Сегодня территория в 1 гектар частично сдается в аренду, экспериментальное предприятие занимает несколько кабинетов, два помещения под цеха и несколько производственных складов, где стоит оборудование. Из производимой здесь продукции: прищепки и спецодежда. В двух цехах на первом этаже заняты люди с особыми потребностями, другие работают у станков. Они тут – большинство. Из 61 человек, работающих в организации, 51 имеют инвалидность по зрению:
— Здесь были мастерские, которые разрабатывали профили для инвалидов, стояли уникальные станки, изготавливали пресс-формы. Это была большая техническая база. В 90-ые годы случился разбой — кто что схватил, разграбил, разбогател. Здесь произошло то же самое – станки вывезли и предприятие перестало работать. В 1997 году работа была возобновлена, – вспоминает руководитель предприятия Раушан Рыскалиева.
Согласно уставу подобных предприятий, возглавлять его должен человек с инвалидностью. Зрение Раушан Саркеновна потеряла в 7 лет:
— Пошла в первый класс, заболела корью, получила осложнение на уши и глаза, зрение потеряла. Я окончила Екатеринбургскую спецшколу для незрячих и слабовидящих детей. После Екатеринбурга приехала в Алма-Ату и поступила в КазГУ им. Кирова на философско-экономический факультет. В то время факультет считался элитным, на нем обучались дети высокопоставленных чиновников. Нас было двое из простого народа (улыбается - прим автора). В 1974 году это было. После окончания вуза я 10 лет проработала в Нархозе, тогда ректором был Сагадиев – отец нынешнего министра образования Ерлана Сагадиева. Кенжегали Сагадиев был хорошим человеком, он меня спросил: «А как же вы будете преподавать?», тогда был у нас преподаватель Петр Наумович Егалинский, он за меня заступился, говорит: «Отдайте мне ее на кафедру. Я училась у Муратовского – знаменитого незрячего педагога. Я знаю, что они сильные преподаватели». Благодаря ему меня взяли на работу. Я читала лекции по диамату – диалектическому материализму для вторых курсов.
В 1989 году Раушан Саркеновну пригласили работать социологом в Казахстанское общество слепых. Однако в 90-ые годы штат социологов сократили, и она была вынуждена работать в отделе торговли КОС. После этого ей поступило предложение возглавить экспериментальное предприятие в Экибастузе:
— Конечно, очень не хотелось (ехать – V), но надо было как-то выживать. В декабре 1994 года я поехала одна, как сейчас помню: мороз, я прилетела с юга расстроенной. Я там десять лет отработала. Потом, в 2005 году, меня перевели сюда. Уже практически 12 лет я работаю на этом предприятии. У меня есть определенные задачи, которые я хочу выполнить, а потом пойду на отдых, – делится с нами планами Раушан Рыскалиева.
Главное назначение экспериментального предприятия Казахстанского общества слепых – помогать людям с особыми потребностями почувствовать себя полезными и значимыми для социума. Раушан Саркеновна сразу признается – на данный момент предприятие убыточное:
— Основная наша задача – обучать инвалидов труду, научить ориентироваться в пространстве. Потеря зрения, особенно для взрослого человека, это большой стресс, люди впадают в депрессию. К нам приходят и пожилые люди, и взрослые, и дети. Мы учим их. Наше предприятие не богатое, мы производим продукцию с убытком. Это нужно именно для реабилитации, чтобы они общались, чувствовали свою пользу. Заработная плата невысокая – максимум 15-20 тысяч тенге. Это просто надбавка к пособию по инвалидности.
Сейчас ЭП КОС переживает тяжелые времена, от советского прошлого, когда на предприятии трудились более тысячи человек, остались только несколько человек и их воспоминания:
— В советское время здесь изготавливали скоросшиватели, папки, кнопки, даже клемы для атомных электростанций. А сейчас тут у нас стоят два термопласта. На них из вторсырья отливаются прищепки. Для этого станка у нас нет пресс-формы, мы отливаем у других. А в перспективе на станке можно отливать все, что угодно: ведра, вешалки, пластиковую посуду. Для запуска дополнительного производства, помимо денег, нужно изучить рынок, потому что конкурировать с дешевой китайской продукцией очень тяжело, – объясняет начальник производства Омарбек Абдрахманов.
Он проводит нас по большой территории предприятия, которая сдается в аренду, чтобы показать оборудование и цеха. У него, как и у многих других, инвалидность, но с остатком зрения:
— Я здесь, наверное, самый древний, – смеясь, рассказывает Омарбек Адилович, он работает здесь с 1976 года, – Тут у нас сборочный цех – прищепки собираются, фасуются по коробкам. Это кольца, мы самостоятельно их делаем. Стоимость одной прищепки – 4,5 тенге. Мы продаем по рыночной цене, она для нас не самая выгодная. Себестоимость одной прищепки – 4 тенге, нам остается 50 тиын. Это еще хорошо.
Для изготовления прищепок используется переработанный пластик. Этот станок переплавляет вторсырье, а пресс-форма делает заготовки.
Рабочий день на предприятии начинается в 8 утра и продолжается до 5 часов вечера. При необходимости работники могут уходить и в 4, но это здесь редкость – люди хотят работать и зарабатывать:
— Производство у нас убыточное, сейчас все дорожает: электроэнергия; проволока, мы ее раньше брали по 200 тенге, сейчас она стоит почти 400 тенге за килограмм; даже вторсырье подорожало. У нас сезонное производство – прищепки на лето берут, а зимой ими не очень-то пользуются (смеется). Спецодежду реализуем через тендеры. Опять же эти тендеры выигрывают самые дешевые предложения, нам это не выгодно, – сетует на непростые условия Омарбек Адилович.
Сайлаубай Нусупбаев работает здесь с 1979 года – сначала на УПП №2, которое в 1986 году было переименовано Опытно-механическое предприятие КОС.
Мы возвращаемся в прищепочный цех, чтобы поговорить с Арнуром Альмухановым. Здесь молодой человек работает два года, за это время он успел окончить колледж, продолжить обучение в Казахской академии туризма и спорта, обзавестись семьей:
— Я – массажист, но так как я недавно окончил обучение, я не устроился еще никуда. Приехал из Восточно-Казахстанской области, города Аягуз. Мне здесь трудно было, сами понимаете – учился и совмещал учебу с работой. На данный момент я поступил в Академию туризма и спорта – продолжаю обучение массажу и ЛФК (лечебная физическая культура – V).
В 1991 году Арнур обжегся серной кислотой, в результате химического ожога он потерял зрение, но несмотря на это, сумел поступить в колледж, где его определили в спецгруппу:
— Проблем с поступлением в колледж у меня не было – как обычно готовишься, тянешь билет. Учился в спецгруппе Республиканского медицинского колледжа. В академии я учусь со зрячими. В прошлом году женился, квартиру снимаем. Жена тоже учится на массажиста в том же колледже, она инвалид первой группы по зрению. В этом году у меня дочка родилась, вчера ей исполнилось 4 месяца, – с улыбкой добавляет мой собеседник.
Сегодня в цеху пополнение, Майя обучает девушку тому, как собирать прищепки. Опытные сборщики довели этот процесс до автоматизма – уперев взгляд в противоположную стену, они слушают музыку и ловко перебирают пальцами детали.
— Мы не имеем права закрыться – у нас работает 51 инвалид, каждый день приходят люди, которые нуждаются хотя бы в этой работе. У нас много надомников. Много едут из Талгара, даже из Каскелена. Запаса финансового у нас нет, продаем с убытками прищепки каждую неделю, по пятницам, и тут же мы эти деньги собираем, чтобы рассчитать наших работников. Никакой другой прибыли на данный момент у нас нет. В швейном цеху очень мало людей работают, потому что нет объема работ. Пока не закрываемся, надеемся выжить. Сейчас ведь трудно многим, – признается Раушан Саркеновна.
Здесь мотки проволоки скручиваются в пружину. На станке готовая пружина разрезается на кольца.
Несмотря на неудачи в привлечении финансирования, руководство предприятия не теряет надежды и продолжает поиски финансирования, участвует в тендерах:
— Мы от государства не зависим, оно не платит нам ни копейки. Как говорится, что нашли, на то и живем. Мы обращаемся в благотворительные организации, к бизнесменам, просим их, чтобы они поддержали нас хотя бы разовой акцией. Спецодежда дает нам небольшую, но прибыль. Небольшую, потому что тендеры очень дешевые. Сейчас нас стремятся выжать с этого рынка, потому что условия очень жесткие – предоплаты нет (раньше была статья, которая обязывала делать предоплату подрядной компании в размере 30%), у такой организации, как наша, нет оборотных средств. А участвовать нужно в нескольких тендерах. Вот мы и ходим с протянутой рукой, – заключает Раушан Саркеновна.
Здесь нарезанные кольца подвергаются закалке и гальванированию. Так выглядят готовые кольца.
— Я приняла это предприятие в заброшенном состоянии, оно заросло мусором. Мы навели тут порядок. В 2011 году защитили проект по программе «Казахстан-2020» на капитальный ремонт внешних коммуникаций. В него полностью входило асфальтирование, замена кабелей, замена водопровода, устройство канализации. Государство выделило нам 170 миллионов через городской акимат. Ремонт начался только в 2013 году. Уже 3 года мы воюем: ремонт сделали как попало, потратили деньги, а результат… Газ подвели – без толку; подстанция нормально не работает, каждый месяц вызываем «аварийку». Написала письмо в акимат, чтобы переделали это все. Правда, они заставляли меня писать на дофинансирование, я сказала, что не буду. Мы не видели это финансирование, как они тратили — тоже. Мы просим сделать так, чтобы могли зиму нормально пережить – три года мы то в грязи по горло, то свет отключат, то канализация не работает. Моя задача – довести все до ума, создать хорошие условия для инвалидов. Тогда я буду считать свою миссию выполненной. Я была на приеме у Макежанова (Султанбек Макежанов – заместитель акима города, координирующий архитектуру, строительство и земельные отношения – V), он мне обещал найти благотворительные средства, чтобы сделать ремонт. Это было в июле. Уже скоро дожди, а никто не шевелится. Подрядчик (компания AIG, занимающаяся ремонтно-строительными и монтажными работами – V), с которым городской акимат договаривался насчет ремонта, обещал сделать его за свой счет, но как только услышал о том, что Макежанов ищет благотворительные средства, передумал, – рассказывает директор предприятия.
Примечательно, что подрядчик, с которым много лет сотрудничает акимат Алматы – компания AIG, в ноябре прошлого года попала на страницы новостных изданий. Тогда бывший сотрудник компании Алмат Мухаметкалиев рассказал газете «Время» о грубых нарушения в ремонте водопроводных и канализационных труб. Бывший сотрудник компании, выполнявший работу на участке улиц Жубанова и Алтынсарина, сообщил журналистам о том, что ремонт труб и прокладка нового рукава проводились только на бумаге, на деле же все ограничивалось прочисткой тех самых труб. Генеральный директор компании AIG Олег Назин, в свою очередь, сослался на недочеты и халатность самой бригады, а также личные счеты бывшего сотрудника. Результаты прокурорской проверки, которая была начата после обращения Мухаметкалиева, опубликованы не были.
— Когда судьба отнимает что-то, взамен она дает другое. У нас много талантов: кто-то поет, кто-то танцует, пишет стихи. В Рио завершилась Паралимпиада, в этом году в составе сборной Казахстана на ней выступал наш мальчик – Аманат Калкаев, он занимается легкой атлетикой. Надо поддерживать стремление зрячих быть наравне со здоровыми людьми. Жизнь такая штука, никто не может угадать, что с ним будет дальше, – завершает наш разговор Раушан Рыскалиева.