– Сергей Георгиевич, думаю, вы тоже заметили, что уходящий год в Алматы ознаменовался появлением нового «ноу-хау»: кронированием деревьев, которое больше напоминает кастрацию, когда верхушки стволов просто отрезают бензопилой. Возможно ли такое обращение с деревьями, с точки зрения экологии?

– Зеленые насаждения в городах растут в искусственной среде. Не надо забывать, что город – это искусственная среда. Поэтому совершенно по-разному регулируется рост зеленых насаждений в парках, вдоль автомагистралей, во дворах. Конечно, кронирование необходимо. Тем более в городах, где деревья растут почти вплотную с домами. Другое дело, что любая практика должна быть основана на определенных экологических, градостроительных и санитарных требованиях. Надо понимать какие сорта деревьев можно высаживать вдоль дорог, каким деревьям можно делать кронирование, а для каких это категорически запрещено! А у нас сейчас фактически происходит утрата целого ряда правовых механизмов, которые должны обоснованно регулировать уход за зелеными насаждениями в городском пространстве. Это проявляется сразу в нескольких аспектах. Во-первых, правилами содержания зеленых насаждений не регулируется целый ряд вопросов. В частности, кронирование, правила полива и т.д. Несколько лет назад в Алматы существовала инструкция по уходу за зелеными насаждениями. Сейчас ее отменили.

– Кем она была отменена?

– Управлением природных ресурсов. Мы опубликовали инструкцию на сайте «Зеленого спасения» и ее может посмотреть любой. Аналогичные документы есть во многих городах мира. Недавно мы нашли подобную инструкцию для Москвы. Там подробно описывается процесс посадки, подкормки, полива, кронирования, лечения больных, сноса старых зеленых насаждений.

Плохо и то, что в нашем городе мнение общественности при решении вопросов, касающихся содержания зеленых насаждений, практически не учитывается. Нам периодически звонят люди и говорят: тут рубят, там рубят. И часто оказывается, что рубка идет совершенно произвольно. Никто не давал никаких разрешений. Просто сносят дерево - и все! Сделать это довольно просто. Спилил дерево, выплатил небольшой штраф, посадил несколько деревьев в качестве компенсации и на этом дело кончается. Бизнесмены получают дополнительные площади – уплатил штраф и получил землю. В других случаях деревья рубят просто на дрова.

– Получается, если человек видит, что кто-то беспредельничает с деревьями, ему некуда обратиться?

– Формально есть куда. Официальное разрешение на вырубку, обрезку, кронирование выдает Управление природных ресурсов и регулирования природопользования. И формально у многих людей, которые сносят деревья, такие разрешения имеются. Но дело в том, что помимо таких разрешений, в городе должна действовать официальная политика по отношению к зеленым насаждениям. Понятно, что деревья вдоль дорог не должны нарушать обзор улицы для транспортных средств, для пешеходов, не должны нависать над проводами, проезжей частью, одним словом, не должны создавать угрозу. Но давайте возьмем для примера парк культуры и отдыха. У нас есть сотни документальных свидетельств того, что многие деревья погибли просто из-за того, что их не поливали. Другая часть засохла, потому что под деревьями устроили стоянки. Еще одна проблема – это то, что в парке было разрешено строительство объектов, которые привели к сносу деревьев. А сейчас юго-западная часть парка и вовсе снесена для строительства автостоянки.

– Власти всегда вам ответят, мол, это деревья старые и больные…

– Мы отслеживаем ситуацию в парке. У нас есть карта парка, и по ней можно определить сколько деревьев уже снесено. Вместе со специалистами сфотографировали и осмотрели спиленные деревья и пни, поэтому можем со всей ответственностью сказать, что вырубали и здоровые деревья. Это во-первых. Во-вторых, как я уже сказал, многие деревья погибли из-за отсутствия полива. Это видно по годичным кольцам. При нормальном поливе размер кольца гораздо шире, при отсутствии полива – годичное кольцо узкое, почти незаметное. Что это – типичная бесхозяйственность? Вредительство? Или это плоды коррупции?

– Всегда на это в ответ мы слышим оправдание, вроде «на каждое снесенное дерево мы высаживаем десятки, а то и сотни новых саженцев». Насколько это может быть оправданием?

– Эти компенсационные посадки в большинстве случаев действительно производятся. Но часто посадки делаются некачественно и недобросовестно. Почему? Посадки делаются непродуманно. Или там, где опять же отсутствует полив, или в местах с неподходящими условиями: с плохой почвой или другим неблагоприятными факторами. Огромное количество деревьев засыхает. Другой немаловажный вопрос ГДЕ проводятся эти компенсационные посадки. Простой пример: рядом с нашим офисом строят новое здание и снесли ради этого целый зеленый массив. Но люди дышали кислородом, который вырабатывал этот массив и, по идее, компенсационные посадки должны быть произведены где-то рядом, возле дома. Нам сообщили, что деревья высаживают где-то на окраинах. Какая же это компенсация для жителей данного района, если ситуация вокруг их домов ухудшилась? Поэтому очевидно, что далеко не все компенсационные посадки дают желаемый результат. Другой пример: растет дуб по размерам кроны и толщине ствола около 100 лет. Неужели 5-6 молоденьких деревьев смогут выработать такое же количество кислорода, как этот вековой дуб?

Я хочу подчеркнуть, что снос дерева должен быть обоснованным. Дерево должно быть или старым, больным, угрожающим жизни людей. Или возникла государственная необходимость и нет альтернативы. Но у нас же сносят деревья направо и налево. И попытки остановить этих людей заканчиваются скандалами. Нередко просто доходит до драк. Недавно произошел очередной такой случай. Только вызов природоохранной полиции предотвратил снос деревьев.

– В этот орган могут обращаться люди?

– Да. Но работает этот орган, на мой взгляд, слишком пассивно. Вообще правовое обеспечение ухода за насаждениями плохое. Уже около семи лет Управление природных ресурсов и регулирования природопользования пытается создать электронную базу данных зеленых насаждений Алматы с целью их мониторинга. В большинстве стран мира, где городская парковая культура достаточно развита, существует система мониторинга зеленых насаждений. Все деревья маркируются, на них ставятся значки – специальные жетоны. Они заносятся в электронный каталог, куда может зайти любой горожанин и посмотреть информацию об этом дереве: сколько ему лет, чем оно больно и т.д. Если вдруг его необходимо срубить, то об этом тоже дается информация.

Вместо открытого доступа к подобной информации мы, чаще всего, слышим: это не мы делали, у нас есть разрешения, да кто вы такие, какое ваше дело и тому подобное. Правовое обеспечение плохое, научного обеспечения и мониторинга практически нет.

– Сегодня уже многие забыли об ураганах лета 2011 года, которые выкосили тысячи гектар леса. А между тем удар по нашей экосистеме осознали еще не все. Насколько эта катастрофа зависела от человеческого фактора?

– У меня нет никаких сомнений в том, что ураган был следствием не только природной стихии, но и человеческой деятельности. Существует масса материалов, в том числе научных, которые говорят о том, что смог над Алматы поднимается на высоту 4-5 тысяч метров, что он накрывает ледники. На ледниках выпадает огромное количество химически вредных веществ, что уже привело к ухудшению качества водных ресурсов. Таким образом, возникает вопрос: ухудшение химического состава воды повлияет на растительность гор? Разумеется, повлияет! Смог оседает не только на ледники, горные реки и озера, но и леса, на отдельные растения. Растет заболеваемость растений. Я помню, в 1995-1996 годах специалисты национального парка показывали нам, как выглядит растительность в ущельях, куда смог проникает и куда не проникает. Это еще 90-е годы, когда смога в городе было куда меньше! В тех ущельях, куда он проникает, исчез определенный вид мха. Но зато он сохранился в Тургеньском и Аксайском ущельях. Мхи – это своеобразные индикаторы, которые просто не выдерживают никаких загрязнений. Если из-за смога в горных лесах исчезают живые организмы, то это не может не повлиять на экосистему в целом. Насколько сильно влияние смога – я не берусь судить.

Следующий момент, который, безусловно, повлиял на ситуацию в наших горах. Это вырубка зеленых насаждений и строительство. У нас имеются документальные свидетельства того, как уничтожались деревья в урочище Медеу для строительства подземных гаражей, автостоянок и т.д. Это приводит, во-первых, к изменению температурного режима, во-вторых, ветрового. Вся растительность, которая вырубалась вдоль дорог, была существенной защитой от смога и ветра. Теперь смог проникает в горы легче. Да и ветер гуляет по ущелью более свободно, чем раньше, когда ущелье было защищено лиственными деревьями. Плюс разрушение склонов. Уже несколько раз в Алматы происходили трагедии, подобные недавнему оползню в Талгаре. Одной из причин называют вырубку деревьев – это ослабило склон, изменило водный режим и вызвало активную эрозию. Несложно понять, что человеческий фактор здесь сыграл не последнюю роль. Почти в каждом ущелье можно найти ветровал, но не в таких количествах. Обратите внимание, что сильный ветровал произошел именно в тех ущельях, которые значительно больше других застроены и загрязнены.

– И буквально на следующий год как по расписанию случается еще одна напасть – пожар на Мохнатке.

– Более того, до пожара и после проводилась расчистка склонов от упавших деревьев. Специалисты говорили: нужна специальная техника, у нас очень крутые склоны. И если тащить бревна по таким склонам, это неизбежно приведет к эрозии. Но опять мнение специалистов осталось без внимания. И что мы имеем – сильнейшую эрозию на Мохнатке. Это подтверждают десятки фотографий. В результате цепочка – ветровал пожар, расчистка, эрозия, паводки. Как результат – сегодня строятся селезащитные плотины в тех ущельях, где паводки и сели раньше просто не могли возникнуть!

– Вокруг строительства курорта «Кок-Жайляу» уже сломаны все копья. Тем не менее, в последнее время мы видим все больше свидетельств в пользу того, что курорт все-таки будет построен. Возможно ли при его строительстве обойтись «малой кровью»?

– Судя по всему, нет. Потому что мы имеем печальный пример «Чимбулака». Обещание обойтись «малой кровью», рекультивировать склоны, не применять тяжелую технику, грубо нарушены. Снесена почва на десятках гектарах склонов. Как результат – голая каменистая земля. Зимой ее не видно, все покрыто снегом. Но летом видно хорошо – а еще лет 10 назад там был субальпийский луг. В 2011 году прошел сильный дождь, образовавшийся поток чуть не смыл автомобильную трассу на Чимбулак. В 2013 году ливневый поток смыл и изуродовал трактор. На наше обращение в департамент по ЧС с просьбой определить причины паводка пришла отписка, мол, естественные причины – дождь. Но на Чимбулаке за последние пятьдесят лет не было даже намека на сильные паводки. Теперь же на маленькой речушке на подъезде к Чимбулаку строят плотину.

Я помню, как на одном из круглых столов был задан вопрос. Во время паводка на Чимбулаке было смыто около 300 тысяч кубометров грунта. Перевозка каждого кубометра стоит 3 евро – кто будет платить?

Затрачены огромные средства на строительство курорта, на выравнивание склонов. Теперь огромная масса почвы смыта – а это, между прочим, территория национального парка, там вообще такое недопустимо. Огромные средства на вывоз грунта, ремонт дороги, строительство плотины. И что? Этот маленький курорт привел к таким последствиям? Да если посчитать убытки, которые нанесло строительство и обустройство курорта, то доходы составляют в лучшем случае десятую их часть. Я не говорю про убытки, связанные с эрозией, ликвидацией растительности. Умножьте это в десятки раз – вы получите последствия, которые мы получим после строительства «Кок-Жайляу». Тем более, что уже появились факты, указывающие на то, что ситуация повторится. Информация общественности не предоставляется. Начато строительство подстанции, в то время как проект курорта еще не утвержден. Выясняется, что с экспертизой не все в порядке. Мы обращаемся в прокуратуру с требованием принять меры. Заказчика штрафуют, сумма крошечная. Потом все быстро согласовывается и строительство продолжается. Почему строительство такого крупного курорта начинается с вопиющих нарушений? Более того, стало известно, Управление туризма подало в суд на проектировщиков. Конфликт возник, якобы, из-за того, что проектировщики некачественно выполнили работу. Проектировщики заявляют, что им предоставили некачественную информацию. Но о том, что информации недостаточно указывается во многих официальных документах, в том числе и предОВОСе. Неоднократно говорилось и о необходимости дополнительных исследований. И, несмотря на это, строительство начинается. И сразу с массы нарушений. Это лишний раз дает повод для тревоги.

– Алматы теряет статус города сада?

– На мой взгляд, да. Особенно центральная его часть. Потому что уплотненная застройка привела к сносу деревьев, скверов, садов частного сектора. Надо облагородить город, придать ему определенный шарм. Мы ведь должны думать о привлечении туристов. Ну, понастроили мы гостиниц, а чем мы будем привлекать людей? Основной привлекательный объект для туристов – это горы. Но горы интенсивно застраиваются, загрязняются и разрушаются. Доступ в горы становится все более затруднительным. Мы пилим сук, на котором сидим.

– Что же делать людям, чтобы хотя бы сохранить окружающую их экосистему?

– Не быть пассивным. Я знаю, как трудно найти общий язык с чиновниками. Но не будьте пассивными хотя бы к тому, что вас окружает. Тем более есть положительные примеры. В ряде районов люди создают «цветочные дворы», очищают брошенные участки земли, сбрасываются, покупают цветы. Иногда им помогают и КСК. Есть примеры, когда жители защитили деревья и свои дворы, давая грамотный отпор правонарушителям: вызывали полицию, просили предъявить документы. В одном дворе, например, сложилась такая ситуация: ветки дерева навалились на крышу дома, и во время дождя квартиры верхнего этажа заливало водой. Но спилить ветки можно было только, разрешив спецмашине заехать на клумбу, которую жильцы создали своими руками. Они разрешили заехать на клумбу, но только раз, на определенное расстояние, и не маневрировать на ней. Потом клумбу привели в порядок. Вопрос был решен с минимальным ущербом для зеленых насаждений. Всегда многое зависит от нас самих.