За 10 месяцев боев на востоке Украины около 1 миллиона людей стали вынужденными переселенцами. Многие из них покинули свои дома второпях. В лучшем случае они успевали взять документы, немного вещей и продуктов питания. В худшем – как, например, во время ужесточения боев летом – люди буквально бежали в шортах и сланцах.

Больше всего переселенцев в Харьковской области – свыше 120 000 (это по официальным данным, а по неофициальным их может быть до 250 000). Как рассказывает основательница общественной организации «Станция Харьков» Ева Гукалова, довольно рано стало очевидно, что местные власти не справляются с таким потоком людей. В то время (апрель-май 2014), Ева была волонтером на горячей линии.

На фото Ева Гукалова (слева).

К 1 июня у Евы накопилось достаточно опыта и наблюдений о том, как должна быть организована работа центра помощи беженцам (переселенцам). Свои мысли она изложила в Facebook, и моментально посыпались предложения помощи и поддержки.

— Раньше я не была активным пользователем социальных сетей, - говорит Ева. - Но мой пост нашел отклик, и можно сказать, что именно в день публикации поста была основана «Станция Харьков».

«Станция Харьков» начинается с центрального железнодорожного вокзала – волонтеры встречают вновь прибывших переселенцев круглые сутки. Здесь можно получить информацию, еду, ночлег и содействие в дальнейшей адаптации.

Когда мы пришли на вокзал, волонтеры и координатор Алла Фещенко провожали детей из Донецка обратно в зону боевых действий. Эти детки две недели отдыхали в Закарпатье, но настало время возвращаться к родителям. Алла показывает фото детей и волонтеров, прислонившихся к окнам автобуса по обе стороны.

Алла не может сдержать возмущения от того, что родители сказали этим детям возвращаться.

— А что бы вы сделали для них? - спрашиваю я.

— Мы бы их пристроили здесь, в безопасности. Мы такие чудеса творим в Facebook, - воскликнула Алла и поведала еще с десяток историй, от которых никто не смог сдержать слез.

Переселенцы, которым нужно жилье, могут какое-то время провести в адаптационном центре – в сущности, это коммуналка в бывшем офисном помещении, выделенном каким-то бизнесменом. Волонтеры «Станции Харьков» говорят, что по их подсчетам, переселенцам необходимо от 1 до 3 месяцев, чтобы освоиться, найти работу и самостоятельно оплачивать жилье. Уязвимые семьи – многодетные, с новорожденными детьми, с инвалидами, пенсионеры старше 60 лет – могут рассчитывать на помощь таких организаций как «Станция Харьков».

Марина и Злата

В обеденное время в одном таком адаптационном центре шумно: девочки Вика и Катя сидят на полу и смотрят мультфильмы, одна семья готовится обедать, молодая мама Марина занимается хозяйством, пока ее пятимесячная дочка Злата сладко спит в общем зале (рядом с Викой и Катей), какие-то люди приходят и приносят помощь, другие принесли строительные материалы. Постояльцы центра бровью не ведут – они привыкли к новым лицам, журналистам, фотографам, волонтерам.

Пока Марина готовит для нас чай, волонтер адаптационного центра Лариса рассказывает, как изменилось ее отношение к самим харьковчанам с тех пор, как она пришла в «Станцию Харьков»:

— Раньше я считала наших людей пассивными, инертными. Думала, ничто не заставит их выйти из своего какого-то маленького мирка. Но сейчас я увидела, какие наши люди щедрые, они не остались в стороне, когда потребовалась помощь.

Из историй о переселенцах больше всего запомнились рассказы о мужчинах, которые тяжелее всего переносят происходящее. Пожалуй, также как и у нас в Казахстане, мужчины здесь привыкли быть добытчиками. Поэтому первое, что просят переселенцы - это работа. Большинству этих людей чужда мысль о том, чтобы просить помощь.

Татьяна приехала в Харьков с пятью детьми и одним чемоданом.

В очереди за продуктами я познакомилась с Татьяной из Алчевска Луганской области. Ее муж остался дома из-за работы. Татьяна и пятеро ее детей ютятся в двухкомнатной квартире с тетей мужа в Харькове. При этом женщина, приехавшая в Харьков с одной только сумкой летних вещей на всю семью, на жизнь не жалуется.

— Нас Харьков не оставляет. Не знаю, как к кому, но ко мне отнеслись со всей душой. Все помогали, помогал класс, помогали родители, просто люди приходили и говорили: «Что вам надо?» Давали деньги, давали питание, приезжали очень крутые люди. Если бы была здесь своя квартира, я бы, наверное, здесь осталась, - сказала Татьяна.

В первые месяцы кризиса работа гуманитарных организаций была осложнена тем, что многие переселенцы, такие как Татьяна, оставались жить с родственниками и друзьями, думая и надеясь, что вскоре смогут вернуться домой. По мере того, как кризис затягивался, стало понятно, что необходимо искать собственное жилье. Одновременно бои в восточной Украине ужесточались, и все больше людей стали прибывать в соседние области: Харьковскую, Днепропетровскую и Запорожскую.

Переселенцев начали размещать в летних лагерях. Один из самых знаменитых в Харьковской области – детский лагерь «Ромашка». На первый взгляд он мало чем отличается от подобных лагерей, построенных в советское время: несколько корпусов, столовая, большая территория, минимум удобств.

Владельцы «Ромашки» купили пустующий лагерь с целью открыть на его месте что-то вроде летнего ресторана – зоны отдыха. В июне 2014 года заместителю директора «Ромашки» Оксане Погореловой позвонил клиент и сказал, что необходимо куда-то поселить беременную женщину, мать троих детей, приехавшую из Славянска.

— Спустя две недели у нас было 200 переселенцев, - рассказывает Оксана.

Сейчас в «Ромашке» 210 переселенцев, здесь установлены души и туалеты внутри корпусов – все это сделано в кратчайшие сроки.

Пришлось утеплять корпуса, не предназначенные для зимы. В этом деле «Ромашке» помогли международные гуманитарные организации: поставили новые окна, двери, настроили систему отопления. В лагере еще идут строительные работы, после которых здесь смогут разместиться до 410 переселенцев.

Многие люди до последнего не выезжают из зоны боевых действий. Двое моих коллег из Донецка назвали одну и ту же причину – у них там хорошая квартира с ремонтом, работа. Еще я слышала такое мнение: «У наших людей менталитет такой – пока на моей улице спокойно, все хорошо». В данном случае подразумевается буквально «на моей улице», в то время как через дорогу могут идти обстрелы.

23-летний Сергей из села Высокая Гора, Луганской области, один из таких людей:

— Сидели до последнего. У меня родители уехали, а я думал: «Ай, ничего что война, стрелять не будут», пока чуть самого не пристрелили.

У Сергея в «Ромашке» родители, дядя, бабушка. Он живет со своей супругой и двумя маленькими детьми.

— Оно уже все просто надоело, когда оно закончится? Надоело уже все, и пугают постоянно этой мобилизацией, а воевать не хочется, я не знаю, за что мне идти воевать. У меня двое детей, я их не хочу бросать.

В голосе Сергея, как и многих других переселенцев, слышится обреченность и стресс. Спрос на профессиональную психологическую помощь для переселенцев крайне высок. Сотрудницы Центра социальных служб Чернозаводского района г. Харьков повторяли вновь и вновь, что не хватает психологов и психотерапевтов, способных помочь как детям, так и взрослым.

Однако встречаются семьи, общаясь с которыми, забываешь обо всей тяжести их положения. В семье Александра шесть детей, и они с женой Татьяной не собираются останавливаться:

— Мы часто забываем, что у нас не восемь детей, так что думаем, что у нас будет именно столько малышей.

С Александром мы познакомились в очереди за обогревателем, который им полагался как многодетной семье:

— А приезжайте к нам домой, посмотрите, как мы живем!

До села Ковяги ехать больше часа. Домик Александра дачного типа, состоит из одной спальни, размером около 10 кв. м, и чего-то между коридором и кухней. В спальной комнате стоит одна колыбелька, двухэтажная кровать, одна большая кровать и шкаф. Таким образом, мебель практически заполняет все пространство.

Не успели мы начать беседу с Александром и Татьяной, как зашла некая Катя и с порога завелась:

— Телефон-то хоть иногда поднимать надо!

Катя – тоже переселенка, проживающая по соседству. Она привела сотрудников общественной организации с мешками вещей для каждого ребенка.

Дима, сын Александра и Татьяны, 3 годика, у него инвалидность и каждый год-полтора ему необходимо делать операцию.

«Как ваш дом, цел еще?» - пока дети примеряют новые вещи, глава организации задает вопросы Татьяне. «Мы – тоже переселенцы» - позднее делится Ирина Шевченко, мать троих детей, из Горловки, где она возглавляла медиа группу «Скрепка». Бежав в Харьков, Ирина вскоре зарегистрировала там свою организацию и сама начала помогать переселенцам. И таких людей не мало.

Виталий, 48 лет, волонтер общественной инициативы «Каждый может» в Киеве, тоже вынужденный переселенец из Первомайска. Подтверждение тому, что он приехал «в одних сланцах», видно сразу же – Виталий до сих пор ходит в обуви разных цветов.

— Я здесь нашел семью, единомышленников. Ты сюда приходишь, работаешь бесплатно, с полной отдачей сил. Это как наркотик. Я сюда прихожу, как в свою семью.

Сама инициатива очень впечатляет, здесь переселенцы могут получить все – от регистрации до нахождения работы, получения медикаментов, вещей, детских игрушек, колясок, посуды, еды, книг. Инициатива «Каждый может» из одного небольшого помещения превратилась в крупнейшую волонтерскую организацию, которую в самый раз назвать «Все возможно».

Основатели «Каждый может» по-прежнему трудятся на своих работах. Так, Арсений – владелец туристической компании, которая, несмотря на временный спад, продолжает функционировать. Арсений и его единомышленники позиционируют «Каждый может» как центр первой помощи – на 45 дней, а далее люди уже либо сами сориентируются, либо им поможет правительство. «Государство отдало нам свои ларьки, которые мы забрали и привезли на свои деньги. Они нас поддерживают. Когда нам что-то надо, они стараются помочь. Но мы понимаем, что их возможности тоже ограничены, поэтому 99% помощи оказывают киевляне».

— Я каждый день говорю «Киевляне, я вас люблю! - делится Ольга, волонтер «Каждый может».

Ольга приходит сюда каждый день после работы в будние дни и на все выходные дни. Ольга рассказала о бабушке, которая в пакете принесла для переселенцев шампунь и зубную пасту. Ольга ее поблагодарила, но потом смотрит – бабушка стоит и не уходит:

— Я спрашиваю: «Что такое?» Она молчит. «Я говорю, вам кулек вернуть?» Она говорит: «Да, верни, деточка». Понимаете, этот кулек из супермаркета стоит 60 копеек, но для ее пенсии это много.

Подобные истории о бабушках и дедушках, приносящих еду, купленную на свои последние сбережения, много и, наверное, заслуживают отдельного репортажа. Михаил, охранник из «Каждый может», на вопрос, какой случай ему больше всего запомнился с тех пор, как он работает в этой организации, не задумываясь, рассказал:

— Подошел старенький дедушка, очень пожилой, и принес свои вещи. Я принял у него все вещи и говорю: «Спасибо большое». Он: «Это вам спасибо, я знаю, что такое быть беженцем. Я помню, как был ребенком, и нас эвакуировали из Киева, никогда не думал, что такое может повториться.

После этой поездки, конфликт на востоке страны вновь обострился. В новостях стали показываться уже знакомые лица волонтеров, призывающих правительство срочно эвакуировать людей из зоны бедствия. На момент написания этого материала волонтеры «Каждый может» отправляют лекарства сотням деток, эвакуированных в Днепропетровск, а также продукты и иную помощь людям в Дебальцево и Краматорск.