соглашение о статусе сил НАТО в республике.

Здесь в первую очередь хотелось бы отметить, какую роль это соглашение играет для США и в целом геополитического пространства. В своей статье на Афганистан.ру, Никита Мендкович, эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА)(Москва) пишет, что договор означает, что Соединенные Штаты получают право продлить свое военное присутствие в регионе с 2015 до 2024 года, когда истечет срок подписанного соглашения. Стороны, конечно, имеют право расторгнуть договор, но условия договора позволяют иностранным военным сохранить занятые позиции минимум в течение двух ближайших лет. Другими словами - силы НАТО остаются в регионе еще как минимум на 10 лет.

"Этот договор изначально не направлен на противодействие вызовам и угрозам безопасности в ИРА, его задача - легитимизация продолжающегося военного присутствия США в их геополитических интересах в обновленном формате. США официально снимают с себя ответственность за обеспечение безопасности в Афганистане, пункт 3-й статьи 2-й соглашения четко и недвусмысленно возлагает эту ответственность на афганские силы безопасности. Стороны признают, что ANDSF (силы безопасности при Министерстве внутренних дел и Министерстве обороны Афганистана и, в случае необходимости, Национального управления безопасности) несет ответственность за сохранность людей и территорию Афганистана: «Стороны продолжат работать в целях укрепления способности ANDSF по сдерживанию и реагированию на внутренние и внешние угрозы. По желанию, США должны срочно определить параметры поддержки, которые они готовы предоставить ANDSF для того, чтобы реагировать на угрозы безопасности в Афганистане.

И очень размытый следующий пункт 4-й: «Стороны признают, что американские военные операции для победы над Аль-Каидой и ее членские организациями может быть целесообразным в общей борьбе с терроризмом», по сути, это нецелевое право на ведение самостоятельных, несогласованных боевых действий. Оценка состояния афганских сил безопасности, ANDSF, опять же с учетом роста активности талибов, позволяет прогнозировать достаточно резкое обострение военной составляющей конфликта в Афганистане. Не думаю, что дело дойдет до взятия Кабула талибами, нынешние талибы децентрализованы, в этом их важное отличие от "Талибана" 1990-х, в отличие от 1990-х в предельно критических ситуациях могут включиться в войну и американцы, но то, что страна погружается в новый виток конфликта, более тяжелый, это несомненно" - в подтверждение тезиса озвученного в статье Мендковича поделился своим виденьем вопроса Александр Князев.

А вот эксперт из Казахстана, политолог, профессор казахско-немецкого университета Рустам Бурнашев считает, что поскольку и Лойя Джирга осенью 2013 года, и исполнительная ветвь власти в лице президента Ашрафа Гани осенью 2014 года поддержали соглашения Афганистана с США и НАТО по безопасности, можно предполагать, что содержание этих документов, с точки зрения руководства Афганистана, отвечает интересам этой страны.

"Внешняя оценка документов, с моей точки зрения, также не позволяет сомневаться, что в сложившейся в Афганистане ситуации, в том числе – внутриполитической, сохранение ограниченного военного присутствия США (возможно – и союзников этой державы) будет играть стабилизирующую роль. При этом, конечно, остается открытым вопрос, насколько эффективно эта роль будет осуществляться по сравнению с предшествующим периодом" - рассказал Власти Бурнашев.

По сути получается, что ситуация в Афганистане, после сокращения сил ISAF до сих пор не достигла своего накала, а антиамериканские настроения в обществе, децентрализация власти в стране, и "двоевластие" в Кабуле могут стать факторами увеличения конфликтогенного потенциала. Одновременно с этим возникает другой вопрос - как минимум две страны из ЦА региона граничат с Афганистаном - Таджикистан и Туркмения. Учитывая особенности двух стран, зыбкая граница РТ и закрытость Туркмении могут говорить о том, что при большом усилии эти страны могут стать коридорами угроз. Так как нынешняя ситуация в Афганистане может повлиять на ЦА?

1 октября 2014 года в Душанбе состоялось заседание Координационного совета руководителей компетентных органов государств-членов Организации Договора о коллективной безопасности по вопросам борьбы с незаконной миграцией. Общаясь с прессой, Николай Бордюжа обратил внимание на военную угрозу стабильности в Центральной Азии, исходящую из Афганистана.

"По ситуации на таджикско-афганской границе пока данные, которые мы вчера услышали, в том числе из уст руководства пограничной службы Таджикистан, оптимизма не вселяют. На территории северных провинций Афганистана непосредственно в близости от территории Таджикистана появляются все больше и больше вооруженных отрядов талибов, Исламского движения Восточного Туркестана. В этих отрядах находятся не только афганцы, но и боевики подготовленные в лагерях, в том числе — из числа граждан стран ОДКБ. Эти боевики сегодня уже находятся на постоянной основе в ряде провинций, фактически на границе.

Пограничная служба Афганистана работает неэффективно, поэтому еще раз говорю, что эта ситуация вызывает у нас тревогу. Я уже не говорю про наркопоток, это как бы другая история и другой разговор. Но, хотя бы с точки зрения угрозы со стороны боевиков исламистов, террористических и экстремистских организаций мы вынуждены констатировать, что она реально существует и количество этих боевых отрядов увеличивается на территории Афганистана в непосредственной близости от границы с Республикой Таджикистан» - цитирует генсека ОДКБ Николая Бордюжу сайт «Евразийское развитие».

Комментируя тезисы озвученные генсеком ОДКБ казахстанский политолог Рустам Бурнашев задался несколькими вопросами.

"Анализ заявления Н. Бордюжи невозможен без конкретизации ряда позиций. Например, о каких количественных показателях «возможности прорыва боевиков через афганско-таджикскую границу» идет речь? Говоря языком математики, возможность какого-либо события присутствует всегда – даже когда она равна нулю. Еще один вопрос – о какой численности боевиков идет речь? Идет ли речь об отдельных персонах или каких-либо более значимых формированиях? С моей точки зрения, вероятность указанных Н. Бордюжей событий сохраняется на том же уровне, какой была пять или восемь лет назад – то есть на крайне низком. Анализ позволяет утверждать, что вопросы «боевиков» в Центральной Азии определяются не столько развитием событий в Афганистане, сколько внутренними процессами в странах региона, и, отчасти, – расстановкой сил на межрегиональном уровне" - считает Бурнашев.

Александр Князев придерживается схожей точки зрения, эксперт считает, что здесь речь нужно вести не об афганских группировках, а о базирующихся в Афганистане международных террористических и экстремистских силах. В отношении центральноазиатского региона могут вызывать беспокойство два направления. Это уже происходящая дестабилизация на северо-западе Афганистана, в Фариабе и Батгизе, перманентные боестолкновения на границе с Туркменистаном, и появление в самом Туркменистане анклавов, контролируемых радикальными исламистами, которые могут стать точками опоры для общей дестабилизации в этой республике и в Прикаспийском регионе.

"Другое направление - это афганский Бадахшан, численность группировок, ориентированных на север, оценивается там примерно в 3000 боевиков, это много, учитывая их методы ведения войны. Там есть и группировки, прямо готовящиеся к возвращению в свои страны, например, есть группировка "Кыргызстан калканы" ("Щит Киргизии"), состоящая из этнических киргизов и в своей риторике демонстрирующая любопытную смесь радикального исламизма с крайним этнонационализмом. Такая группа может, к примеру, стать серьезным катализатором межэтнических конфликтов в Киргизии, опираясь заодно на существующие там подпольные группировки.

Прорывы через афганско-таджикскую границу я скорее исключаю, существует достаточно много других способов фильтрации боевиков из Афганистана в другие страны, не так уж глупы их командиры, чтобы идти на прямые боевые действия именно там, где их точно будут встречать. Существуют малоконтролируемые участки границы, существует такой инструмент как коррупция - в тех же погранвойсках, спецслужбах..." - поделился специалист.

Афганистан в фокусе Центральной Азии

"Общее развитие ситуации в Афганистане в 2014 году позволяет надеяться на ее эффективную стабилизацию и постепенный выход из-под зависимости от внешних, прежде всего – внерегиональных, игроков. Такие факты, как, например, достижение консенсуса между Ашрафом Гани и Абдулло Абдулло (насколько бы неустойчивым он не выглядел с точки зрения местных афганских элит), определенные подвижки в позиции ряда сил в Пакистане и некоторые другие – даже такие технические, как время принятия окончательного решения относительно итогов президентских выборов – позволяют говорить, как минимум, о стабилизации ситуации в краткосрочной перспективе. Частичный перевод конфликтного потенциала в Афганистане в экономическую конкуренцию обуславливает заинтересованность афганских элит в реализации инфраструктурных проектов, что в перспективе, может оказаться крайне выгодным для стран Центральной Азии. Прежде всего – за счет формирования дополнительного транспортного коридора (с соответствующими вызовами и рисками, конечно)" - полагает Бурнашев.

Между тем, оценку соглашению о сотрудничестве в области обороны и безопасности» между Соединенными Штатами и ИРА и соглашение о статусе сил НАТО в республике дал и Талибан. Как сообщает, АфТАГ движение Талибан заявило, что оно отвергает соглашение о безопасности между Кабулом и Вашингтоном и поклялось продолжить борьбу, пока иностранные силы не покинут страну, и не будет восстановлено исламское правительство.