Во время беседы с журналистами вы говорили, что 2016 год был для вас достаточно тревожным – вы наблюдали за ситуацией на соседних рынках, преимущественно российском, и боялись, что она окажет влияние и на Казахстан. Однако объем провизий у вашего банка за девять месяцев снизился. Ситуация оказалась не настолько плачевной?

В принципе я бы сказал, что вижу две причины, почему не произошло ухудшений. Первая - у нас никогда не было агрессивной политики по продажам, какая была у наших российских коллег. Мы всегда очень серьезно относились к оценке рисков невозврата кредитов. Поэтому у нас не было много клиентов, которые испытали перегруз. Вторая причина – Казахстан с этим кризисом, если называть его кризисом, справляется лучше, чем Россия. Это очевидно, что ситуация с обесценением курса национальной валюты у стран похожая. Но при этом влияние на инфляцию и положение людей, на их доходы, просто меньше. Сегодня мы уже видим, что страна разобралась с этой ситуацией.

А ваш акционер не потерял веру в этот рынок?

Я бы сказал, что даже наоборот. Центральная Азия имеет одну страну, которая является лидером региона – это Казахстан. Я разговаривал с СЕО других компаний – Samsung, Apple – у всех есть активы в Казахстане, и они расположены либо в Алматы, либо в Астане. Поэтому, Казахстан – самое логичное место для присутствия и работы в регионе. Мы на сто процентов уверены, что, несмотря на то, в какую сторону пойдут цены на нефть, Казахстан в этой новой экономической реальности разберется. Потому что у него есть ресурсы: это Национальный фонд, Самрук-Казына, плюс, я думаю, что здесь есть достаточное количество грамотных человеческих ресурсов. Страна инвестировала в людей, многие получали образование в других странах – я вижу это в Астане, когда разговариваю с представителями Национального банка и других государственных структур. Я вижу там очень образованных людей и то, с каким широким мировым взглядом они смотрят на вещи. Это, я думаю, показывает большую разницу между Казахстаном и другими странами региона, которые не вкладывали так много в развитие человеческих ресурсов.

Если посмотреть на глобальный банковский бизнес, он сейчас сжимается и переживает технологическую трансформацию. Плюс есть некоторые макроэкономические ограничения, которые присутствуют на европейских рынках и российском в том числе. Казахстан, где подобные процессы происходят медленнее, приобретает для вас какую-то большую важность?

Я бы сказал, что потенциал страны зависит от населения, экономической ситуации. Наш банк в Казахстане уже на протяжении более 10 лет успешно и динамично развивается. И мы на деле показываем, что готовы к дальнейшим инвестициям в Казахстан. Когда все закрывали колл-центры, мы открыли новый, с уникальным, новыми для рынка подходами. Когда все увольняли людей, мы, наоборот, нанимали их. Когда все сокращали расходы, мы инвестировали в свой бизнес. Я имею в виду, что не нужно говорить о потенциале, его нужно просто постоянно развивать. И тогда мы можем говорить об устойчивом развитии.

Я недавно анализировал рынок депозитов. У вас оказался один из самых значительных приростов за прошедшие девять месяцев, в то время как рынок переживал спад, хотя объем вкладов и увеличивался, но только из-за капитализации депозитов. Вы нарастили портфель в два раза за счет перетока депозитов из других банков или по иным причинам?

Наш рост не был связан с капитализацией. Мы долго искали стратегию, каким образом быть привлекательным на рынке депозитов. И в этом году мы нашли нужное решение. Мы сделали очень выгодный и гибкий продукт, к которому добавили важный для клиента бонус. Этим важным бонусом стала страховка. Мы не стремимся привлекать крупные депозиты, наша стратегия – технологичный банк с человеческим лицом. Мы работаем с обычными гражданами. И мы говорим им, что даем не только самую высокую ставку на рынке при самых гибких условиях, и бонусом дарим страхование жизни. Это был очень ценный сигнал, что мы защищаем не только деньги, но и жизнь нашего клиента и членов его семьи. На это люди были согласны, они увидели, что это справедливая сделка и пришли со своими деньгами. Вот так, мы внедрили новый продукт, построили коммуникацию, начали инвестировать в неё – появились на билбордах, на радио, везде. Это был первый раз, когда мы так сильно инвестировали в рекламу.

Кроме того, мы всегда верили и продолжаем верить в тенге. Ситуация заключалась в том, что в стране просто был дисбаланс в балансовых счетах – деньги в банки привлекали в долларах и продавали их в тенге. Если вы продаете в тенге – это риск для вас, если в долларах – это риск для клиентов, который и переносился на клиента. Нужно понимать, что было необходимо максимальное количество транзакций перенести в национальную валюту. Мы видим, что, конечно, это не так легко, но это единственный путь. То же актуально для государства и Центрального банка: чтобы управлять экономикой и монетарной базой, национальная валюта и ставки на национальную валюту должные иметь основное значение. Для нас рабочая стратегия – развиваться таким образом, чтобы наш будущий бизнес фондировался локальными ресурсами в тенге.

А как вы управляете этими депозитами? Вы направляете их в кредитование или инвестируете в ноты Нацбанка?

Нет, мы вкладываем их в наш бизнес, а не в ценные бумаги. Мы видим, что наш сегмент растет, и у нас есть хороший потенциал для роста в рамках этого сегмента. Наш сегмент – это розничное кредитование, кредитные карты и другие сегменты розничного бизнеса. Наш банк сейчас вернулся в сеть магазинов Sulpak, доля в продажах Технодома на сегодня составляет 45%, нас радует, что наши продукты нравятся клиентам.

Если посмотреть на потребительские направления, в других банках этот портфель растет не так быстро. Все испытывают сложности, но что отличает вашу стратегию от других?

Здесь стоит говорить не о продуктах, а о процессах. Мы стремимся давать самые привлекательные предложения для клиентов. Мы считаемся специалистами по ритейл банкингу, Группа Хоум Кредит работает сейчас в 11 странах, и у нас идет полный фокус на этот сегмент. Привлекательность наших продуктов в том, что мы всегда стараемся предложить то, от чего нет смысла отказываться. Мы разрабатываем наши продукты под требования конкретного клиента. И одновременно стараемся минимизировать количество ошибок в бизнес моделях, в рисках, во всех процессах. Поэтому если посмотреть на наши финансовые результаты – они растут. Стабильно растут. Там нет никаких колебаний.

Насколько за эти 9 месяцев у вас вырос потребительский портфель?

Рост за этот период оказался не очень большим, потому что этот портфель состоит в основном из коротких займов. Кроме того думаю, немного позже мы увидим больший прирост, потому что впереди декабрь и без него очень сложно говорить. Декабрь – это самый ценный месяц для нас. Только в ноябре мы планируем продать примерно 15 млрд тенге кредитов.

А насколько легко продавать кредиты при нынешнем уровне ставок?

Диапазон по уровню ставок у нас достаточно большой. Очень много наших кредитов сейчас идет, как рассрочка, то есть совсем без ставок. Мы сегодня больше нацелены на то, чтобы поддерживать потребительскую активность. В настоящее время мы выходим с интересными предложениями по карточкам. А также хотим, чтобы у нас был полный спектр продуктов и предложений для клиентов разных сегментов и для разных жизненных ситуаций. Кому-то при покупке товара в рассрочку нужно оставить себе больше резервов, кто-то хочет обращаться с деньгами разумнее, и ему более выгодно брать в рассрочку, потому что сегодня деньги стоят дороже, чем через полгода.

Как вы оцениваете перспективы кредитного рынка, особенно краткосрочные? Насколько я понимаю, вопрос дальнейшего роста рынка связан со ставками.

Да, важно, чтобы базовая ставка снижалась. В этом плане я оптимист, не вижу причин, по которым ставки бы не начали снижаться. Снижение ставок означает снижение стоимости привлечения денег на рынке, а это значит, что это снижение можно перенести на снижение ставок по кредитам. А падение стоимости кредитов будет означать рост спроса на кредиты и означает расширение числа клиентов, кредитные заявки которые могут быть одобрены. Все говорит о том, что рынок будет расти.

Тем не менее, я посмотрел на ваши показатели – вы снизили провизии и нарастили капитал. Насколько я понимаю, он сейчас выше уровня, который необходим вам на этом этапе ведения бизнеса. Вы планируете увеличивать его объемы?

Да, мы хотим увидеть 30% рост активов в следующем году. В основе роста будут потребительские кредиты, кредитные карты – полный спектр розничных продуктов. Я думаю, что в этом сегменте достаточно пространства для роста. Мы думаем, что активность в нем только начинается. Потребительское кредитование достаточно развито, но эти дополнительные услуги вроде кредитных карт – там я вижу потенциал на следующий год. Но многие, из-за разных исторических причин, боятся использовать их. И мы хотим предложить клиентам такой продукт, который будет надежным и безопасным, что соответствует нашей стратегии ответственного и безопасного кредитования.

Вы планируете продолжить капитализацию своего банка? Или нынешний объем оптимален для ваших планов по развитию?

Сейчас требование по достаточности капитала изменилось. Оно сегодня зависит от роста кредитного портфеля. А мы всегда готовы вкладывать в достаточность капитала для поддержки роста, который имеет экономический смысл. Но наш кредитный рейтинг показывает, что не только уровень капитала, но и вся бизнес-модель достаточно надежная.

На рынке опять запустились обсуждения того, что в банковском секторе избыточное количество игроков и в скором времени его охватит волна консолидаций. Насколько вам интересно объединяться с каким-либо институтом?

Мы очень гордимся нашей корпоративной культурой. Но все знают, что большинство сделок по слиянию и поглощению сталкиваются с проблемой разности корпоративных культур. Мы верим в наши собственные силы, поэтому для нас не стоит такого вопроса.

Фото Валерия Аяпова, предоставлено пресс-службой Банка Хоум Кредит