Чужой родной город

10 лет назад спортивная журналистка Балжан Бейсенова стала одной из героинь документального фильма режиссера Максима Поздоровкина «Столица». Он был снят к десятилетию Астаны и запечатлел уникальный момент в истории молодого города: в фильме мужчины и женщины полны надежд. Герои и героини картины торопливо укладывают брусчатку к пышному празднику, встречают туристов, снимают сюжеты для телевидения и пытаются быть «свободными художниками» в весьма странных обстоятельствах. В беседе с Vластью Балжан Бейсенова вспомнила как Акмола превращалась в Астану и как менялись ее современники.

— В 2008 году я жила в городе Астана, буквально в центре правого берега, жила на улице Мира, сейчас она называется Бейбитшилик. Работала журналистом на телеканале «Астана».

Балжан родилась и выросла в Астане, тогда еще Целинограде. Сейчас она вспоминает тот город и рассказывает о том, как сильно изменил его столичный статус:

— Когда люди спрашивают из какого я города, и я отвечаю, что из Астаны, они непременно уточняют: «Ну, понятно, что из Астаны. А вообще откуда?» Я впадаю в ступор, потом отвечаю, что из Целинограда и тогда ступор случается у них (смеется). Коренных целиноградцев становится все меньше и меньше. Неделю или две назад я стала свидетелем разговора, когда один вполне образованный парень спросил: «Астане 20 лет, а что здесь было до этого? Здесь вообще ничего не было!» Говорил он это очень серьезно. Представляете, выросло, условно говоря, поколение астанчан, которые даже не знают, что здесь было раньше. Мне это неприятно. Здесь был Целиноград, у которого есть своя славная история. И Целиноград тоже не на пустом месте вырос. Сейчас, когда говорят «Астана», подразумевают только 20 лет истории города. А на самом деле нашему городу около 200 лет: в 50-ые годы началось освоение целины, а до этого здесь располагалась Акмолинская крепость. Это место было центром городской культуры задолго до нас. Здесь была жизнь, магазины, люди, заводы и промышленность. У города есть своя история и то, что столица здесь всего 20 лет, не умаляет значения Целинограда и истории этой местности.

— В декабре 1997 года во Дворце молодежи объявили, что Акмола станет столицей. Помню, тогда это был единственный более-менее приличный концертный зал, так как Конгресс-холл (тогда он назывался Дворец целинников) был закрыт на ремонт, а Дворец железнодорожников непригоден. Мне тогда было 24 года, я еще не была журналистом, работала во Дворце молодежи секретарем. Тогда в здании располагалась «Биржа Акмола» и у нашего шефа был кабинет на третьем этаже. Я помню, как соповцы (служба охраны президента – V) неделю проверяли здание. Во Дворце молодежи очень много разных закоулков. Так вот, после проверки в каждом углу, на каждой лестнице, стояло по одному сотруднику.

— Я уехала из города. Иногда я понимаю и москвичей, и алматинцев, и других жителей больших городов, куда переезжает много людей. Сейчас мы с семьей живем в Целиноградском районе, в ауле Караоткель, это в 15-18 километрах от Астаны. Переехать я решила из-за личных причин, одна из них – я мечтала жить в доме на земле. В городе земля очень дорогая, а здесь это доступнее. Между селом, где я живу и Восточной Ильинкой – сельским районом Астаны – расстояние в один километр. Так вот, в Восточной Ильинке вместе с городской пропиской есть фонари, центральное водоснабжение, вывоз мусора, асфальт, дворники в жилетах. Буквально в одном километре от Восточной Ильинки, в нашем поселке ничего этого нет. Весной и осенью мы утопаем в грязи, у нас нет асфальта, а самая модная обувь в селе – резиновые сапоги. Четыре года назад поставили фонари и только неделю назад их подключили. Это был такой непередаваемы восторг!

— В этом году я ездила в командировку в несколько городов Казахстана – в Талдыкорган, Атбасар, Кокшетау. Я поняла, что выражение: «Москва – это не Россия» применимо и к нам. Все чаще появляется ощущение, что Астана – это не весь Казахстан. Астана – это что-то отдельное. С одной стороны, это, наверное, хорошо, потому что Астана в политическом значении вышла на другой уровень. Но если смотреть на другие города, становится немного грустно.

— Правый берег пострадал, скажем так, от столичного статуса. Например, на улице Мира, очень красивой и зеленой, срубили деревья. Да, улицы расширили, какие-то деревья восстановили, посадили. На улице Богенбай батыра тоже срубили татарские клены, потому что они кому-то показались некрасивыми. Конечно, того города – моего родного, уже нет.

— В фильме многие говорят о том, что лет через десять левый берег станет более обжитым и обитаемым. Действительно, гуляя по Левому берегу в 2008, 2010 и даже в 2012 году, я встречала мало прохожих. Сейчас там много людей, дома обжиты, на перекрестке Кунаева и Мангелик Ел такие толпы собираются, как в Нью-Йорке. Это не может не радовать – жизнь появилась. С другой стороны, это совершенно чужой город. Да, он мне нравится – центр, Водно-Зеленый бульвар, сквер возле Байтерека. Это классно, но это не мой город. Я приезжаю туда, ориентируюсь в новых районах, но дальше вглубь не езжу, потому что не мое. Я себя там чувствую туристом.

Знаете, на самом деле всё очень изменилось за 10 лет. Люди в первую очередь. Те парни в фильме, которые клали брусчатку, они мечтали о чем-то. Мне кажется, сейчас таких мечтателей уже нет. Понимаю, что тогда люди были более открытыми, более жизнерадостными. Сейчас все иначе: больше коммерции, больше рациональности, жизнь ускорилась, нужно всё успеть. Я и сама стала на десять лет старше.