Ернар Нургалиев, режиссер: «Устал от комедий»

«После поездки в Штаты я решил взять небольшой тайм-аут»

Ернар, вы сняли в прошлом году 10 картин, а потом решили сделать паузу, от всех проектов отказывались, что случилось? Выгорели?

Нет. Съездил в Америку.

А что там произошло, что на вас так повлияло и впечатлило?

Я увидел сколько там денег. Деньги там, деньги тут, везде. Они реально в воздухе летают, только успевай ловить. Я понял, что мир большой, в нем очень много денег, которые можно привезти в Казахстан и это меня изменило. Я решил отдохнуть, перезагрузиться и переформатировать свою карьеру. Пришлось многим отказать, даже Баян Максаткызы, она сейчас снимает классный проект про женщину-дальнобойщицу, часть сюжета происходит в Америке, будут снимать в Орегоне, если я не ошибаюсь. Она обиделась, но я сказал всем: не обижайтесь, я столько лет всем помогал, теперь мне нужна пауза.

Возникло желание переехать в Америку?

Нет, мне уже 40 лет, времени нет снова всё с нуля доказывать. Если ехать, то надо ведь начинать всё снизу. По крайней мере, я так думал. А когда приехал, мне сказали, что это не нужно. После того, как «Жаным, ты не поверишь» купил канал HBO, я уже есть во всех базах: IMDB, Rotten Tomatoes и так далее. У меня есть имя.

Да, в Голливуде ведь принцип простой — do local, think global. То есть, делай что-то крутое локально, но думай глобально, тогда заметят. Если вы были успешны в своей стране? они думают: «О, в этом парне есть что-то».

Теперь у меня мечта — снимать на их деньги, но про нашу культуру. Мечтаю, чтобы в нашу индустрию вливали извне. И американцы реально заинтересованы в этом. Они говорят: «Нам нужны ваши истории». И сейчас я хочу показать им проекты другого уровня — сильные, масштабные, чтобы не стыдно было представить их за границей.

А они реально заинтересованы в историях из Казахстана? Или это просто вежливость?

Когда был там, я почувствовал реальный интерес к своим проектам. Особенно у них загорелись глаза, когда я сказал, что бюджет «Жаным, ты не поверишь» — $80 тысяч. Они не поверили, начали: What? Are you kidding me? Я умею работать с маленьким бюджетом и делать зрелищные истории.

Может быть, вы уже обсуждали с ними что-то конкретное?

Пока нет, но я понял, что они ждут таких историй, потому что наши обычаи, наш уклад, для них экзотика. Им нужная свежая дикая энергия, а она у нас есть.

Так у вас была профессиональная поездка в Штаты?

Нет. Мы поехали по обычной туристической поездке с семьёй. Но мне через три дня мне стало скучно, я начал «копать», искать контакты, звонить, знакомиться. Всё стало понятно: нужен только язык. Вот над этим сейчас и думаю. Сына уже отдал на курсы английского, теперь и сам хочу. Без языка туда никак.

«Я снимаю комедии, потому что от моих драм людям будет больно»

Я видела ваше старое интервью, там вас спрашивают: какой жанр вам ближе? И вы отвечаете — драма. А потом вдруг начали снимать комедии. Как так получилось?

Сам не знаю. Я раньше комедию вообще не понимал. Снимал только драмы - все мои сериалы были драматические. И тут Куралай Анарбекова позвала меня снимать полный метр, комедию «Брат или брат». Я долго отказывался, Куралай ждала, а жена сказала: «Умерь свои амбиции, возьми себя в руки, у нас дети, нам нужны деньги. Иди работай». Вот я и пошёл. Вообще не представлял, что у меня получится. И вдруг на съёмках оказалось, что я умею снимать комедии. Так и поехало. Но, честно, я сам этому удивился. Проект собрал огромную кассу, и я ушёл в комедии.

А вы не думали, что было бы, если бы вы начали снимать одни драмы?

Думаю, я бы снимал очень жёсткие, чёрные драмы, а такие смотреть трудно. Это ведь такой жанр, который надо делать аккуратно. А я бы экранизировал такие истории, от которых людям было бы больно, а никто не любит, когда им делают больно. Да и я не хочу, чтобы у зрителей после моих фильмов оставался осадок и какая-то горечь, поэтому сейчас меня больше тянет к юмору, к позитиву — я хочу настроение поднимать. Но мрачные истории для малобюджетного кино у меня тоже есть.

Какие, например?

Когда я был в Корее, мне захотелось снять историю про нелегалов, там же очень много казахов-гастарбайтеров. Хочу фильм назвать «Пульпоп». Так там называют трудовых мигрантов. Я с ними жил неделю, изучал их быт, жизнь, слушал их истории. Но, конечно, там совсем другая жизнь, не та, которую мы видим в их дорамах.

Сложнее?

Не то слово. Наши ребята ведь бегут туда не от скуки, у каждого свои драмы. И там им непросто вдвойне, если учесть менталитет. Корейцы ведь совсем другие. Вот почему у них развито всё? Потому что они все пропускают через ум, они очень рациональны и практичны, они не такие эмоциональные как мы, грубо говоря, они - «мозги», а мы - «сердце». Они думают о развитии, процветании Кореи, а мы о своей семье, детях. Но у них через несколько лет будет сильный демографический провал, его уже сейчас видно - на улицах ведь совсем нет детей. Старики просят малышей, чтобы просто проиграть. Представляете? Просто поиграть, потому что своих внуков у них нет.

А у вас будет история про казахов или корейцев?

И те, и те будут. Мне не нравится, когда наши выезжают снимать кино за границу ради экзотичного фона. У нас же часто снимают в разных странах. Я же хочу включить в сюжет особенности культуры, менталитета.

«Я сам себе психотерапевт»

Ернар, а вы что, не можете просто полететь и отдохнуть? Обязательно нужно внедриться в их индустрию?

Обязательно. Отдыхаю я на съёмках. Для меня съёмки — это и есть отдых.

Но 10 картин в год! Как выдержать такой бешеный ритм?

Я сам в шоке, честно. Каждый месяц — новая работа. И думаю как вообще держусь. Но если бы я всё время сидел в Алматы, давно бы крыша поехала. А я снимал в разных городах: Усть-Каменогорск, Актау, Атырау. Если бы снимал всё в одном месте — голова у меня взорвалась бы. Потому в тот период я приходил вечером со съёмок одной картины и у меня тут же начинался Zoom по другой. Это и правда тяжело, даже физически.

Но что вам помогало не слететь?

Работа с собой. Когда злюсь на что-то, начинаю сам с собой разговаривать. Вопросы задаю — и отвечаю с точки зрения оппонента. Пытаюсь понять его логику. Мне помогает, я успокаиваюсь.

То есть, вы сами себе психотерапевт?

Наверное, да. Я хоть и вспыльчивый, всё равно стараюсь людей слушать. Коллег, друзей, даже врагов. Потому что враг скажет тебе правду, от которой ты растёшь. Советую, работает.

А вы за это время разбогатели?

Я про деньги ни с кем не говорю. Дело даже не в том, что это какой-то секрет, просто для меня они никогда не являлись целью, для они меня всего лишь инструмент. Я никогда не гонялся ни за какими особенными благами, я в этом смысле простой человек. Мне деньги нужны для того, чтобы создать устойчивую базу, чтобы расти, чтобы у моих детей была возможность развиваться. А не так, что в 40 лет я только пришёл к тому, чего хотел в 20.

Но сейчас к вам, наверное, стоит очередь из продюсеров, желающих с вами поработать?

Это только последние два года так. Сейчас даже обижаются, если я отказываюсь. Но для того, чтобы добиться этого, я прошёл длинный путь. У нас же как? Пока ты не докажешь, что чего-то стоишь — ты никто. Это Казахстан. А когда доказал, что можешь, — к тебе выстраиваются в очередь, потому что всем всё доказал. Раньше говорили: «Ернар, странный у тебя какой-то юмор». А теперь: «О, ты крутой». А ведь то же самое я говорил и раньше — пять, десять проектов назад. Но тогда не слушали. Теперь слушают, потому что есть имя.

«Любовь в казахстанском кино обычно не больше недели»

Насколько я знаю, вы параллельно мелодраму снимаете?

Да, «Последняя любовь» называется, мы ее делаем совместно с продюсером «Оттегi» Жансериком Кадырбаевым. Первый раз берусь за этот жанр, очень сложно.

Как первый раз, а «Станция любви» с Аскаром Ильясовым?

То была больше романтическая комедия, чем настоящая мелодрама. Здесь же все по классике, почти нет юмора, только любовь, но мы ее показываем сквозь время. У нас же обычно в кино как? Герой влюбляется, через неделю они уже женаты. Два свидания и всё, конец фильма. Но любовь ведь не рождается за неделю. Чтобы её показать, нужно время — весна, лето, осень, зима. Я это понял, когда начал глубоко изучать жанр. В моём новом проекте, например, целый год на экране. Мы уже сняли лето и осень, недавно закончили второй акт, теперь ждём зиму, чтобы доснять третий.

А о чём история?

Это о любви двух молодых людей, оба болеют раком. Должна получиться трогательная, душевная история и при правильном маркетинге соберёт очень хорошую кассу. Но мне тут повезло, мой сопродюсер Жансерик как раз маркетолог, так что мне не придётся этим заниматься, весь промоушн он возьмёт на себя.

Думаю, у вас получится хорошее кино, вы же один из самых романтичных казахстанских режиссёров в нашем кино. В ваших фильмах у героя всегда есть любимая жена, семья.

Наверное, потому что у меня самого были проблемы с семьей. У меня было тяжёлое детство. Не было тепла, поддержки, которую обычно получают дети. И в своих фильмах, я, наверное, отчасти создаю тот мир, которого у меня не было. У меня ведь неслучайно во многих работах, особенно в первых сериалах, отцы — это не очень приятные люди, часто отрицательные персонажи. В «Менің папам тигр» он хоть и положительный персонаж, всё равно в одном моменте показывает свой мерзкий характер.

Да, я помню, что герой там обвинил в одной сцене во всём дочку…

Я понимаю, что для идеального образа отца в кино это не самая удачная сцена, но я хотел показать это.

А ваш отец смотрел ваши фильмы?

Не знаю. Мы не общаемся, это личное. Я знаю, что он жив, остальное — это тёмная история, не хочу погружаться.

«У казахских режиссёров работа только началась»

Давайте поговорим о кастингах, что для вас главное?

Главное, чтобы человек подходил под роль. Поскольку я снимаю в основном по-казахски, для меня важен язык. А когда на пробы приходят актёры, которые не понимают текст и просят убрать какие-то сложные слова, я их сразу отметаю. Человек должен чувствовать, что играет, а не просто заучивать.

Получается, без казахского в нашем кино никуда?

Никуда, пришло наше время, и я рад, что так. Вспомните ситуацию ещё несколько лет назад, когда на рынке не совсем правильно оценивали потенциал казахоязычных проектов и относились к ним, грубо скажу, но как есть - будто бы снисходительно. Помню, мы вышли в прокат с «Келiнжан», люди пошли и с каждым днём зрителей становилось больше, а когда вышел «Аватар 2», наши сеансы начали резать в пользу Кэмерона. Я был очень зол, а ответственные люди говорили, что фильмы на казахском не собирают так, сколько американские, поэтому придется уступить. Тогда до меня дошло, что наша работа - казахстанских кинематографистов только началась.

Так вы против американского кино?

Нет, конечно, но считаю, что у местного кино должен быть приоритет: в Казахстане на первом месте должно быть казахстанское кино, на втором — американское, затем — всё остальное. Я понял, что нам всем надо сделать так, чтобы национальное кино было в отечественном прокате №1, а для этого нужно привести в кинотеатры ещё больше наших зрителей, поэтому я связался с нашими юмористами, которые до этого кино не снимали, но у них была своя преданная аудитория и предложил им работать вместе.

Согласитесь, чтобы снимать комедии, недостаточно просто шутить, у кино ведь другая материя?

Да, некоторые киношники даже на меня обижались, потому что между кинематографистами и юмористами всегда была война. Но сейчас всё изменилось, теперь между ними махаббат (любовь – прим. автора). Я считаю, что наоборот нам всем нужно объединиться, ведь у них была и есть готовая аудитория, их народ любит, а мы, кинематографисты, можем вложить свои знания и умения. А сидеть на госбюджетах и ждать, когда кто-то что даст, неправильно.

Но те проекты, которые вы с ними сняли, заметно проигрывают вашим, которые вы снимали без них…

Просто они немного по-другому кино видели, им всё время казалось, что в сценариях шуток, юмора мало. Они ведь привыкли к сцене, к реакции, к аплодисментам. А в кино всё по-другому: камера молчит, вокруг тишина. Никто не смеётся в моменте. Им было сначала трудно, особенно когда надо было что-то драматичное добавить, потом они сами поняли, что в любой хорошей комедии должны быть не только шутки, это драматургия. Сейчас посмотрите, как они выросли.

И всё равно всё ещё заметно, что снимали киношники, а что юмористы…

Но это первые шаги были, я тоже под них адаптировался, шутил не как я обычно шучу, а как они - брал их стилизацию, их энергию, их динамику — и это сработало. Думаю, станет ещё лучше, пока количество наших зрителей не вырастет в разы, никакой индустрии, так и будем на задворках у голливудских студий.

«Хочу, чтобы наше кино увидел весь мир»

А вы сами голливудское кино смотрите?

Хорошее - редко, в основном смотрю попкорновое - Marvel, какие-то простые комедии, хорроры.

Почему?

Боюсь украсть. Это ведь может даже бессознательно получиться, против воли. Как с кроссовками, один увидит на ком-то, подумает: «О, крутые кроссы», — и возьмёт такие же. То же самое и с идеями: люди видят, делают похожее. Молодёжь, правда, ворует внаглую, но для меня это ужасно.

А вы где идеи берёте?

Из своей фантазии. Я же художник по образованию, у меня она богатая. Все знают, я из маленькой сцены могу сделать что-то поэффектнее. Мне нравится усиливать визуал. Часто импровизирую на площадке, могу придумать что-то тут же. Мозг у меня работает очень быстро, в голове сотни идей. Поэтому иногда на месте могу что-то изменить, улучшить. На площадке это помогает.

А если американцы предложат проект, согласитесь?

Надо будет подумать. Понять, что это даст. Если это поможет показать казахскую культуру и потенциал — да. Если просто уехать, чтобы жить чуть получше и зарабатывать в долларах — нет.

Вы верите, что казахское кино может смотреть весь мир?

Верю. Может. И будет. У нас богатая культура, древняя история, талантливые люди и мы ничуть не хуже других. Тех же корейцев — посмотрите, чего добились. Они развили свою индустрию, и мы тоже имеем потенциал. Я хочу, чтобы весь мир увидел нас такими, какие мы есть.