Айсулу Тойшибекова, Vласть
Фото автора
В Алматы за последние несколько лет сформировалось целое поколение молодых людей, пишущих стихи. Кто-то считает себя поэтом и мечтает издать сборник; кто-то пишет для небольшой аудитории своих друзей, в том числе и виртуальных. В мае этого года 21-летний Никита Жуков решил объединить этих людей на поэтических вечерах, куда авторы могли прийти и почитать свои стихи. «Мы оформились как поэтическое явление – «Слог», – объявил перед началом одного из вечеров Никита, выпрямившись перед собравшимися слушателями на импровизированной сцене бара, залитой густым красным светом. «Слог» вырос из «Стихобита» – вечеров поэзии, проводившихся раньше в кофейне «Сова» на Абылай хана. «Стихобит» затих и сегодня многие авторы, читавшие свои стихи там, приходят читать стихи в городском кафе «Кино». И каждые три недели сюда неизменно приходят горожане, чтобы послушать уже понравившихся поэтов или открыть для себя новых. «Слог» объединяет как минимум 10 постоянных чтецов и неограниченное количество авторов, читающих на «открытом микрофоне».
Фото Жанары Каримовой
Один из авторов – редактор-корректор в архитектурной академии «Казгор» Шефа Надуралиева. Она редактирует тексты, иногда пишет отчеты со встреч архитекторов. «Это единственная доля творчества в моей работе», – признается девушка. После переезда из Астаны в Алматы, Шефа узнала о творческих вечерах «Стихобита». Сначала она посещала собрания как слушатель, потом уже в качестве участника. Свое первое стихотворение, которое она помнит, Шефа написала в 5 лет, с тех пор поэзия - часть её жизни:
— Активно я начала писать лет в 16. Конечно, сейчас я эти стихи не открываю, они мне кажутся очень смешными, наивными, полными юношеского максимализма (смеется). Мои стихи связаны не столько с городом, сколько с периодами жизни. Я жила в Экибастузе 18 лет и писала в этом городе стихи о несчастной первой любви; образа города в этих стихах практически нет – только мои чувства, мои переживания. В Астане уже интереснее, потому что это город, где есть набережная, вдоль которой я гуляла много лет и, естественно, это отразилось на стихах – появились образы фонарей, воды, света; ветреность, холод – все это вплелось и нашло свое отражение. В Алматы я редко пишу стихи в последнее время. Наверное, это связано с замужеством – пришел период гармонии. Я увлеклась фотографией, для меня это способ изучения города, потому что в Алматы я живу всего 4 года. Фотография заполнила некий пробел, который я раньше наполняла стихами.
Русский язык и литература всегда занимали девушку: будучи школьницей, она участвовала в олимпиадах по предметам; читала много внепрограммной литературы; а затем поступила на филологический факультет. Все это оказало на нее большое влияние:
— У нас при факультете был литературный клуб, который я посещала все 7 лет, которые я прожила в Астане. Это был очень уютный и закрытый клуб, который со временем перерос в городское явление. Когда я переезжала, в нем еще не проводились открытые вечера. Алматы в этом плане дал мне возможность быть услышанной, подарил новый опыт публичного выступления среди незнакомых людей. Это всегда очень волнительно, потому что ты никогда не знаешь, как тебя примут, что за люди там будут. Сейчас есть большой интерес к поэзии и вечера поэзии - тому доказательство. Много делается той же Открытой литературной школой в составе Павла Банникова и Юрия Серебрянского. В Алматы много поэтов, которые пишут, они открыты для встреч и общения. Это очень радует, потому что Астана – это город, который только-только начинает развиваться, там можно по пальцам пересчитать поэтов с громким именем. В Алматы очень много молодых поэтов 18-20 лет, которые активно себя продвигают. Единственное, что нет поддержки в публикации сборников. Публикуется в основном самиздат, либо те, у кого завалялась какая-то сумма – почему бы и не издать сборник? В «Меломане» я встречаю сборники казахстанских поэтов, но я не знаю и половины этих поэтов.
Публиковать свои стихи Шефа не хочет, потому что поэзия для нее, в первую очередь, часть ее внутреннего мира:
— Мои стихи выходили только в составе литературного клуба «Пегас», еще было несколько публикаций в журнале. Я никогда не интересовалась вопросом публикации. Сейчас стихи существуют только для меня самой и людей, которым они интересны, поэтому я никогда их не продвигала. Я публикую по запросам своих знакомых, так сказать, выкладываю свои стихи в Инстаграм. Мои стихи – это часть меня, внутреннего и окружающего миров.
Фото Жанары Каримовой
— В школе я могла зачитываться Евтушенко, Цветаевой, Ахматовой. Маяковский всегда со мной на протяжении многих лет – мне нравится его экспрессия, его форма, его игра со словами и звуками. Сейчас я читаю много разной поэзии: и современной и не очень современной, и я не выделяю каких-то фаворитов или тех, на кого бы я хотела быть похожей. Таких, наверное, нет. Я читаю, впитываю, что-то новое, но не так, чтобы взахлеб. Это как в 9-ом классе зачитаешься Пушкиным, а потом четырехстопным ямбом разговариваешь (смеется).
Будучи студенткой, Шефа проходила практику в одной из школ Астаны, где она преподавала ученикам одиннадцатых классов русскую литературу. По ее мнению, нынешняя школьная программа не способна вызвать интереса к поэзии у современных школьников:
— Сейчас очень сложная ситуация с преподаванием в школе, потому что количество часов сокращается, отсеивается (из школьной программы - V) огромное количество писателей и поэтов. Я понимаю, что сейчас одного или двух часов в неделю недостаточно, чтобы дети прочитали огромное произведение, пришли и как-то разложили его по полочкам, были готовы к обсуждению. И у них времени на это нет. Максимум, что можно требовать от учеников – это хотя бы прочесть краткое содержание или главу. Нас на практике в школе так и просили делать учителя, говорили: «Они все равно не прочитают этот роман. Пусть первый ряд прочитает первую главу, второй ряд – вторую, третий – третью». О каком обсуждении может идти речь, если класс прочитал только одну главу произведения? Сейчас идет отсеивание большого литературного материала и сокращение часов для литературы. Мне кажется, таким образом, мы точно не придем к тому, чтобы добавить Бродского или современных авторов в программу. Хорошо бы вообще сохранить хоть что-то. Я не думаю, что у нынешних детей есть большой интерес к литературе и школьная программа не делает ничего, чтобы этот интерес развивать. Чтобы преподавать русский язык и литературу интересно, нужно выкладываться на все 100%: нужно забыть о своей личной жизни, забыть о своих проблемах. Очень сложно быть хорошим учителем, этому нужно посвятить жизнь. В то же время очень низкая зарплата – молодому специалисту никогда не дадут полную ставку, он придет максимум на полставки и будет получать копейки. На что жить молодому учителю с зарплатой в 25 тысяч тенге в Астане? Приходится выбирать, – поясняет Шефа.
«Слог» объединяет разных авторов: кто-то не считает себя поэтом и называет свое творчество хобби, а кто-то, напротив, хочет издать свой сборник. Ко вторым относится режиссер документального кино Аян Бугибаев. Он пишет стихи под псевдонимом Ян Марокканский, записывает аудио и видео со стихами, которые затем публикует в социальных сетях: он ведет канал на Youtube, группу Вконтакте и страницу в Instagram, загружает свои аудиодорожки в Soundcloud.
— У меня память плохая и самое стремное, что я забыл, когда точно начал писать стихи. Это где-то лет в 13-14. Сначала я писал рассказы – много читал фантастических рассказов, и очень хотел написать нечто подобное. Я был маленьким, мечтал быть супергероем и начал писать рассказ о мальчике-невидимке – перечитал Герберта Уэллса. Так и не дописал. В 14 лет я переехал из Шымкента в Алматы, чтобы поступить в школу при академии искусств им. Жургенова, это интернат. Я любил рисовать – это было первой причиной моего переезда; второй причиной стало то, что мне поднадоел мой город, хотелось чего-то нового. Новый город – новые вдохновения, и тут начал писать стихи. Мне так проще было говорить о своих чувствах и эмоциях, выразить свои переживания на листке, потому что я человек не особо разговорчивый, не умею показывать свои эмоции. Отношения с внешним миром – это основной мотив моих стихов, они больше про меня, мои взгляды, про мои отношения с миром. Раньше они были чрезмерно депрессивными, упаднические просто. Да, сейчас они тоже грустные, но это осознанная грусть, взрослые переживания.
Будучи подростком, Аян однажды распечатал свои стихи на бумаге формата А4, скрепил листы степлером. Где сейчас этот импровизированный сборник Аян уже не помнит, он мечтает издать полноценную книгу. Для этого он участвует в поэтическом слэме – своеобразных поэтических соревнованиях между поэтами, который проводится в арт-убежище Бункер. Победитель соревнований получит возможность опубликовать свои стихи:
— Я всегда знал и знаю, что хочу заниматься поэзией. Я понимаю, что сейчас она мне не принесет какого-то дохода, но при этом много лет я не опускаю руки, иду мелкими шагами к этому.
О том, что ему нужно сценическое имя, он задумался, когда записал несколько рэп-треков. Это был небольшой эксперимент, после которого молодой человек решил, что поэзия получается у него лучше, чем рэп-тексты:
— Я думал, что псевдоним должен быть броским, сложным, состоять из двух слов. Когда я еще жил в Шымкенте, мама смотрела бразильский сериал «Клон», его действия происходили в Марокко. Телек-то один – мама постоянно смотрит; ты сидишь, кушаешь и, хочешь - не хочешь, все равно будешь смотреть. Через несколько серий мне понравилось, я начал смотреть вместе с ней. Я посмотрел весь сериал, это 200 или 300 серий. Мне очень понравилась героиня Жади, сам ландшафт и архитектура Марокко. Когда пришло время выбрать псевдоним, я вспомнил этот сериал. Это как в «Гладиаторе», у него (главного персонажа Максимуса – V) ведь было прозвище «испанец». Мне нравится Хаяо Миядзаки и я подумал, что «Хаяо Марокканец» звучит странно, мне понравилось и я подписывался этим псевдонимом, который со временем трансформировался в «Ян Марокканский», – рассказывает Аян.
Несколько раз Аян подавал документы в Открытую литературную школу Алматы, но всякий раз он проходил отбор не на отделение поэзии, а на драматургию, поэтому с литературным образованием у него не клеилось. В этом году молодой человек окончил университет «Туран» по специальности «режиссура». Одна из его работ – «Заика» о рэпере, который перестает заикаться, только когда читает рэп:
— Снимаю документальное кино. Я люблю и ненавижу людей, я хочу изучать людей – раскрывать их с разных сторон, находить в плохих хорошее, а в хороших – плохое, чтобы зрители могли сопереживать каждому из героев.
Выступать на сцене, читая свои стихи, Аян начал в 2015 году. Спустя 2 года он все еще испытывает волнение перед выходом на сцену:
— Я очень боюсь сцены, если я начинаю думать о сцене за час до выступления, у меня все начинает трястись. Обычно я прошу пюпитр, чтобы положить на него листки, однажды, когда я выступал в Бункере не было пюпитра, у меня в руках были микрофон и листочки. Я читаю, волнуюсь, а листы в моей руке трясутся, и я слышу, что кто-то из зала говорит: «Смотри, у него руки трясутся». Меня это чуть с толку не сбило, – вспоминает Аян.
— Большинство пытаются неосознанно копировать «серебряный» и «золотой век» – все как-то однообразно и одномерно происходит. Я считаю, что поэзия, как и любое творчество должна развиваться. Поэзия должна создавать какое-то пространство, какую-то реальность, пускать в нее людей. Не просто говорить о чем-то глубоком простыми словами, а говорить образами. Для этого можно использовать музыку, интонацию, силу голоса. Сейчас многие пишут стихи, выкладывают в инстаграм, пишут «Не судите строго, пишу для себя». Это идет вразрез как-то – если человек выкладывает свои стихи, то он автоматически уже не пишет для себя. Пишешь для себя – это когда ты пишешь в стол и читаешь только своим друзьям. Сейчас много посредственной поэзии и люди почему-то не разбираются в ней. Я не хочу себя возвысить, я хочу сказать, что есть талантливые поэты, у которых 50-100, максимум 500 подписчиков, но они такие крутые, такие самобытные, непосредственные. Я могу на пальцах пересчитать тех малоизвестных казахстанских писателей, которые мне нравятся. Есть девушка из Караганды – Алина Тесла, она очень круто пишет. Есть Григорий Скоробогатько, у него в вконтакте тоже небольшая аудитория – 100-150 подписчиков. У него небольшие ироничные стихотворения, он о той же любви пишет нетипично. Есть поэтесса Ирина Суворова, она часто выступает в Бункере. Никита Жуков очень понравился, он меня удивил – у него нестандартные стихи. Есть один парень Владимир Понкин – он очень популярен, у него более 80 тысяч подписчиков. Как выяснилось, он из Шымкента, но сейчас живет в России, дает туры по стране и те, кто интересуется поэзией, его знают.
Аян и сам мечтает поехать в тур по России, чтобы читать свои стихи в разных городах, потому что в Казахстане признание приходит только после признания на чужбине:
— У меня мечта – я хочу поехать в тур по России. Здесь о своих узнают, начинают любить только тогда, когда наши выстреливают за рубежом. Взять того же Скриптонита или Jah Khalib, – убежден он.
К 22 годам у маркетолога Бахи Омирсерикова уже есть свой сборник, выпущенный маленьким тиражом при поддержке университета AlmaU. Он называется «Первый среди равных» и по словам автора, это название не имеет никакого отношения к его эго или Цезарю. Эта фраза была написана на обложке блокнота, который ему когда-то подарила муза. Да и сам сборник – это скорее жест в адрес той девушки:
— Девушка отказывалась меня слушать, как бы я не подводил к этой теме, – вспоминает Баха, – Я сделал пре-презентацию, чтобы прощупать насколько это адекватная идея – выпустить сборник. На пре-презентацию, которая проходила в университете, пришло около 120 человек. Среди них была моя девушка, которой все эти стихи были посвящены. Чтобы поставить точку в наших отношениях, я сделал сборник, отдал ей и всё. Название «Первый среди равных» – это отсылка к тому, что она подарила мне блокнот с этой фразой. Блокнот я посвятил своим стихам, до сих пор пишу в нем. Я слышал, что ее после этого считают сукой, стервой, но это не так. Я ни в коем случае не хотел выставлять ее в таком свете. У нее своя правда, у меня – своя. Этот жизненный этап пройден, я благодарен этому человеку. С другой стороны, этот сборник – мое портфолио. Для меня, как человека больше практичного, чем романтичного, это было проектом, – рассказывает молодой человек.
Молодому человеку с подготовкой сборника к печати помогали друзья: кто-то проверял грамматику, кто-то помогал с дизайном. Университет оплатил выпуск 30 экземпляров, первые два оплатил сам Баха. Поэзия для него – хобби и поэтом он себя не считает. После выпуска из университета он устроился в отдел по маркетингу – «Там нет места творчества, там – продажи. Совмещать работу и творчество для меня очень сложно», – признается он.
— В начале каждого поэта лежит проблема, которая его гложет, в моем случае эта была любовь. Поэзия стала для меня способом выйти из этого болезненного состояния. Я не рассказывал своей семье о сборнике, потому что, если бы они узнали, то они захотели бы прочесть, а там все не шибко гладко. Они живут в Кокшетау, а я здесь, поэтому я хотел приехать домой и рассказать им об этом. Папа у меня любит сидеть в интернете, достал мои стихотворения, показал маме, ушел на работу. Когда он пришел, то застал маму в слезах со словами «Мой сын там так страдает». Я им позвонил, все объяснил, сказал, что это по большому счету все выдумка и не стоит воспринимать все это так близко к сердцу. Родные знают, что я пишу, в принципе, поддерживают. Им нравится, что я занимаюсь не только карьерным ростом, но и творческим, – заключает он.
3 августа в 21:00 состоится очередной вечер поэзии, на котором, среди прочих, свои стихи прочтут и герои материала.