«Я не знала, что корь настолько страшна»

История первая. «Мы просто решили подождать с прививками»

У Сабины Хорошевой двое детей. Сыну Давиду — шесть лет, дочери Этери — два года. В начале 2020 года они, один за другим, переболели корью: оба не были привиты.

«Вообще антипрививочников можно разделить на разные группы, и у каждой свои причины для отказа. Есть те, кто не хотят ставить прививки по религиозным причинам, есть ярые антипрививочники. Ещё есть люди, у которых частный случай, — они волнуются, переживают, не доверяют врачам, — рассказывает Сабина Хорошева. — В нашем случае произошло так: я была совсем молодая, когда ждала первенца, и о прививках в тот момент вообще не думала. Семья супруга попросила повременить с вакцинацией — не отказаться совсем, а подождать, пока ребенок не окрепнет после рождения и у него не сформируется иммунитет. Я согласилась.

Мой сын Давид родился раньше срока, на 37-й неделе. Легкие не раскрылись до конца, и его забрали на вентиляцию легких. В тот момент я обрадовалась, что всё-таки решила повременить с прививками. Мы написали отказ, но без моего ведома ему всё же поставили прививку от гепатита В, хотя я спрашивала у врачей, и никто ничего не говорил. Потом, когда пришло приглашение на БЦЖ, в списке я увидела, что ему уже поставили одну прививку. И когда я написала отказную, ко мне приходили врачи и просто обзывали меня всякими словами, обвиняли, что я воспитываю поколение туберкулезников, что я плохая мать, что я своего ребенка хочу убить и не люблю его. Это было страшное давление на меня, только что родившую. Роды принимали в больнице в Калкамане, я принципиально поехала рожать по прописке и ни с кем специально не договаривалась. Они ведь каждый день принимают роды — неужели не помогут мне нормально родить? Родить, действительно, помогли, на за отказ от прививок мне досталось, и выписку задержали ещё на день.

Сын рос, развивался, всё было хорошо. Когда мы ходили к невропатологу, я спрашивала, могут ли прививки дать какие-то осложнения. Врач отвечала, что только, если есть какие-то наследственные заболевания: они могут «проснуться», если ребенок болел. Для меня это стало тревожным звоночком: у бабушки супруга был диабет, а я не знала своего родного отца и его наследственных заболеваний, так что не видела всю картину. Поэтому ещё раз укрепилась в решении «подождать» с прививками.

В 8 месяцев у сына начали портиться ногти, это был не обычный грибок, который можно подцепить. Вплоть до 5 лет у него оставалась такая проблема, и только после ногтевые пластины начали восстанавливаться. Причину мы так и не выяснили, хотя официальный диагноз поставили «онихомикоз». Что мы только ни делали — и мази, и лаки, и сдавали анализы, но рекомендации дерматологов нам не помогали. Из-за этой проблемы мы решили подождать с прививками до 6 лет.

Всё это время я постоянно читала материалы о вакцинации и не считала, что прививки — зло. Но меня смущали эти массы антипрививочников, информации от них было так много, что это сбивало с толку. Все антипрививочники всегда обсуждают, из чего состоит вакцина, и пугают последствиями вроде ДЦП, а ты начинаешь из-за этого бояться. Плюс ещё есть один момент: я сама проводила опрос на родительском форуме, где спрашивала про иммунитет. До кори если Давид и ловил вирусы, то болел максимум 3 дня, у него всё быстро проходило. Сильные болезни были два раза за 5 лет. В остальных случаях у него могла в течение суток подняться температура, а затем всё проходило. Мы это замечали в сравнении с другими, привитыми, детьми, которые долго болеют, у них потом возникают осложнения, бронхит или ещё что. В моем опросе все родители, у которых дети не были привиты, ответили, что да, их дети меньше болеют и легче переносят болезни. Количественная выборка — 40 семей, и около 90% из ответивших утверждали, что у детей действительно лучше иммунитет.

Мы смотрели и читали о вреде прививок, об их составе, но я никогда не изучала, как проходит сама болезнь и что происходит, если ребенок заболеет коклюшем, корью, краснухой или полиомиелитом.

«Они могут думать о своих детях, но не об окружающих»

В детском центре, куда ходил мой сын, корью заболел ребенок, и родители не поставили никого в известность. Они молча отболели и вернулись, видимо, ещё в инкубационный период, а так как Давид не был привит от кори, он эту болезнь подхватил. Резко подскочила температура и держалась 5 дней. Мы думали, что у него грипп. На шестой день он проснулся весь в сыпи, и я сразу поняла, что это корь. Мы вызвали скорую, я собрала вещи, так как понимала, что мы сейчас поедем в больницу. Фельдшер подтвердил диагноз, и нас увезли.

Я сразу написала в родительские чаты, так как врачи спросили, где мы были две недели назад. В это время мы были в детском центре и ходили на елку с садиком. В чате детского центра одна родительница написала: «Ой, мы тоже недавно переболели, вам главное полоскать горло». Когда мы прослушали её аудиозапись, все родители стали возмущаться, почему не предупредили, ведь это такое серьезное заболевание. Она ответила, что предупредила, но на самом деле ни руководство садика, ни воспитателя она не предупреждала, просто сказала, что ребенок простудился. Как я поняла, этот ребенок не лежал в больнице — ему несколько раз вызывали скорую и педиатра. Когда все родители начали ругаться, она стала оправдываться, что это была энтеровирусная корь. Я узнала у врачей, что такой кори не существует, и попросила эту маму рассказать, как прошла болезнь. Все симптомы указывали на то, что это была самая настоящая корь.

В тот момент я осознала, что далеко не все родители ответственны. Они могут думать о своих детях, но не об окружающих. Я не могу защитить своих детей от таких родителей. Поэтому, когда в больнице нам предложили поставить прививку младшей дочери, я поняла, что момент упущен — Этери уже была с Давидом в контакте, когда он сильно болел. Если бы мы знали, что это корь, мы бы её огородили — вакцинировали и увезли к бабушке с дедушкой. У кори есть такое окно: за 4 дня до сыпи ребенок становится заразным, а после сыпи должно пройти ещё 4 дня.

У меня внутри бушевал ураган, но я прекрасно понимала, что ничего не добьюсь, даже наговорив этой маме всё, что о ней думаю. Но помимо злости на промолчавшую родительницу, мучило то, что я всё-таки совершила ошибку. Я винила себя за то, что мой ребенок заболел корью, потому что это я не поставила ему прививку. Я изучала, спрашивала, почему так происходит. Спрашивала у других родителей, почему они не ставят прививки. Во-первых, может быть, чтобы где-то оправдать себя и понять, правильно я поступала или нет. Я не знала, что корь настолько страшна. Нам говорят «корь, корь, корь», но от неё на самом деле большие последствия. Корь очень сильно стирает иммунную систему, и как бы я ни укрепляла её, вирус просто уничтожил всю эту работу. Конечно, многое зависит от организма, но от 11 до 79% иммунитета она стирает. И поэтому я пришла к выводу, что лучше всё-таки вакцинироваться. Конечно, вред может быть и от прививки — здесь как в лотерее. Но если ставить на чаши весов, что хуже — прививка (при этом ты ребенка подготавливаешь, оздоравливаешь и ставишь её в нужный момент) или корь, после которой ребенок восстанавливается три года, мой выбор очевиден. Сейчас у меня дети каждые две недели болеют — то температура, то насморк, то кашель, то ухо. Они сейчас очень слабые и быстро подхватывают вирусы.

Я этого не знала. Ведь нас ругают из-за отказа ставить прививку, а почему — не объясняют. Летальные исходы от кори не сразу ведь происходят, чаще всего после того, как дети переболеют, иммунитет ослабевает, и они могут схватить пневмонию, менингит или что-то в этом роде. В течение первых трех лет после кори, если иммунитетом не заниматься, ребенок может погибнуть.

С сыном мы лежали в 9 отделении — там были очень хорошие врачи и персонал. Для меня это было приятным открытием, потому как несколько лет назад мы уже попадали в инфекционную больницу с Давидом и впечатление было удручающим. А в корьевом, 9 отделении, куда мы попали, отношение было очень душевным — у всех, от главврача до уборщиц. Большинство пациентов — грудные дети и подростки. Таких, намеренно не привитых, как мы, было всего трое из примерно 40 человек. Чтобы прояснить для себя ситуацию, стала интересоваться, кто как заболел. Были те, кто заразился в инфекционной больнице; те, кому поставили прививку, и они после этого заболели корью; были и подростки, которые заразились от младших. Подростки были с прививками, и для меня это стало ещё одним большим вопросом — почему они попали в больницу? Позже узнала, что они не получили вторую прививку и, вероятно, поэтому заболели.

«Когда мы приехали в больницу с корью, фельдшер хотел завести нас в общий приемный покой»

Давид заболел 3 января, а через 5 дней мы уже попали в больницу с дочкой. Когда мы приехали в больницу, фельдшер хотел завести нас в общий приемный покой. Я ему говорю: «Вы понимаете, что у нас корь, мы не можем быть в общем покое, нам нужен закрытый бокс». Когда нас привезли в больницу с Давидом, то сразу отправили в закрытый бокс, потому что, видимо, был опытный фельдшер. Если бы мы зашли в общий покой, то всех бы заразили. Когда нас, наконец, завели в бокс, там уже был ребенок, мы снова вышли, потом, когда бокс освободился, мы зашли. Этого фельдшера потом ругал врач, что даже при таком, очень коротком контакте та девочка могла заразиться корью, если не была привита. Если такое было с нами, то наверняка происходило и с другими. Многие из тех, кто с нами лежал, так и заражались. Привозят в общий покой ребенка с высокой температурой, которую никто не может сбить, и только потом, при осмотре выясняется, что это корь. Это заболевание от остальных вирусных отличают белые пятна за зубами и сыпь, которая появляется на 4-6 день. Когда появляются пятна во рту, ребенок становится заразным.

С дочкой нам тоже повезло попасть в 9-е отделение. Но у нашей соседки по палате был совсем другой опыт: её с ребенком сначала госпитализировали с кишечной инфекцией, а у соседнего по палате малыша наутро обнаружилась корь. Всем родителям в отделении срочно поставили прививку, детям вкололи иммуноглобулин, но сказали, что не дадут гарантию, что они не заразятся. И таких историй за время, проведенное в инфекционной больнице, я наслушалась, к сожалению, немало. Вот так и происходит эта вспышка кори. И на самом деле это не мы, «антипрививочники», её провоцируем, а врачебная халатность — сама инфекционная больница провоцирует эту вспышку. Когда я смотрела статистику по заражению, то было сказано, что 44% процента заболевших непривиты. Но там не было разделения, сколько из них грудничков до года, которые просто ещё не получили прививки по графику.

Сама я тоже, судя по всему, переболела корью, пока лежала в больнице с детьми. Была небольшая сыпь и ужасное самочувствие. Скорее всего, я тоже не получала вторую прививку. В 90-х годах, когда по графику нужно было её ставить, как раз были перебои с вакцинами.

Мы сидим на пороховой бочке — что привитые, что непривитые. Мы все рискуем здоровьем своих детей. И непонятно, у кого взорвется. Но в плане прививок неправильно, что мы обращаем больше внимания на то, из чего состоит вакцина, и совсем, как в моем случае, не обращаем внимания на то, каковы последствия от болезней. После болезни детей я как-то по-другому стала смотреть на эти вещи, и если говорить о прививках сейчас, то я за них. Мне кажется, что моя история потрясла многих знакомых. Никто не думал, что всё это настолько близко.

**

Это интервью было записано в феврале 2020 года. Перед его публикацией, спустя почти год, мы уточнили у Сабины, как себя чувствуют её дети. Они пока не начали вакцинацию и из-за пандемии в принципе стараются избегать больниц и врачей. Каких-то сильных заболеваний за этот период у детей не было, только простуды. Сыграл ли свою роль карантин, в котором казахстанцы прожили почти год, или хорошее питание и витамины, или же все факторы вместе — решать специалистам.

История вторая. «Если бы это было в моих силах, я бы обязала родителей ставить прививки»

Сначала небольшая предыстория. Старшую дочь Анастасии Наумовой зовут Варя, сейчас ей девять лет. Когда девочке было три, её, худенькую и молчаливую, забрали из детского дома. Наумовы давно мечтали о детях, а тут эта девчушка, как им тогда показалось, удивительно похожая на супруга Насти Алексея. Их ничего не остановило: ни трудности (ими ещё как пугали), ни болезненность Варюши, ни её диагноз, о котором им сообщили «на берегу» — ВИЧ. Почти сразу у Вари появился младший брат Ваня, тоже приемный. Впрочем, это определение совсем не монтируется с их семьей, его Наумовы никогда не употребляют. Разве что, как в этом случае, чтобы объяснить, как родилась их семья. А ещё Анастасия и Алексей решили, что не будут скрывать, что у их дочки — ВИЧ. Чем жить с оглядкой (лишь бы никто не знал), лучше уж сразу открыть все карты. И они всегда это подчеркивают: ещё ни разу не пожалели о своем решении.

У всех детей с диагнозом ВИЧ есть медотвод, который распространяется на так называемые живые вакцины — Манту, БЦЖ и прививку КПК — от кори, паротита и краснухи.

«Мне казалось, это забытая болезнь, что это просто невозможно»

Меня сразу предупредили, что ребенку живые вакцины противопоказаны. Это красной строкой шло везде. Боялась, что Варя заразится, — рассказывает Анастасия. — Я любой инфекции боюсь, даже банального ОРВИ. Не знаю, как с её диагнозом вирус сработает, как отразится на организме. И, слава богу, долгое время к ней ничего не цеплялось. Но, как оказалось, только не корь.

В ноябре 2018 года Варя переболела скарлатиной. Тогда она училась в первом классе. Мы в тот момент переехали из Алматы в Атырау — мужа пригласили туда работать. Я дочь двум педиатрам показывала, но они ничего не заподозрили. Потом наш инфекционист в СПИД-центре, Кизатова Нурфия Тулемисовна, спасибо ей огромное, посмотрела и сказала: «Ребята, у вас скарлатина». Мне казалось, это забытая болезнь, что это просто невозможно. Варя выздоровела. Вроде бы, восстановилась. Но тогда страх у меня уже появился. Как оказалось, не зря.

Февраль 2019 года. Варя собирается в школу, надевает колготки и спрашивает: «Мама, что у меня с ногами?». А у нее появился, как потом выяснилось, геморрагический васкулит — кровоподтеки, больше похожие на маленькие точки. Нас сразу отвезли в больницу, думали, что это аллергия. Три недели ребенку не ставили диагноз, не понимали, что это корь. Я тогда извелась. Всё время спрашивала: «Что это? Как будете лечить?». Отвечали: «Ну, витаминки поколем, диета, поддерживающая терапия». Всё! Как оказалось, геморрагический васкулит был реакцией организма на корь. Уже шел инкубационный период. Но врачи, к которым мы попали, этого не поняли. Потом опять же наша инфекционист, о которой я уже говорила, приехала в больницу, когда у Вари поднялась температура под 40, и поставила диагноз «корь». Нас увезли в инфекционку. Последовавшие за этим 10 суток я не забуду никогда...

Варя болела очень тяжело. Всё это время у нее практически не спадала температура. Я ничего не могла сделать. Эти стоны по ночам, плач. Сейчас вспоминаю — не по себе становится. Я сама почти не спала эти десять дней. На стол облокочусь, задремлю, таймер срабатывает — я ставила, чтобы каждый час температуру у Вари измерять. И ничего ведь не сделаешь — лечение симптоматическое. Самое страшное — осложнения. У моей девочки была правосторонняя пневмония, настолько тяжелая, что она слюну глотать не могла. Как ей таблетки давать? Воду? Кормить? Подумайте только: десять суток ребенок в таком состоянии с температурой сорок, а то и выше! Таблетки надо глотать, а она не может. Приходится заставлять. В порошок потолочь? Он у нее во рту останется, и ребенок не получит нужного количества действующего вещества. И тогда смысл в этом лечении? Я эту таблетку чуть ли не впихиваю в рот, а Варя плачет и кричит: «Мама, больно! Мама, не надо!». Почти два года с того момента прошло, а меня до сих пор трясет. Я согласна год так болеть, но лишь бы не она, ни одного дня. Когда ты видишь, что твой ребенок так страдает просто потому, что кто-то не поставил прививку, то как к этому относиться? У меня слов нет.

Я не знаю, где Варя могла заразиться, — где угодно. В школе больше никто не болел. На улице, в подъезде, в магазине. Тогда я об этом не думала, мне хотелось, чтобы это поскорее закончилось. Очень переживала за Ваню, боялась, что и он заразится. Думала, сейчас Варе легче станет и я поеду в больницу со вторым ребенком. Не дай Боже! В стационаре мы в общей сложности провели около 6,5 недель — первые три там, где Варю «лечили» от аллергии, оставшееся время — в инфекционке.

Когда мы там лежали, больница была полная. И именно с корью — и дети, и взрослые. Много взрослых. Думаю, если бы противники вакцинации хоть раз увидели, как люди переносят корь, они бы задумались. Я прививала свою дочь (теми вакцинами, которые ей не противопоказаны) в обычной районной поликлинике. У ребенка ВИЧ-инфекция, неизлечимое заболевание, но у нее даже реакции на прививку не было.

Я никогда раньше не встречалась с людьми, которые выступают против прививок. В основном, видела их только в соцсетях. У меня есть видео, где Варе настолько плохо… Вот, правда, я до сих пор без слез не могу на это смотреть. Готова была выложить эту запись в сеть со словами: «Посмотрите, каково ребенку! Вы готовы к тому, что ваши дети могут такое перенести?!». Я не верю в Бога, но тогда молилась всем и всему, кому и чему можно: лишь бы моя девочка выжила, лишь бы всё обошлось...

«Обидно, что рискуют дети, у которых медотвод»

К счастью, она выкарабкалась. Истощенная, 17 или 18 килограммов (это семилетний ребенок!), слабенькая, но живая! Ещё я обратила внимание на то, что после болезни она стала хуже учиться. Видимо, эта десятисуточная температура всё-таки отразилась на ее когнитивных способностях.

Варя не вспоминает о болезни. Она плохое старается забывать. Видимо, это с детдомовским прошлым связано — её мозг блокирует негатив.

А я после кори стала ещё больше бояться любой инфекции. Видели бы вы, как переживала из-за «короны»! Это было что-то с чем-то. И при этом в лежку переболела одна я, все остальные домочадцы ходили, как огурчики, даже моя мама-пенсионерка и ВИЧ-инфицированная Варя. Хотя дом у нас небольшой, особо скрыться некуда.

Надеюсь, на кори всё закончилось и ничего подобного в нашей жизни больше не будет. Обидно, что рискуют дети, у которых медотвод. Если бы это было в моих силах, я бы обязала родителей ставить прививки, ввела бы медицинский патронат, чтобы все дети вакцинировались, и ответственность за отказ. И дело вовсе не в моей эмоциональности. Я видела, что перенесла Варя. Не дай бог ещё кто-то из детей будет страдать, как она.

Рекомендации ВОЗ относительно вакцинации лиц, живущих с ВИЧ, таковы: «Живые вакцины рекомендуется применять у детей старше одного года после иммунологического обследования и подтверждения отсутствия иммунодефицита”. Они созвучны с Приказом Минздрава РК относительно этой категории граждан: “У лиц, живущих с ВИЧ, не имеющих или имеющих слабовыраженные признаки иммуносупрессии, вакцинация живыми вакцинами проводится так же, как у неинфицированных ВИЧ».

Возвращаясь к вспышке 2019 года. Среди умерших от последствий кори 8 детей не были привиты из-за медицинских противопоказаний, 10 малышей не успели дожить до прививаемого возраста и у одного ребенка не было прививки. Прививочный статус двух умерших взрослых был неизвестен. В 2020 году было зарегистрировано 3270 случаев кори, из них детей до 14 лет — 2265. Летальных исходов — 6, из которых четверо детей и двое взрослых. Умершие дети не были привиты от кори: трое из-за недостижения прививочного возраста, один ребенок в связи с медотводом. Прививочный статус у взрослых неизвестен.

Мнения, выраженные в данном материале, принадлежат авторам и не обязательно отражают официальные точки зрения Представительства ЮНИСЕФ в Казахстане и Агентства США по международному развитию (USAID).