За перфоманс «Точка опоры», которым Кройтор хотела продемонстрировать нестабильность положения любого мыслящего человека, она получила премию Кандинского, а прямо сейчас в музее им. Кастеева впервые представлена ее экспозиция «Исключая равновесие». Выставка состоит из двух частей. Внешняя: видео- и фото-документации перфомансов, которые Кройтор делала ранее. Внутри - инсталляция «Исключая равновесие», созданная специально для Кастеевки: в темно-сером кубе развешаны картины Леона Бакста, точнее, один оригинал его «Княжны» и одиннадцать ее репродукций, все оформленны одинаково. Заводя зрителя в пространство, где все буквально перевернуто вверх дном (обратите внимание на потолок, он выложен из паркетных досок), художница в прямом смысле заставляет его искать истину – оригинал среди множества бессмысленных копий. Кураторы выставки: Виталий Пацюков, который тоже приехал в Алматы на вернисаж, и основатель Gogova Foundation - Мариана Гогова. Продлится до 12 октября.
- Оль, я впервые увидела тебя год назад на Artbat Fest в Алматы – ты делала перфоманс «Точка опоры» и, когда я приехала на вокзал, ты уже стояла на столбе. Я смотрела на твое лицо минут сорок, не могла оторваться, атмосфера вокруг была очень медитативная. Позже я узнала, что на высоте четырех метров ты находилась без страховки, а еще о том, что один из зрителей выстрелил в тебя из игрушечного пистолета.
- Это был хороший опыт. В первую очередь из-за самой локации – железнодорожного вокзала. Ранее я делала этот перфоманс дважды, но всегда в каких-то культурных институциях и аудитория в основном состояла из людей, разбирающихся в искусстве. Это, кстати, не всегда хорошо - мало кто способен сохранять легкость взгляда, долго находясь в художественной среде. Мне кажется, именно здесь на алматинском вокзале получилось сделать перфоманс правильным образом: из-за того, что я была без страховки, мне было важно ощущать себя продолжением столба. Невозможно долго стоять совсем без движения, ты все равно периодически переминаешься с ноги на ногу – столб в это время дает какую-то амплитуду, поэтому ты смотришь в горизонт, держишь взгляд, чтобы сохранять равновесие. И в этом смысле точка опоры была правильной. А человек, который стрелял игрушечными пулями, попал в меня пять раз, пока его не остановили. На вопрос зачем, он ответил: я не понимаю, что она делает.
- То есть непонимание вызвало в нем агрессию.
- Да, и это странно. Он не сказал, что ему не понравилось, он всего лишь не понял меня, и этого оказалось достаточно для агрессивных действий.
- Могу предположить, что непонимание вызывает в людях в первую очередь страх, который, в свою очередь, проецируется в агрессию. Нападение – способ защиты.
- Это, на мой взгляд, достаточно звериный инстинкт.
- Первобытный, конечно.
- Но это и интересно: ведь это разговор о людях в принципе. Я считаю, что задача человека по жизни – бороться с проявлениями первобытных эмоций, учиться анализировать. Не все непонятное тебе – есть плохо. Человек попал первый раз в ногу, потом выше и последняя пулька уже попала в подбородок. Это больно и тело дает естественный рефлекс – дергается, а внутри меня – абсолютно нелепая реакция – я подумала: ну, зачем, я же – девочка.
- То есть тебе стало обидно?
- Да, но я с этой эмоцией быстро справилась, ведь обида деструктивна.
- Не сложилось ли у тебя ощущения, что казахстанский зритель не готов к столь неожиданным перфомансам?
- Мне кажется, и московский зритель не готов. Зависит от локации. Если бы я делала этот перфоманс на вокзале в Москве, думаю, реакция была бы такой же. Ни для кого не секрет, что в наших странах – и в России, и в Казахстане – искусство оказалось как-то отделено от большего количества людей и ориентируется на узкую аудиторию – это обидно. Ведь у искусства множество задач, одна из основных – передать дух времени, его проблематику, склонять людей к более глубокому восприятию действительности.
- К тебе наверняка подходят после перфомансов зрители и спрашивают, что ты делаешь и зачем?
- Это как литература: читая хорошее произведение, человек задается вопросами – что, зачем, как, почему. Я думаю, это и есть задача человека – искать ответы, задумываться. Ты просыпаешься утром и думаешь: кто я?
Смерть – это когда вопросов больше не задают. Живой человек должен щупальцами исследовать этот мир.
Странно не хотеть его прочувствовать. Я понимаю, что у многих нет времени на поиски – люди слишком много работают, а если приходят на выставку – хотят, чтобы просто было красиво. У подавляющего большинства нет ни физических, ни моральных сил на то, чтобы чувствовать, но при этом искусство могло бы скрасить их жизни, ведь думающий человек может намного больше. И это не только про арт, а про любую другую сферу деятельности в принципе. Все со временем проходит, а твоя личная способность видеть, ощущать – она не пропадет никуда.