— Два года назад мы с вами встречались, вы говорили о том, что у вас в планах открыть в Алматы среднеазиатский офис. Что с этими планами происходит сейчас?

— Два года назад, когда открылся офис, нам было немножко страшновато, мы не знали, как все пойдет. Ведь до момента открытия офиса у нас в Казахстане был местный партнер, который самостоятельно решал невероятное количество больших и мелких проблем и задач, будучи нашим субдистрибутором. Мы понимали, что перед нами встанет немало вопросов, которые отныне нам предстоит урегулировать самим, своими собственными руками. Собственно говоря, так оно и произошло. Отладка-обкатка завершена, офис работает, и мы его работой исключительно довольны. Даже несмотря на то, что в офисе трудятся всего два человека, им, на самом деле, удается перелопачивать горы работы. Первый этап – отладка казахстанского филиала как территориального представительства, успешно завершён. На момент открытия у нас, действительно, были планы, чтобы этот офис занимался еще и соседними республиками Средней Азии. Эти планы никуда не исчезли и не потеряли своей актуальности. Но мы не «гоним лошадей». Мы перфекционисты и привыкли делать всё тщательно просчитав и подготовившись, и не оставляя недоделок позади. Так что, в один прекрасный момент наш офис в Алматы имеет все шансы начать работать не только по Казахстану, но и по другим сопредельным государствам. Вы прекрасно понимаете, что это не так уж быстро и просто сделать. К примеру, говоря о Кыргызстане, Туркменистане, Таджикистане, Узбекистане, в числе прочих проблем, мы сталкиваемся с такой непростой вещью, как конвертация валюты. Для сравнения: когда мы получаем прокатную плату от казахстанских кинотеатров в тенге, она потом легко конвертируется в рубль, который для нас, «Двадцатого Века Фокс СНГ», является базовой валютой на вверенной нам территории. Конвертация же валюты из соседних стран на данном этапе весьма проблематична, и если мы сейчас «замкнем» денежные потоки из кинотеатров этих республик на алматинский офис, то столкнемся с неизбежными потерями. Например, сомы придется конвертировать в тенге, тенге потом конвертировать в рубль, и на каждом из этих этапов какие-то потери будут неизбежны. Поэтому сейчас мы с остальными странами Средней Азии работаем напрямую из Москвы. Но идея обслуживания этих территорий из Алматы по-прежнему существует.

— Насколько динамично развиваются рынки этих стран? Все-таки мне кажется, там задержка большая.

— Задержка есть, но это не задержка в обидном смысле этого слова, а, скорее, разница в динамике развития рынка: мы видим, что растёт и развивается кыргызстанский рынок, что растут сборы в Узбекистане, чуть посложнее с Таджикистаном и Туркменистаном, но там также увеличивается поток кинозрителей. У нас есть одна громадная проблема по всем этим странам: нет открытой информации. Если мы как-то вместе с нашими коллегами, другими студиями, пытаемся убеждать казахстанских партнёров выходить в цивилизованное русло — в Rentrak (программа Rentrak внедряется в билетно-кассовую систему кинотеатров и в формате почасовой отчетности высылает данные на центральный сервер, находящийся в США – прим. V), то с другими странами пока всё грустно на этом поле, прозрачность пока минимальная. Кстати, в Rentrak сейчас 23% казахстанских кинотеатров, это уже добрый знак, но нам хочется, чтобы покрытие было полное и как можно скорей.

— За эти два года вы пережили здесь и девальвацию, и изменение экономической ситуации. Как это повлияло на ваши сборы?

— Что в Казахстане, что в России, кино — одно из самых доступных развлечений. Несмотря даже на то, что произошло падение и нашей, и вашей национальной валюты по отношению к доллару, евро и т.д, в локальной валюте сборы повысились. По нашим фильмам у нас в Казахстане сборы увеличились за прошлый год на 27%. И, что важно, только и не столько за счет повышения цены на билеты (рост средней цены весьма незначительный) - в Казахстане на наши картины пришло на 21% больше зрителей, чем годом ранее.

— Этот зритель в основном из Алматы и Астаны?

— Нет, регионы тоже работают. Алматы и Астана, безусловно, столичные города, но в регионах тоже есть рост. Понимаете, в России сейчас такая ситуация — подавляющее большинство крупных и средних городов уже перенасыщены кинотеатрами. В Москве на какой перекресток не пойдешь, там кинотеатр, а через дорогу еще один. В Казахстане этого еще не произошло. Если в Алматы и Астане уже очень хорошая плотность экранов, то в региональных городах им еще расти и расти.

— Если говорить о прозрачности рынка. Вы со своей стороны, что можете сделать? Недавно Sulpak Cinema начал работать по схеме 50/50 с теми, у кого установлен Rentrak. Вы подобные меры не собираетесь предпринимать?

— Это непростой вопрос. Я ни в коей мере не критикую и даже не осуждаю наших коллег, я их очень уважаю, ценю их мнение, их тактику и стратегию ведения бизнеса, их опыт, но лично я и моя корпорация не связываем коммерческие условия работы с нашими (которые, кстати, являются предметом коммерческой тайны) с тем, что партнеры должны или не должны подключиться к Rentrak. Это важные, краеугольные, но независимые вещи. Понимаете, если нам какой-то кинотеатр говорит: «Я подключусь к Rentrak, но работать буду 50 на 50», какие первые мысли должны у нас возникнуть? Вы считаете, что цена открытых и честных бизнес-отношений – 10% от ваших с нами сборов? Или, может быть, вы настаиваете на этих десяти процентах, потому что до выхода в Rentrak, они «гуляли где-то в тени»? Я сейчас никого не имею в виду, никого ни в чём не подозреваю, но настаиваю на том, что если сеть, или отдельный кинотеатр хочет с нами как с партнерами вести открытый цивилизованный бизнес, как это принято в странах, значит, ему нечего скрывать, значит, для него Rentrak является абсолютно обоснованным, логичным действием, которое не несет никакой угрозы. Сейчас наши условия работы с каждым кинотеатром – это наша личная с ним коммерческая договоренность, которая может пересматриваться, модифицироваться, но, еще раз – это дело нас двоих, а не достояние широкой общественности и не предмет картельных сговоров.

— Собираетесь ли прокатывать казахстанские картины?

— Да, у нас уже сейчас есть предложения о дистрибуции на территории Казахстана нескольких картин. Я пока, к сожалению, не могу озвучить названия и продюсеров, пока не подписан договор, но у нас очень оптимистичные ожидания на этот счёт. Помните, два года назад мы с вами об этом разговаривали, и я сказал: потихоньку посмотрим, что будет через год-два, вот оно и происходит. У нас большой опыт аналогичной работы в России, и мы умеем выпускать не только легко усвояемое голливудское кино, но и местный продукт, с которым тяжелее работать, что в Казахстане, что в России. Поэтому у нас сейчас две картины на рассмотрении. Я думаю, что в ближайшем полугодии первая из них может выйти в прокат под нашим крылом.

— Компания не рассматривает варианта производства своей продукции в Казахстане?

— Пока нет, потому что нормальной положительной арифметики в этом процессе мы пока не видим. Когда кинокомпания снимает очень дорогостоящее кино в Лос-Анджелесе, мы все отлично понимаем, что это кино интернациональное, и даже если, такое случается у всех студий, картина не собрала необходимой кассы в Америке, чтобы окупиться, то за счет международной дистрибуции, она добирает. Плюс продажи на цифровых платформах, онлайн, телевидение, и получается, что затраты постепенно возвращаются. А продукт казахстанский, как и российский, в производстве очень недёшев, но чтобы быть рентабельным, кинокасса должна быть гарантированной и очень высокой. Но в отличие от интернационального продукта, работая с местным, нам приходится рассчитывать только на свои же местные рынки. Международные продажи у такого продукта весьма ограниченные и вряд ли могут расцениваться как «палочка-выручалочка».

— В России сейчас много говорят о том, чтобы вводить налоги на показ иностранных фильмов, у нас тоже периодически эта тема всплывает. Как вы считаете, как это повлияет на рынок?

— Мне кажется, что подавляющее большинство этих разговоров, это всего лишь разговоры. Вы же помните наверняка: и попытки введения квот были тоже, но идея, к счастью, не воплотилась в жизнь. Вообще, попытки регулировать живой и саморегулирующийся рынок линейными административными решениями и ограничениями, на мой взгляд иррациональна и неэффективна. Допустим, обложат дополнительными налогами или взносами зарубежный кинопродукт, что произойдёт дальше? В репертуаре останется только заведомо высококассовое кино (которое, кстати, далеко не всегда – истинный шедевр киноискусства). Но кино с меньшим потенциалом из репертуара начнет исчезать. Если я не уверен, что какой-то фильм соберет достаточно денег, чтобы покрыть расходы на его выпуск, да еще на какой-то дополнительный налог, я его просто не стану выпускать. И кто пострадает в итоге? Первым пострадает кинозритель, ему ограничат возможность выбора фильмов. Затем — кинотеатры, которые строятся и содержатся на частные деньги, и которым волевым решением также ограничили репертуар и снизили посещаемость, «зрителеоборот»; и третье – пострадает казна, которая не дополучит налоги от сборов картин. Так что, я очень надеюсь, что в России после тщательной экспертизы, от этой идеи откажутся.

— Вы проводите презентацию своих картин на этот год. Есть ли смысл в Алматы проводить кинорынки наподобие тех, что проходят в России? Может быть, стоит скооперироваться с коллегами?

— Безусловно, да. Из Казахстана на московские рынки приезжают очень-очень немногие, не все себе это могут позволить. Для нас важно, чтобы наши материалы увидел не только представитель крупной сети, но и мелкой микросети, или кинотеатра из регионального города, потому что люди активнее и заинтересованнее работают с продуктом, когда они понимают, о чем идет речь. Если такое будет происходить, мы поддержим это обеими руками, единственное, что в России четыре кинорынка в год — это очень много. Это нереально часто. Я считаю, что два кинорынка достаточно, один – перед Новым годом, и один перед летним сезоном.

— Вы говорили, что когда вы пришли сюда работать напрямую, то столкнулись с вещами, о которых вы не подозревали. Я так понимаю, речь идет о непрозрачности рынка…

— Нет-нет, мы это подозревали, но этим не занимались.

— Что еще вы неожиданного для себя обнаружили?

— Ну, во-первых, мы столкнулись с тем, что рекламный рынок значительно отличается от московского. Есть определенная специфика у казахстанской публики, что на нее действует более эффективно с точки раскрутки фильма. Если в России первым и главным инструментом является телевизор, то здесь такое резкое преимущество телевидения над другими каналами продвижения отсутствует. У вас активнее работает интернет, цифровое пространство, у вас все еще хорошо работает пресса, кинокритика в электронных и печатных изданиях. В России это вторичный канал связи, у нас и цифровая реклама значительно менее эффективна. Ну и появилась куча мелочей, которые раньше нас не беспокоили, — начиная элементарно от обеспечения офиса, заканчивая получением прокатного удостоверения.

— Ваш самый успешный проект в Казахстане за два последних года?

— По прошлому году «Дэдпул» на втором месте после «Зверополиса» (прокатчик — WDSSPR - прим. редакции), который в Казахстане был на первом месте. «Дэдпул» собрал 403 млн. тенге, «Зверополис» — 450 млн. тенге. Как ни странно, у нас здесь хорошо прошел «Выживший», непростой фильм.

— Есть какие-то различия в зрительском интересе здесь и в России?

— И у вас, и у нас, первым, главным и любимым является семейное кино, анимация. В Казахстане чуть осторожнее реагируют на провокационные или эпатажные киноистории, - у вас более консервативная и интеллигентная публика. Ну, и, безусловно, вы сами видите, что если у русского кино у нас в России есть шанс, то в Казахстане оно послабее работает. Хотя, тот же «Экипаж» в прошлом году очень хорошо пролетел и над Россией, и над Казахстаном.

— Что можно сделать сейчас для того, чтобы рынок стал более прозрачен? Мы очень хотели бы публиковать эти данные.

— Rentrak. У нас в России есть аналог Rentrak, который нам тоже очень нравится и который мы активно используем: это ЕАИС (Единая Автоматизированная Информационная Система). Я в своём смартфоне вижу сборы в России в поминутной выгрузке. У нас она очень тяжело и небыстро внедрялась, минкульт прямо-таки обязывал кинотеатры подключаться к ЕАИС, а теперь все просто не нарадуются. Почему бы в Казахстане не запустить свой местный аналог этой программы? Тем более, опыт у соседей уже есть, и они наверняка будут не прочь им поделиться.

— Средняя доля Казахстана в сборах?

— Я не могу сказать за всю индустрию, по той причине, что чужих данных я не вижу.

— Говорят так: нужно взять российский рынок, и 11% — это будут сборы Казахстана.

— Нет, меньше. На каких-то картинах у нас на Казахстан приходится 7-8% сборов (как, например, на Кунг-Фу Панде-3), а в среднем — в районе 5%. Но у вас растут сборы, у нас в России по прошлому году рост 10%, а у вас 27%. Круто! У нас давно такого не было.