Кибиров, по версии следователей, опубликовал под ником «Алим Ахметов» в социальной сети «Вконтакте» нашиды – песнопения на арабском языке, якобы носящие религиозный характер. Кибиров полностью отрицает свою вину.

Свидетель Удербаев преподавал арабский язык в центре «Фуркан», в котором работал администратором Кибиров. По его словам, он не оценивал уровень знаний Кибирова, которого обвиняют в умышленной пропаганде экстремизма. «Какой уровень у него тогда был, я не могу точно сказать, потому что мы тогда экзамены не проводили», - сказал Удербаев. Он также пояснил, что обучение проходило на протяжении трех месяцев.

Уровень арабского Кибирова он, тем не менее, оценивает как «начальный». «Читать он (Кибиров – V) мог. Писать тоже, но такой начальный [уровень]», - сказал свидетель.

Кроме того, Кибиров, работавший в «Фуркане» администратором, нередко пропускал занятия. «Бывало, что он пропускал занятия. В конце он часто пропускал. Где-то примерно половину [занятий] пропустил, меньше половины. Он администратор был», - сказал Удербаев. На вопрос адвоката обвиняемого Галыма Нурпеисова, видел ли он, Удербаев, чтобы Кибиров разговаривал по-арабски, свидетель ответил отрицательно.

На последних слушаниях, помимо этого, были заявлены два ходатайства: защита Кибирова и сам обвиняемый вновь сетуют на процессуальные нарушения, которые, по их мнению, имели место. Первое ходатайство, поданное адвокатом Нурпеисовым, заключается в том, что, по его словам, Кибирова при задержании обыскивали без понятых. «Суть ходатайства заключается в том, что 19 апреля, когда задержали Кибирова, была проведена процедура обыска. Согласно статье 255 статья УПК, обыск должен проводится с участием понятых. Понятых там не было. В материалах дела они не упоминаются. Когда мы допрашивали оперативника Сабанбаева, он сказал, что телефон у Кибирова изъяли в соответствии с законодательством – с понятыми. После того допроса все начали акцентировать внимание на телефоне, (с помощью которого Кибиров якобы пользовался акаунтом «Алим Ахметов» – V). После этого я обратил внимание судьи, что отсутствуют понятые в деле. Их нет. И изъятие проведено без учета статьи УПК, где прямо сказано, что «обыск и выемка производятся с участием понятых», - сказал Нурпеисов.

Он также добавил, что такого рода доказательства, якобы добытые без понятых, не должны быть в деле. «В нормативном постановлении Верховного суда об оценке доказательств в уголовном процессе прямо указано, что в случае, если процессуальные документы изготовлены с нарушением процессуальных требований, они не должны приниматься судом во внимание и должны быть признаны недопустимым доказательством. Статья 112 УПК говорит о том же. Если обыск и выемка проведена с нарушением закона, надо исключить из дела. Осмотр телефона требуем признать незаконным. Постановление о признании телефона в качестве вещественного доказательства признать незаконным», - сказал адвокат.

Помимо этого, ходатайство подал и сам Кибиров – против оперативника А. Сабанбаева. «Когда мы допрашивали оперативника Сабанбаева Аяна, - говорит Нурпеисов, - он заявил, что в отношении Кибирова есть оперативные данные, что Шухрат занимался вербовкой в ИГИЛ (запрещена в Казахстане – V). И, соответственно, имеет экстремистские наклонности. В материалах дела – в 1 и 3 томе – есть ответ оперативного Управления (внутреннее подразделение КНБ) по негласным следственным действиям (НСД) в отношении Кибирова. Дается ответ следователю и прокурору: согласно НСД, данные, интересующие следствие по Кибирову, отсутствуют. Согласно НСД, информация о его связях с экстремистами отсутствует».

Кибиров написал ходатайство, чтобы уведомить, что оперативник якобы дал заведомо ложные показания и ввел суд в заблуждение. «И Шухрат хочет, чтобы судья вынес частное постановление, направил прокурору, который должен возбудить уголовное дело (за якобы заведомо ложные показания со стороны оперативника - V). У прокурора есть допуск к оперативным данным», - добавил Нурпеисов.

На последних слушаниях, состоявшихся сегодня, допросили свидетеля обвинения, написавшего заявление, которое и привело к аресту Кибирова, – студента Курбанаисова Ж. В ходе допроса, среди прочего, были зачитаны отрывки из нашидов, которые следствие расценило как экстремистские (и в распространении которых Кибиров себя виновным не признает). Вот один отрывок из нашида «Моя мама»: «О, мама, сердце так и тянется к тебе. В ее объятьях я вырос. Из-за ее любви бьется сердце мое. О, мама, сердце так и тянется к тебе. Мама моя, жизнь моя и рай мой. Твоя любовь заставляет течь кровь в моих жилах. И поэзия из любви твоей струится. И сердце радуется из-за удовольствия твоего. В отсутствии твоем покойником именуюсь я. О, ритм сердца моего и бытия. Ты дороже любых из людей. Мама моя – моя путеводная звезда. Мама моя, мама моя. Твои слезы обожгли мои глаза…», - и так далее в том же духе.

Курбанаисов затруднился ответить на вопрос о том, что именно показалось ему экстремистским.

Читайте также:

Адвокат арестованного за аудиозаписи не видел подзащитного почти месяц.

В Алматы начался суд над мужчиной, арестованным за аудиозаписи на арабском языке.

Шухрат Кибиров, арестованный за нашиды, посещал мечеть ДУМК.

Власть — это независимое медиа в Казахстане.
Поддержите журналистику, которой доверяют.

Поддержать Власть