Проверяющие нарушений действительно не нашли. Но пока они проводили инспекции, работа компании была парализована. Бывшим работникам это понравилось, они вошли в раж и стали угрожать дальнейшими обращениями.
Руководство компании приняло решение защищаться, путем подачи в суд иска о защите деловой репутации (то есть, что информация, направленная в прокуратуру не соответствует действительности и порочит деловую репутацию компании). Но дело осложнялось тем, что заявление бывших работников было направлено в прокуратуру, то есть в государственный орган. Можно ли в таком случае говорить о защите деловой репутации? Ведь есть конституционное право граждан на обращение (в нашем случае на жалобу) в государственные органы. Сам постоянно призываю студентов активно защищать свои права, а некоторым жалобщикам ставить памятники при жизни. Но я имею ввиду те случаи, когда человек действительно пытается добиться справедливости, защитить права и интересы как своих, так и других лиц, тратя при этом время, здоровье, деньги.
В нашем случае ситуация выглядела иначе. Бывшие работники стали проявлять свою гражданскую сознательность и активность почему-то только после увольнения. Более того, в заявлениях в прокуратуру была недостоверная информация: не будучи юристами, они не могли оценивать действия компании с точки зрения соблюдения законодательства (мы не имеем ввиду явные нарушения, очевидные для любого человека).
Аргументы компании, чьи интересы мы защищали, заключались в том, что кроме права на обращение, надо учитывать и другие правовые нормы. В частности, что осуществление прав одними не должно нарушать прав других. Или, что граждане при осуществлении своих прав должны действовать добросовестно, разумно и справедливо, не злоупотреблять правом. Причем не так важно, куда обращается гражданин: в СМИ или в прокуратуру. Злоупотреблять правом нельзя ни в каком случае.
По нашему мнению, в данном случае граждане не столько реализовывали свое конституционное право на обращение, сколько занимались доносом. Это очень давно в праве донос не имел отрицательного значения, подразумевая всякое сообщение о преступлении. Сегодня донос стоит в одном ряду с такими словами как оговор, навет, поклеп. И мы предлагали суду: давайте различать жалобы и доносы. Граждане должны нести ответственность за то, что они заявляют, тем более, когда эти заявления сводятся к обвинениям.
Но ответчики настаивали: мы реализуем право на обращение. Их адвокаты процитировали один из Обзоров судебной практики (есть такой жанр в судебном творчестве: обзоры вроде бы необязательны к исполнению, но юристы на них обращают внимание), в котором говорится, что судам необходимо иметь в виду, что в случае, когда гражданин обращается в различные государственные органы с заявлением, в котором приводит те или иные сведения, но эти сведения в ходе их проверки не нашли своего подтверждения, данное обстоятельство само по себе не может служить основанием для привлечения этого лица к ответственности, поскольку в данном случае имело место реализация гражданином конституционного права на обращение в органы, которые в силу закона обязаны проверять поступившую информацию, а не распространение не соответствующих действительности порочащих сведений.
Тем не менее, суд первой инстанции какое-то время сомневался, что важнее - право на обращение или соблюдение при этом прав других лиц? В итоге он сделал выбор в пользу права на обращение. Ответчики торжествовали. Они ведь получили право беспрепятственно и дальше писать доносы в государственные органы, не неся за это никакой ответственности.
Торжество длилось недолго. Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции и обязал Ответчиков извиниться перед компанией. Решение суда апелляционной инстанции было оставлено в силе судом кассационной инстанции. А как же Обзор судебной практики, спросит читатель.
Но в том же Обзоре (о чем, конечно, умолчали адвокаты ответчиков) говорится, что суд удовлетворяет требования о защите деловой репутации в случае, когда обращение в государственные органы не имело под собой никаких оснований и продиктовано не намерением исполнить свой гражданский долг или защитить права и охраняемые законом интересы, а исключительно намерением причинить вред другому лицу, то есть имело место злоупотребление правом.
Как говорят в таких случаях: что и требовалось доказать.