Общественная культура Америки уже давно чурается высокоинтеллектуального мышления, зачастую расхваливая своего рода простонародный попустительский эгалитаризм как необходимое условие для неограниченного творчества и ничем не скованного капитализма, который она поддерживает. Все, что нужно человеку, чтобы вырваться вперед – это сила воли и упорство.
Когда-то это звучало привлекательно для таких стран, как Советский Союз, который был ближе к миру мрачного антиутопического романа Джорджа Оруэлла «1984». Там, где контроль правительства загнал все культурное творчество в подполье, дух простоты и воображение, воплощением которых представлялась Америка, казались настоящей мечтой.
Но в мире, подобном оруэлловскому, постепенно нарастает политическое давление, и поднимающееся диссидентское движение сметает систему, как и случилось с Советским Союзом в 1991 году. Однако, когда внимание людей поглощено бессмысленными развлечениями и грудами барахла, они теряют волю к сопротивлению. В конце концов оказывается: они знают и умеют так мало, что не могут отринуть такую жизнь, даже если бы захотели.
Другими словами, мир, на который, вероятно, надеялись советские граждане, может оказаться тюрьмой другого рода – возможно, не столь неприятной, но и сбежать из нее тоже труднее. Именно с этим сейчас и столкнулись США.
Американская индустрия культуры уже давно придала политике страны оттенок голливудского сюрреализма. Политики стали персонажами, от морально неподкупного невинного героя Джимми Стюарта в фильме «Мистер Смит едет в Вашингтон» (1939) до подобного Трампу магната, воплощенного Орсоном Уэллсом в «Гражданине Кейне» (1941), и искреннего борца, которого сыграл Роберт Редфорд в «Кандидате» (1972), не говоря уже о многочисленных ковбоях и рейнджерах Джона Уэйна.
С избранием молодого, загорелого Джона Ф. Кеннеди в 1960 году голливудская эстетика впервые переселилась в Белый дом. В 1960 году Кеннеди стремительно ворвался в дома американцев, выделяясь на фоне более известного, но гораздо менее очаровательного Ричарда Никсона. Скорее плейбой, чем ковбой, Кеннеди покорил сердца американцев. Но он вовсе не был воплощением типичного обывателя: напротив, он объявил в 1963 году, что «невежество и безграмотность ... порождают провалы в нашей социально-экономической системе».
Следующим киногеничным американским президентом стал Рональд Рейган, действительно актер, который играл настоящего ковбоя. Но в том, что касается открытости и знаний, его взгляды был противоположны убеждениям Джона Кеннеди. Отстаивая «экономику предложения» перед белыми представителями рабочего класса, он убедил миллионы, что лозунг «меньше правительства» – означавший урезание федеральных программ, в том числе образования – принесет «рассвет в Америку».
Со своей хорошо отрепетированной жизнерадостностью Рейган умело, но с явно голливудским талантом, сыграл роль президента. Его стратегическая оборонная инициатива, призванная положить конец стратегии ядерного сдерживания, известной как «гарантированное взаимное уничтожение», на самом деле получила прозвище «Звездные войны». Сохраняющееся мнение о Рейгане как об иконе республиканцев во многом связано с его способностью сочетать ковбойскую жестокость с очарованием кинозвезды, хотя удача также сыграла свою роль. В конце концов, победе в холодной войне существенно помог Михаил Горбачев, чья попытка реформировать Советский Союз ускорила его крах.
В результате этой победы Америка сделала еще большую ставку на то, что дерзость побеждает знание. Джеймс Карвилл, стратег президентской кампании Билла Клинтона (получившего преимущество в том числе благодаря своему южному шарму, как у Кеннеди), придумал фразу: «Это экономика, дурачок», – такую прилипчивую, что она часто употребляется и сегодня. И, тем не менее, именно американская экономика привела к отупению столь многих людей.
К 2000 году американцы были готовы к Джорджу Бушу-младшему. Принц и простолюдин одновременно, он объединил в себе голубую кровь своего отца с Восточного побережья и простую техасскую внешность – безупречный гибрид Стюарта и Уэйна. Но Буш не был кинозвездой. Он был скорее актером из ролика, рекламирующего войны.
Сегодня развлечения вступили в новую фазу – и политика вместе с ними. От реалити-шоу на телевидении до летних блокбастеров и социальных медиа: то, что занимает все больше людей, особенно в США, стало более «непричесанным», сиюминутным и беспощадным, чем когда-либо. Жажда подробного знания и сложного обсуждения, кажется, почти полностью вытеснена гораздо более мощной жаждой мемов, лайков и последователей.
И тут появляется Трамп. С его шумными митингами и «политическими предложениями» на 140 символов в 2:30 утра, бывшая звезда реалити-шоу точно знает, как привлечь разгневанное население, пытающееся сформулировать свои претензии. Сам Трамп – который, по слухам, собирался запустить «Трамп-ТВ» после выборов (которые он, как ожидалось, должен был проиграть) – назвал причиной своей победы на выборах социальные медиа.
Некоторые избиратели Трампа утверждают, что их побудил проголосовать за него «здравый смысл», и что их привлекли его слова о «процветании и сокращение долга», а также о «сильной армии и реформе иммиграции». Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что эти высказывания были совершенно бессодержательными; фактически, они едва стыковались друг с другом.
В действительности сторонники Трампа голосовали за злобного босса из шоу «The Apprentice» («Стажер»), решительного и авторитарного, который будет расстреливать – или депортировать ‑ кого угодно, без раздумий. Они голосовали за парня, который, как они думали, будет следовать чванливой мантре Уэйна: «Не может быть все только черным или белым? А я скажу: “А почему это, черт подери?”» А многие голосовали за возврат ко времени, когда представители белой расы были ковбоями и завоевателями.
С избранием Трампа, назначившего своим главным советником и стратегом сторонника превосходства белой расы, Америка может оказаться в мире Оруэлла. Это будет иметь разрушительные последствия, но светлая сторона состоит в том, что в конце концов сопротивление будет нарастать и разрушит систему. Но даже если Трамп не дойдет до неофашизма, он может сделать так, чтобы Америка работала на благо все меньшего и меньшего количества людей, в то время как избиратели, столь занятые обменом фотографиями котиков и поддельными новостями в социальных медиа, постепенно будут утрачивать остатки способности отличать живую реальность от ее виртуальной тени.
Фото AP