#меруертаргимбаева #караганда #мира #радость Четыре конкретных хештега, по которым можно ориентироваться, как по компасу, если нужна помощь и поддержка. В шахтерской столице она требуется многим. Мира Аргимбаева и ее благотворительный магазин «Радость» - это место силы и точка притяжения самых разных людей, историй, жизненных ситуаций. Четыре года назад Мира решила помогать людям – почему и для чего она рассказала в интервью Анастасии Тарасовой.
Мира: У меня есть несколько выражений, которые я сама придумала в течение жизни. Вот одно из них – «интересные люди всегда рассказывают интересные истории». Еще задолго до того, как я ушла в благотворительность, я много раз сталкивалась со сложными ситуациями в удивительных обстоятельствах и решала самые разные проблемы.
Настя: Чем вы раньше занимались?
Мира: О, у меня была интересная жизнь! Раньше я сильно ее не афишировала. Это было связанно исключительно с моим характером. Терпеть не могу, когда давят на жалость, так как обычно не жалуюсь сама. Но буквально полгода назад я поняла, что людям нужно рассказывать мою историю, потому что она, как бы смешно это не звучало, вдохновляет. На самом деле я из малоимущей семьи. В это, правда, мало кто верит. Многие думают, что я очень обеспеченная женщина, жена богатого человека. Люди, которые видят меня каждый день, даже не догадываются, что моя семья до сих пор не преодолела всю эту бедноту, в первую очередь вот здесь (показывает на голову). Мое детство – то самое, когда умная девочка рождается в неготовой к этому семье алкоголика и социально не зрелой матери.
Я - единственная в семье со стороны мамы, кто получил высшее образование. Причём я закончила не только бакалавриат, но и магистратуру. После того, как я защитила диплом, я сделала финт ушами – ушла танцевать стриптиз. Это было абсолютно осознанное решение. Я всегда умела считать и понимала, что работая преподавателем, я буду еще долго собирать копейки. Сфера шоу-бизнеса на 2000 год — это были достаточно большие деньги. И если говорить о том, чем я занималась до того, как стала социальным предпринимателем, то я танцевала: в ночных клубах, в шоу-балетах, 5 лет - в профессиональном эротик-шоу. Я несколько лет работала за рубежом, танцевала в Италии, Сирии и Ливане. Жесть, да?
Настя: А есть какой-то тот самый день, момент или ситуация, когда все поменялось или это был период, процесс?
Мира: У меня есть точки, их несколько. С самого детства я очень хорошо помню, из-за чего и почему я принимала важные решения. Для меня такой точкой невозврата стала ситуация, когда в 2011 году у меня была возможность остаться официальной женой в Италии и жить очень хорошо. Или я могла выбрать своего поклонника в Ливане и жить тоже не бедно. Но я совершенно четко осознавала, что не хочу ни того, ни другого. К тому времени я уже начала ненавидеть свою жизнь в ночных клубах.
Я решила прилететь в Караганду, чтобы дома принять решение. Случилась абсолютно тривиальная вещь: у меня начался роман с карагандинским парнем, в результате которого я забеременела. Я всегда была хладнокровной и рассудительной, то есть я никогда не теряла головы. Но когда это произошло здесь в Караганде – где у меня ни стажа работы, ни знакомых, ни семьи, которая будет поддерживать и помогать - я растерялась, но я впервые в жизни поняла, что значит любить. Я была абсолютно уверена, что, если понадобится, я буду землю рыть ради этого ребенка, я буду мыть полы, носить людям чай, не знаю, что еще, но я его выношу и я его рожу.
У меня случился жуткий выкидыш, были осложнения, это был такой ад, когда после жизни в Европе, ты оказываешься здесь, в карагандинском областном роддоме, где нет ничего. До меня дошло, что нет никакого богатого государства, нет соц. обеспечения, почти нет людей, которые хорошо зарабатывают на достойную жизнь. Меня это просто развернуло, мне было так больно, что я не представляла, как буду возвращаться и делать вид, что ничего не произошло. Потеря ребенка стала для меня поворотной точкой.
А – я поняла, что я умею любить. Б - что я не хочу никуда ехать, хочу остаться здесь в этом городе и попытаться что-то исправить.
Так я познакомилась с волонтерами. Ушла с головой в благотворительность. Это стандартная схема - мне было так больно, что я начала помогать другим.
Настя: Формат благотворительного магазина - как пришла в голову эта идея?
Мира: Когда я поняла, что благотворительностью часто занимаются люди, которые на это, грубо говоря, не имеют права.
Настя: Это как?
Мира: Это когда девочки и мальчики из благополучных семей решают, КАК должны жить люди из малоимущих семей и решают, КАК нужно помогать детям из детских домов. Чаще всего это люди, которые понятия не имеют, о том, что происходит там, куда они идут. Если остальные только разговаривали про наркоманию, алкоголизм, сексуальное насилие, то я знала об этом на личном примере - и это далеко не детская песочница. Мне изначально не понравилось, что все это очень активное, позитивное волонтерское движение было, по сути, «тусовкой ради тусовки».
Но влезать серьезно и реально решать проблемы никто не собирался. Все хотели легкой позитивной благотворительности - с фоточками детей, с красивыми акциями и тд.
Однажды я оказалась на нашем волонтерском складе (это была отработка, каждый волонтер раз в месяц должен был там работать). Я увидела помещение, которое было просто завалено вещами, игрушками, одеждой, обувью, лекарствами, памперсами. Я спросила у волонтеров:
- Это что?
- Это вот мы собираем, чтобы помогать малоимущим и домам малюток.
- Я не понимаю – если вы это так собираете, то когда вы будете раздавать?
- Ну, когда-нибудь….
Настя: То есть это был сбор ради сбора?
Мира: Да. Когда я помогала на этом складе сортировать, смотрела, как валяются без дела вещи, которые кому-то очень сильно нужны, я не могла держать себя в руках. Прошлое стояло перед глазами. У нас были ситуации в детстве, когда на двоих с сестрой была одна зимняя куртка. Мы рыдали и ругались. Если сестра задерживалась в первую смену в школе, то я опаздывала во вторую. В итоге, я просто набралась наглости и сказала, что я должна быть заведующей склада.
Благотворительный магазин - это физическая работа, ежедневная, рутинная, в ней нет ничего красивого и люди ломаются именно на этом этапе. Тонны вещей, которые ты должен отобрать, посмотреть, постирать, зашить, выбросить. Мы объявляем сбор вещей, ожидая, что нам принесут новую классную одежду, но на самом жертвуют то, что им не нужно.
Но нельзя отвозить в дом малютки взрослые вещи, в хоспис - верхнюю одежду, а инвалидам 1 группы – туфли на каблуках. Чтобы избежать таких моментов, требуется очень внимательная и тщательная сортировка. Нужно знать где, у кого, какие потребности, размеры, особенности – я просто стала делать именно это.
Однажды на одном из благотворительных мероприятий мы решили попробовать продавать часть вещей по очень низким ценам и, на удивление, все продалось. Другие участники принесли выпечку, тортики, сувениры, а тут мы пришли со своим шмотьем: с куртками, с брюками, юбками. И люди стали покупать. Я подумала, вот же оно – можно продавать и отдавать деньги на благотворительность.
Настя: Вы действовали интуитивно или изучали опыт подобных магазинов?
Мира: Я стала изучать формат благотворительных магазинов и просто влюбилась. Я поняла, это то, что я хочу делать! Я всегда была мультизадачна, а благотворительный магазин – он как мой характер – многофункционален. Во-первых, это сохранение экологии – у меня большой бзик по поводу вторичного потребления. Если вы познакомитесь со мной ближе, вы будете в курсе, что я вторично потребляю почти все. Второе – это помощь малоимущим слоям населения. Причем я сама выбираю, кому я хочу и могу помочь. В третьих, это доступные цены. Средние зарплаты в Караганде – 60-80 тысяч тенге. Это тоже помощь людям – предоставлять возможность одеваться за меньшие деньги. В-четвёртых - для меня принципиально важно перечислять чистую прибыль детям с заболеваниями головного мозга и центральной нервной системы из Караганды и области. И в-пятых, ты просто показываешь пример всем благотворительным организациям. Посыл прост, если ты действительно хочешь помогать - помогай. Не надо ждать гранта, не надо ждать спонсора, не надо ждать финансирования – начни работать и зарабатывать сам. Сними с общества бесконечную ответственность за свое желание помогать другим.
Я стала читать об опыте благотворительных магазинов все, что только можно, начала следить за работой питерского магазина «Спасибо!», брала консультацию у его основателя - Юли Кулешовой. Четыре года назад зачинать такой бизнес в Караганде - это было просто самоубийство, но я верующая и считаю, если твое дело правое, то все получится.
Настя: Хотела спросить у вас, как вы работаете с населением? Люди сами привозят вещи? Как вы анонсируете свою деятельность? Знаю по себе, у меня шкаф может ломиться от вещей, которые мне не нужны, но для меня это «героический» подвиг - собрать сумку и отвезти ее на такой склад. Оправдываю себя ленью, занятостью, чем угодно. Как нужно работать с людьми, чтобы этот поток не прекращался.
Мира: На самом деле у всех профессиональных благотворительных магазинов есть другая проблема – мы не справляемся с потоком вещей. Нам привозят гораздо больше, чем мы можем обработать. Мы всячески работаем над тем, чтобы люди понимали, что это, в первую очередь, надо им самим. Сдайте все, что вам мешает жить, то, что вам не нужно. Люди именно за это цепляются и потом входят во вкус. Это кайф, что ты смог себя преодолеть. В «Радости» мы делаем акцент на то, что мы помогаем вам освободить пространство.
Настя: Это одна сторона, а другая? Как вы работаете с теми, кто приходит за вещами? Чтобы это не превращалось в иждивенчество?
Мира: Есть люди, которые приходят в Радость, я с ними беседую лично и они получают помощь бесплатно. Но, если в течение года или трех (если есть маленькие дети) женщина не находит себе работу, или семья никак не решает свою ситуацию, то мы со спокойной душой отказываем им в помощи.
В тоже время есть семьи, которых мы никогда не оставим. Например, у нас есть дедушка, ему 60 лет, и он встретил свою любовь. У женщины ЗПР (задержка психического развития), а у них родилась здоровая дочь. Я знаю его, ее, знаю, что это хорошие люди. Да, вот так у них сложилось. И они, сколько бы не приходили, получают одежду на себя, на ребенка и такие, как они, никогда не наглеют.
Настя: Кто ваши покупатели, которые приходят за б/у вещами?
Мира: Мы продаем либо новое, либо в идеальном состоянии. Это еще один мой бзик, я не позволяю действовать по принципу «На тебе, Боже, что мне не гоже». Я говорю – мы будем отдавать то, что другие продают, а продавать мы будем то, что другие не отдадут никогда в жизни.
Покупатели – это пенсионеры, у нас очень много студентов, многодетных семей, одеваются врачи, педагоги, люди, которые умеют считать. У нас есть такое выражение – «обратить в свою веру». Если к нам заходит человек, который говорит: «Фу, это вещи б/у!», у меня в голове словно щелкает - наша задача сделать так, чтобы этот человек у нас купил хоть что-то.
Дико тяжело изменить в Караганде это предубеждение. Я не знаю, откуда оно в нас, мы тут не ханских, не царских кровей, но у нас не любят second-hand. Мы справляемся. В первую очередь - это мой личный пример. Я принципиально одеваюсь только в «Радости». Недавно выступала перед чиновниками в Астане и сказала: «Абсолютно все, что вы на мне видите – вещи б/у. И теперь скажите кто-нибудь, что я выгляжу хуже, чем вы».
«Радость» - это точка силы в Караганде. Многие люди приходят к нам просто, посидеть, поговорить, ничего не покупая.
На самом деле «Радость» - это мое лекарство, для меня в первую очередь, но у меня хватает силы и наглости пихать свое лекарство другим. Я, наконец, себе призналась, почему я этим занимаюсь и для чего. Амбициозная цель для меня? Я даже не знаю, как сказать, это очень личное. .. Я хочу, чтобы мне стало легче. Люди думают, что у меня такое прекрасное, доброе сердце, что я за всех переживаю. Это не совсем так. Мне просто так больно каждый день о того, что было в моем детстве, от того, что было в моей юности, в моей семье. «Радость» помогает справляться с этой болью. А в бизнесе моя цель – создать сеть успешных благотворительных магазинов «Радость», которые за счёт своей чистой прибыли будут финансировать соцпроекты в моей Караганде. Это очень смелое заявление, но я всегда была немного сумасшедшая.