Будущее – это люди

В каком-то смысле концепцию будущего можно свести к концепции старости.

Вот домик, укрывшийся от ветра за скалами. Каждое утро я гуляю по морскому берегу с собакой. Мы стараемся встать так рано, чтобы на песке не было чужих следов. Мой старик плетет сеть (хотя я не отпущу его ни за каким марлинем) – просто для того, чтобы не утратить навыки мелкой моторики. Я, опасаясь деменции, перевожу на русский романы, входящие в список бестселлеров New York Times: в Казахстане окреп книгоиздательский бизнес, люди все еще читают по-русски, у меня есть заказы. Сын смеется над нашими промыслами по «фейстайму» – ему хочется жить в большом городе. Пусть.

А вот дом с садом. В нем есть девичья светелка – так говорила моя бабушка – в которой можно писать тексты, глядя в окно на пляску стрекоз над кустами смородины. Когда к нам со стариком (вездесущий старик!) приезжают погостить внуки, я их балую так, как никогда не баловала сына. Они любят слушать мои истории из категории «выключенный диктофон», категорически противопоказанные родительским ушам. В Казахстане демократия и всеобщее ликование, наладилось наукоемкое производство, а с нефтью – напротив – разладилось, но все даже рады, потому что это давно немодно.

Все это, допустим, магическое сознание. Нарисую – сбудется. Правда, придумываю я неуверенно. Ведь с такой же вероятностью вместо идиллии может быть сценарий, где я умираю от болезни, вызванной продолжительным вдыханием алматинского смога. В сценарии может появиться масло, пролитое Аннушкой на рельсы, или зомби-апокалипсис. Зомби в меньшей степени, хотя мой сын и считает иначе.

Так что я о будущем не думаю. Слишком это ненадежное занятие, если живешь в стране, где нужно быть фаталистом, чтобы смириться с множеством аспектов: фантомным пенсионным фондом, плавающим курсом тенге, казахстанской судебной системой и прочая, и прочая. В конце концов, перед моими глазами нет примера благополучной старости. Когда люди за 70 живут активной жизнью (наработались, заслужили, могут позволить), путешествуют, развлекаются, пляшут румбу, осваивают гончарный круг и бегают марафоны. Старость в моей стране, за редким исключением, синонимична нищете и социальной изоляции. Поэтому у меня не работает часть мозга, отвечающая за мысли о будущем. Из чувства самосохранения.

Может, это генетическое – не строить прогнозов? Унаследованное от прадедов, голодавших в джут, дедов, умиравших на войне и учившихся жить после нее, родителей, родившихся при социализме, а очутившихся в капитализме, как котята в холодной воде? Вчера я спросила одного француза (потенциального старика из сценария понаряднее), думает ли он о будущем, он сказал: «Какое там! Carpe diem». Лукавит, конечно, если учесть, что для его сограждан нормально брать кредиты на 20 лет… А мне странно даже представить выплату по кредиту на протяжении этой вечности. Я не знаю, что произойдет со мной завтра, откуда же знать, что будет в 2037-м?

Впрочем, что это я только о Казахстане. Уходящий год показал, что во всем мире есть место старому доброму абсурду. Мистер Grab’em-by-the-Pussy у штурвала страны. Миссис южнокорейский президент, выделяющая госсредства шаманке. Brexit. Абсурд в этом году восхитительно разнообразен, как будто мы смотрим последний сезон сериала, где сценаристам надо сильно стараться, чтобы держать зрителей у экрана. Только и разводишь руками: ну это как-то вы уж совсем загнули…

Так что, ребята, не по адресу вы зашли почитать про будущее. Я – профессиональный карпедиемщик. Я не представляю себя СЕО корпорации через 10 лет и не откладываю деньжат на черный день. Но, вместе с тем, не отрицаю возможности восхитительного будущего. Оставляю ему шанс случиться. Пусть.

Недавно мы болтали с одной чудесной девушкой в Италии и выяснили, что в детстве жили в одном районе, просто никогда не пересекались. Могли ли мы подумать, выбирая в бакалейном магазине между рожками и томатной пастой (больше ничего не было) и рисуя на контурной карте некие страны в полном ощущении, что они нереальны, а Земля с тем же успехом может быть плоской и стоять на трех китах, что спустя несколько лет сможем увидеть их своими глазами, поработаем над интересными международными проектами, встретим удивительных людей с разных континентов и будем чувствовать связь со всей планетой, а не только с двухкомнатной хрущевкой своего детства? Я и представить не могла такого красивого будущего, что не помешало ему случиться.

А знаете… Может быть, жить в стране, внезапно опьяневшей от нефти, а потом проснувшейся с тяжелым похмельем, это такая прививка от любого экзистенциального ужаса? И правило возможно только одно – делай, что должен, и будь что будет. Поэтому я с огромной нежностью отношусь к гражданам Республики Казахстан, которые всем назло всем несовершенствам системы верят, что должны: делать вещи своими руками, лечить и учить людей, строить дома и сажать деревья, совершать научные открытия, шить одежду, печь хлеб, заниматься искусством и стричь овец. Знаете, они живут так, что, перед укусом зомби им будет чем гордиться. Они (в отличие от граждан, которые полагают, что должны воровать, подличать и лизать начальственные зады, побивать инакомыслящих камнями и быть блюстителями нравственности, обманывать и быть жестокими, а также ставить свои интересы превыше всего на свете) делают мое сегодня выносимым и радостным. А завтра – это всегда сегодня. Значит, мое будущее – это люди. Хорошие люди, которые делают, что должно.