Расскажите, пожалуйста, подробнее о целях вашего приезда?

Я приехал в Казахстан в качестве представителя глобального офиса UNICEF. В Казахстане у нас есть три цели, первая из которых – попытаться понять, как устроена локальная экосистема инноваций. Для этого мы встречаемся с представителями различных компаний, а также посещаем множество технологических площадок и лабораторий. Вторая наша цель – поддержка казахстанского офиса организации, который занимается защитой прав детей. Я собираю различную информацию, которой можно было бы поделиться с офисами в других регионах мира. И моя третья задача – это найти предпринимателей и компании, в которые мы могли бы инвестировать через наш венчурный фонд.

Что вам удалось узнать за это время?

Это моя первая поездка в Казахстан и я очень впечатлён потенциалом, который здесь есть у предпринимателей с точки зрения вклада, который они могут внести в нашу глобальную деятельность. UNICEF присутствует в 190 странах мира, но в некоторых из них большая часть возможностей уже реализована. Тем не менее, в других поле для работы всё ещё остаётся широким. В Казахстане достаточно потенциала и для того, чтобы попытаться решить проблемы, существующие не только в самой стране, но и в других частях планеты. Например, согласно нашим подсчётам, сегодня по всему миру мигрируют 55 миллионов детей из-за насилия в различных его проявлениях. В эту группу входят и дети – беженцы из стран, вовлечённых в вооружённые конфликты. Часто у них нет никаких документов, удостоверяющих личность. Даже за последние два дня я встречал примеры компаний, которые на основе блокчейн технологий разрабатывают схожие решения, а также работают над проектами виртуальной реальности, чтобы рассказывать человеческие истории. В подобного рода проекты мы как раз и хотим инвестировать.

Какого рода социальные проблемы находятся в центре вашего интереса?

Мы стараемся работать с проблемами, связанными с большими потребностями человечества. В процессе этого мы ищем компании, которые могут выполнять важные социальные задаче и в то же время зарабатывать деньги. Если говорить о конкретных областях, то это те, что сегодня затрагивают всех жителей планеты – изменение климата, имущественное неравенство, ограничение свободы передвижения людей, недостаток качественного образования. В Казахстане мы находимся лишь на старте поисков и поэтому ещё не можем говорить о конкретных проектах. Сейчас мы заняты созданием сетей, которые проявят себя и станут ценными в течение следующего года. Под сетями я подразумеваю выстраивание связей с университетами, частными технологическими инкубаторами и государственными органами. Все они могут быть вовлечены в создание новых компаний и различных решений.

В самом начале вы говорили, что у вас было множество ознакомительных встреч. Чем они были примечательны?

Если взять область финтеха, у нас прошли очень интересные обсуждения с предпринимателями, которые занимаются разработкой подобных продуктов. Также мы обсуждали сферу реагирования на чрезвычайные ситуации. Например, как в таких условиях можно использовать беспилотные летательные аппараты и как это может увеличить эффективность их прогнозирования и устранения. Мы также обсуждали технологии искусственного интеллекта и машинного обучения, которые можно использовать для решения эти социальных проблем, упростив их для человеческого понимания. Я думаю, что уже через несколько месяцев после этих дискуссий у нас появятся более осязаемые результаты, о которых мы сможем говорить. Но эти два дня были действительно продуктивными.

Тем не менее, о чём вам рассказывали предприниматели и разработчики? О каких трудностях в своей работе они упоминали? Заметили ли вы какие-то проблемы с генерацией идей?

На самом деле, я не очень люблю идеи. Зачастую их достаточно легко сгенерировать, сложности начинаются потом. На примере других странах мы видим, как предпринимателям тяжело сделать следующий шаг после их формулирования. Обычно трудности возникают с определением того, в каком формате бизнес будет вести свою деятельность, какие очертания он будет иметь, как он будет доказывать свою ценность, и как будет выстраивать кадровую политику. Я думаю, что эти же проблемы будут возникать и в Казахстане. Их список зачастую универсален, но проявляются они не сразу – несколько недель назад я был в Египте и нам потребовался многодневный диалог, чтобы начать выявлять их.

А с какими ещё проблемами вы чаще всего сталкиваетесь при работе с предпринимателями разных стран?

Мы сталкиваемся с проблемами морального характера. Если вы занимаетесь чем-то действительно новым для мира, все будут указывать на глупость того или иного вашего решения. Вы будете занимать деньги у друзей и родственников для их разработки, но в какой-то момент они перестанут отвечать на ваши звонки, что собьёт вас с толку и заставит задуматься о смене идеи. Вам начнёт казаться, что все вокруг правы, и вы действительно ошиблись. Но, тем не менее, у вас всё равно будет сохраняться какая-то уверенность, что у вашей задумки есть практический потенциал.

Вторая проблема заключается в давлении, которое создаёт необходимость генерировать прибыль. Из-за этого на ранних этапах люди часто забывают, что гораздо важнее достичь устойчивого роста своего бизнеса, нежели прибыли, которая как раз и последует за ростом. Соответственно, мы стараемся помочь компаниями преодолеть эти трудности. Мы предоставляем им финансирование и консультационную поддержку, помогая видоизменить и модифицировать свой проект, чтобы он достиг состояния, когда этот рост возможен. Я уверен, что кроме этого существуют проблемы более общего характера, но с этими двумя мы сталкиваемся повсеместно.

По каким критериям вы отбираете проекты для инвестиций и как строите свою работу с ними?

Процедура нашего отбора выглядит так же, как и у частных инвестиционных фондов. Обычно главный вопрос, который мы задаём себе в этот момент – является ли группа людей, работающая над каким-то проектом, достаточно сильной. Для меня сила заключается в разнообразии, то есть когда в группе есть люди разных ценностей и специальностей. Ещё она заключается в скромности – очень не люблю высокомерие в людях, занимающихся технологиями. Ну и крайне необходимым я считаю наличие чувства юмора – если человек не способен смеяться, могут возникнуть большие затруднения в коммуникации.

Если говорить о технических критериях, то мы смотрим на бизнес и рынок, в котором находится та или иная компания. Если их идея оказывается рабочей, мы пытаемся удостовериться в том, что её можно масштабировать. Мы обращаем внимание и на очень рискованные идеи. То есть, ищем людей, которые пытаются решить с виду невозможную задачу. Кроме этого есть целый ряд бланков, форм, которые необходимо заполнить для обеспечения соответствия финансовым требованиям. Но перечисленные мной вещи – отправная точка для нас.

Необходимо уточнить, что мы инвестируем только в компании – не в отдельные проекты. Компании может быть меньше года, но у людей должно быть нечто большее, чем просто идея. Её реализация уже должна быть опробована на пользователях. Потому что пока тебе никто не сказал, что твоя задумка неудачна, и её необходимо радикально переработать, ты совершенно не сталкивался с кризисными ситуациями.

Вместе с этим компания должна быть зарегистрирована как юридическое лицо и это не потому, что нам не нравятся студенческие группы или объединения энтузиастов. Это связано с суммами денег, которые мы инвестируем. Для этого у них должна быть какая-то юридическая структура. Плюс необходимо, чтобы код их программного обеспечения был открытым – это позволит нам получить к нему доступ, проанализировать и оценить его потенциал.

А каков средний размер инвестиций, который вы готовы вложить в каждый проект?

Средний размер наших инвестиций - от $50 до $100 тыс., под разные сроки. Вместе с ними мы предоставляем техническую поддержку и доступ к нашей сети экспертов и государственных органов. Для многих компаний, к слову, доступ к экспертизе оказывается не менее ценным, чем средства, которые мы инвестируем в них.

Не могли бы вы рассказать о формате вашей работы после принятия инвестиционного решения. Предприниматели в нашей стране часто сталкиваются с рисками политического и экономического характера, которые быстро приводят к затуханию проекта. Как вы преодолеваете их?

На практике эти три риска оказываются для нас менее болезненными, чем тот, что связан с решительностью предпринимателей развивать свои стартапы. Конечно, все они важны, но мы обнаруживаем, что большое количество компаний терпят неудачу по другим причинам. Например, они ненадлежащим образом планируют бюджет. Бывают даже такие ситуации, когда в него забывают включить расходы на электроэнергию. С провалом они могут столкнуться и потому, что у них не было хорошей группы наставников, которые компетентны в своих областях и способны давать дельные рекомендации. Именно эти причины могут привести к быстрой гибели компаний.

Однако в Казахстане, как, уверен, и во многих других странах, чиновники разных уровней склонны тормозить изменения и развитие проектов из-за конфликта интересов.

Во всех странах, где работает UNICEF, организация устанавливает партнёрские отношения с правительством страны. И в представлении такого человека, как я, пришедшего из мира стартапов, этот риск может привести лишь к затягиванию развития и получения результатов. Но на самом деле это может быть даже полезным для нас - мы сможем больше работать над структурированием компаний и улучшением их бизнес-процессов. И когда их продукты действительно будут готовы, частный сектор или государство смогут быстро взять их на вооружение. В Африке, например, у нас есть компания, которая развивает блокчейн технологии в сфере образования. И поскольку у нас выстроены хорошие взаимоотношения с государством, это решение может быть незамедлительно внедрено в школы. Я не пытаюсь сказать, что политика – это не проблема, но в любом случае у нас есть способы справиться с этим и находить преимущества в своём положении.

Если говорить об успешности ваших проектов, какому числу из них удалось решить социальные проблемы?

Я думаю, что наш нынешний уровень неудач составляет 90%. Но мы стараемся, чтобы одна и та же ошибка не повторялась дважды. Наш фонд достаточно молод, ему всего год. И я думаю, что более содержательно о результатах я смогу рассказать уже через 12 месяцев. Но, тем не менее, некоторым из наших проектов уже удалось нарастить большую аудиторию. Например, социальная платформа RapidPro, расширила её до 4 млн. пользователей. Благодаря этому ей удалось качественно повлиять на систему предоставления медицинских и образовательных услуг в 33 странах мира. Через подобные примеры мы понимаем, что у нас могут быть результативные проекты. И ещё понимаем, что если какие-то инициативы достигают успеха, то масштаб его достаточно большой.