Недавно канал HBO выпустил двухсерийный документальный фильм «Меня зовут Мохаммед Али». Его режиссером выступил Антуан Фукуа («Тренировочный день», «Стрелок», «Великий уравнитель»), а одним из продюсеров — Леброн Джеймс. Это оммаж выдающемуся спортсмену и большому человеку, который изменил однажды свое имя и вписал его в историю XX века.
Антуан Фукуа создал трогательное и очень личное супергеройское кино. Несмотря на документальный жанр, возведенный в определенном смысле режиссером в абсолют (в фильме использовались исключительно архивные материалы и не было «говорящих голов»), мы как будто следим за историей великого чемпиона глазами завороженного чернокожего мальчика, влюбленного в своего кумира. Мохаммед Али действительно был настоящим супергероем для многих детей задолго до появления на экранах принца Т’Чаллы — в гораздо более сложное время. Так, в одном из интервью Али рассказывает, как, выиграв Олимпиаду 1960 года и вернувшись домой, он с золотой медалью на шее пошел в ресторан, и его отказались обслужить: «Я ушел из ресторана в своем родном городе, в котором хожу в церковь, за который воевал мой отец. Олимпийский чемпион не может поесть в ресторане? Здесь что-то неправильно».
В фильме спортивная хроника, хорошая известная поклонникам бокса, перемежается с яркими публичными выступлениями Мохаммеда. В молодости он очень много и бесстрашно говорил обо всем, был первоклассным шоумейкером. Каждое его появление на телевидении привлекало внимание, потому что он был красив, обаятелен и остроумен. А его истории были смешными, но вместе с тем делали видимыми более серьезные вещи:
«Когда мы ходили с мамой в церковь, я спрашивал:
— Мама, почему все вокруг белое? Почему Иисус белый с голубыми глазами? Почему на „Тайной вечере“ одни белые? Ангелы — белые. Когда мы умрем, мы точно попадем в рай?
Мама ответила:
— Конечно!
— А где были черные ангелы, когда писали картины? Я знаю: если в раю были белые, значит, черные ангелы на кухне готовили молоко с медом».
Фукуа подчеркивал, что хотел сделать фильм, где Мохаммед Али сам бы рассказывал про свою жизнь. Чтобы не было стороннего нарратора, причесывающего сложную человеческую судьбу своей гребенкой. Чтобы нельзя было резюмировать кино каким-либо ярлыком: ага, это про становление великого спортсмена, или про борьбу за права чернокожих, или про духовные искания. Архивные источники (в их числе есть редкие и долгое время пролежавшие на полке) создают образ Али как противоречивого персонажа: в один день он мог быть чрезвычайно скромным, а в другой — называть себя «королем мира» и «величайшим». И все-таки за этим «отсутствием фигуры повествователя» сложно не разглядеть восхищение нонконформизмом героя, для которого собственные убеждения были всегда важнее, чем общественное мнение или закон. Будь то отказ от службы во Вьетнаме или просто выбор своего имени. «Как меня зовут?» — выкрикивал Мохаммед во время боя против Эрни Террелла, упорно называвшего соперника Кассиусом Клеем.
Это могло казаться ребячеством или даже шутовством, но имя, выбранное сознательно и связанное с новой, довольно маргинальной, самоидентификацией (то есть с «Нацией ислама» и Элайджей Мохаммедом как духовным наставником), было, наверное, для Али в некотором роде символом его борьбы. Настаивая на этом имени, он защищал право самому определять, кем он является и от кого зависит. Примерно как в «Матрице» герой Киану Ривза говорит агенту Смиту, что он не «мистер Андерсон», не часть иллюзорного мира, а Нео, освободившийся от конформности. Ярче всего это проявилось в отказе воевать во Вьетнаме. Али пожертвовал своей профессиональной карьерой и чемпионским титулом, чтобы не идти против своей совести. Система пыталась обвить свои щупальца вокруг его шеи и заставить подчиниться, как всегда, с помощью апелляции к патриотизму. Бейсболист Джеки Робинсон сказал тогда: «Для меня трагедия в том, что Кассиус заработал на американцах миллионы долларов, а теперь не хочет отблагодарить страну, которая, по моему мнению, подарила ему возможности». И словно бы в ответ на эту реплику уже ближе к финалу приводится кусочек интервью, где Али произносит: «Если бы я жил в Луисвилле и не стал боксером, меня бы убили в борьбе за свободу и никто бы меня не узнал».
Всю жизнь он был благодарен боксу, несмотря на болезнь Паркинсона, диагностированную в конце карьеры. Рассматривал этот спорт как социальный лифт, позволивший ему сделать много важных вещей, в том числе заниматься благотворительностью и миротворчеством. Вообще, в целом Али предстает в фильме как идеальный гражданин: он был неравнодушен и активен (прозвище «дядя Том», которым он наградил того же Террелла, звучало в его устах как оскорбление), говорил все, что думал, и его невозможно было заставить отказаться от собственных принципов. В этом смысле он до сих пор вполне может быть образцом для абсолютно разных людей.
Каждое время порождает своих супергероев. И этим кино Фукуа, кажется, хотел напомнить всем о своем.
В материале использованы фотографии с сайтов faena.com, the new republic, theundefeated, chicagotribune
Поддержите журналистику, которой доверяют.
