На прошлой неделе российский президент одобрил закон, нацеленный против появления подобных «навальных» в будущем. Закон о блогерах обязывает веб-сайты с ежедневной аудиторией не менее 3 000 пользователей проходить государственную регистрацию, не публиковать анонимную информацию и нести ответственность за достоверность контента.

Похоже, что интернет больше не будет тем одним из последних оставшихся пространств, где была возможность свободно высказаться.

В России политическим дебатам отвели место на таких «западных» платформах как Facebook и Twitter. Но и эти сайты функционируют на усмотрение Путина. А новый закон к тому же обязывает их хранить на территории России в течение шести месяцев информацию, оставленную пользователями. Вероятно, в целях досконального изучения. Существует вероятность того, что российское интернет-пространство будет двигаться в том же направлении, что и китайское.

Однако, Россия имеет длинную историю диссиденства. И если интернет больше не может быть открытым и неподцензурным пространством, есть другое средство передачи информации, на которое активисты могут и должны обратить свое внимание в поисках вдохновения. А возможно и более эффективной альтернативы. Речь идет о самиздате.

Эта форма явно до-цифровой эпохи процветала на протяжении последних 20 лет «холодной войны», выступая в качестве своего рода соединительной ткани, объединяющей диссидентов Москвы, Ленинграда и отдаленных регионов Советского Союза. Провокационные публикации и даже перепечатанные материалы с Запада — выпуски самиздата печатались вручную, размножались посредством использования копировальной бумаги, распространялись из рук в руки и перепечатывались снова и снова.

Как средство информации интернет конечно отличается от самиздата по скорости и своему масштабу. Но благодаря дискретности последнего, правительству было намного сложнее блокировать публикации самиздата. А так как подобного рода материалы было трудно издавать и распространять, в конечном итоге сформировалось диссидентское сообщество, которое хотя и было меньше по численности, но в то же время оказалось более сплоченным и выносливым.

Возьмем, к примеру, «Хронику текущих событий» — один из самых важных журналов самиздата. Созданная в 1968 группой московских диссидентов «Хроника» существовала на протяжении 15 лет. За это время вышло 64 выпуска, несмотря на регулярные аресты редакторов. За короткое время она стала популярным правозащитным информационным бюллетенем о нарушениях прав человека и гражданина по всему Советскому Союзу.

У «Хроники» всегда был один редактор в Москве. Первый составитель — Наталья Горбаневская была арестована в 1969 году и отправлена на принудительное психиатрическое лечение.

Редактор в Москве был связующим центром в огромной сети с каналами, работающими по всему Советскому Союзу. Каждый новый выпуск состоял из нескольких распечатанных копий, которые затем передавались от человека человеку. Попутно делались еще копии. Сеть не просто распространяла информацию — новости передавались назад Москве.

В пятом выпуске «Хроники» в конце 1968 Горбаневская добавила следующее анонимное сообщение: «Каждый, кто заинтересован в том, чтобы советская общественность была информирована о происходящих в стране событиях, легко может передать известную ему информацию в распоряжение „Хроники“. Расскажите ее тому, у кого вы взяли „Хронику“, а он расскажет ее тому, у кого он взял „Хронику“ и т.д. Только не пытайтесь единолично пройти всю цепочку, чтобы вас не приняли за стукача».

«Хроника» стала смесью информационных материалов, поступающих даже из таких отдаленных регионов Союза как Симферополь и Пермь, разного рода происшествия: от увольнения учителей за задания о прочтении запрещенных книг до перепечатки записей с политических судебных процессов. По принципу работы современного программного обеспечения для кодировки информации, каждый человек в цепи знал только того человека, кто передал информацию ему и того, кому он сам далее передал материал. И хотя КГБ часто арестовывали редакторов, отслеживая напечатанные документы по пишущим машинкам, отдельные звенья в цепи были хорошо защищены. И было практически невозможно отследить источник какого-либо нарушения в отдельности.

Самиздату требовалась строгая дисциплина. Составление выпуска «Хроники» было трудоемким и опасным делом. Но это был процесс, который сам по себе помог придать гражданам уверенности в привлечении правительства к ответственности в стране, где о подобных вызовах властным кругам даже не слышали.

Конечно в 2014 трудно представить себе активистов, переходящих с Facebook и постов в блогах на скрепленные между собой пачки бумаги. Этот путь приведет лишь к бессмысленной ностальгии, когда для одного дела вам понадобилось бы много компьютеров, с которых никогда не выходили в интернет.

Но все же есть способы воссоздать закрытые, меньшие по размеру и более защищенные сети, которые характеризовали самиздат. Но посредством использования уже современных технологий. Активисты из Китая и Сирии на протяжении долгого времени совершенствовались в применении программного обеспечения для кодирования информации и виртуальных частных сетей, в которых используются IP адреса по всему миру для анонимного выхода в интернет. Подобные VPN адреса можно также использовать для создания защищенных форумов. Такие приложения как Cryptocat и Off-the-Record Messaging позволяют группам безопасно общаться посредством программного обеспечения аутентификации и кодирования информации. Также некоторые пользователи творчески подходят к использованию внешних жестких дисков и USB накопителей, делая информацию скрытой, чтобы можно было ее свободно загружать и выгружать.

И все-таки: чего можно добиться отменой принципа открытого интернета, используемого в масштабного диалоге в оппозиции? Вопрос, в первую очередь, требует нашего понимания того, на какие социальные медиа можно положиться, когда речь заходит о политических изменениях. Среди населения популярно мнение, что платформы подобные Facebookили такие веб-сайты как блог Навального являются инструментами, позволяющими координировать протесты на масштабном уровне. И это так. Это та «способность» интернета, которая очевидно и беспокоит Путина больше всего.

Но социальные медиа также могут играть важную роль и в более узко-направленном процессе: инкубации. Они могут быть пространством для индивидуумов — порой анонимно — где можно подстрекать друг друга или проверять свои оппозиционные взгляды и идеи.

Здесь формируются новые способы и навыки мышления. Это то, что делала "Хроника«.Она стала формой коллективной гражданской позиции, помогающей развиваться в условиях авторитарного режима.

Путин тоже хочет прекратить существование этой «инкубационной» функции. Но как показали на своем примере советские диссиденты, инкубации не требовался открытый интернет. Процесс может идти через самиздат, письма или иллюстрированные журналы. А может и тогда, когда активисты создают частные сети, в которых можно общаться друг с другом на более закрытом уровне. Вскоре сегодняшние диссиденты возможно не будут иметь возможность выбирать способ общения между собой — и подобные ограничения может даже пойдут им на пользу.

Переход со средства передачи информации к тому средству распространения информации, которое позволяет оппозиции укрепляться и развивать жизнеспособную альтернативу — это возможно то, что нужно. А в этом случае вероятно нам стоит вспомнить, на что способна печатная машинка и листок бумаги.

Источник: The New York Times

Перевод Нины Кузнецовой, специально для Vласти