Однако качество нынешнего роста может сделать достижение этих показателей весьма затруднительным. Старший аналитик Halyk Finance Асан Курманбеков обратил внимание на то, что за первую половину 2016 года ВВП увеличился лишь на 0,1%. Разительный контраст между этими периодами связан с расширением объёмов производства в добывающем секторе, подотрасли которого растут двузначными или близкими к ним темпами. К примеру, добыча металлических руд выросла на 11,2%, угля – на 16,5%.

Немаловажное значение сыграла и конъюнктура мировых сырьевых рынков. Стоимость Brent в последние шесть месяцев продемонстрировала 30% рост относительно аналогичного периода 2016 года. Примерно настолько же выросли цены на металлы, вместе с этим существенно подорожали газ и уголь. Решающий вклад в увеличение ВВП внёс реальный сектор – 2,6%, тогда как сфера услуг вполовину меньше. «Высокие показатели сформировались под влиянием низкой базы сравнения. К примеру, горнодобывающая отрасль пережила спад на 3,1% в годовом выражении в первом полугодии 2016 года, торговля – на 4,6%, сектор телекоммуникаций – на 4%», - пояснил Курманбеков.

Согласно расчётам центра TALAP, после пяти лет падения казахстанская промышленность действительно показывает признаки оживления, но ситуация остаётся неоднозначной. Почти 80% роста промышленности в прошедшем полугодии обеспечили всего пять отраслей – производство сырой нефти, цветная и черная металлургия, производство продуктов питания, а также добыча руды и цветных металлов. Вклад одной лишь нефти в этот рост составил порядка 50%, в структуре которого доминировала добыча компаний Тенгизшевройл и NCOC (на месторождении Кашаган) в Атырауской области. Доля же цветной металлургии составила в нём порядка 10,2%, чёрной – 7,7%, производства продуктов питания – 6,4%, добычи руды и цветных металлов – 6,4%.

При этом вклад ключевых для госпрограммы индустриализации отраслей был гораздо меньшим: машиностроение - 2%, химическая промышленность - 0,2%, фармацевтика - 1,3%, нефтепереработка - 3%, легкая промышленность - 0,7%. Анализ центра показал, что более 1 000 предприятий государственной Карты индустриализации пока не в состоянии диверсифицировать этот рост, как не в состоянии разбавить и структуру экономики в целом. Это видно и по объёму собираемых налогов, половину которых в 2016 году сформировали лишь 15 отраслей, преимущественно – нефтедобыча.

Факт того, что оживление экономики не связано с потребительским сектором подкрепляет и продолжающееся уже третий год падение реальных доходов. К июню относительно первых пяти месяцев 2016 года реальные доходы населения упали на 2,9%. А сравнительно с прошлым июнем их индекс сократился на 7,5%. Соотношение фонда оплаты труда к ВВП по итогам первого квартала сократилось на 1% до 26,5%. Подтверждает это и 9,8% сокращение потребительского импорта, который по-прежнему формирует значительную часть продуктовой корзины населения.

Вместе с тем необходимо отметить, что государство продолжает существенно стимулировать экономическую активность. В предыдущие шесть лет вклад государства в рост ВВП в среднем составлял 4,9%, не считая того, что средства Национального фонда формировали порядка 34-37% доходов республиканского бюджета. В 2017 году государство выделит из Нацфонда $10,1 млрд, не считая ещё $3,3 млрд для оздоровления банков.

Хотя 70% (от 3,28 трлн тенге) инвестиций в основной капитал казахстанских предприятий обеспечивается их собственными средствами, к концу первого полугодия вклад государства в них составил 13,2% (433,51 млрд тенге). При этом доля банковских кредитов в их структуре составляет 8,2%, четверть из которых – средства иностранных институтов. На средства нерезидентов приходится 2,3% инвестиций. Причём основная масса вложений направляется в горнодобывающую промышленность – 36,2%, складирование – 13% и операции с недвижимостью – 13,2%.

Несмотря на зыбкий характер роста, Казахстан вполне адаптировался к нынешним условиям, считает экономист Жарас Ахметов. Он отмечает, что казахстанская экономика достаточно простая в своей структуре – это плохо для её развития, но это положительный фактор для её адаптивности к кризису. «Длительность и глубина кризиса в России будут значительно выше, чем в Казахстане. При нынешних ценах наша экономика растёт по 3-4%, а у них на уровне ниже 1%, то есть статистической погрешности. Мы смогли адаптироваться к нынешним условиям. В этом помогло и государственное стимулирование экономики. В этом году тенденция может сохраниться, но для подтверждения этого нужно будет смотреть годовые отчёты фонда Самрук-Казына и об исполнении республиканского бюджета», - поясняет он.

Тем не менее, нынешний прирост ВВП, по словам экономиста, нельзя назвать ростом развития. Это связано как с тем, что он не трансформируется в доходы населения, так и с тем, что производительность несырьевых секторов по-прежнему обеспечивают государственные вливания. «Сейчас это рост внешних факторов: мы отыграли цену на нефть в $30 и перешли к $50, вследствие чего экспорт несколько ожил с начала года. До конца года этот фактор вновь может отыграть своё – в 2016 году в это время мы видели примерно такую же цену на нефть, которая затем пошла вниз. Сейчас мы адаптировались к ценовому коридору в $40-50. Но если нижняя граница дойдёт до $30, то нам вновь с экономическим скрипом и стонами придётся к нему привыкать», - пояснил он.

Чтобы выйти из этого состояния, Казахстану необходимы структурные реформы, подчёркивает Ахметов. Полтора года назад государство уже начало их реализацию, объявив об институциональных программах «100 шагов» и «Нурлы Жол»: «Но говорить о какой-либо их эффективности ещё пока рано. Параллельно правительство собирает экспертов и готовит что-то дополнительное, например, стратегический план развития до 2025 года. Сейчас ожидается, что с проработанным планом реформ оно выйдет в конце года. Тогда можно будет всё это обсуждать».

Графика Асылхана Назира, основана на данных комитета по статистике Миннацэкономики