Данияр Молдабеков, Vласть
Фото Жанары Каримовой
Надеяться только на себя – полезно. Не будет лишних ожиданий от акимата по очистке снега или от государства в целом – на помощь. Справляться самому – удел сильных и независимых.
Один из них – Ербол Сейткулов. У него два массажных салона, есть помощники, и он хочет расширять дело.
А начал он с того, что хорошо успевал по урокам биологии, пока был учеником интерната для слепых и слабовидящих детей. Еще у него, как и у многих незрячих, хорошая тактильная память, он «чувствует мышцы». Правда, подобно Кларку Кенту\Супермену, Ербол не сразу принял свой дар: сначала он хотел пойти на завод, встать у станка и делать декоративные гвозди. Юному выпускнику интерната эта работа казалась более понятной и легкой, но его отговорили учителя.
«Два года я занимался в кружке при интернате, а потом меня отправили практиковаться в аул Каракестек, Алматинская область. Там, в местной больнице, я работал три года, с 1995 до 1998, а потом начались сокращения. Больница очень маленькая, село же. Поэтому я решил перебраться в Алматы», - вспоминает Ербол.
В городе у него были родственники, но не было работы. Он нашел место в одной из поликлиник; клиентов не было полгода, пока не появилась «одна женщина, которая начала рекомендовать». И дело пошло в гору. Ербол копил опыт и клиентов, поработал по несколько лет в двух медицинских центрах Алматы, а потом, в 2005-м, решился открыть свое дело. Вскоре он оформил ИП, и арендовал помещение. Спустя несколько лет ИП стало ТОО, а фонд развития предпринимательства «Даму» помог Ерболу купить компьютер и новые кушетки. Правда, он не из тех, кто надеется только на государство. Он говорит:
- Поддержка государства должна быть в разумных пределах. Власть просто должна создавать условия.
Какие же? В случае с людьми с инвалидностью, например, - помочь им получить образование. В 2004-м, вспоминает Ербол, к нему начали обращаться товарищи, чтобы он обучил их своему ремеслу. Ербол был бы не прочь, но он сказал друзьям, что им от этого будет мало толку: массажу он их научит, да, но работу без диплома не найти.
«Вот я и сказал ребятам, что им надо учиться», - говорит Ербол. А потом добавляет, что учиться слепым друзьям было негде.
Поэтому в 2004 году Ербол написал в администрацию президента, что-де неплохо было бы обучать незрячих искусству массажа, например, в Алматинском медицинском колледже.
«В 2005 году, кажется в декабре, открылись пробные курсы, куда вошли четыре человека. Но это же курсы, они не давали право работать. В общем, дело затормозилось. В 2006 году я вновь написал в АП. Наконец-то в 2009 году в медколледже открыли отделение для (незрячих – V), сейчас там группы по 16 человек», - говорит Ербол, радуясь, пусть и медленному, но прогрессу.
«Там же тяжело больные пациенты. Можно многому научиться, работая с ними», - поясняет он.
Разговор с Ерболом Сейткуловым проходит в одном из его салонов в поликлинике. Кристальная чистота, белые стены, синие и гладкие кушетки, уверенный голос героя, - все говорит о деловитости и покое. Еще немного и он добьется очередной цели – построит большое помещение для салона. Он бы сделал это и раньше, но банки, когда дело касается бизнеса, не кредитуют инвалидов. Но Сейткулов не переживает:
- Я вообще по жизни оптимист, - поясняет он, добавляя, что были времена и ситуации похуже, но он ведь их преодолел. В основном – самостоятельно.
Самостоятельность – без нее никак. Доказательством тому не только политика банков, но и... просто политика. Улан Инкарбеков, владелец двух успешных бизнесов, уверен:
- Лет через пять мы создадим свою партию.
Действующие же партии, пока шли выборы в мажилис, встречались с организациями инвалидов, устраивали круглые столы, но едва подсчитали голоса, - «как смыло всех».
- Мы бы хотели влиять политически, но ни одна партия не откликнулась. Никто не взял нас в свои списки, только Лязат Калтаева попала в алматинский маслихат. Но это не мажилис, другой уровень все-таки. В общем, нас не взяли в партийные списки, зато взяли певцов и спортсменов. Хотя и у нас есть достойные, образованные люди. Но со стороны партий не было никакого внимания, полный игнор.
Возможность влиять на политику государства – насущная необходимость для инвалидов, а не блажь: из перечня госзакупок убирают пункты, где предпочтение отдается организациям инвалидов, что, по мнению Инкарбекова, говорит о том, что «кто-то лоббирует свои интересы». Инвалидам, уверен бизнесмен, пришла пора делать то же самое ради своих нужд. Для этого, правда, надо «побольше людей вытащить из дома».
Сам Инкарбеков почти не выходил из квартиры до 1993-го, когда, начитавшись разной литературы, не решился отрыть свой бизнес.
«Первое, что я начал, это зерно. Мы скупали технику, весной отдавали ее в колхозы, они рассчитывались урожаем. В 1998 году я открыл другое ТОО. Это фабрика по расфасовке чая. Скоро еще открываем швейный цех», - говорит Улан, указывая на строящееся здание.
Кстати, он бы достроил его еще раньше, но, опять же, - банки не хотят кредитовать инвалидов. Даже если у их компаний миллиардные обороты в тенге:
- У меня рентабельная компания, но до сих пор мы не можем получить кредит, уже год. То один документ просят, то другой, потом опять молчат. Тянут. Вежливо отказывают. Я уверен, что это в первую очередь связанно с инвалидностью. Банки боятся, в случае чего, судиться с нами. Они думают, что все будут за нас. Но мы постоянно судимся! Мы не хотим тепличных условий, и готовы отвечать за свои долги.
Потому и нужна партия. Показать пример. Без хорошего примера – никак. Надо показать, что инвалиды могут бороться за себя, уверен Улан Инкарбеков. Потому-то то он и общается с прессой:
- Я надеюсь, что смогу стать для кого-то хорошим примером.
Исполнительный директор центра социальной адаптации и трудовой реабилитации "Кенес" Вениамин Алаев просит, чтобы «материал не вышел жалостливым, как обычно на эту тему». Ему вообще свойственен оптимизм, приподнятость духа: он вырос в любящей семье, и долго не обращал внимания на свой диагноз – детский церебральный паралич.
- Я любимый сын. Кстати, Вениамин так и переводится – любимый сын, - говорит Алаев.
Ему действительно повезло больше, чем многим в его положении: он получил высшее образование, стажировался в США, взял степень MBA в МАБе. После университета работал в банке.
«Я очень этого хотел. Это был предел мечтаний тогда, хотелось быть белым воротничком. Несколько лет я отработал в этой сфере», - вспоминает Вениамин.
Потом, желая попробовать свое силы в другой области, он принял предложение со стороны одной алматинской кинокомпании.
«Там была вакансия руководителя, меня на эту должность и пригласили. Случайно познакомился с ребятами, а они сказали: нужен, мол, исполнительный директор, человек который будет привлекать финансирование. Мой банковский опыт помог мне успешно писать заявки на финансирование проектов. Благодаря моей работе, мы успешно сняли ряд социальных фильмов, например, «Долгую дорогу домой», - говорит Вениамин.
Он продолжает рассказывать об общественных организациях, с которыми работал, и разговор, им же направляемый, от его биографии и личности переходит к сухим цифрам. В стране 400 тысяч трудоспособных инвалидов. Из них, по разным данным, от 2 до 20% нигде не работают. Как правило, просто не могут: нет условий. Пока Алаев перечисляет неприятные факты, становится ясно, почему он ушел из банковской сферы: он хочет помогать тем, кому повезло меньше, тем, кто и вовсе не может выбирать, где работать.
- Раньше, до «Кенеса», я работал ассиестентом Али Аманбаева в фонде «Абилис». Там я начал с того, что мы инициировали большой проект по организации службы «инватакси» (такси для инвалидов – V), который работает сейчас по всей республике.
Его дочь, здоровая девочка, совсем не подозревает, что у папы есть какая-то инвалидность. Действительно, ничего жалостливого тут нет.