Театр строит театр
Театр АРТиШОК начинает краудфандинговую кампанию для создания нового пространства. Большая сцена театра появится в месте, где в 2004 году был открыт ночной клуб DaFreak. Спецпроект Vласти и театра АРТиШОК расскажет об истории пространства по адресу Гоголя 40, мечтах актеров и планах театра создать не только новую сцену, но и арт-центр.

Алматы-Москва-Алматы. Как актер Дмитрий Копылов вернулся на родину, чтобы играть в независимом театре

Жанара Каримова, Vласть

Фото автора, Кирилла Федорова и Александра Раевского

Иллюстрация Ольги Халецкой

Еще в школе я понял, что не пойду по пути физики, математики. В школе учился достаточно плохо, мне просто было неинтересно. Любимые предметы были литература и история. При этом на литературе я читал совершенно другие книги, не те, которые мы проходили. Тогда я понял, что стану рок-звездой. Окончил музыкальную школу, поступил в музыкальное училище. Отучился 2 года.

Однажды нас в музыкальном училище для просвещения повезли в театр, это была новая сцена русского ТЮЗа. Камерный театр Преображенского, где они занимались серьезными спектаклями. Тогда я увидел первый раз Веронику Насальскую, Виктора Ашанина. Понял, что это классно. Мне так понравился спектакль, вернулся домой воодушевлённый, рассказал маме. Сказал, что хочу еще что-нибудь посмотреть. Она меня потащила в Лермонтовский театр на «Рандеву с выстрелом», мне тоже понравилось, хотя сейчас я понимаю, что это глупейшая история. Тогда я сказал, что хочу позаниматься в театральной студии. Учась в музыкальном училище, я ходил в студию театра имени Сац, та новая сцена, где Вероника Насальская играла.

Я помню, что еще в детстве любил проигрывать сцены из кино. Представляя, что я Штирлиц, заучивал тексты. Я воссоздавал какие-то сцены, проигрывал за каждого персонажа. Потом в один момент, когда я стал юношей, это просто стрельнуло в голове. Здорово, что есть момент переживания, что ты можешь играть самых разных людей.

Вероника стала моим первым преподавателем. Поэтому у нас с ней очень старая дружба и любовь. Так я понял, что не хочу дальше идти по музыке. Я тогда поступил на кларнет и осознал, что сидеть в оркестре мне очень скучно. Всю жизнь сидеть, играть классическую музыку, смотреть на дирижёра? Нет. Я сказал маме, что хочу стать актером. Мы пришли к Преображенскому, это было в конце 90-ых - начале 2000-ых годов. Он сказал: «Если ты хочешь стать актером, тебе надо уезжать отсюда». В Алматы в то время не было нормальных преподавателей. Мы с мамой решились, продали квартиру и поехали в Ярославль, потому что на Москву и Петербург денег не было, а в Ярославле худо-бедно как-то что-то можно было приобрести. И Ярославль всегда считался одной из сильных театральных школ, они всегда конкурировали с Москвой и Санкт-Петербургом.

Окончил музучилище, чтобы хоть какой-то аттестат иметь. После окончания театрального института в Ярославле, стал актером. 12 лет прожил в России, стал гражданином России. У меня полностью сформировалась мышление, менталитет в Ярославле. Фактически в Алматы я больше не возвращался.

Уже работая в Москве, я приехал в отпуск в Алматы. Мой друг детства Ярослав Корчевский тогда сказал: «Я работаю в театре АРТиШОК звукорежиссером». А мы с ним с одного двора. Я пришел к нему в театр, познакомился с ребятами. Отпуск закончился, и я вернулся в Москву. Осенью АРТиШОК приехал с гастролями в Москву на «Золотую маску» со спектаклем «Гагарин». Он произвел там фурор, я читал статьи, посмотрел, мне очень понравилось. Но я тогда к ребятам не подходил, но был под впечатлением, что о театре говорят и в Москве. 

В какой-то момент мне просто надоело работать в государственной системе театра. Я тогда работал в Ведогонь-театре в Зеленограде – это был мой основной театр. Я не считаю, что работа по контракту в театре Станиславского… там у меня не было каких-то крутых ролей, это был просто левый заработок. Государственные театры перешли на контрактную основу, потому что это выгодно – привлечь молодежь на один спектакль, чтобы не брать в труппу, не платить полную ставку и так далее. На полной ставке я был в Зеленограде, кстати, хороший театр, опять же классический, государственный, в какой-то степени провинциальный, но, тем не менее, там были хорошие спектакли. Но мне не нравилось там работать, потому что я чувствовал, что я стою на месте, я не развиваюсь. Мне доставались роли, которые мне не нравились, но есть приказ художественного руководителя, распределение ролей. «Не нравится? Кто тебя спрашивает? Работай!» и это «не нравится» у меня скапливалось 4 года. Плюс жизнь в Москве, а Зеленоград считается Москвой, его прировняли и по уровню жизни, и по ценам. Было сложно, потому что я приезжий, мне приходилось очень много работать, чтобы оплачивать квартиру. Мама осталась в Ярославле, работала в своей компании. Я решил, что хватит - «Я увольняюсь». И я уволился.

Какое-то время работал вообще не по профессии, то у друзей менеджером по продажам всяких сувениров, то пробовал подрабатывать во Французском консульстве. Зная язык, летом обычно можно хорошо заработать волонтером по сбору документов, виз, переговоры и так далее. 

Но сидеть на одном месте, в кресле… Я не представлял как такое возможно, у меня все чесалось, мне хотелось движения. Я начинал скучать. Да, у меня было достаточно много денег, но я удовлетворил все свои потребности буквально за 2 месяца, и мне стало скучно. Мне стало скучно жить.

Я снова стал задумываться, что надо в театр. Случайно узнаю, что из АРТиШОКа уходит старая команда ребят. Говорю Ярославу: «Ярик, я бы хотел попробоваться». Так как я приезжал летом, меня уже все знали. Собрал вещи приехал, так и попал в театр АРТиШОК.

В 2012 году я присоединился. Учась в театральном институте, я открыл для себя саксофон и джазовую музыку. И вот сегодня я задумывался: если бы я открыл их для себя раньше, когда еще был студентом музыкального училища, как бы все случилось. Думаю, что я бы не пошел в театральный институт, а пытался бы попасть на эстрадное джазовое отделение консерватории. Но судьба поставила на тот путь, что джаз я открыл именно будучи студентом театрального института. Так джаз стал моим хобби, хотя я не считаю себя джазовым музыкантом, но играть как-то умею. 

Вот с 2012 года я в театре АРТиШОК и меня вводят на небольшую роль саксофониста. Я в институте в шутку говорил, что я театральный саксофонист. «Вы актеры, а я саксофонист», потому что меня часто использовали больше как саксофониста в институте, нежели как актера. Меня ввели саксофонистом в «Концерт №2» по поэзии Бродского. Первый полноценный спектакль это «Корова» с режиссером Анной Зиновьевой. Для меня и Чингиза Капина это был первый спектакль уже созданный нами в одной команде. Это один из любимых спектаклей, я по нему очень скучаю. Сама история и спектакль очень отзываются в моей душе. Материал Платонова «Корова» мне очень понравился, когда я его читал.

Я не очень люблю спектакли, где можно посмеяться, я понял, что я не очень люблю комедию, хотя посмеяться я люблю. Иногда ищу, что посмотреть, чтобы отвлечься, но больше я люблю задумываться. Поэтому спектакль «Корова» - это спектакль, с которым совпадает моя внутренняя духовная стилистика. Чтобы душа получила какое впечатление, боль, переживания, потом с этим ходить или передавать это зрителю.

Самый проблемный для меня спектакль - «Толстая тетрадь». Мы его очень много раз переделывали. Режиссер - Анна Зиновьева. Я там все время не мог найти персонажа. Мы пробовали и в психологический драматизм уходить, и, не смотря на то, что спектакль уже шел, состоялась премьера, и все равно все было не то и не так. 

У меня внутренне ничего не отзывалось. Я понимал, что я просто играю линию, я фальшивлю, внутренне я пустой. Так было достаточно долго.

Потом снова приехала Зиновьева, она снова взяла его в репетицию, потому что мы меняли состав, Вероника ушла с роли, и мы стали вводить Айсулу Азимбаеву. Тут на репетиции я начал нащупывать, благодаря ребятам и Анне, начал смотреть со стороны на персонажей и все пошло, встало на место. Это был случай, когда я долго не мог нащупать роль и персонажа. Я переживал, мне не нравился этот спектакль. Если я не получаю от него удовольствия, если я чувствую, что у меня не получается, мне не очень хотелось его играть. Потом привык, стало нравиться, стал ждать, когда спектакль снова будет.

Новых актеров в театр привлек я. Они окончили театральный институт в Ярославле у моего же мастера. И, естественно, у нас у студентов есть привычка – позвонить мастеру на Новый год или день рождения. Мне Сергей Филиппович сказал: «А у меня же казахи учатся, мы их из Алматы забрали. Очень сильные, хорошие ребята и скоро оканчивают». Но на самом деле наше знакомство состоялось раньше. Когда я приехал в Ярославль, уже работая в АРТиШОКе, зашел в аудиторию, тогда не было Сергея Филипповича, а мне Арман, мой друг, сказал, что там казахи. Я открыл аудиторию и говорю им: «Салем. Калайсын?» Они удивились: «что за русский зашел в аудиторию в Ярославле и начинает с нами на казахском разговаривать». Так я о них узнал, а потом Сергей Филиппович мне напомнил. И я нашим ребятам в театре твердил, что учатся казахи. Они об этом забыли, я потом опять напомнил: «Ребята, скоро выпускаются актеры из Алматы». В шутку называли их «казахский курс», когда они выпустились, я напомнил Насте и Гале. И так совпало, что мы в этот момент берем материал «Уят» по пьесе Ворожбит, и там как никогда нужны ребята-казахи. Они приезжают, и у нас получается спектакль «Уят». Когда Галя узнала, что они окончили Ярославский институт, конечно, сказала, надо сразу же с руками ногами их взять. Боялись, что их заберет кто-нибудь другой. Я думаю, что ребята были бы нарасхват. 

Они мне очень родные. Я в шутку говорю: «Мы ярославская диаспора, нас уже больше». Так как мы все «Куценки» (ученики Сергея Павловича Куценко - V), у нас есть девиз, придуманный не нами, а поколениями других актеров: «Куценки всегда друг другу помогают». Если я приезжаю в город и там есть какой-то выпускник 88-го года, и он учился у Куценко, он всегда мне поможет. И этот принцип мы всеми поколениями выпускников держим.

Я никогда не чувствовал, что маленькая сцена мне тесна. Наоборот, я, когда выхожу на большую сцену, чувствую некий дискомфорт, потому что я привык к маленькой, мне в ней комфортно. Я вообще люблю минимализм, мне нравятся маленькие квартиры. У меня в Ярославле очень маленькая квартира и она очень уютная, и она мне нравится больше, чем просторные пятикомнатные. Мне становится неуютно, хочется выбрать самую маленькую комнату и закрыть дверь. Я и сам относительно маленький и по комплекции, и по росту. Но большая сцена – это большие новые возможности. Хотя я не считаю, что наша новая сцена такая большая, как тысячный зал театра Лермонтова и так далее. По моему мнению, и по театральным меркам вот эта сцена будет считаться как камерная сцена государственного театра, например, как в Воронеже. Да, у нас будет большой зал, более вместительный, у нас будет сцена побольше. Но она также считается камерной, и мы сможем сохранить нашу стилистику.

У меня нет такого представления, чтобы мы работали на такой огромной сцене, как у театра Лермонтова. Насколько это сложно энергетикой, да и кажется невозможно, захватить абсолютно весь зал. Добить своей энергетикой и интерактивном людей на самых последних рядах. Это невозможно, а в АРТиШОКе это возможно. И на такой сцене, я думаю, тоже будет возможно. И мы это проверяли, делали несколько перфомансов. Этот зал можно держать в напряжении, во внимании и, конечно, эта сцена даст нам большие новые перспективы и возможности. А также комфорт… мы всегда мечтали, чтобы у нас был душ. Зритель всегда мечтал о большем количестве туалетов, чтобы не стоять в очереди. И месторасположение очень хорошее – парк 28 Панфиловцев, самое сердце города Алматы. 

Новая сцена даст городу новые серьезные работы. У нас растет актерский состав, а когда больше актеров на сцене, то не нужно одному играть несколько персонажей. Можно смело браться за сложные и массовые работы, можно смело браться за театральную классику. Хоть Чехова, хоть Шекспира. Мне кажется, очень интересно городу будет посмотреть, а мы обязательно будет делать классические произведения в нашем артишоковском стиле. Я считаю, что классическая литература воспитывает, и она всегда актуально. Не бывает такого, чтобы она поросла плесенью, и о ней все забыли. Сегодня забыли, а завтра она «стреляет» как никогда лучше, потому что все уже придумали и написали до нас.

В конце апреля алматинский театр АРТиШОК объявил о старте краудфандинговой кампании на строительство большой сцены на месте бывшего ночного клуба DaFreak. Поддержать театр можно на сайте start time. Краудфандинговая кампания продлится до 28 июля. А Vласть в течение нескольких месяцев рассказывает о том, как Театр строит Театр. 

Театр построит театр

Читать

Иллюстратор Ольга Халецкая специально для Vласти сделала gif-анимацию с актерами театра АРТиШОК, которые делятся своими любимыми цитатами или моментами из спектаклей. 

«Проба»

I was born on a train on Trans-Siberian Railroad. My father was on service, military service in Manchuria and so he called my mother and three for their children to come over, to join him. And as you know, the trip as very long. It is about 12 days to cross from Moscow to Vladivostok. So I was shaken out of the womb by the lake Baikal.

***

Иногда в жизни приходится принимать мгновенное решение - едва ли не быстрее, чем успеешь подумать. Мне это знакомо в танце, когда что-то не ладится на сцене. Именно это ощущение было у меня тем жарким июньским утром 1961 года на летном поле аэропорта Ле Бурже в предместье Парижа, когда я стоял в тени огромного самолета «Ту», на котором должен был вернуться в Москву. Его огромное крыло нависло надо мной, как рука злого волшебника из «Лебединого озера». Должен ли я сдаться, а там будь, что будет? 

***

 Чингиз Капин, актер: «Проба» вообще очень сложный спектакль, потому что театр сумел разрешить мои личные проблемы. Хотя есть такое правило у нас в театре, что мы свои личные проблемы никогда не выносим на сцену, но идея была рождена на моих личных переживаниях. Ко мне подошла вчера девушка, окончившая хореографическое училище, которая тоже имела тройку по классическому танцу. Она говорит: «Чингиз, я плакала весь спектакль. Я понимала, о чем ты». Для меня это, как для космонавта полететь в космос, так и для артиста балета станцевать вариацию. Я эту вариацию наконец-то станцевал, несмотря на то, что 15 лет почти прошло с окончания училища. Мне кажется, что все свои желания, если ты очень хочешь, ты должен исполнить. Ты спросила про Милан, и я задумался. Конечно, мне казалось: «Вау, как круто, как хочется остаться». Но все равно нужно помнить, кто есть я. Я есть гражданин Казахстана, я есть сын своих родителей, я есть друг своих друзей, я есть актер казахстанского независимого театра, где я нужен.

«Уят»

Мы же все врем. Ради нашей стабильности, ради ипотек, ради детей. Врать ради детей – то есть как бы для их будущего. Мы не верим в то, что делаем, ни в эти телевизионные шоу, ни в эти традиционные ценности. У нас сегодня в тренде мудрость казахов, завтра мы пойдем бороться с национализмом, потом будем искать внешнего врага. И мы работаем на любой тренд, за бабло. А если, не дай бог, нам не хватает цинизма, то мы приглашаем специалистов, которые всему нас научат.

А потом они в туалетах рожают, ничего удивительного, элементарный вещи, 21 век. Стыд то какой! Роднуличка моя, я тебя не обманываю, это природа такая. Ты думаешь вот собачки друг на друга прыгают они что делают? У них от таких игр потом маленькие собачки рождаются, и у людей точно также, после полового акта появляется ребенок, не всегда конечно, но именно у таких дур, как ты, это случается сразу же после первого секса. Бешбармак она умеет, а дети от поцелуев!

***

– Ты казах?

– Ну я же говорю, я космополит, я из обыкновенной советской семьи.

– Ты казах?

– Я же говорю космополит, у меня у родителей два высших, я сам вечно учусь…

Ты так говоришь, как будто стесняешься, тебе что стыдно, что ты казах?

– Разница огромная между аульными и городскими. Аульные они себя образованию не посвящают, они плодятся, плодятся, а потом все эти смерти, аборты, самоубийства…а городские казахи, у меня вообще ощущение такое что нас человек 60 осталось, творческая интеллигенция.

***

– Жена, обед готов?

– Да, все готово, дети, садитесь есть, отец вас ждет.

– Бешбармак сегодня не удался. У нас все в порядке? Асель, почему ты так бледна?

– Все хорошо, отец!

– У нее появились секреты.

– Замолчи, я же просила тебя ничего не говорить.

– Что происходит, у тебя не должно быть секретов от семьи!

– Она спуталась с этим заезжим ловеласом!

– Асель, ты позор нашей семьи! Я надеюсь, ты не перешла черту? Потому что, если перешла, я выгоню тебя из дома и ты останешься без семьи. 

«Новые времена»

В конце нашей улицы была бойня, и часто мимо нашего дома гнали овец на убой. Как-то одна из них вырвалась из стада и побежала по улице к великому восторгу прохожих. Кто-то бросился ее ловить, кто-то побежал и, споткнувшись, растянулся — словом, было весело. Я тоже смеялся, глядя, как мечется овца, в страхе и ужасе спасаясь от людей, — мне это казалось очень забавным. Но когда овцу поймали и повели на бойню, я вдруг осознал ужасный смысл происходящего и, рыдая, помчался домой к маме.

— Они ее убьют! Сейчас убьют ее! — кричал я, обливаясь слезами.

Этот ясный весенний вечер и смешная погоня надолго остались в моей памяти. Иногда я думаю, может быть, этот эпизод в какой-то степени предопределил характер моих будущих фильмов, соединявших трагическое с комичным.

***

Что мне нравится в ваших комедиях, так это понимание основы основ. Вот вы, например, понимаете, что самая несолидная, так сказать, часть человеческого тела — это зад, и ваши комедии это подтверждают. Когда вы самому солидному джентльмену даете пинка в зад, пропадает все его достоинство. Даже торжество вступления в должность нового президента можно погубить, если подойти к нему сзади и дать президенту пинка в это самое место.

***

Кстати, следует сказать и несколько слов, полезных для тех, кто намерен создавать так называемые супер боевики. Супер боевик почти не требует от актера и от режиссера ни воображения, ни таланта. Тут нужны лишь десять миллионов долларов, многотысячные толпы статистов, костюмы, сложные установки и декорации. Главной темой большинства этих зрелищ является сверхчеловек. Герой прыгает, карабкается, стреляет, дерется и любит несравненно лучше всех. И это относится ко всем его качествам, кроме одного: способности мыслить.

***

Когда началась первая мировая война, все были уверены, что она продлится не больше четырех месяцев. Но мы ошиблись. Потрясенное человечество оказалось затянутым в бешеную лавину разрушения и чудовищной резни, которая длилась четыре года. Мы начали кровопролитие в мировом масштабе и уже не могли его прекратить. Сотни тысяч солдат сражались, умирали, и люди начинали требовать ответа на вопрос, почему и как началась война. Тогда им сказали, что война ведется во имя защиты демократии. И хотя у одних было что защищать в этом смысле, а у других — нет, количество убитых было поистине «демократичным». Когда война уже скосила миллионы человеческих жизней, слово «демократия» обрело великую силу. 

В конце апреля алматинский театр АРТиШОК объявил о старте краудфандинговой кампании на строительство большой сцены на месте бывшего ночного клуба DaFreak. За это время им удалось собрать около 1,5 миллиона через компанию, которая закончится 28 августа. Поддержать театр можно на сайте start time. Vласть в течение нескольких месяцев рассказывала о том, как Театр строит Театр и почему его нужно поддержать. 

Кроме того, каждую субботу театр проводит мероприятия в рамках проекта Большая сцена Preview. Любой желающий может увидеть видео-показы спектаклей, перфомансы актеров, музыкальные выступления и все это во время строительство новой площадки. За анонсами проекта следите на странице театра АРТиШОК