Центр реставрации государственного музея искусств им. Кастеева состоит из трех отделов, в которых реставрируют живопись, графику и предметы прикладного искусства. Руководитель центра – Гульжан Калдыбаева занимается реставрацией графики. По ее словам, основание для разделения работы с живописью и графикой послужили различия в техниках и материалах, используемых художниками. Графика выполняется на картоне и бумаге, отсюда и различия в методах реставрации:
— Графики работают с бумагой, отличается и техника нанесения изображения, – рассказывает она, – На гравюрах в основном повреждается основа, ее края, появляются пятна. Сами изображения, в основном, в хорошем состоянии. С пятнами мы боремся, применяя химикаты и дистиллированную воду. Это пятно от повышенной влажности, работы долгое время лежали в библиотеке, откуда их передали фонду музея.
![](/media/upload/images/3baad9c479078dc5ad79d6af04ed6d25.jpg)
Гульжан Калдыбаева всегда питала к музею искусств им. Кастеева особый трепет. Будучи студенткой Алматинского художественного училища, она вместе с подругами приходила в музей посмотреть на экспозиции:
— Музей всегда казался мне недоступным храмом. Я знала о такой специальности, но даже и не мечтала о ней, – вспоминает реставратор.
Сейчас она работает над экземпляром восточной графики – ламаистской иконой, на оборотной стороне которой случайно был обнаружен иероглиф. Теперь востоковеды из исследовательского отдела музея займутся его изучением:
— Она была приклеена на картон, сзади мы обнаружили иероглиф. Иногда такие вещи обнаруживаются при реставрации. Для научного исследования это очень важно.
![](/media/upload/images/c54f6a1693752ad2a3053c23b7cf48f0.jpg)
В отделе по работе с графикой работает два специалиста – Гульжан Калдыбаева и ее коллега Гульшат Кожамжарова. Они вместе обучались у опытного реставратора Сары Досхожаевой. Это она пригласила Гульжан Калдыбаеву работать в центр, когда она работала реставром в Центральном государственном музее много лет назад. В музейной работе, говорит руководитель центра, существует преемственность поколений: каждый специалист, уходя на пенсию, оставляет на замену обученного молодого специалиста. С кадрами в реставрации все крайне сложно:
— Новых специалистов некому учить. Это очень тяжело, потому что помимо этого у нас есть основная работа. К тому же нужны навыки преподавания, нужны глубокие знания. У нас есть реставрационное отделение, но его выпускники не идут работать реставраторами. Во-первых, в музеях не всегда есть ставка реставратора, а если и есть, то это не гарантирует наличие мастерских и условий для работы.
![](/media/upload/images/37bffdcd0156876ae1e84f5b000e759a.jpg)
![](/media/upload/images/c332c1ff502eb761dc5399a7ac418601.jpg)
![](/media/upload/images/2dfb489f163ff8ca97bd316fc0007b99.jpg)
Немногочисленные выпускники реставраторского курса Академии искусств им. Жургенова проходят в музей на практику. Иногда реставраторов отправляют на стажировку в Москву или Санкт-Петербург, но поездки эти нечастые и непродолжительные, и этого недостаточно для освоения техник и получения опыта.
— Из России приезжают специалисты, которые обучают казахстанских реставраторов, но такие поездки – вопрос финансирования, – признает руководитель центра.
Между тем работы в центре реставрации всегда много:
— Мы занимаемся реставрацией музейных фондов, делаем осмотры в залах, осматриваем экспозиции. Если мы обнаруживаем какие-то дефекты, например, кракелюр, то картина забирается на реставрацию. В живописи сейчас две роботы из зала находятся на реставрации – картина Петрова-Водкина и Рождественского. Бывает, перед выставками мы также готовим картины. Недавно прошла выставка работ Сергея Калмыкова, мы долго к ней готовились – занимались реставрацией почти два года. У него очень сложные работы: он писал на различной основе, смешивал техники, у него есть и двусторонняя живопись на картоне, некоторые работы были доведены до состояния, когда уже осыпалась краска. Мы сделали работу, издали каталог. Многие работы тогда были выставлены впервые, – рассказывает Калдыбаева.
![](/media/upload/images/05b2a2dbd7e63c2904a82aa70e5189cb.jpg)
![](/media/upload/images/365cc69e22446efd7ff2cc001a341be2.jpg)
В мастерской по соседству над другой работой художника Сергей Калмыкова – двусторонней картиной, выполненной на картоне, работает реставратор Анна Степенко. В музей она пришла сразу после окончания учебы, с картинами она работает уже 10 лет:
— Это – второе произведение такого характера, которое я реставрирую. Задача передо мной стоит в том, что нужно произвести реставрацию так, чтобы не затронуть оборот – он имеет художественную ценность. На картине были разрывы, отсутствовали углы, – рассказывает Анна.
Картина Калмыкова - «Театральная сцена» - датирована 19 ноября 1941 года.
— В реставрации нет мелочей. Изучение материалов и красок – это исследовательская работа. Для того чтобы выяснить что за краски или грунт входят в состав этого произведения, нужно проводить лабораторные исследования. У нас такой возможности пока нет. Все процессы реставрации и консервации отработаны от и до. Мы работаем по технологиям, которые применяются реставраторами в Эрмитаже, Третьяковке и в Русском музее. Однако каждая работа требует индивидуального подхода.
Одно из самых старых произведений, которое реставрировали в центре – парсуна XVII века, на которой изображен царь Федор Алексеевич из династии Романовых. Она была написана во время перехода от иконописи к зарождению светской живописи в России:
— Она была написана на мешковине, без подрамника. Кулятай Калиевна Смагулова укрепила красочный слой, подвела грунт. Ее сдублировали на новую основу, натянули на подрамник, чтобы сохранить. Это одна старейших работ реставраторов, – рассказывает историю произведения Гульжан Калдыбаева.
![](/media/upload/images/ef40c2805ef46f0da48d5ac93bbcc433.jpg)
Эти старинные утюги используют во время реставрационных работ – ими проглаживают картины через специальную пленку, укрепляя, изображение.
![](/media/upload/images/f9a3e81f7bbd6e8ddeedc6d333de5fdb.jpg)
В среднем реставрация одной несильно поврежденной картины занимает две недели. В течение года Анна Степенко реставрирует около 30 картин. Сейчас музей готовится к выставке Амандоса Аканаева, к ней Анна готовит недописанный портрет Кенжебая Дуйсенбаева:
—Здесь тоже были незначительные разрушения, в виде вмятины, сферического кракелюра. Я их устранила. Часто приходится сталкиваться с нестандартными ситуациями. Например, здесь была вмятина не в области не красочного слоя, а незатонированного грунта. Это – незащищенное место на произведении, но, тем не менее, этот портрет имеет большие художественные достоинства, он очень выразителен. Через час портрет заберут на выставку.
![](/media/upload/images/4e68bb535b08ce812a36fa12b1b10455.jpg)
![](/media/upload/images/bb6b8d71c1f4b33f54e8216156f94234.jpg)
Эту картину, на которой запечатлен молодой юноша на охоте, реставрировали выпускники-реставраторы под руководством реставраторов музея. Они выполняли механическую работу по расчистке изображения, восстановлению разрывов. Это было их дипломной работой. Картина промывалась, расчищалась. Работы длились около 3 месяцев. На каждую картину, графику или предмет прикладного искусства в центре заводится реставрационный паспорт, в котором фиксируется весь процесс работы, поэтапно делаются снимки.
— Мы работаем по методике, разработанной в Реставрационном центре имени Грабаря в Москве. Нас редко посылают на стажировки, поэтому часто работаем по книгам. Реставратор должен иметь допуск к определенным видам работ, – рассказывает руководитель центра.
![](/media/upload/images/fdb4d06c4dceedea94def4f57f3deef2.jpg)
Помимо художественного образования, реставратору нужно иметь и личные качества, вроде усидчивости, внимательности и аккуратности, ведь за каждую работу он несет ответственность:
— Реставрация – это такая специальность, которую ты постигаешь всю жизнь. Твой личный опыт – это самое драгоценное. Реставратор должен очень деликатно вторгаться в физическую часть памятника. Должно быть чувство меры, усидчивость, – говорит Анна.
— И логика должна быть, нужно ведь думать над каждым отдельным произведением. Торопиться в нашей работе нельзя – мы несем материальную и уголовную ответственность. Специалиста могут лишить квалификации, – присоединяется Гульжан Калдыбаева, – есть у нас в городе и реставраторы-самозванцы – к ним часто обращаются люди, потому что их услуги стоят дешевле.
— А некачественная реставрация несет большие последствия. Нам приходится сталкиваться с тем, что реставрировали предыдущие реставраторы, нужно обращать процесс обратно, снимать и делать заново. Это опять-таки вмешательство в памятник. В хороших музейных условиях после процесса консервации картина может долго находиться в полной сохранности, – подытоживает Анна Степенко.