На встречу Арманжан Мерекеевич пришел с четырьмя мобильными телефонами и одним стационарным. На звонки не отвечал – был вовлечен в беседу. Из краткого резюме Vласти – если все задумки нашего собеседника в ближайшее время воплотятся в жизнь, медиа-рынок Казахстана уже никогда не будет прежним. В кабельных сетях появится телеканал «Дождь», отечественный «Тан» будет вещать в лучших традициях Euronews, а любой казахстанец сможет стать его соинвестором. Вдобавок миллионер планирует снимать сериалы и открыть новую радиостанцию. Но есть и плохие новости: фильм про Украину, произведенный обновленным «Таном» и запланированный к выходу в эфир 3 октября, уже запретили.
«Мы сами будем снимать сериалы»
Ромашкина: Арманжан, мы пришли поговорить о ваших новых проектах на телеканале «Тан». Когда готовились, посмотрели ваши интервью, в которых вы говорили, что с запуском новостей ожидали звонков из Астаны. Как сейчас ситуация?
Байтасов: Уже звонили.
Ромашкина: Когда?
Байтасов: Да все уже. Просто звонили. Такие вещи же не обсуждаются.
Ахматова: Звонили по какому-то конкретному материалу, который вышел в эфир? Или превентивно?
Байтасов: И превентивно, и так, звонили неоднократно. И по тем, что вышли и по тем, что собирались выходить.
Ромашкина: А какова была ваша реакция?
Байтасов: Ну, какая может быть у медийщиков реакция? У медийщиков реакция на это всегда отрицательная. Но мы всегда относимся с пониманием, так скажем.
Ахматова: Звонят же не просто так выразить свое мнение и вряд ли похвалить. Там же рекомендации: убрать материал, снять материал, больше не делать таких материалов.
Байтасов: Мы решили только про это говорить? Ни о чем другом не будем? Я про механику могу много рассказывать. Но, слава Богу, у нас влияния и возможностей хватает, и с нами так жестко не разговаривают. Да и мы, я считаю, ничего предосудительного не делаем. Пока идет, так скажем, конструктивный диалог. Не монолог, что очень важно.
Ромашкина: Кроме новостей, которые у вас поменялись, и еженедельной аналитической программы еще будут какие-то новые передачи?
Байтасов: Само собой мы понимаем, что только на новостях не выедешь. И мы по-новому смотрим на закуп фильмов и сериалов. Мы пришли к выводу, что только закупками не обойдешься. И взяли ориентир для себя – будем принимать участие в производстве сериалов, фильмов - пока нет, но сериалы мы будем создавать сами, на своей базе. Также у нас будет запущен развлекательный проект. Мы привлекли очень хороших авторов, уже с конца октября-начала ноября увидите в эфире. И еще мы делаем «рефреш» утреннего проекта.
Ахматова: Можно подробнее про развлекательный проект, какие такие интересные авторы?
Байтасов: Это команда называется «Азия MIX», они приехали из Бишкека, и мы с ними начинаем очень плотно работать как с производителями контента, они будут делать проект, похожий на «Большие люди».
«Любой казахстанец сможет стать соинвестором «Тана»
Ахматова: Вы сказали про сериалы, это же достаточно затратно, хватает ли денег? И раз уж зашла о них речь, сразу спрошу: вы привлекали соинвесторов к развитию телеканала?
Байтасов: Соинвесторов еще пока не привлекал, но, скорее всего, привлеку. Что касается производства, то да, вы очень правильно заметили, делать ставку на него – большой риск и серьезные деньги. Но мы думаем, что это будет оправданный шаг – у нас большой опыт не только производства, но и продаж. Думаю, в будущем мы сами сможем нашу продукцию продавать.
Ахматова: И все-таки об инвесторах. У вас есть уже конкретные кандидаты? Это будут бизнес-структуры, меценаты, ваши знакомые? Какова будет система софинансирования?
Байтасов: Есть несколько путей того, как мы будем это делать. Первое, что мы сделали – уже сейчас открыли фонд, который будет помогать развитию телеканала «Тан», знаете, это будет сделано по аналогии с «Дождем». Мы придумали так: те, кто небезразличен к развитию масс-медиа в Казахстане, сможет нас поддержать. Неважно, какая это сумма – 100 тенге или 100 тысяч тенге, счет будет открыт, и любой человек, гражданин Казахстана, если хочет видеть такие новости, которые мы делаем, программы, которые мы создаем, может стать соинвестором канала. Также через этот фонд мы будем организовывать форум региональных СМИ, который проведем в середине декабря, до больших праздников, уже из средств этого фонда. Фонд открыт для поступления от спонсоров и инвесторов, которым может стать любой человек. Пока форма такая.
Ахматова: Я удивлена. Это – рискованный шаг в наших условиях. Телеканал «Дождь» работал достаточно долго, прежде чем объявить сбор средств. Вы же в новом формате запустились совсем недавно – еще не все про это знают, исключая профессиональное сообщество, которое шушукалось про ваши вакансии до запуска. Вы считаете это оправданно сегодня - внедрять инструменты общественного телевидения. Потребитель уже готов платить за ваш продукт?
Байтасов: Я думаю, готов. Более чем готов. Вы правы насчет реакции – у нас маленькая телекомпания с маленькими рейтингам, но мы, имея эфир только в Алматы (в других городах мы распространяемся только в кабельных сетях) смогли привлечь внимание. У нас - очень простая информационная политика, без всяких призывов – мы просто показываем события такими, какие они есть, не уходя ни в какие экстравагантные форматы. Мы сейчас наблюдаем бурную реакцию на нашу работу. Может быть, общество действительно нуждается в каком-то таком телевидении. Мы готовы дать это людям.
Ахматова: Я все-таки остановлюсь, с вашего позволения, на этом моменте. В случае с «Дождем» это был такой – call to action, призыв к действию – давайте всем миром спасать «Дождь», вас, Слава Богу, пока ни от чего спасать не надо…
Байтасов: Да, спасать нас не нужно.
Ахматова: И как вы собираетесь мобилизовать эту прослойку гражданского сообщества? Она у нас вообще большая?
Байтасов: Она у нас достаточно большая, я в этом уверен: людей, которые хотят, чтобы у нас было хорошее телевидение, тоже достаточно много. И да, слава богу, у нас не стоит вопрос так: «Спасайте, а то мы умрем». Поэтому мы так спокойно на это смотрим. И при этом я уверен – поступления будут.
Ромашкина: Может быть, лучше привлекать деньги на какие-то конкретные проекты? Вот – сериал или передача.
Байтасов: У нас есть и такое тоже – специальная служба, которая привлекает спонсоров под спецпроекты. Это – стандартная работа, с которой мы, как предприниматели, сталкиваемся ежедневно.
«Дождь» появится в кабельной сети ICON в Казахстане»
Ахматова: Вы в интервью говорили, что у вас была мысль включить «Дождь» в ICON (кабельный оператор, которым владеет Байтасов - V)?
Байтасов: Да, мысль такая до сих пор есть.
Ахматова: Ведете переговоры?
Байтасов: Ведем. И думаю, «Дождь» мы включим, и ничего в этом ужасного нет. «Дождь» - нормальный телеканал.
Ахматова: Путин тоже так говорил.
Байтасов: Ничего того, чтобы повредило Казахстану, «Дождь» не показывает.
Ахматова: Будете согласовывать как-то?
Байтасов: А с кем мне согласовывать? Я это могу согласовывать только с коммерческой службой компании ICON, если есть спрос на телеканал «Дождь», то мы поставим.
Ахматова: Вы не видите в этом политических и, в первую очередь, бизнес-рисков?
Байтасов: Меня удивляет, почему мы должны политические риски для казахстанских компаний мерять теми событиями, которые происходят в России? У нас своя страна, мы сами должны принимать решения, у нас есть свои, казахстанские, интересы.
Ахматова: Ну, вот вы высказывались в апреле против Евразийского Союза, а в конце мая главы государств договор подписали. И вы еще спрашиваете, почему мы задаем такие вопросы. Мы видим реалии.
Байтасов: Я их тоже прекрасно вижу. Но нет ничего страшного, в том, что я выступил против подписания договора о Евразийском союзе, и со мной тоже ничего не случилось. У нас в стране все мнения принимаются, и я уверяю - никто меня не осудил.
Ромашкина: И вам не звонили?
Байтасов: Нет, никто не звонил, ничего такого не произошло. Тот факт, что документ подписали, мне может не нравиться, но если принято такое решение, значит оно принято. То, что касается союза, я и тогда выступал, и сейчас могу повторить – я не против союзов, как таковых, пожалуйста – и Таможенный союз, и ВТО, и Евразийский экономический союз, и Европейский союз. Любые союзы - лишь бы на пользу страны, лишь бы не вредило Казахстану и его суверенитету. В тот момент мне показалось, что в столь сложное время, когда происходит присоединение, так скажем, Крыма к России, когда началась полная дестабилизация на юго-востоке Украины, подписание такого серьезного глобального документа для Казахстана могло повлечь дальнейшие проблемы. Очевидно, что если будет ухудшаться экономическая ситуация для России, в связи с санкциями, это скажется на участниках Таможенного Союза, Евразийского союза. Вот о чем я говорил. К сожалению, санкции действительно вводятся, и экономическая ситуация действительно будет ухудшаться.
Ахматова: И даже в этих условиях вы готовы пойти на то, чтобы показывать альтернативную повестку дня, отличную от информационной картины в России и в Казахстане и включить «Дождь».
Байтасов: Конечно. У России – своя информационная политика, у Казахстана должна быть своя. Это 100-процентно. У нас – суверенное государство.
Ахматова: Вы же умный человек, медиа-магнат, которых в стране, кроме вас, сразу и не вспомнишь, и озвучиваете такие романтические суждения: «Ничего страшного, включим, покажем»...
Байтасов: А что тут романтического? Я не могу понять.
Ахматова: Экран погаснет у абонентов ICON, если завтра вы будете показывать «Дождь», который в свою очередь показывает возложение нижнего белья к Монументу Независимости в Алматы. Эти инфоповоды выключены из эфиров наших казахстанских СМИ.
Байтасов: Я, наверное, слабо понимаю, какие инфоповоды выключены из эфира казахстанских СМИ, но чтобы я точно выключил – заявления Владимира Вольфовича по поводу Казахстана и по поводу выражения «Центральноазиаский округ». Это бы я точно выключал, все остальное наше государство, я думаю, само в состоянии решать – выключать или нет, там уже разберемся.
Ахматова: Война план покажет?
Байтасов: Война план покажет.
Кто снял с эфира фильм про Крым?
Ахматова: Хорошо, вернемся к вашему продукту. В выпусках ваших новостей были материалы об украинских событиях, и они отличались от того, что показывают российские телеканалы. Какая была реакция?
Байтасов: События в Украине коснулись практически каждой казахстанской семьи, внутри которой могут быть полярные мнения – все по этому поводу спорят. Действительно, у себя на телеканале мы посмели показать мнения из Киева и картинку непосредственно с места боевых действий в Украине. И было это, может быть, несколько неожиданно для казахстанских телезрителей - увидеть другую точку зрения. Ведь на протяжении всего года мы видели картинку только российских СМИ. Сразу же на меня обрушился шквал непонятных вопросов: «У вас что, проукраинская позиция, Арманжан? Вы против российской позиции?» Честно говоря, я уже устал объяснять. Мы – масс-медиа, наша задача – доносить информацию. Люди сами разберутся – что им нравится, что - нет. Зрители и читатели не дураки, должны сами делать выбор в пользу того или иного издания. Есть огромное количество российских СМИ, большое количество украинских и некоторое количество казахстанских. Так вот, мне потом говорят: «Нет, все же есть политическая подоплека, вы заняли проукраинскую позицию, у вас такая установка». Я еще раз хочу сказать – у нас нет ни пророссийской, ни проукраинской установки, у нас есть повестка дня – мы казахстанский телеканал. Мы на территории суверенной страны хотим давать информацию о событиях, которые происходят в мире. События в Украине – беспокоят людей, эта тема – популярная, мы, как масс-медиа, которое идет в фарватере интересов аудитории, освещаем эту тему. Показывать то, что показывает Россия, было бы глупо – мы же не можем конкурировать с «Первым каналом» или каналом «Россия 24». А поехать в Киев, поговорить с людьми, никто не додумался из казахстанских каналов, я не знаю, почему. Поговорить о том, что происходит в Крыму, никто не догадался. Мы поехали, показали. Не говорили, что черное – это белое, а белое – это черное. Мы просто представили жизнь такой, какая она есть, для казахстанецв.
Ахматова: Фильм «Майдан глазами казахстанского журналиста» уже был в эфире?
Байтасов: Еще нет.
Ахматова: Я его посмотрела на YouTube. Фильм на казахском, но большинство синхронов на русском с казахской «бегушкой». Вы его полностью переведете?
Байтасов: Да, мы его переведем на русский язык. Чуть попозже.
Ромашкина: Когда он будет показан?
Байтасов: Пока сказать не могу
Ахматова: Он стоит в программе 3 октября, как премьера.
Байтасов: Нет, не успеет он выйти 3 октября.
Ахматова: Но он готовый лежит на YouTube.
Байтасов: Не до конца готов... Тема пока закрыта. Это та тема, которую мы тоже обсуждали. Она сложная для нас. Оказалась.
Ахматова: Тогда я спрошу. У меня есть информация, которую, вы, может быть, опровергнете. Фильм состоит из двух частей: первая - про Майдан, вторая – про референдум по Крыму; говорят, что вторую часть сняли с эфира, и она точно уже не выйдет. Это правда или нет?
Байтасов: Пока мы не будем показывать, ни про Украину, ни про Крым. Вообще ничего.
Ахматова: Вам все-таки позвонили?
Байтасов: Мы не будем показывать, да.
Ахматова: Это окончательное решение или вы еще пытаетесь что-то сделать?
Байтасов: Решение никогда не может быть окончательным. Жизнь меняется. Если что-то изменится, то изменится.
Ахматова: То есть больше вы про это ничего не хотите говорить?
Байтасов: Я про это ничего не хочу говорить, потому что мы уже столько копий сломали на протяжении этих двух недель, уже даже трех.
Ахматова: А может, не нужно было делать такой громкий анонс? «Мы единственные, кто поехал. Смотрите!» Все обратили внимание. Надо было сразу в эфир. И все. Ничего уже не сделать.
Байтасов: Вы же знаете, я же бизнесмен. Государство нас не поддерживает. Мы не получаем денег. Мы работаем, как нормальные предприниматели. Для того чтобы продукт был увиден-услышан, о нем нужно рассказать, отрекламировать. С точки зрения маркетинга, по бизнесу мы поступили очень правильно, очень точно. Это сейчас я думаю, может, действительно не надо было делать презентацию. Но, что сделано, то сделано.
Ромашкина: Вот смотрите, какая ситуация получается. Вы говорите: «Мы - независимый телеканал, государство нас не поддерживает», но при этом государство может на вас так… влиять.
Байтасов: Государство на всех может влиять. И на нас, и на вас, и на других тоже. Я еще раз хочу сказать то, что касается государства – есть вещи, который, может быть, действительно не нашего порядка по уровню принятия решений, мы всегда готовы идти на компромисс. Я к этому спокойно относился и в 90-ые годы, и в начале 2000-х, и сейчас. Я очень спокойно отношусь к решениям высшего порядка, как мы это называем. Поэтому мы спокойно предпринимаем какие-то шаги.
Ромашкина: Для бизнеса это плохо?
Байтасов: Для бизнеса то, что происходит в масс-медиа – это плохо. Это я точно говорю – так влиять на СМИ, которые работают в чистом поле и живут от коммерции, нехорошо.
Ахматова: Арманжан Байтасов – журналист, создатель того самого 31-го канала, и всех его легендарных программ, Байтасов, который сейчас пытается реинкарнировать «Тан» – он снарядил и отправил съемочную группу в Украину…
Байтасов: Вы все-таки правильно говорите: «В Украину»…
Ахматова: … а Арманжан Байтасов из списка «Форбс», который бизнесмен, понимал, что выход в эфир фильма могут остановить, и он же не ставит его сейчас в «сетку». Борются в вас журналист и бизнесмен?
Байтасов: Во мне борются журналист и бизнесмен постоянно, на протяжении всей моей жизни. Но то, что касается именно украинского фильма, то я не ожидал, что именно по нему будет такая реакция. Точно не ожидал. Ожидал по любым другим поводам.
Ромашкина: Например?
Байтасов: Да, Господи. Сколько угодно. В субботу какое-то было шествие по улице Абая с надписями «Кiшi жyз» - это серьезная вещь, на такие должны реагировать.
Ахматова: Кстати, вы это показали?
Байтасов: Я не помню, надо уточнить у наших. Кстати, то, что касается редакционной политики, я как владелец могу это все делать, но так далеко в нее не лезу. Мы с журналистами, с выпускающим, с директором компании договариваемся о каких-то общих вещах. А вот так вот редактировать каждый выпуск – только создавать лишнюю нервозность. Представляете, я буду каждому журналисту говорить – надо или не надо это показать, и в ужасе на звонке у нас будет сидеть выпускающий или ведущий – позвоню ли я к 9 вечера или нет: здесь заменить, а здесь исправить.
Ахматова: У вас есть на месте человек, который это контролирует вместо вас?
Байтасов: Конечно. Это нормально – это и есть процесс. Есть директор, Жулдыз Каден, есть юристы, есть общие понятия, которые мы проговорили все вместе с коллективом, но для этого достаточно одной встречи в месяц - для меня, еженедельной – для Жулдыз, ежедневно, само собой, работают юристы и выпускающий. Мы умеем делать нормальный современный продукт. Эта технология не предполагает моего ежечасного участия в редактировании материалов.
Ахматова: Сводку по рейтингам вам уже положили? Динамику видите?
Байтасов: Да, динамику видим. Она положительная. Это – радует, но популярность у нас оказалась выше, чем рейтинги. О нас больше говорят, чем смотрят. Иногда начинают спорить, а когда в лоб говоришь: «Вы сами видели материал?», сдуваются. И тогда понимаешь, что они не видели сюжет. Но все равно: «Вы - проукраинский канал»!». Зашибись. А на основе чего? Дядя Вася сказал…
Ромашкина: Рабинович напел.
Байтасов: Да, я был удивлен, когда люди спорили, не зная. Если посмотреть материал по Украине, то для меня (может, я, конечно, немногим больше получаю информацию с сайтов и других источников) мы ничего нового не сказали, из того что нельзя увидеть в интернете или по Euronews.
Ахматова: Должна вам сказать, что по казахстанским телеканалам такого не покажут.
Байтасов: Честно говоря, это очень печально. Казахстанские телеканалы должны выполнять свою функцию – информировать. Значит, что-то не так настроено в масс-медиа Казахстана. Я считаю, что это нехорошо. Все люди – умные, у нас нет «железного занавеса». У всех стоят «тарелки» – у всех есть доступ к российским телеканалам. Если нам это не нужно, то ОК, нам не нужны казахстанские масс-медиа вообще, давайте «качественный» контент будем получать от НТВ и «Россия 24». И давайте не будем париться и уберем такую статью в бюджете -«затраты на отечественные масс-медиа», если уж их все равно не смотрят.
Ахматова: Фильм про Майдан удалят с официального канала Тана в YouTube?
Байтасов: Да невозможно ничего удалить из YouTube.
Ахматова: У вас просто доступа нет. А видео можно удалить.
Байтасов: Дело в том, что можно удалить, если ты его сам выложил. А если скачали и снова выложили, это уже невозможно. Мы этот процесс не контролируем, и, честно говоря, контролировать не собираемся, у нас нет на это ни полномочий, ни возможностей.
Попытка №5
Ахматова: Вы знаете, это ведь не первая попытка создать на Тане информационную дирекцию такой, какой вы ее сейчас заявляете.
Байтасов: Я-то знаю. (Смеется)
Ахматова: Пятая попытка…
Байтасов: Вторая.
Ахматова: Это у вас на Тане вторая, а у Тана – пятая, если брать длительную историю. Почему в этот раз у вас все получится, расскажите?
Байтасов: Я даже не сомневаюсь. Если есть спрос, на такую продукцию, значит, все получится. Мы постараемся сделать все возможное, чтобы дать аудитории именно тот продукт, который интересен для общества.
Ахматова: И когда уже можно будет за него заплатить?
Байтасов: В ближайшее время, в октябре, на сайте все будет. Вы правильно сказали – я хочу сделать прообраз общественного телевидения, мы активно готовы работать с аудиторией, чтобы нам писали письма, обращались, мы будем очень внимательно относиться к каждому письму, каждому запросу.
Ромашкина: У вас есть хороший формат, когда вы в ведущие приглашаете интересных людей, не всегда связанных с медиа – Жомарт Ертаев, например, вы не боитесь, что их мало, известных персон, и придется пойти по второму кругу?
Байтасов: У нас пока пять человек, и мы расширять круг не будем. На этой неделе – Асылбек Кожахметов, потом Алишер Еликбаев, и все – круг замыкается, и снова я в эфире.
Ахматова: Люди все – деловые. Будут ли время находить?
Байтасов: Я их хорошо знаю, думаю, раз в пять недель, можно найти.
Ромашкина: А на какой срок они уже подписались?
Байтасов: Как минимум, до конца года в этом формате остаемся. Вообще я думаю, что формат просуществует гораздо более длительный срок.
Ахматова: А сколько они попросили в качестве гонорара?
Байтасов: Я благодарен всем участникам - никто не просил ни копейки. Для телеканала это – большая экономия. (Смеется)
Ахматова: А вы предлагали?
Байтасов: Хотел предложить, зная, что откажутся. Но потом не решился – а вдруг скажут, что нужен гонорар. (Смеется)
Ромашкина: А о какой сумме думали?
Байтасова: Ну, где-то, 50 тысяч тенге за выпуск. Думал я. Но потом…
Ахматова: …решили сэкономить.
Байтасов: Сэкономил, да. Представляете сколько?!
Ахматова. Мы посчитаем. А штат у вас большой?
Байтасов: Штат у нас постоянно растет, и мы будем его дальше расширять. Он еще не до конца укомплектован. Мы в принципе идем в эфир «с колес». У нас на ходу идет, и техническая модернизация, и привлечение людей. Все параллельно.
Ахматова: Насчет «колес». Я об этом хотела поговорить. Ощущения что вы работали два-три месяца в стол и репетировали, как это обычно бывает перед запуском больших проектов, нет. Есть ощущение, что «пилот» сразу пошел в эфир. К чему такая либо спешка, либо самоуверенность?
Байтасов: Это скорее волевое решение. Я думаю так: если запускать проект, то лучше осенью, в начале сезона, в сентябре. Возможно, я стандартно мыслю. Технические накладки есть, потому что не пришла техника. Как это обычно бывает: камеры пришли, пульт не пришел. И вот сейчас это только комплектуется. Мы обновляем всю техническую базу.
Ахматова: Вы куда-то ездили перенимать опыт?
Байтасов: Да нет, мы все знаем. Наш технический персонал - это проверенные люди. Мы в 1997 году сами собирали все, смело, грозно называли это «гибридными аппаратными». Это – VHS-магнитофон, Super VHS, один Betacam, пульт микшерный и телевизор, который мы называли монитором. Из этого всего мы как-то делали телевидение. Теперь у нас возможностей больше.
Ахматова: Получается, что эта идея пришла летом или в конце прошлого сезона?
Байтасов: Идея пришла весной, и Жулдыз Каден пришла на канал в конце мая. И мы начали уже работать.
Ромашкина: Вы можете назвать сумму, которая потрачена на реорганизацию канала?
Байтасов: Полностью посчитать то, что касается нематериальных активов достаточно тяжело. Мы не можем точно сказать, сколько будет стоить производство сериалов, а это будут самые дорогостоящие инвестиции телеканала. То, что касается технической стороны, это не такие большие затраты.
Ромашкина: Если вы будете создавать общественное телевидение, люди будут требовать от вас прозрачности, чтобы видеть, сколько денег было потрачено.
Байтасов: У нас сейчас все прозрачно: мы платим все налоги, зарплаты – «белые». Мы понимаем, что может быть интерес со стороны проверяющих органов. Поэтому очень внимательно к этому относимся.
Ахматова: Как мы знаем, цепляются не за это, а за какие-нибудь антенны на крыше.
Байтасов: Да, по антеннам стреляют.
(В 2002 году из снайперской винтовки разрывными пулями было расстреляно антенно-фидерное устройство телестанции «Тан», установленное на телевышке - V)
Отсчет взносов начнем с 1 миллиона
Ахматова: Будет ли на сайте или в эфире в режиме риал-тайма счетчик: сколько вы уже собрали денег?
Байтасов: Да, я хочу это сделать. Именно как у «Дождя». Но сделаю это в тот момент, когда пойдет вал взносов. У меня, конечно, есть переживания: будут или не будут идти деньги на поддержку телеканала.
Ахматова: С какой суммы вы эти цифры выведете?
Байтасов: Я об этом еще не думал. Но думаю, что меньше чем с миллиона тенге стартовать бессмысленно.
Ахматова: А вы не собираетесь закрывать контент? Делать платное телевидение?
Байтасов: Нет, у нас - открытое телевидение. У нас ситуация другая, нежели у «Дождя». Мы не интернет-проект.
Ромашкина: А есть в мире телеканал, на который вы сейчас ориентируетесь?
Байтасов: В мире? Пожалуй, нет.
Ахматова: Даже так!
Ромашкина: Вот «Дождь» сегодня часто звучал…
Байтасов: Нет, «Дождь» - это другое.
Ахматова: Вы с Винокуровым или Синдеевой (владелец и гендиректор телеканала «Дождь» - V) познакомились?
Байтасов: Нет.
Ахматова: А собираетесь?
Байтасов: При оказии, без вопросов, с удовольствием. Что касается телеканала «Дождь», то нужно понимать, что ICON - это телекоммуникационная компания, она вне политики, она доставляет сигнал. Когда пошла речь о том, что кабельные каналы это - средства массовой информации, я долго переваривал эту информацию. Как мы можем быть СМИ, когда являемся средством доставки? Вот телефон он же не является СМИ. У нас нет своего канала внутри ICON. Мы просто берем «Россию 24» и показываем, берем «Дождь» и показываем. Какие к нам могут быть вопросы?
Ахматова: Ну, вы можете не брать «Россию» и не показывать, не брать «Дождь» и не показывать. Вот какие к вам могут быть вопросы.
Байтасов: Но это же не есть СМИ. Мы не можем отредактировать то, что показывает Россия 24 или Би-Би-Си.
Ромашкина: Ну, livejournal тоже мог закрыть один блог, а в итоге отключили всю систему.
Байтасов: Да, у нас очень интересно… Вчера я вообще услышал, что Алина Кабаева возглавила национальный медиа-холдинг.
Ахматова: Да, это уже назвали «упражнением с лентой».
Байтасов: Россия не менее веселая страна. Чем Казахстан. Вот если бы в 90-х вы меня спросили, на какой телеканал я хочу быть похож, я бы сказал, что точно на НТВ.
«Я не виноват!»
Ахматова: Вы сейчас поставили диагноз казахстанским СМИ и он - неутешителен. Вы тот человек, который долгое время создавал проекты, каналы, продавал их. Вы чувствуете свою ответственность за то, что произошло?
Байтасов: Какой поворот! Так кому угодно статью можно «пришить»! Нет, конечно, мне сложно брать ответственность за все медиа, это даже неприлично. Не знаю…
Ахматова: Вы всегда были одним из самых ярких игроков на рынке. Вы были и медиа-менеджером, и непосредственно участвовали в создании контента. Надо же на кого-то возложить моральную ответственность. Как вы могли это допустить?
Байтасов: Я даже не знаю, как это происходит. Я был готов ответить на все вопросы, кроме этого. Это - странный поворот для меня. Государство делает свою работу. Государству было бы интересно, если бы сложилось так: есть одна газета, один телеканал, одна радиостанция. Из этого стремления сложилась подобная ситуация на рынке. Сложилась непроизвольно, случайно. Плюс к этому на рекламном рынке денег не очень много и чисто коммерческим проектам живется очень тяжело. Им приходится брать госзаказы и подстраиваться под них. В какой-то момент у этих медиа в общем бюджете госзаказ начинает играть большую роль. Сами государственные СМИ, которые полностью финансируются из госбюджета, являются так же активными игроками на поле рекламы. То есть, они получают деньги из госбюджета и участвуют в рыночных отношениях. И понятно, что этот небольшой рыночный пирог уходит на эти каналы. И получилось то, что получилось - казахстанские каналы хочется смотреть, но неинтересно, потому что не хватает денег на создание качественного продукта. Вот как тут делать хороший продукт?
Ахматова: Вы ответили для себя на этот вопрос?
Байтасов: Да, я ответил «Я не виноват!» (Смеется)
Ахматова: Нет, вопрос: «Как делать продукт в таких условиях?»
Байтасов: Идти, где-то может против течения, быть ярким и увлекать команду. Когда ты делаешь что-то интересное, к тебе придет зритель и рекламодатель. Все очень просто. Это то, что мы сейчас делаем.
«С нами обошлись без предварительных ласк»
Ромашкина: А у Тана есть госзаказ?
Байтасов: Нет.
Ахматова: И не предлагали? Это же первое, что должно произойти, первый «звоночек». Сначала госзаказ, потом «влиять».
Байтасов: Наверное, все произошло так быстро, что обошлось без предварительных ласк.
Ахматова: А куда вы торопитесь-то?
Байтасов: Мы просто торопимся стать успешными, по-быстрому окупить свои инвестиции.
Ромашкина: В какой срок хотите окупиться?
Байтасов: Мы хотим выйти на полную самоокупаемость за три года.
Ахматова: Это - дерзкий план.
Байтасов: Я понимаю, что он достаточно оптимистичный.
Ахматова: Тот коллектив, который вы собрали, это - по-хорошему голодные и молодые ребята, и при этом, профессионалы. Многие на рынке знают, что некоторые из них работали в оппозиционных СМИ. Вы на это закрывали глаза или вовсе не вмешивались в рекрутинг?
Байтасов: Я стараюсь не вмешиваться жестко в кадровую политику. Задача акционера и владельца – набрать команду управленцев, а потом управленцы набирают людей. И если бы я им втыкал своих людей – возьмите вот этого, возьмите вот этого, как в бизнесе часто встречается, то потом бы они это мне вернули. К примеру, показатели не выполнены, вызываешь менеджера, спрашиваешь, почему, а он: «Все было бы хорошо, а вы Василия Петровича попросили взять, он все испортил». По бизнес-модели мне не с руки влиять на кадровую политику. Мы определяем бюджет, определяем цели – чего мы хотим добиться, и менеджеры потом набирают людей, но несут ответственность за проект именно директора, и они отвечают перед акционерами.
Ахматова: То есть, страха нет?
Байтасов: Страха нет никакого. Люди, которые приходят к нам на работу, люди взрослые и прекрасно понимают, куда они идут. Нет такого, чтобы кто-то там шалил и создавал свою политику в рамках нашего канала, это невозможно.
Ахматова: Вы встречаетесь с творческим коллективом?
Байтсов: Да, конечно мне самому интересно. Первоначально мы думали, что я буду встречаться раз в месяц, но так как сейчас идет процесс запуска, то встречаемся чаще.
Ахматова: Вы всех знаете в лицо и по именам?
Байтасов: Прямо всех не могу сказать, что знаю, но всех ключевых работников, конечно, да.
Ахматова: Вам самому нравится команда? Это уже команда?
Байтасов: Да, мне самому нравится, и я вижу, что это команда. И вы правильно отметили, что это - люди молодые с голодными глазами, которые нацелены на результат. Самое главное, мне нравится их взгляд, их заряженность. За годы работы в медиа я научился определять: заряжен человек или нет. Команда заряженная, они хотят работать, хотят удивлять казахстанцев.
«Если не справимся, позову старую команду»
Ромашкина: Вы будете создавать собственных звезд?
Байтасов: Мы на это нацелены. Я очень хочу, чтобы появлялись звезды, мы будем помогать им развиваться, хочу, чтобы была своя такая мини-фабрика звезд.
Ромашкина: Вы пытаетесь создать что-то похожее на «Информбюро»?
Байтасов: Как говорят, в одну реку нельзя войти дважды…
Ахматова: Но вы пытаетесь…
Байтасов: Мы пытаемся сделать что-то похожее. Но согласитесь, то время и сейчас - абсолютно разные времена.
Ахматова: Я посмотрела ваше интервью, которое провел Бекжан Идрисов. Он вам сказал: «Если надо помочь, зовите». Позовете?
Байтасов: Если вдруг я почувствую, что новая команда не срабатывает, я позвоню Бекжану Идрисову, Маржан Ельшибаевой, Тане Дельцовой, Диме Бациеву, Ержану Сулейменову…
Ромашкина: Они откликнутся?
Байтасов: Не знаю, кто откликнется, кто нет, но попить чашку чая, дать совет, иногда этого достаточно.
Ахматова: А у них не было обид, что еще не позвали?
Байтасов: Нет, обид не было, насколько я могу судить. Все они - профессионалы. Им тогда было 15-18 лет, а сегодня это уже имена, возглавляют проекты.
Ахматова: Мне кажется, что после той плеяды телевизионщиков новые имена мало, кто запоминает. В то время смотрели телевидение и верили ему.
Ромашкина: Кредит доверия потерян, может, стоит уйти в интернет?
Байтасов: Мы ушли в интернет, у нас есть сайт. Все новые технологии, которые есть, мы готовы использовать. Мы не чураемся картинок с телефонов, Ipad. Если есть интересные видеоматериалы, мы их принимаем. Вплоть до выхода в прямой эфир с непрофессиональных гаджетов.
Ахматова: У вас новости в записи идут?
Байтасов: Нет, в прямом эфире.
Ахматова: Это принципиальная позиция?
Байтасов: По технологии - прямой эфир дешевле. Это и бизнес-модель более успешная, и в тонусе всех держит.
Ахматова: Вы расширять медиа-холдинг не собираетесь? Про радио ходят слухи.
Байтасов: Я хочу открыть радиостанцию, думаю об этом. Я этого не скрывал.
Ахматова: А частоту уже выкупили?
Байтасов: С частотами очень сложно, проблема существует, но гораздо проще, чем с телевизионными.