Подъехать вплотную к КПП учреждения ЛА 155/18 не удастся никому – метрах в ста от главных ворот стоят несколько патрульных машин, дежурят полицейские, которые направляют подъезжающие авто на стоянку. От них в сторону КПП под моросящим дождем нестройно идут люди – кто-то на свидание, кто-то на заседание, назначенное на 10 утра.

У входа в следственный изолятор СИ-8 учреждения ЛА-155/18 стоит очередь. Сегодня здесь состоится предварительное заседание по громкому процессу – на скамье подсудимых мужчины, обвиняемые в организации и проведении теракта в Алматы летом 2016 года. Тогда, 18 июля в результате нападения Руслана Кулекбаева, погибли 9 человек, 7 из которых – сотрудники правоохранительных органов.

Под козырьком СИЗО ожидают журналисты, адвокаты и потерпевшие – матери, отцы, члены семьи погибших. Адвокатов запускают вне очереди. Всякий входящий проходит через рамку, затем его осматривают уже персонально, заглядывают в карманы и сумки, просят выключить телефон и выложить опасные предметы, пилки для ногтей, зажигалки. Сотрудники СИЗО просят войти в положение – все-таки режимный объект, «Да и судят не мелких хулиганов», – добавляю про себя. Сотрудники СИЗО и пресс-служба городского суда направляют журналистов в отдельную комнату, где уже настраивают экран, транслирующий из зала суда видео. Судья крупным планом, две клетки для подсудимых – поменьше. Позже, незадолго до начала заседания, журналистов, фотографов и операторов пригласили в заполненный зал. Конвой, подсудимые и их адвокаты находятся у дальней стены, ближе – журналисты и семьи погибших, между ними ограждение.

Руслан Кулекбаев, характеризующийся как агрессивный и опасный для общества, сидит отдельно от других обвиняемых. Журналистам сообщили, что во время допроса он кинул стул в сотрудников СИЗО, поэтому его держат в наручниках даже в камере. А еще полиция опасается, что во время транспортировки подсудимого, он может попытаться сбежать, по этой причине все слушания будут выездными.

На суде лицо Кулекбаева не выражает ничего, кроме спокойствия и самоуверенности, изредка он улыбается на камеру. В «клетке» по соседству сидят другие фигуранты дела:  Рафик Лю, Жасулан Сапарбеков, Ербол Кусаинов, Даурен Асембекулы. Кто-то опустил голову и прикрыл лицо, кто-то временами улыбается.

Подсудимый Нурсултан Абдымомын сидит отдельно, вместе с адвокатами, так как в отношении него была выбрана мера пресечения в виде подписки о невыезде.

После представления участников процесса, судья обратился к подсудимым, начав с самого Кулекбаева. Из-за шума и плохой акустики ответы Кулекбаева были едва различимы. Мать одного из застреленных полицейских, не выдержав, бросила ему: «Почему так тихо? Когда стрелял, не стеснялся, говори громче!», на что судья процесса Ерлан Болатов попросил соблюдать порядок и тишину.

Подсудимый Ербол Кусаинов, 1984 года рождения:

«У меня есть семья, двое маленьких детей, старшему ребенку 4 года, младшему исполнился год. Ранее судим не был».

Когда судья удалился в совещательную комнату, Кулекбаев не сдвинулся с места. Мать погибшего лейтенанта Мейрамбека Рахматуллаева Айгуль Танакулова потребовала уважения к памяти погибших, подсудимым – высшей меры наказания:

«Почему государство должно их содержать? Расстрелять, пусть будет уроком другим. Почему он не встает с места вместе со всеми, он что, Бог? Он должен понести наказание – вывести перед всеми и казнить. Почему он не боится, кровопийца! Всего полтора месяца прошло, как мой сын устроился на эту работу. Он 4 года учился. Он даже не успел увидеть плодов своей работы из-за этих кровопийцев. Только смертная казнь! Пусть его Всевышний накажет, у него ведь есть дети…», – сказала Айгуль Танакулова.

«Он не человек – животное!», – согласилась с ней молодая женщина, повязавшая на голову платок.

 «Посмотрите, он смеется», – сказал отец одного из погибших.

«Пусть он подойдет к микрофону и скажет, зачем убил, зачем напал, пусть расскажет. Как успокоиться? Он убил моего ребенка! У него есть дети, они ведь вырастут…», – продолжила Танакулова. Ее тут же взяли в кольцо журналисты, сотрудники СИЗО попытались всех успокоить:

«Успокойтесь, это – не в зале суда. Он получит свое наказание», – обратился к матерям и отцам один из них.

«Единственное наказание для него – смерть!», – откликнулись потерпевшие.

«Я мать Жалгаса, ему было 23. Он два с половиной года проработал, трудился. Хотела видеть, как он будет счастлив, теперь уже не увижу», – сказала женщина.

После того, как выкрики в зале суда стихли, судья Ерлан Болатов вернулся, чтобы огласить дату основного судебного слушания:

«24 октября, в понедельник, начнется главное судебное слушание. Затем, 25,26,27 октября, вплоть до пятницы будут проходить заседания. Пять дней подряд. Защитники, если у вас в эти дни назначены другие судебные процессы, вы от них освобождаетесь. Быть здесь в эти дни обязательно. Так было решено. Вместе с этим, потерпевшие, как вы видите, слушания проходят в открытом режиме, поэтому, если у вас есть родные и близкие (изъявившие желание присутствовать на суде – V), предварительно укажите из в списке», – объявил Болатов.  

Айгуль Танакулова

Помимо потерпевшей стороны, на суде присутствовала супруга Руслана Кулекбаева. После того, как заседания завершилось, мать Мейрамбека Рахматуллаева, не совладав с эмоциями, плюнула ей в лицо. Появлением супруги главного фигуранта дела были недовольны и другие потерпевшие:

«Как она посмела сюда прийти, он стольких людей погубил? Зачем она пришла сюда? «Мой муж» говорит, да такого мужа нужно расстрелять! Не нужен такой муж», – сказала журналистам мать Жалгаса Кельдибаева Бакытгуль Сейсембиева.

Родители Жалгаса Кельдибаева покидают территорию ЛА 155/18

Уголовное дело, переданное суду накануне, состоит из 61 тома. Поскольку одному из участников процесса предъявлено обвинение по статье 255 части 4 Уголовного кодекса – акт терроризма, присяжные данное дело рассматривать не могут. Всего по делу проходят 23 потерпевших и 72 свидетеля.