Маргарита Бочарова, Vласть
Председатель правления Фонда социального медицинского страхования (ФСМС) Елена Бахмутова в интервью Vласти рассказывает о том, как будут считать самозанятых казахстанцев, почему бизнесменам следует продолжать делать взносы в фонд несмотря на разговоры о переносе сроков внедрения системы, и какое направление работы фонда - самое сложное.
Елена Леонидовна, какова официальная позиция фонда по поводу переноса сроков внедрения ОСМС (обязательное социальное медицинское страхование)?
Фонд является оператором системы. Моя задача - задача менеджера - запустить фонд и организовать его работу. Вопрос о том, отложить или нет - политический. Решение будет приниматься правительством. Если будет принято решение о переносе, должны быть приняты соответствующие изменения в законодательные акты, а это уже в введении парламента, утверждение проекта - прерогатива президента. Я за то, что сейчас ведутся дискуссии. Возникли новые обстоятельства: глава государства сказал, что слишком высока доля людей, которые, возможно, окажутся незастрахованными, и надо с этим разобраться.
По-вашему, чья это задача - прояснить ситуацию с 2,7 млн самозанятых казахстанцев?
Я думаю, что нет одного госоргана, который бы полностью справился с этой задачей. Министерство труда и социальной защиты отвечает за регистрацию безработных через систему службы занятости, но выяснять, в какой мере легализованы отношения с работодателем тех, кто не платит пенсионные взносы - может быть, это только частично работа минтруда. В основном, это работа общая: тут и министерство внутренних дел, и ЗАГСы, и министерство труда и соцзащиты, и налоговый комитет. Делать эту работу можно только через цифровизацию населения.
У нас есть различные базы данных. Например, комитет госдоходов с самого начала функционирования пенсионной системы администрировал взносы - в случае если работодатель удерживает или несвоевременно перечисляет их, на него налагаются штрафные санкции. Такая же система существует и по отношению к государственному фонду социального страхования. Он с 2005 года существует. Теперь появился фонд медицинского страхования. И опять получается, что комитет госдоходов контролирует взносы большинства категорий населения за исключением самозанятых. Что мы сейчас видим по базам данных? В июле взносы в ЕНПФ, ГФСС и ФСМС поступили за разное количество наемных работников! Так не должно быть. Нужно подумать о том, как интегрировать эти базы данных с тем, чтобы их можно было сопоставить.
У нас есть масса людей, которые могут быть акционерами, владельцами ТОО, держателями депозитов в банке, могут передавать деньги в управление брокерским компаниям или компаниям по управлению активами. Я к тому, что у людей есть иные легальные формы дохода, но они могут не попадать в категорию льготников, наемных работников и предпринимателей, но получается, что они тоже оказались в этих 2,7 млн человек. После окончания установленного для них переходного периода мы должны будем убедиться, что доля незастрахованных будет варьироваться в пределах 5% и не будет представлять угрозы ни для самого населения, ни в целом для системы.
По льготникам у нас уже принят совместный приказ с 8 государственными органами, согласно которому базы данных ежемесячно будут актуализироваться, и мы точно будем знать, сколько у нас льготников. По моему личному мнению, если бы была запущена система всеобщего декларирования, наверное, мы бы сейчас с этим не столкнулись.
Некоторые эксперты считают, что при должном использовании административного ресурса вопрос с выяснением статуса самозанятых можно решить за два месяца. Это реальные сроки, как думаете?
Создана межведомственная рабочая группа, которую возглавляет министр здравоохранения. Она заседает сейчас почти каждую неделю. Каждый из госорганов занимается своей работой. Министерство труда и соцзащиты представило на очередном заседании свою программу по вопросу вовлечения самозанятых в экономику. Кроме того, в правительстве теперь есть вице-премьер, который занимается вопросами информатизации - он на своем уровне проводит совещания. Есть госкорпорация «Правительство для граждан», которая интегрирует системы, связанные с платежами. По разным каналам идет активное обсуждение, и, наверное, правительство, взвесив свои возможности, оценив их, примет предложения по срокам.
Тем не менее, предприниматели, подчиняясь действующему законодательству о ОСМС, продолжают делать отчисления в фонд. Критично ли сейчас - когда идут разговоры о переносе сроков внедрения медстрахования - создание этого резерва в ФСМС?
25 млрд тенге, которые мы соберем до конца 2017 года, составят часть из 50 млрд, которые нам нужно иметь в качестве неснижаемого остатка. Если бы мы были частной страховой организацией, мы бы не начали функционировать, прежде чем не создали такой резерв. Если в законопроект все-таки будут внесены предложения о переносе полноценного внедрения системы, нельзя забывать, что фонд является администратором двух пакетов - ГОБМП и ОСМС. Если в следующем году ОСМС почему-либо отложится, а ГОБМП останется в том виде, в которой он сегодня есть, все равно администрировать этот объем будет фонд согласно действующему закону.
Если говорить о платежах работодателей, то если не будет ФСМС, значит, восстановится ставка в ГФСС, и работодатель будет платить туда. Тогда вопрос: а там эти деньги критично нужны? Они тоже пойдут на резерв, на будущие платежи. Они будут также накапливаться, храниться в Национальном банке, котрый будет инвестировать в финансовые инструменты. Почему бы не продолжать перечислять взносы в ФСМС в таком случае?
Система учета у нас персонифицирована. Все хотят знать, сколько денег за каждого поступило. Для этого информационная система должна работать как часы. Сейчас персонифицированный учет есть, но его требуется усовершенствовать. Мы намерены в ближайшее время запустить программу, когда вы через e-gov в личном кабинете можете увидеть отчисления и взносы. Если прекратить отчисления, то и система закроется. За два года много чего произойдет и в результате систему придется практически создавать заново, а она за один месяц не развернется. Это как с доменной печью: остановить быстро, запустить сложно. Понятно, что это не основной аргумент, но процедурно это важно.
Теперь вопрос о том, куда пойдут деньги. Накопления, которые будут производиться в 2018-2019 годах, условно могут пойти на резерв, а по сути дела они пойдут сразу на единовременное финансирование пакета ОСМС в тот год, когда система заработает полноценно. Тогда сразу в 2020 году будет существенная прибавка к пакету ОСМС и можно будет включить туда понятные людям диагностические услуги, которые сегодня толком не покрываются.
Я считаю, что в том, что работодатели продолжат платить отчисления в 2018-2019 годах, ничего плохого нет. Деньги никуда не денутся - как были в Нацбанке, так и будут. Понятно, что они будут инвестироваться, но особой доходности там не будет, честно скажу, потому что перечень инструментов - очень консервативный. Тем не менее, сохранность денег будет обеспечена Национальным банком. Беспокойства о том, что деньги исчезнут, быть не должно.
Отвлечемся от работодателей и посмотрим на поставщиков: какой интерес у частных предпринимателей участвовать в ОСМС?
Интерес есть всегда. Это же деньги! Вопрос лишь в том, насколько их устраивают тарифы, но и сегодня поставщики участвуют. Понятно, что пока частные поставщики подходят избирательно: они выбирают те услуги, которые, с их точки зрения, покрывают их затраты. Безусловно, поставщики надеются на то, что тарифная политика будет совершенствоваться, и минимальный набор издержек будет покрываться. Но для того, чтобы сегодняшний объем выделяемого финансирования можно было направить на повышение тарифов, надо будет существенным образом сократить объем помощи. По-другому не бывает. Есть два сомножителя - физический объем и цена. Если вы хотите увеличить физический объем, то нужно снижать тарифы. Если вы хотите увеличить тариф, а у вас произведение то же самое, понятно, что нужно уменьшать физический объем. Наверное, к этому нужно идти. Это не очень популярные, естественно, намерения. Попытка продекларировать, что вам положено все, приводит к печальным последствиям, с которыми мы сейчас столкнулись. И к медицинскому страхованию они имеют весьма опосредованное отношение. На некую сумму денег можно позволить себе только вот это, а позволить все, но понемножку, нельзя.
На каком этапе сейчас разработка целевых индикаторов качества, которые будут применяться к поставщикам медуслуг?
Они в какой-то мере уже существовали в системе комитета по оплате медуслуг: есть информационная система, которая выявляет из актов выполненных работ некие сомнительные индикаторы, которые требуют дополнительного контроля. Понятно, что такие вот «крючки» должны постоянно совершенствоваться. Сейчас речь идет о том, что нужно еще раз сделать апдейт этих инструментов и автоматизировать их. Кроме этого, требуется экспертиза: действительно ли это был из ряда вон выходящий случай или это просто попытка обойти правила? Для того чтобы это проверить, должны привлекаться независимые эксперты. В министерстве здравоохранения эту систему уже начали внедрять, но она требует расширения и совершенствования. Мы бы хотели, чтобы в Фонде независимая экспертиза была обычным явлением, но необходимо обеспечить случайную выборку, чтобы невозможно было осуществить предварительный сговор.
Наверное, это самое сложное направление. Качеством должны заниматься предметно эксперты. Причем эксперты-врачи, которые имеют надлежащий опыт работы и суждения которых будут восприняты. Поэтому, естественно, у этих людей должна быть компетенция, мотивация иинструменты для предотвращения коррупции. Также Фонд обязан делать стандартный мониторинг выполненных работ - есть еще приписки по объемам, это тоже нужно контролировать.
Одним из популярных пунктов критики звучит аргумент о том, что ФСМС - это способ увода значительных средств из-под контроля бюджета. Какие риски есть у внебюджетного финансирования системы здравоохранения?
Если говорить о рисках, то любая централизованная система содержит в себе риски. Я считаю, их уровень можно снизить через разграничение полномочий и обязательств, чтобы всегда было стандартно две пары глаз, чтобы системы контроля были эффективными, необходимо базироваться на выявлении слабых участков, слабых звеньев, и на них нацеливать основное внимание. В частности, без налаживания контроля в медицинских организациях (через внедрение медицинских информационных систем) невозможно оценить издержки, соответственно, оптимально рассчитать тарифы, и далее по цепочке…
Если мы хотим, чтобы был контроль, то в самой медицинской организации должен быть порядок, раздельный учет расходов, оптимальные бизнес-процессы и далее наверх через анализ актов выполненных работ, через мониторинг пор объёмам и качеству. И неважно, бюджетное это или внебюджетное финансирование.
На мой взгляд, если внебюджетное функционирование организовано с применением процедур корпоративного управления, лучшего инструмента в мире пока не придумали. Совет директоров как корпоративный контроль, госконтроль - через стандартные формы отчетности по МСФО, планирование и сметы административных расходов и отчеты по ним, плюс специфический контроль по основным направлениям деятельности, а также общественный контроль, публичность - вот все эти инструменты. В мире же они работают!
Раз уж вы упомянули про отчетность, насколько она будет открыта для общественности?
Финансовая отчетность - публичная. Она аудируется и размещается на сайте. В государственные органы отправляются планы развития - они размещаются на сайтах госорганов. Часть нефинансовой отчетности - статистической - будет в каком-то виде публиковаться, но она довольно громоздкая. Она больше для специфических целей, но из нее можно получить всю информацию вдоль и поперек. Какая ее часть будет размещаться на сайте, будет регулироваться внутренними документами. Совет директоров определит, что нужно публиковать, а что они для своих целей оставят. Но в любом случае из фонда эта информация уйдет, а уж те, кому она предназначена, могут использовать ее для целей надзора.
Фото Жанары Каримовой, Айсулу Тойшибековой, Данияра Мусирова