Сразу несколько регионов Казахстана в этом году переживают засуху. Аномальная жара, недостаток осадков и поливной воды привели к тому, что в разных частях страны высохла трава, а вслед за этим нечем оказалось питаться скоту. Скотоводы, теряющие животных, предупреждают, что страну ждет не только сокращение поголовья скота, но и рост цен на мясо.
Хотя самыми пострадавшими от засухи остаются Мангистауская и Кызылординская области, коснулась она и других регионов. Vласть отправилась по аулам в Жамбылской области, чтобы спросить местных жителей, как им удается пережить засуху.
Скотный рынок
На скотном рынке в Таразе ажиотаж — через три дня мусульмане празднуют Курбан-айт, поэтому многие едут на рынок за товаром. Рынок, обычно работающий только по субботам, открыт и в воскресенье.
Покупатели обсуждают в том числе и то, как выросли цены на корма для скота.
«Клевер продают по 1800 тенге, в то время как в прошлом году он стоил 700-800 тенге, а оптом с поля можно было купить по 400-500 тенге», — возмущается один из них. Другие также считают, что если власти не начнут регулировать цены, то те, у кого есть финансовые возможности, перекупят корма и займутся перепродажей по завышенным ценам.
Посетители скотного рынка пессимистичны: поскольку скотоводы не могут прокормить свой скот из-за засухи и высоких цен на корм, они будут забивать и продавать животных, а это грозит сокращением поголовья в регионе и потерей доходов.
Засуха
Эксперты, среди которых и председатель Национальной ассоциации животноводства Алмасбек Садырбаев, сходятся во мнении, что причиной засухи стали природные факторы: отсутствие осадков и аномальная жара.
Засуха привела к критической ситуации в нескольких регионах Казахстана, подтвердил президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев на расширенном заседании правительства.
В особенно засушливых регионах, таких как Мангистауская и Кызылординская областях начался падёж скота из-за отсутствия травы на пастбищах. По словам Токаева, в Мангистауской области падеж достиг 3 тыс. голов.
Однако Садырбаев считает, что, зная о климатических особенностях южных и западных регионов страны, правительство не предприняло должных мер, чтобы избежать последствий для сельского хозяйства: «Экономия воды, увеличение поливной земли, ограничение выращивания риса на юге, — никаких стратегических планов не было выработано. А что стало с колодцами, которые обеспечивают водой пастбища? Вместо того, чтобы их создавать, власти урезали субсидии на колодцы с 80% до 50%».
Также он добавил, что местные акиматы и ветеринары занижают масштабы падежа: «В Арале я насчитал 250 голов погибшего скота у одного человека и 500 голов у всего села. Местные начальники отправляют в центр ложную информацию, ту, что намного ниже официального количества смертей».
Проблема есть не только в Мангистауской и Кызылординских областях, Садырбаев говорит, что в их тени остаются Туркестанская, Жамбылская, Костанайская, Карагандинская и Алматинская области: «Корма дорожают, подготовка к зиме у скотоводов плохая. Люди [в перечисленных регионах - V] будут продавать свой скот по низким ценам. Это будет большой проблемой, которая может возникнуть к осени-зиме».
Бакалы
«У меня есть 13 гектаров посевной земли и еще 9 гектаров земли вокруг. Из-за засухи земля становится непригодной для засеивания. Расходы на технику не окупаются, потому что комбайны я арендую, а туда ещё надо заливать солярку, которая в этом году подорожала. Здесь главную роль сыграли осадки и дожди, потому что у нас не поливная земля, расположенная в горах. Весной не было дождей, а влагу, которую оставил снег, выпавший в зиму, унесли ветра с востока. Теперь земля сухая, и те, кто засеивали землю, страдают», — рассказывает Талгат Амиров, земледелец и скотовод из села Бакалы, расположенного в 55 километрах от Тараза.
Амиров говорит, что на селе единственная работа — скотоводство и земледелие. Он пасёт скот, увеличивает поголовье и продаёт мясо в город, получая за килограмм 2 тысячи тенге. Альтернатива этому — только работа учителем в детском садике или ветеринаром.
В Бакалы около 80 жилых домов и одна улица. Ученикам старших классов приходится посещать школу в соседних аулах.
«Весной прошлого года я засеял ячмень вместо эспарцета, который давал урожай на протяжении шести лет. В этом году ячмень должен был дать хороший урожай, но дождей не было, и все мои деньги и труд ушли на ветер», — говорит Амиров.
У него также есть около 40 голов баранов и шесть коров с телятами. По его словам, на селе скот болеет желтой лихорадкой, трое сельчан потеряли из-за этого своих животных.
«Чтобы вылечить свой скот, я купил лекарств на 15 тысяч тенге. Люди думают, что на селе у скотоводов всё хорошо. Но это не так, у нас очень много расходов. Например, в прошлом году у меня умерло десять овец, каждая из которых стоила по 70 тысяч тенге».
Помимо этого, Амиров владеет двумя гектарами сенокосных земель, где он за первый период скосил около 290 тюков.
«Я кошу люцерну уже шестой год. Обычно скашивал 180-200 тюков с одного гектара земли, а в этом году всего лишь 290 тюков с двух гектаров. Во время второго сенокоса будет еще хуже. Всё дорожает. Мы с женой взяли кредиты для того, чтобы построить себе дом. Кое-как ещё успеваем закрыть их, но становится сложнее. Ученые говорят, засуха продлится до 2024 года. Посмотрим, как будет в следующем году. По крайней мере, надежду на лучшее не оставляем», — рассуждает Амиров.
На вопрос о том, предупреждал ли их акимат о засухе, Амиров сказал, что никто их ни о чем не предупреждает и никто никогда не помогает.
Дальний Карасу
Подобные пригороды в Таразе называют местами «за линией». Это можно воспринимать буквально: «за линией интереса властей». Путешественников тут встречают разбитые дороги с огромным количеством рвов, впадин и ям.
Некоторые здешние дома не имеют заборов и это скорее признак нехватки денег, нежели открытости. Кажется, что никто не понимает, где начинается дорога, а где пастбища. Ко всему этому добавляется звук тока от электрических линий, проходящих рядом.
К вечеру в Карасу очень много детей, часть из них купается в «болоте», как его называют местные жители, а часть, вооружившись деревянными палками, панамами, тюбетейками и кепками, пасет местный скот.
Местные жители рассказывают, что с водой в ауле беда: управляющие от акимата открывают шлюз и пускают воду, она не растекается, а образует болото, которое дети нашли пригодным для купания. Люди боятся, что дети могут утонуть, а вода может пойти ниже и затопить дома и дороги.
За болотом пасутся около сотни баранов, путь к ним — мимо проникшей всюду воды, осколков от бутылок, разбитых кусков шифера и другого мусора, раскиданного вдоль пастбища. В обход проходящей здесь воды соорудили мост из ненужного строительного материала, через который можно добраться к скоту.
Местный житель Тасжурек Умиров лежит в тени кустов, пока скот вокруг расчищает траву, он смотрит на мобильном телефоне концерт:
«Дождей нет и вся трава высохла. Надо закупать сено, чтобы прокормить скот, а оно страшно дорогое. В советское время мы остатки пшена и соломы сжигали, а сейчас даже оно стоит по 500-600 тенге. У меня есть 20 голов овец и ягнят, хочу продать их, потому что не могу содержать, да никто не покупает. Берут только упитанный скот, а тут наши – еле-еле как плетутся. У нас тут вовсе пастбищ нет, внутри нашего пригорода пасём, а в другие места нас не пускают. Людям, чтобы прокормить сотню голов скота, нужно продать ровно половину. Тем, у кого много скота – легко, а вот нам тяжело. Всё в итоге сводится к деньгам».
Умиров живёт в Карасу уже тридцать лет, он жалуется на то, что раньше здесь было открытое поле и они могли пасти скот на обширных пастбищах, а теперь из-за границ с Кыргызстаном, дорог и машин, он пасется на крохотной земле, где кое-как выискивает мелкую траву:
«Я пенсионер, получаю всего 100 тысяч тенге, половина пенсии у меня уходит на кредиты. Кое-как выживаем, люди на стройках работают, только эта стройка то есть, то её нету. Рабочим, бывает, зарплату не выплачивают. Дома у меня есть невестка, она безработная. Люди в другие города едут в поисках работы. Не знаю, что это за время такое, в каком таком веку мы живём», — говорит Тасжурек Умиров, улыбаясь и поглядывая на привычные виды полей и домов, которые на закате кажутся высохшими.
Рынок сена
Рынок сена находится на выезде из Тараза на улице Мамбет батыра. Привычный городской вид тут уже меняется на сельский: исчезают бетонные здания, появляются маленькие хибары, магазины,рынки и бескрайние горизонты степи.
Местные рабочие, обугленные от постоянного нахождения под солнцем, собрались в тени и наблюдают за тем, как время от времени заезжают машины, мужчины внимательно осматривают тюки сена на грузовых машинах.
«Тем, кто косит сено в поле, тяжело. Из-за засухи в местах, где они раньше собирали по 10 тыс. тюков сена, теперь собирают 2-3 тысячи. Травы почти не найдёшь, – говорит один из работников, занимающихся перевозкой сена на грузовой машине. – На базаре раньше 80-90% сена продавалось прямиком с местных пастбищ, а теперь из-за засухи и отсутствия дождей его почти нет. Почти все сено, кроме люцерны, зависит от дождей».
«Да и люцерне воды не давали», — добавляет работник постарше.
«Они не успели дать воды люцерне во время первого сенокоса. Раньше с одного гектара собирали по 200-250 тюков, а в этом году всего около 70-80 тюков. Пшеницу и солому тоже люди забрасывают, потому что используемая техника и рабочая сила не окупаются».
Костобе
Дорога в Костобе лежит через поселки Бурыл и Красная звезда. На обочине расположись молодые люди, торгующие арбузами в грузовых машинах и дети, продающие в мини-загонах баранов. Тень для дороги создают высокие деревья, за которыми можно наблюдать крупные золотистые пастбища и стада овец и коз. Они передвигаются самостоятельно, без пастуха, поднимая пыль на голой земле и отчаянно выискивая там траву.
По дороге в Бурыл мы видим стадо коров, за ним наблюдает мужчина с маленькой собакой. Жусип Аралов предлагает нам арбуз, уже спекшийся от жары.
«Пастбища в этом году очень плохие. Сено дорогое, воды и дождей мало. Мурапы [люди, ответственные за распределение воды на сельскохозяйственных угодьях - V] по очереди распределяют нам воду. За гектар земли платим около восьми тысяч. Люди плачут, что нет молока, откуда ему быть, если коровы не питаются», – говорит Жусип Аралов.
Он рассказывает, что сельчане в Костобе смотрят за скотом по очереди, люди называют такой метод - «кезек» (очередь). Они меняются каждые 10-15 дней.
Почти у въезда в Костобе на поляне местный житель Азимбек Бейсеркеев в одиночку роет арыки для распределения поливной воды:
«Я владею четырьмя гектарами земли, получаю воду от мурапов, они ее распределяют по очереди. Вот сейчас я впервые получил воду за всё лето. Воды и вправду нет, она поступает нам из реки Талас, из Кыргызстана. В этом году в реке маловодье, а если не поливать, то дождей не хватит. Пастбищ в округе совсем нет. Я тут люцерну выращиваю, и её надо раз в месяц поливать. Вот видите, она вся желтая. Её в этом году мало, она не выросла, короткая и редкая, огда воды хватало, её было намного больше».
Его часть земли совсем желтая, выгоревшая под палящим солнцем. Такая же картина и дальше, где посреди зелени прорисовываются линии из пожелтевшей травы.
«Я свою люцерну не продаю. Только если срочные расходы не возникнут, а так собираю для себя, кормлю скот, храню запасы на зиму. Вот тем, у кого нет земли, тем придётся тяжело, потому что сено нынче дорогое».
На вопрос о том, какие меры нужно предпринять государству, Бейсеркеев отвечает: «Надо регулировать цены на сено, снижать их. У кого нет денег, тот не вытянет всё это. Начнут продавать скот по низким ценам, а цены на мясо будут повышаться».
Также он отметил, что весной акимат их предупреждал, что в этом году будет мало воды и им стоит поменьше высаживать растений. Он беспокоится из-за того, как бы не закончилась вода, идущая из Кыргызстана, так как без неё тут все высохнет и умрёт.
Вопрос воды
Министерство сельского хозяйства, отвечая на запрос Vласти, пояснило, что водные ресурсы Жамбылской области сосредоточены в реках Шу, Талас и Аса, чьи стоки формируются на территории Кыргызской Республики, получается, что около 80% воды поступает из соседней страны. Также ведомство подтвердило, что в этом году в южном регионе республики сохраняется цикл маловодья.
Аким Жамбылской области Бердыбек Сапарбаев в июне в ответ на вопрос «Радио Азаттык» подтвердил, что в области есть проблемы с водой:
«Воду мы берем у Орто-Токойского и Кировского водохранилищ [в Кыргызстане]. На сегодня от того объема, который прописан в соглашении между двумя государствами, мы получаем только 50%. Сейчас с ними [представителями Кыргызстана] работаем. Недавно была делегация. Сейчас на какой-то процент [объемы воды] нам увеличили, но, к сожалению, этой воды нам пока недостаточно» .
Директор Ассоциации садоводов Алматинской области Арсен Рысдаулетов уверен, что Центрально-Азиатский регион будет и дальше испытывать сложности из-за засухи, жары и нехватки воды:
«По официальным данным, в Казахстане около 520-540 кубических километров запасов пресной воды, из которых 58 куб.км — ледники, которые растают в ближайшие годы. 101 куб.км поступает из стоков рек сопредельных государств, чьи воды значительно сокращаются каждый год. Это приведёт к ещё большему обмелению: озёр на 190 куб.км и водохранилищ на 95.куб км. Относительно нетронутыми останутся только запасы подземных вод на 95 куб км».
Гродеково
Гродеково находится примерно в шести километрах от Тараза, около границы с Кыргызстаном. С востока его омывает река Талас. На улицах Гродеково редко встречается пасущийся скот, вместо этого село окружают большие зеленые поля, где фермеры высаживают свои растения.
Здесь находится ферма Андрея Тимофеева. Местные хорошо знают его, потому как его продукция продается во многих ларьках и магазинах.
«Мы получили всего лишь 125 тонн урожая. Из них 100 я должен отдать людям, это дивиденды, я же с людей земли собирал. Себе ничего не остаётся, — рассказывает Тимофеев. — По сравнению с прошлым годом все очень плохо, в том году я собирал 800 тонн урожая, а в этом — 125 тонн, вот такие у меня дела».
Он говорит, что на урожае сказывается погода, потому что земля у него не поливная, а богарная.
«Цены на сено же знаете, мы не в состоянии его закупать. Хорошо, я в этом году 60 гектаров люцерны посеял. Вот по разу скосил, но второй раз, думаю, не получится скосить, потому что там засохло всё. В сеновале нет ничего, даже камыши уже покупаю, чтобы хоть как-то остаться на плаву».
Тимофеев не отчаивается, считая, что как-нибудь переживёт эти трудности. Он говорит, что засеял много кукурузы, а также поднял цены на молочную продукцию на 10% — иначе никак.
«Я не могу давать прогнозы, но думаю, что действительно будет очень тяжело, говорят, что на севере такое же положение, – отвечает Андрей Тимофеев на вопрос о том, грозит ли стране продовольственный кризис. — У меня одна надежда — на кукурузу. Кругом охрану выставил, потому что люди скот выгоняют на Талас, а там кушать нечего и потому они загоняют их на наши кукурузные поля».
Неподалеку пасется скот, за которым следит местный скотовод Исмаил Газиев. Он, как и другие скотоводы, говорит о выросших ценах на сено:
«Чтобы поголовье прокормить, мне нужно минимум 400 тюков, это примерно 600 тысяч тенге. Столько стоит половина моего скота, и это нерентабельно. Вот мы на базаре были, скот там дешевый. Вон ту черную корову взяли за 120 тысяч, а в прошлом году она стоила 180-200 тыс. Люди скот свой сбыть пытаются, потому что содержать его сложно».
Бесагаш
До Бесагаша из Тараза можно добраться с помощью курсирующих каждый час старых автобусов с ободранными сиденьями, либо на попутке за 150 тенге. Дорога близкая — всего десять минут езды.
В день нашей поездки в ауле празднуют Курбан-айт. Из праздничного антуража только вывеска с поздравлениями на заборе местной мечети. Люди проезжают то на хороших иномарках, то на старых машинах еще советского производства. Асфальтированная дорога в селе служит ориентиром для путешественника.
Здесь есть собственная поликлиника, а скорая, по словам жителей, приезжает из города в течение получаса-час. Местная школа и детский садик находятся на единой территории, огороженной разукрашенными заборами.
Практически каждый дом здесь огорожен забором, и везде есть свой старенький велосипед, у кого-то - мотоцикл, а еще - коровы и собственный огород. Село выглядит совсем пустым — скотоводы погнали скот на пастбища, а на улицах остались лишь дети, которые здороваются и поздравляют всех с Курбан айтом.
«Люди живут только за счёт скота. Иногда работают на стройке, есть ещё бюджетные работы – в школе учителем можно быть, там зарплата 100 тыс. тенге. У остальных зарплата минимальная – 42 500 тенге, еще на почте платят вроде 35 тысяч», — говорит местный житель, стоящий у своего дома с женой и маленькими детьми.
На вопрос о том, трудно ли сейчас приходиться выживать, местные улыбаются.
«У нас у всех есть кредиты, еле их закрываем. Всё дорожает, материалы дорожают, продукты дорожают: 50 килограммов муки — 8 тыс. тенге, масло — 4,5 тыс. тенге. У нас вот скот есть, но на пастбищах травы нет, закупаем на зиму тюки сена по 1,5-2 тыс. тенге. Вот, посмотрите, лошадь возле дома пасётся. Негде больше, землю нам тоже не дают», – говорит мужчина, указывая на гнедую лошадь, поедающую остатки травы на сухой земле возле маленького жилого домика.
«Он уже сколько лет стоит шестой в очереди», — смеётся женщина рядом.
Мимо идут уставшие молодые парни, ведущие трех коров на выпас на холмы. Их рассказ похож на то, что говорят и другие жители региона: засуха, дождей нет, воды для полей не хватает. «У моего дяди из сотни голов скота тридцать умерло от голода», – говорит уставший и покрасневший парень, назвавшийся Мейрханом.
В селе совсем слабый интернет, плохие дороги, а для молодых людей, таких как Мейрхан и его друг, работы нет. Про выборы акима села, до которых на тот момент оставалась неделя, они мало что знают. «Поставят кого-то со стороны, вот и всё», — уверен Мейрхан. Он добавляет, что чиновники из акимата не предупреждали их о засухе. Более того, они впервые видят людей, которые приехали к ним в село и заинтересовались их проблемами.
«После вас что-нибудь изменится? Будет хоть какая-нибудь польза для села?», — спрашивает Мейрхан.
«Казахстан должен объявить чрезвычайное положение в регионах»
19 июля акимат Жамбылской области сообщил, что глава региона Бердибек Сапарбаев побывал в Кордайском районе и ознакомился с состоянием дел в сельском хозяйстве.
«Если сейчас проявить беспечность, то зимой сами же пострадаем. Следует уже сейчас запасаться кормами на зиму. Нужно заготавливать сено в оврагах, руслах рек. Также необходимо собрать соломы с полей после уборочных работ», цитировала Сапарбаева его пресс-служба.
Председатель Национальной ассоциации животноводства Алмасбек Садырбаев отмечает, что на юге, — в Туркестанской, Жамбылской и Алматинских областях, сосредоточена основная часть скота, который выращивают в Казахстане. Он уверен, что из-за массовой распродажи скота, возрастут цены на мясо, что повлияет на потребителей по всей стране.
Садырбаев уверен, что властям необходимо сосредоточиться на проблемах водоснабжения в засушливых регионах, в том числе в Жамбылской области. Здесь нельзя надеяться на дожди.
Также он сослался на то, что в России уже успели объявить чрезвычайное положение из-за засухи в десяти регионах. Он уверен, что Казахстану необходимо действовать также.
«Казахстан должен объявить чрезвычайное положение в регионах, а потом решить вопрос по снабжению крестьян кормами и сеном, — их надо реализовывать по заниженным ценам. Необходимо профинансировать производство ячменя и пшена продовольственными корпорациями. Еще нужно запретить продажу скота и кормов за рубеж, потому что скот сейчас увозят в Узбекистан и Кыргызстан, из кормовой базы вывозится пшено, в то время как наши скотоводы кормят скот отрубями. Если не предпринять этих действий, мы потеряем собственный скот и наше скотоводство останется не удел на еще пять, а то и на десять лет», — считает Садырбаев.
Поддержите журналистику, которой доверяют.
