Судя даже по своим лентам в социальных сетях, где регулярно стали проскальзывать материалы об IT и программировании, причем в сопряжении с темами науки, промышленности, искусства и спорта, интерес к этим сферам постоянно крепнет. Понятно, что они вносят огромный вклад в мировую экономику, но, кажется, их потенциал не использован еще даже наполовину.

Нурболат: Я думаю, что вклад IT-сектора уже даже превзошел нефтяную отрасль, достаточно посмотреть на список компаний из Fortune 500. После падения цен на сырье, нефтяники улетели вниз, а IT-компании сейчас первые и самые дорогие. Вообще, дело не в том, что IT-отрасль может превзойти все другие. Сегодня в Америке уже есть понимание, что любая компания, неважно какой она специализации, в будущем станет технологической, даже если она аграрная, и, к примеру, выращивает кукурузу. Казалось бы, ну какая тут связь с IT? Но если присмотреться, они уже не могут обойтись без технологических инструментов, которые помогают им анализировать состояние полей, понимать, чем лучше их засеивать, как ухаживать за культурами и когда собирать урожай. Те же нефтедобывающие предприятия тоже большие работодатели в IT-сфере. Оценить сейчас непосредственный вклад IT-сектора в мировую экономику довольно сложно, его элементы есть уже в каждой компании. И в ближайшем будущем именно использование IT-технологий станет тем признаком, по которому хорошие компании будут отличаться от плохих.

Ердос: Тоже хотел бы добавить, что к 2020 году дефицит программистов в США достигнет 1,4 млн. человек. А по миру их дефицит дойдет до 5 млн. человек. Думаю, цифры говорят о многом.

По моим наблюдениям, сегодня прийти в этот сектор и добиться неплохих результатов при достаточном количестве усилий может практически любая, даже не сильно развитая в промышленном плане страна.

Нурболат: Абсолютно верно. Почему-то сейчас многие хотят, чтобы мы в Казахстане выпускали автомобили, вертолеты, самолеты и т. д. Но это ведь трудоемкое производство, и в Казахстане его сложно будет наладить. Более того, приводить это производство сюда и разрабатывать его не имеет смысла – понадобятся десятки лет, чтобы создать необходимую инфраструктуру. А для IT-индустрии у нас уже есть все что нужно. К счастью, мы не Северная Корея – у нас есть доступ во всемирную сеть. Кроме того, у нас есть умные и образованные люди. Вообще, IT-сектор новый для всех стран мира, даже в определенной степени для США. В 300 миллионной стране лишь пара миллионов трудится в технологических компаниях. В той же Германии сейчас бьются над тем, как им не отстать, что делать с образованием, чтобы преуспеть в IT-индустрии. Барьеров для входа на этот рынок меньше, мы можем выбрать для себя эту нишу и научиться работать в ней на хорошем уровне. К примеру, можно стать серьезным игроком на этом рынке уже за 5-7 лет.

Ердос: Согласен с Нурболатом. Это подтверждают примеры нескольких постсоветских стран – Украины и Беларуси. Вообще, если посмотреть назад, то Казахстан делал хорошие первые шаги. В 2003 году президент подписал указ о создании Парка информационных технологий. Но в 2006 году, когда все построили, цена на нефть пошла вверх. Соответственно интерес к парку и IT в целом пропал, правительство переключилось на другие вещи. В то же время Беларусь достаточно поздно зашла на этот рынок, они начали только в 2006 году. Украина начала на год раньше них. И в 2015 году, по предварительным данным, аутсорсинг белорусских программистов принес стране около 650 млн. долларов. В 2016 году они планируют довести его примерно до 1 млрд долларов (данные «Коммерсант»). А в Украине экспорт IT-аутсорсинговых услуг принес 3 млрд долларов в 2015 (оценки специалистов). Маржа в IT-аутсорсинге 85-90%, и по части затрат все, что ему нужно – это электричество, кабинеты и мозги. Есть также пример Индии, в которой еще 20 лет назад тоже ничего не было, экспортирует IT-услуг на 80 миллиардов долларов и пример Израиля, которому нужно было что-то делать с большим притоком специалистов из бывшего СССР. Один из нынешних израильских миллионеров открыл тогда компьютерные школы, где учили программировать, и, фактически, создал индустрию. Согласно данным индийской ассоциации NASSCOM, необходимо учесть что один программист создает дополнительных 4 рабочих места в смежных областях.

Нурболат: И при всем этом каждая страна сосредоточена на каком-то определенном сегменте. Для Украины и Беларуси это в основном аутсорсинг проектов. То есть выполнение заданий от заказчиков из Европы и США. Но, что мы видим – с помощью аутсорсинга они отшлифовывают все свои навыки. У них появляется человеческий ресурс, на развитие которого тоже нужны годы. И что в этих странах сейчас происходит? В той же Украине появились стартапы, допустим, Loosery, который выкупил Snapchat за 150 млн. долларов. И это действительно успех. В Белоруссии есть игровая компания Wargaming - создатели World of Tanks, и их оценочная стоимость уже перевалила за миллиард долларов. По началу, все их специалисты делали не самый интересный продукт, но набивали себе руку и получали знания. А после этого начинали свой бизнес. И, я думаю, что это тоже могло бы стать оптимальным вариантом для Казахстана, потому что значимость профессии программиста со временем будет только усиливаться.

Еще очень часто замечаю, что программирование стали включать в список навыков, которым нужно обучиться представителям почти всех профессий. Даже бесплатные образовательные площадки - от Coursera, до сайта MIT - стали предлагать бесплатные онлайн-курсы по программированию.

Нурболат: Вообще, мы не считаем, что каждый должен уметь программировать. Время покажет, конечно. Но мы думаем, человек должен понимать принципы того, как работают различные программы, сервисы и приложения, и иметь представление, каким образом они создаются. Мы за кодовую грамотность людей. Но для начала нам бы решить проблему общей нехватки специалистов в IT-секторе.

А как вы вообще оцениваете его состояние в Казахстане?

Нурболат: Можно сказать, что IT-индустрии в Казахстане практически не существует, экономике она мало чего приносит. Какой-то цельной экосистемы у нас тоже пока не сложилось. Сектор остается маргинальным, но у него есть существенный потенциал. Как рынок выглядит сейчас? Почти во всех компаниях у нас есть IT-специалисты, которые следят за работой инфраструктуры. В половине из них есть программисты, которые поддерживают и совершенствуют работу сайтов, каких-то небольших собственных или покупных программ. Ещё у нас есть полсотни IT-компаний и веб-студий, где, в принципе, работают неплохие специалисты, которые пытаются удовлетворить местный спрос на сайты и мобильные предложения. Еще с десяток компаний занимаются разработкой программных продуктов для корпоративного сектора. Но крупнейшие компании Казахстана предпочитают заказывать разработку или готовые решения за рубежом, потому что не доверяют локальным продуктам. Сколько денег туда уходит, сложно подсчитать, но они явно были бы не лишними нашей экономике. И мне кажется, мы несколько застряли на локальном рынке. Благодаря интернету, возможности продажи программного обеспечения сейчас широки, и уже необязательно сосредотачиваться на каком-то одном рынке.

Ердос: Что же касается кадров, то в Казахстане остро не хватает программистов по части мобильных разработок. Когда у нас речь заходит о создании серьезных приложений, эти задачи предпочитают аутсорсить в Россию, Украину и Беларусь. И, мы думаем, что курсы нашей школы помогут готовить специалистов и такого рода тоже.

А если говорить об инфраструктуре нашего IT-сектора, которая позволяет создавать бизнес и привлекать инвестиции под проекты, как вы оцениваете уровень её развития?

Нурболат: Если говорить о площадках, которые помогают создать свой бизнес в IT, то они всегда настроены делать компании с большим уровнем капитализации, в духе тех, что работают в Силиконовой долине. Они хотят тратить усилия на стартапы с продуктами. Чаще всего, они не заинтересованы в аутсорсе или в нишевых продуктах с небольшим рынком. Мне кажется, это не совсем правильный подход. В целом, чтобы компаниям заниматься разработкой хороших продуктов, для них необязательно создавать тот же Tech Garden. А вот инвестиционных ресурсов у нас мало и они ограничены. В США есть не только бизнес ангелы, но и инвесторы, которые вкладывают в проекты на всех стадиях их существования: одна группа инвесторов - на начальном этапе, другая – в проекты раунда «A», третья – в проекты раунда «B», и так далее. У нас ни одно звено не отлажено. Есть разные инвесторы, но для них это хобби, не основной бизнес.

На ваш взгляд, что не дает IT-отрасли нормально развиваться прежде всего – дефицит интеллектуального ресурса или финансов?

Нурболат: Тяжело выбирать одно из двух, но, думаю, что таланты – более важная проблема. И, опять же, её сложно будет решить через создание "единорога". Нам не нужно пытаться конкурировать с Силиконовой долиной, нам нужно найти себя на мировом рынке. Конечно, может быть и у нас выстрелит какой-нибудь стартап, его правильно реализуют и окажется, что он нужен большому количеству пользователей. Но куда больше вероятность, что этого не произойдет. Более того, одна компания не окажет серьезного эффекта на экономику, даже если она будет стоить миллиард. И, скорее всего, её сразу перенесут в Силиконовую долину. Поэтому нужно начинать со скучного бизнеса, ориентированного на аутсорсинг. Можно создавать какие-то аудиторские и CRM-решения для корпоративного сектора, выходить со своими продуктами за рубеж. Возможно, не стоит пытаться создавать b2c, то есть продукты для потребителей, поскольку конкуренция очень большая, а лучше попробовать себя в разработке продуктов b2b, то есть для бизнеса, причем любого масштаба. Это возможно и вполне реалистично. Или же просто открывать конторы и реализовывать зарубежные проекты на заказ, пока не придумывая ничего своего. Такие компании могут начать специализироваться в одной сфере, и возможно позже создать свой собственный универсальный продукт в этой же сфере.

Ердос: Я думаю, что у Казахстана есть возможность пойти путем Израиля. Изначально его компании тоже аутсорсили большинство зарубежных проектов. Затем , начали получать заказы от министерства обороны. Еще в агросекторе у них было много проблем, которые они решали через программное обеспечение. А сейчас у них есть множество известных стартапов, которые разрабатывают решения в этих секторах экономики. Я думаю, Казахстан тоже может поработать в сельхоз отрасли. Там сконцентрировано достаточно финансовых ресурсов, и все что нужно - дать разработчикам хотя бы несколько контрактов. Их не нужно постоянно субсидировать. И разработчики, к примеру, смогут создать систему, которая, к примеру, позволит пасти скот дронами или повысит эффективность засева полей. В Украине это уже неплохо развито, а у нас привозят украинские проекты.

Нурболат: Кстати, в этом плане нам очень помогло создание электронного правительства. Местным компаниям это дало хорошие обороты, которые позволили вырасти в качестве и масштабе. Конкретно потенциал электронного правительства, кажется, уже исчерпан. Но потенциал в целом IT-сектора еще большой. И у Казахстана есть возможности его проявить, вход в отрасль не такой тяжелый, места на нем хватит всем, и это не требует огромных затрат. Мы не войдем в неё с отставанием в 50-30 лет, как в авиапромышленность или многие другие отрасли.

Хотелось бы затронуть еще о IT-образование. Практически в каждом казахстанском вузе сейчас есть профильные факультеты, а в Алматы даже специализированный Международный университет информационных технологий появился. Но проблема, судя по всему, еще далека от решения.

Нурболат: Это действительно так. Но у нас есть хорошие университеты новой волны – МУИТ, который вы назвали, Казахстанско-Британский технический университет, и еще Университет Сулеймана Демиреля. Вот эти три университета снабжают наш рынок специалистами. Они неплохие, хотя и не самые лучшие. Но их образование по части IT вполне сопоставимо с европейским. Что они сделали? Они не заморачивались, посмотрели на программу американских университетов вроде Carnegie Mellon, и попытались воспроизвести её у нас. Пускай сделали они это не так хорошо, но от студентов, в принципе, достаточно просто требовать выполнения заданий, даже если преподаватель сам не может их выполнить. Чтобы сделать это, студенты обязательно будут копаться в литературе, и увеличивать объем знаний. Если говорить о других учебных заведениях «старая школа», то там профильные факультеты – декоративный элемент. Знаний там почти не дают, потому что база серьезно устарела и качество преподавателей хромает. Более того, название этих факультетов не всегда дает понимание, чему тебя будут учить. И, зачастую, специальности дублируют друг друга, хотя достаточно было бы ограничиться одной, назвав её Computer Science, к примеру. Очень часто к нам в школку приходят студенты таких университетов, не имея практически никаких навыков написания кода. Им преподавали теорию, математику, физику и языки, но не давали практических навыков. Я думаю, что если выпускникам этих заведений дать задание написать обычный калькулятор, на любом языке программирования, то выполнят его, в лучшем случае, 5%.

Ердос: Еще университетам нужно находить абитуриентов, склонных к компьютерным наукам. А они приходят из школ, где, если хоть какой-то язык программирования преподается, это уже большая удача. Необходимо работать в этой сфере подготавливая нынешних школьников, раскрывать таланты как можно раньше, дать им склонность к инженерных наукам.

Нурболат: Во многих школах учат лишь работе с пакетом программ Office, работе в Paint – и это все. В программе министерства образования есть программирование, оно преподается в 9-11 классах, и преподают там обычно язык Pascal. В принципе, не страшно, что он устарел и никому не нужен. В любом случае, это азы. Но чаще всего ученики не понимают и их, а потом эти знания никак не проверяются, никакими тестами.

Зачастую компенсировать недостатки плохого образования в вузах приходят различные курсы и программы обучения. Они тоже мало помогают делу?

Нурболат: Действительно, такие курсы у нас есть, и условно их можно разделить на два типа. Первые пытаются более детально разобраться в университетской программе. Они неплохого качества и нацелены на то, чтобы студент хорошо закрыл предмет или сдал экзамен. И есть другая категория курсов, которая учит практике, актуальным языкам программирования и дает тебе другую систему мышления. Все это можно применять уже на работе или в своих проектах. Они начали появляться только недавно, и наша школа, в принципе, была одной из первых. На них записываются не только студенты, которые хотят только лишь получить хорошую оценку. Если говорить о нашей школе, то к нам приходят и школьники, и студенты, и взрослые. Причины у всех разные. Кто-то приходит, чтобы потом сменить профессию, кто-то приходит, чтобы улучшить собственный программный проект, кто-то, чтобы углубить знания и понять, куда идти и чему учиться дальше. Почти каждый школьник играет в компьютерные игры, все студенты и взрослые пользуются приложениями и сидят в социальных сетях. И мы пытаемся дать им понимание того, как все эти технологии создаются и работают. Каждый, кто приходит, занимается той областью, которая ему нравится. Хочет создавать игры – будет создавать игры, нравится делать приложения – будет делать приложения.

Ердос: Еще наши курсы активно начинают посещать стартаперы, либо люди думающие о запуске собственного бизнеса в ИТ сфере. Из моего опыта, при запуске любого стартапа очень важно понимать технологическую составляющую, иначе те же самые аутсорсеры из Украины, Беларуси, да даже из Казахстана воспользуются незнанием технологий, могут обмануть и обсчитать. Также увеличивается число тех, кто потерял работу и идет к нам переучиваться.

Выходит, что курсы второго типа, которые проводит и ваша школа, закладывают фундамент для всей IT-среды в стране.

Нурболат: Да, все верно, мы создаем её начальную часть. Чтобы индустрия появилась, нужны три составляющие: инвестиции, инфраструктура, и создание профессионального сообщества. Вот за последнее ответственны, в том числе и мы. При этом мы развиваем потенциал школьников, которые окажутся в профессии через 10 лет, развиваем потенциал студентов, которые придут через 5 лет и работаем со взрослыми специалистами, которые проявят себя в течение года-двух, если не раньше.

Но вы больше говорите об утилитарных вещах, а любая профессиональная среда – это, прежде всего, определенная культура, система ценностей и убеждений. Мировая IT-индустрия сейчас очень молода и энергична, она приковывает к себе большое внимание и создает резонансные истории успеха. И это, на мой взгляд, то, чего остро не хватает в Казахстане. Вы все же пытаетесь сделать свой вклад в развитие этой среды, а не только в улучшение технических навыков специалистов?

Нурболат: Наверное, да. Самое главное, что мы даем ученикам – это не навыки и знания, а осознание того, что они могут создавать что-то сами. Мы даем им понимание, что они независимы и могут идти не по какой-то проторенной стезе, а своим, нестандартным путем. Если завтра кто-нибудь из наших учеников увлечется медициной, музыкой или искусством, у них будет уже другая система мышления. Более того, они смогут делать что-то на стыке программирования и своих интересов. Они будут понимать, что их возможности ничем не ограничены. Мы даем им веру в себя, и пытаемся создать среду из таких людей, проникнутых духом свободы.