Системно необразованные

Говоря о своей профессии, Алина (имя изменено по просьбе героини – V) горько улыбается. В колледж она поступила на специальность «начальное образование и воспитание».

«У нас [в пригороде] всего два колледжа, один медицинский, другой – гуманитарно-экономический, и там не было других специальностей на русском языке. То есть, выбора, в общем-то, не было», – вспоминает девушка. Родители боялись отпускать ее одну в город, и предложили отучиться один год, а там посмотреть. В итоге в колледже Алина отучилась все четыре года. Затем поступила в алматинский КазНПУ имени Абая, но совершенно не на ту специальность, которую выбирала изначально: по баллам девушка прошла на «дошкольное образование и обучение». Не воспользоваться неожиданно выигранным грантом казалось безрассудством.

Грант девушка получила, набрав на КТА 69 баллов из 140 возможных.

На Алининой специальности учились еще две девушки, которые тоже поступили только из-за гранта. Малочисленным отделением часто пренебрегали, а пары отменяли. «За три года я только растеряла знания, которые дали мне в колледже. Даже получив свой красный диплом, я, пожалуй, не узнала вообще ничего нового», – рассказывает Алина.

После окончания университета девушка работала моделью, занималась фотографией и обработкой фото. Мысли идти работать по своей специальности даже не возникало.

«Я еще когда поступала в колледж, я не считала (профессию учителя – V) престижной», – делится она. За короткое время практики в школе также стало понятно, что за бесконечной бумажной работой и подготовкой к занятиям проходит вся жизнь, а скромная заработная плата в будущем никак не компенсирует этого. «Это было ужасно тяжело, это было безумно тяжело. Сутки я не спала, чтобы написать планы, приготовить презентации, чтобы каждый урок был интересный, а уроков пять-шесть», – вспоминает девушка. Работать по своему профилю – в дошкольном образовании Алина не хочет потому, что не видит карьерных перспектив.

«Просто были такие воспитатели, которые работают всю жизнь, и я подходила к ним, говорила: вот вы всю жизнь работаете, и вы все так же воспитатель? Они говорят, да. Максимум ты можешь стать методистом. И за всю свою жизнь никакой карьеры ты не сделаешь, ничего не добьёшься. Заведующей тоже – это один шанс на миллион, никого просто так на руководящие должности не ставят. Поэтому, какая у меня может быть мотивация? Карьеру я там не сделаю, денег не заработаю, нервы посажу. Здоровья у меня не будет. Для чего мне это? Хоть один плюс должен же быть, чтобы я, человек в трезвом уме, пошла работать в детский сад. Таких плюсов нет», – говорит девушка.

Спрашиваю, не обязывало ли государство девушку все же отработать три года по своей специальности, ведь она училась на гранте, когда это нововведение уже вступило в силу. «В колледже эта система еще не работала», – рассказывает Алина. – «Когда я поступила в университет, в принципе, тоже никто мне ничего такого не сказал. Но на третьем курсе пошли такие слухи. Потом нас собрали и сказали, вы все будете отрабатывать. Сказали, вы можете отработать где угодно, главное – по специальности. Я думала, что возможно, найду какой-то частный детский центр, займусь репетиторством или еще чем-то. Но все оказалось вообще не так».

Девушка пыталась найти точную информацию о том, где, как и сколько грантники должны отработать, но ее нигде не было. «Когда мы уже защитили наши дипломы и собрались их забирать, нам сказали: вы их не получите, пока не подпишете договор о том, что вы обязаны отрабатывать», – вспоминает девушка. Договор был в итоге подписан задним числом. «По закону-то они должны были это все вовремя сделать. А они сделали за неделю до того, как мы получим диплом на руки», – говорит Алина.

Дальше выяснилось, что отработать там, где захочется, не выйдет. «Оказалось, что в частных садиках, на себя и в общем по специальности, но вне государства, ты не имеешь права вообще (отработать грант – V), на тебя автоматически подают в суд, и ты обязан возвратить полную стоимость своего обучения – два с половиной миллиона», – рассказывает Алина. – «Ну, нам объяснили: девочки, вы не переживайте. Вы можете хоть полы мыть, хоть уборщицей работать, главное – чтобы это было государственное образовательное учреждение. Вот, значит, как? Я именно для этого училась. Я подумала, раз уж у меня нет никакого выбора… Я, наверное, единственный человек, который так сделал».

В ответ девушке посоветовали встать на учет как безработной в центре занятости. «Вам там будут искать работу. По крайней мере, вы оттянете так время», – сказали ей. «Каждый божий день, который я оттяну, будет уже подарком!», – ответила работникам центра Алина. По закону она должна отработать три года в государственном образовательном учреждении по месту жительства, но подходящих вакансий за все это время так и не нашлось. «В законе написано, что, если вакансий по месту жительства нет, человек освобождается. Но я даже не знаю, куда и к кому обратиться, чтобы какая-то комиссия решила, что, действительно, вакансий нет. Вообще, каким образом они это решают, я так и не поняла», – говорит Алина. Девушка до сих пор состоит на учете как безработная, а недавно ушла в декрет: «Хотя мне сказали, что, если я буду стоять (на учете – V) в центре занятости и уйду в декрет, на меня все равно подадут в суд. Но уже суд будет решать, адекватная это причина не работать, или нет».

Такие истории в Казахстане не редкость. Как отмечают авторы исследования «Учителя Казахстана: почему молодые люди выбирают эту профессию и что их мотивирует остаться в ней?», для каждого пятого педагога его профессия не была приоритетна при выборе, а для 31% педагогов значительную роль при выборе сыграла возможность обучаться бесплатно.

«Остается высокой доля поступивших на педагогические специальности из безысходности, отсутствия других альтернатив или возможности обучаться на гранте. Причиной этому являются низкий проходной балл на педагогические специальности и низкие квалификационные требования при трудоустройстве», – пишут авторы. Согласно исследованию, 58% учителей считают, что в Казахстане учительство воспринимается как профессия с низким статусом, а 66% учителей не посоветовали бы своим детям выбирать ее.

По данным исследования PISA-2015, ученики, выбравшие профессию учителя, отстают почти на год обучения от своих сверстников, которые выбирают другие профессии: разница баллов по математике, чтению и естествознанию составляет 25, 24, 26 баллов соответственно, а по методике исследования PISA один год обучения соответствует 30 баллам. (Сами исследователи, тем не менее, отмечают, что охват населения по Казахстану слишком мал, и поэтому эти данные некорректно сравнивать с данными по другим странам). Но все же можно увидеть закономерность, что на педагогические специальности традиционно поступают ученики со средней успеваемостью, тогда как более способные выпускники выбирают более конкурентоспособные профессии.

«В педагоги идут выпускники, набравшие на ЕНТ значительно меньше баллов, чем на специальности, дающие в будущем высокий доход. Качество подготовки в вузах по педагогическим специальностям невысокое: 86% студентов педагогических специальностей в 2015 году сдали ВОУД на «3» и «2». Многие выпускники-педагоги сразу же по окончании вуза уходят в другие сферы. «Средние» выпускники педагогических специальностей приходят в школу и «средне» учат наших детей. Из этих «средне» обученных детей опять только средние идут в педагоги. Это приводит систему школьного образования в замкнутый круг снижения качества», – отмечает президент международного университета Астана Серик Ирсалиев в статье «Статус педагога – круг регресса разорван: сможем ли мы создать благодетельный круг превосходства?».

Говоря о том, почему качество образования так важно для Казахстана, Ирсалиев также ссылается на отчет Всемирного банка. В нем приведены исследования по США, где выяснилось, что «обучение ребенка начальной школы учителем более высокой квалификации увеличивает доход ребенка на протяжении жизни на 250 тыс. долларов».

Кто поступает на педагогические специальности?

Наибольшее количество выпускников школ поступают именно на педагогические специальности: по данным на 2017-18 учебный год, более 39 тысяч студентов были приняты на специальность «Образование», и это составило 28% от всех поступивших. На эту специальность также выделяется второе рекордное количество грантов: 7917 было выделено в минувшем учебном году (на первом месте технические специальности, грантов на них выделяется почти в два раза больше). Проходной балл на грант для будущих педагогов самый низкий среди всех специальностей, в 2018 году он составил 78–84 балла из 140 возможных, однако большинство студентов поступают на платное отделение с еще более низкими баллами (минимальный проходной балл для поступления – 50). При этом выпускники педвузов часто не задерживаются надолго в своей сфере: 55% студентов педагогических специальностей и 25% молодых учителей планируют уйти из профессии в ближайшие пять лет.

Молдир Абдраимова, председатель совета молодых ученых Женского педагогического университета и председатель ассоциации молодых ученых-педагогов Казахстана, не согласна с тем, что на педагогические специальности поступают только из-за грантов. «Особенно сельские девушки, они хотят именно в педагогический поступить. Ну, знаете, нам же тоже говорили: „педагогом быть хорошо, это профессия для девочки“. Я не считаю, что дело именно в низких баллах на грант, это тоже зависит от конкурса. Если с высокими баллами к нам придут, то конкурс будет высокий. А иногда бывает, только с низкими баллами документы сдают, тогда у нас будет конкурс по низким баллам. Это зависит от ситуации», – говорит она. Сейчас из почти 6000 студенток университета 2103 обучаются на государственном гранте. Вместе с тем, в университете есть программы обмена, по которым студенты выезжают на семестр учиться за рубеж, однако, по словам Абдраимовой, такие студенты, в основном, вернувшись, не идут преподавать в школу, а устраиваются на государственную службу в сфере образования. «Естественно, кто возвращается в сельские районы – они работают в школе. А те, кто остается в городе, особенно в Астане, они уже на высшем уровне работают – в посольстве, в министерстве образования», – рассказывает она.

Я спрашиваю, можно ли поговорить с кем-то из студентов, чтобы понять, как они относятся к своей профессии, почему выбрали ее и долго ли собираются по ней работать. Интервью со студентками проходит в присутствии администрации. Девочки рассказывают, что выбрали профессию педагога потому, что в казахской культуре она очень уважаема, а также потому, что это большая ответственность, однако замолкают, когда я спрашиваю, где они видят себя в долгосрочной перспективе. Затем одна из девочек, Алуа Болатказакызы, рассказывает, что в будущем видит себя на должности ректора и планирует улучшать систему образования в стране. Другая студентка, Салтанат Есентураева, говорит, что ее мечта – стать министром образования и науки. Спрашиваю, были ли у них мысли о том, что работая педагогом, трудно заработать.

«Я буду педагогом английского языка, и так как у нас сейчас в Казахстане идет трехъязычие, я думаю, что с каждым годом профессия учителя будет (более – V) высокооплачиваемой, – говорит Алуа, и тут же добавляет: «Главное – мне это нравится. Главное – получать удовольствие от работы». Салтанат же говорит, что станет учителем труда, и добавочный доход будет получать, создавая какие-то вещи своими руками.

По данным исследования «Учителя Казахстана», 66,5% учителей считают, что их труд плохо оплачивается. Молдир Абдраимова также согласна, что низкая заработная плата – основная причина непрестижности профессии педагога в Казахстане. «Но сейчас государство занимается повышением зарплаты, каждый год она повышается. Может быть, этой проблемы не будет в следующем году?», – надеется она.

Как менялась заработная плата педагога в Казахстане

Стартовая зарплата выпускника специальности «образование» составляет около 95 тыс. тенге, меньше только стартовая зарплата ветеринара – 79,7 тысяч.

«С 1 января 2016 года зарплата учителей была повышена на 29%. Это позволило довести зарплату учителей средних школ с 60% от средней зарплаты по стране до 72%. Однако из-за более высоких темпов роста уровня зарплат в других секторах экономики уже в 1 квартале 2018 года педагоги среднего образования получали только 65% от средней зарплаты по стране, а учителя начальных классов – всего 51%», – объясняет Серик Ирсалиев.

В 2018 году для повышения зарплаты учителям из государственного бюджета Казахстана было выделено 55,428 млрд. тенге, и повышение было синхронизировано с переходом на обновленное содержание образования. Учителя, работающие по новым программам, получили надбавку в размере 30%. В январе повышение коснулось учителей 1,2,5 и 7 классов, в сентябре – 3,6 и 8 классов. С сентября 2019 года нововведение затронет преподавателей 4 и 9 классов, а с сентября 2020 - 10 классов. Как это повышение измеряется? «Размер надбавки, как озвучил в своем Послании Глава государства, будет составлять 30 процентов от должностного оклада. Например, если у учителя, работающего в городе, стаж 15 лет, и он имеет первую трудовую категорию, тогда надбавка будет составлять 24 000 тенге, а у учителя на тех же условиях работающего в селе – 25 860 тенге, но это при полной учебной нагрузке», – цитировала в январе 2018 года вице-министра образования и науки Бибигуль Асылову «Комсомольская правда». Тем не менее, педагоги отмечают, что преподавание по обновленной программе пока идет с трудом, родители также воспринимают ее неоднозначно.

Из чего состоит зарплата учителя

Базовый должностной оклад составляет 17,697 тенге. Зарплату учителя можно рассчитать, умножив этот оклад на коэффициент, соответствующий профессиональной квалификационной категории и стажу работы. (Таблицу этих коэффициентов можно найти в приложении 2 к закону «О системе оплаты труда гражданских служащих, работников организаций, содержащихся за счет средств государственного бюджета, работников казенных предприятий»). Зарплата учителя также зависит от количества часов работы в неделю. Нормативная учебная нагрузка составляет 18 часов, и в зависимости от объема фактической нагрузки зарплата также будет больше или меньше – это вычисляют, умножив должностной оклад с учетом коэффициента на фактическое количество часов и разделив на норматив – 18. К заработной плате также прибавляются различные доплаты, их тоже исчисляют в процентах от базового должностного оклада. К примеру, доплата за классное руководство для 1-4 классов сейчас составляет 25% от должностного оклада, или 4424 тенге. Доплата за работу в сельской местности составляет столько же. Также есть доплаты за проверку тетрадей, заведование кабинетом, углубленное преподавание предметов, работу с детьми с ограниченными возможностями и другие. В октябре вице-министр образования и науки Эльмира Суханбердиева сообщала, что в 2019 году доплаты за классное руководство и проверку тетрадей отдельно повысят «практически в три раза».

Определение квалификационной категории, от которой зависит коэффициент-мультипликатор базового должностного оклада преподавателя, с 2018 года происходит при помощи национального тестирования по обновленной сетке категорий. При этом ранее присвоенные категории первая, вторая и высшая будут действовать в течение пяти лет с момента присвоения, если педагог не смог пройти аттестацию по новой сетке, то они не понижаются.

«Категории необходимо присваивать через национальный квалификационный тест, как это делается во всем мире. Это будет стимулировать педагогов к постоянному совершенствованию. В результате в зависимости от подтвержденной квалификации в целом зарплата учителей вырастет от 30 до 50 процентов. Для этого в текущем году необходимо дополнительно выделить 67 миллиардов тенге», – говорил в ежегодном послании народу глава государства в 2018 году. Между тем, по итогам 2018 года, из средств, выделенных на доплату учителям, подтвердившим свою квалификацию, сдав национальное тестирование, 6 млрд остались неосвоенными. В министерстве образования ответили, что регионы запросили больше, чем нужно. «Например, если 60 тысяч учителей запишутся на тест, мы предусматриваем в бюджете сумму на повышение зарплаты для 60 тысяч человек. А если из них тест пройдут 36 тысяч, то повысится только их зарплата, а остальные деньги уйдут в экономию», – сказал министр образования и науки Ерлан Сагадиев.

Кроме того, не все педагоги восприняли аттестационные нововведения с воодушевлением. Так, к примеру, педагоги Восточно-Казахстанской области выразили возмущение тем, что нововведенное тестирование проводилось по менявшейся в то время методике. «Как качественно подготовиться к тесту, если методика преподавания находится в стадии активного реформирования, зачастую отрицая ранее признаваемые стандарты и подходы? Почему учителя, уже имеющие категорию, должны подтверждать свою компетенцию тестированием?», – задавались вопросами они. Между тем, результат нового квалификационного тестирования считается действительным всего один год.

Серик Ирсалиев считает, что повышение зарплат учителям – это своевременная и важная мера для разрыва «круга регресса». В доказательство в статье он также приводит опыт России: после заявления Владимира Путина о том, что средняя зарплата педагога в стране превысила среднюю по экономике на 8% и составила 35 тыс. рублей, доля абитуриентов на педагогические специальности с баллами выше 70 выросла на 10% (с 36% в 2015 году до 46% в 2016), тогда как доля слабых абитуриентов (с баллами ниже 56) сократилась на 4%.

В Скандинавских странах зарплата учителя также расположена близко к средней по стране:

Дело только в заработной плате?

Андрею 21 год. В прошлом году молодой человек работал в школе педагогом дополнительного образования, ведя по вечерам географию у учеников 11 класса. «Географию с примесью политологии», – улыбаясь, уточняет он. На работу Андрея взяли несмотря на отсутствие педагогического образования – сказали, что нужно готовить детей к ЕНТ. Зарплата составляла 60 тыс тенге в месяц. Через два месяца испытательного срока Андрей уволился, но низкая оплата труда не была единственной тому причиной.

«Вообще, это должно делиться: либо ты занимаешься методической деятельностью, либо педагогической, либо научной. У нас такого нет, у нас ты должен заниматься всем – в этом проблема. И ты устаешь, ты просто не успеваешь», – говорит молодой человек. Другая проблема, по его словам, кроется в недостаточной автономности преподавателя. «Например, я хочу что-то рассказать, но мне нужно по методичке готовиться, а я понимаю, что там бред написан. И тут надо четко определить: ты хочешь рассказывать бред, но тебе за это дадут плюшки какие-то, либо ты будешь рассказывать реально интересную, полезную информацию, но тебе постучат по голове. Мне стучали. Я, в принципе, поэтому и ушел», – вспоминает Андрей.

Сейчас молодой человек получает высшее образование по специальности менеджмент. «Вообще я планировал в педагогику уходить, у меня был интерес, я дальше хотел в МГУ поступать на филфак на второе высшее, но вот так получилось. Я не разочарован именно самой системой, в принципе это реально, но это, опять же, очень тяжелый психологический труд», – говорит он. Это одна из причин, почему в школу бы ему возвращаться не хотелось. Еще одна причина – отсутствие возможности заниматься научной работой. «Где-нибудь в университете я бы работал», – говорит он. – «Там есть возможность научных работ и возможность роста. То есть, ты можешь стать магистром, профессором, доцентом, доктором, и выше», – говорит Андрей.

Как отмечают авторы отчета Effective Teacher Policies: Insights from PISA, хотя некоторые исследования и показывают, что повышение зарплаты может привлечь более высококвалифицированных профессионалов в педагогическое дело, одних только внешних экономических стимулов для этого недостаточно. По другим исследованиям, увеличение зарплаты, напротив, может привлечь в профессию менее способных студентов, чей выбор карьеры в большей степени зависит от предполагаемой оплаты труда. Так, в странах с более высокой учительской зарплатой ученики с большей вероятностью задумываются о карьере учителя, однако, это касалось только учеников со средней и низкой успеваемостью (в данном исследовании – по математике). Для учеников с высокой успеваемостью уровень зарплаты учителя не был связан с вероятностью того, что они выберут эту профессию. Отчет предполагает, что более способные ученики, как минимум, также, как и менее способные, чувствительны к другим факторам – таким, как соотношение количества школьников и учителей, и к тому, считают ли сами учителя, что их профессия высоко ценится в обществе.

Авторы отчета предполагают, что более способных учеников можно привлечь к преподаванию, если дать учителям больше профессиональной автономии и ответственности, «больше возможностей для личного, профессионального и карьерного роста». Другие возможные меры – стипендии за высокую успеваемость и таргетированные субсидии.

О необходимости системных мер для разрыва «круга регресса» говорит и Арсен Байтуков, глава Central Asian Garden Schools Academy. По его мнению, в стране необходимо создать национальный университет, который бы готовил школьных педагогов-практиков, а не ученых-педагогов. «Количество грантов в данном учреждении должно быть пропорционально заявкам акиматов, то есть на основании реальной потребности школ. Это позволит перераспределить и более эффективно использовать финансирование со стороны государства», – пишет он на своей странице в Facebook. По мнению Байтукова, входной экзамен и сама программа в этом учреждении должны быть достаточно серьезными, наподобие PGCE в Великобритании – это станет гарантом качества и статуса. «Это учреждение должно иметь право на краткосрочную сертификацию - есть множество не педагогов, которые хотят преподавать в школе», – пишет он. Преподавать же там должны соответствующие кадры, принятые «только на основании компетентности и качественных результатов работы». Что касается оплаты труда, по мнению Байтукова, выпускникам этого университета следует или сразу присуждать уровень модератора (первый уровень в новой сетке категорий – V), или же ввести для них отдельную статью финансирования.

Какие меры, тем временем, планируются

В конце осени началось обсуждение закона «О статусе педагога», разработанного по поручению главы государства. Сейчас проект закона находится на рассмотрении в мажилисе, ожидается, что он будет принят летом. В проекте прописаны социальные гарантии для учителей, например, льготное кредитование для приобретения жилья без первоначального взноса, а также защита от привлечения к работе, не входящей в профессиональные обязанности, и от любой отчетности, не требуемой законом. Прописано также и право «на творческую творческую инициативу, разработку и применение авторских программ и методов обучения и воспитания».

«Для привлечения обучающихся с высоким уровнем подготовки» вузы и колледжи теперь имеют право устанавливать свои условия для приема студентов на педагогические специальности, например, требовать знак «Алтын белгі» или сертификаты о победах в международных и республиканских олимпиадах. Студентам же, согласно законопроекту, планируется выплачивать стипендию в размере не менее минимальной зарплаты (42 500 тг в 2019 году), а период обучения засчитывать в педагогический стаж.

Стипендии и селективный отбор на педагогические специальности – это механизмы, уже работающие в Сингапуре и странах ОЭСР, где на педагогические специальности, как правило, поступают лучшие выпускники школ. «В Сингапуре на педагогические специальности принимаются абитуриенты из числа 30% лучших выпускников школ, в Финляндии – из 20% лучших, в Южной Корее – из 5%», – отмечает в статье Серик Ирсалиев. Но принесут ли эти нововведения результаты, если педагогическое образование останется на том же уровне, или все же нужно менять всю систему целиком?