Проблема первая: Урал зарегулирован. Кто виноват?

Седьмого декабря 2015 года, выступая на брифинге Службы центральных коммуникаций, аким Атырауской области Бактыкожа Измухамбетов посетовал, что Урал, главная и, по сути, единственная река области, мелеет и «определённые проблемы уже несколько лет как имеются». По словам акима, он поднимал проблему обмеления реки даже на межрегиональных форумах с участием представителей Казахстана и России, однако, к каким-либо конкретным действиям эти выступления не привели, несмотря на то, что было высказано вполне здравое предложение — создать фонд по спасению реки Урал. Измухамбетов также отметил, что в Атырауской области регулярно проводятся дноуглубительные работы, чтобы рыба могла подниматься вверх по течению во время нереста, но «очищать внизу только с казахстанской стороны реку Урал нет смысла, потому что надо очищать сверху вниз».

Протяжённость Урала составляет 2428 километров, из которых 1082 километра приходится на территорию Казахстана — Западно-Казахстанскую и Атыраускую области.

На самом деле Урал не просто река, а целая экосистема и обмеление тянет за собой ряд очень серьёзных экологических проблем: не заливается пойма реки, пересыхают многочисленные озёра, подпитывающие Урал в засушливое время года, гибнет рыба, снижается уровень грунтовых вод.

По данным Института степи уральского отделения Российской академии наук, в бассейне Урала насчитывается около 18 крупных водохранилищ. К самым полноводным относятся Ириклинское водохранилище площадью 260 квадратных километров и объёмом годового стока 3260 миллионов кубометров. Следующее по величине — Верхнеуральское, площадью 75 квадратных километров и годовым объёмом 601 кубических метров. Затем идёт Магнитогорское - 33 квадратных километра и 189 миллионов кубометров воды. Все они находятся на территории России - в Оренбургской и Челябинской областях.

«Кроме крупных водохранилищ объёмом более 10 млн. м3 и около 80 гидроузлов с капитальными сооружениями, в трансграничном бассейне Урала в пределах Российской Федерации и Республики Казахстан построено более 3100 земляных плотин на малых реках, которые задерживают в многоводный год до 40-50%, а в маловодный год до 85% весеннего стока. Многие из гидротехнических сооружений относятся к беспроектным, что увеличивает вероятность развития региональных экологических угроз в пределах бассейна реки Урал», - пишет в своей работе «Трансграничные аспекты регулирования стока в бассейне реки Урал» старший научный сотрудник Института степи Жанна Сивохип.

Директор Института степи, доктор географических наук Александр Чибилёв более тридцати лет изучающий бассейн Урала на всём его протяжении говорит, что строительство плотин влечёт для реки серьёзные последствия.

«Во время строительства любой плотины одно место выигрывает, а другое обязательно пострадает, - говорит Александр Чибилёв. - Например, мы в Оренбурге испытываем недостаток воды, потому что в Башкирии, где находятся верховья наших рек, считают, что вода должна там задерживаться. И у нас пересыхает приток Урала река Сакмара, которая при слиянии в полтора раза больше самого Урала».

По мнению академика Чибилёва, зарегулированность - проблема многих современных рек. Один из ярких примеров - Волга, от которой, по словам учёного, уже мало что осталось.

«Все беды Волги - многочисленные водохранилища, но они уже построены и у них свои правила эксплуатации, которым подчинены миллионные города, - говорит Алесандр Чибилёв. - А самой Волги уже нет, есть каскад тромбов с проблемами, озёрами и цветущей водой. Ниже Волгограда появляется, конечно, течение, но самой реки уже нет».

Проблема вторая: Ириклинское водохранилище

Согласно официальной информации акимата Западно-Казахстанской области, до 80 процентов водных ресурсов поступают в регион по трансграничным рекам из сопредельных территорий России и только 20 процентов формируется на территории области. Самые крупные реки - Урал, Чаган, Большой и Малый Узень. Две последних реки приходят в Казахстан из Саратовской области. В бассейне Урала на территории ЗКО расположены 87 населённых пунктов, где проживают около 150 тысяч человек, то есть, 75 процентов сельских жителей области, для которых Урал - это не просто река, а возможность заниматься животноводством и аграрной деятельностью, не говоря уже о рыболовстве, лесозаготовках и сенокосных угодьях.

Казахстанские специалисты по вопросам Урала основной причиной маловодности реки называют расположенное в Оренбургской области Ириклинское водохранилище, созданное ещё 50-х годах для работы гидроэлектростанции и прочих хозяйственных нужд. По их мнению, россияне сбрасывают из водохранилища в Урал слишком мало воды, хотя могли бы и больше. Сейчас Ириклинское водохранилище является самым большим водоёмом Южного Урала и обеспечивает водой крупные города Оренбургской области Орск и Новотроицк.

Руководитель ТОО «Уральский судоремонтный завод» Владимир Самсонов уже много лет изучает проблему судоходства по Уралу. Ему нередко приходится сталкиваться с обмелением реки, особенно когда приходится принимать на ремонт судно или спускать на воду очередной пограничный катер, сделанный уральским заводом «Зенит» для патруля на Каспийском море
«Сейчас у нас течёт не Урал, а его приток река Сакмара, потому что все притоки в верховьях Урала зарегулированы и вода дальше не проходит, - считает Владимир Самсонов. - Выше Сакмары стоит Ириклинское водохранилище, которое в летний период пускает в Урал всего лишь 15 кубометров в секунду. Это очень мало. Конечно, сейчас плотину никто не откроет, но если уж всё перегородили, поэтому нужно искать какие-то другие пути решения».
Однако в Оренбурге придерживаются иного мнения. Академик Александр Чибилёв считает, что Ириклинское водохранилище если и воздействует на уровень воды в реке, то незначительно и не способно повлиять на обмеление реки.

«Можно сколько угодно сваливать на водохранилище, но оно может повлиять на Урал не больше, чем на 10 процентов, - убеждён академик. - Потому что расход Урала в районе Ириклинского водохранилища - 1 кубический километр, а в районе Уральска - 10 кубических километров в год. Так что можно что угодно говорить, но водохранилище потребляет всего лишь 10 процентов от общего уровня реки».

Журналист из Уральска Александр Суетин ещё в советское время работал в речном хозяйстве, поэтому хорошо знаком с проблемами Урала и пишет об этом уже более двадцати лет. По словам Суетина, на Урале уже много лет не было весенних разливов, а отсутствие половодья ведёт нарушению баланса всей экосистемы реки. Журналист считает, что немалый вклад в маловодность Урала вносит именно Ириклинское водохранилище, которое в летний период пускает в Урал всего лишь 15 кубометров воды в секунду при норме в 40-50 кубов.

«В последний раз существенный подъём на Урале наблюдался в 2005 году и составил 778 сантиметров, - вспоминает Суетин. - Все последующие годы вода в Урале толком не поднималась. Даже во время знаменитого потопа 2011 года вода поднялась только на притоках - в Чагане и Деркуле, все ждали, что половодье придёт и на Урал, но вода поднялась всего лишь на три метра, а этого недостаточно».

Во время 2011 года в Уральске было затоплено несколько городских районов, однако, паводок действительно не повлиял на уровень Урала, хотя специалисты ждали большой воды. По одной из версий, которую озвучила на страницах газеты «Уральская неделя» журналистка Алла Злобина, причиной возникновения паводка могли стать закрытые шандоры (конструкции, не пропускающие воду из водохранилища) Чаганского гидроузла. Вследствие чего вода попросту не попала из Чагана в Урал и разлилась по окрестностям, а главная река области вновь осталась без разлива. Между тем, Александр Суетин убеждён, что отсутствие паводка на Урале приводит к тому, что деградирует пойма реки, высыхают озёра, которые подпитывают Урал на протяжении всего летнего сезона. Одно из решений этой проблемы: весной расчищать речные пути, открывая доступ талой воды к небольшим озёрам.

«Урал питается водой на протяжении засушливого летнего периода через грунтовые воды, а сейчас пойменные озёра упали на полтора-два метра, некоторые вообще высохли, - сетует Владимир Самсонов. - Поэтому единственный выход - нужно прочищать пути к пойме, чтобы туда пошёл весенний поток воды. Тогда за счёт неё Урал будет питаться всё лето. Может быть, нужно поставить там небольшие шлюзы, чтобы вода просто так не уходила».

Наглядным примером того, как из Урала уходит вода является не сама река, а связанная с нею речная система притоков и проток. Когда-то расположенная в пойме реки Чаган протока Ревунок была относительно многоводной — там били родники и водилась рыба. Сейчас от Ревунка остался небольшой ручеёк, худо-бедно заполняемый в половодье. Так называемая Старица — старое русло реки Урал, которая тоже подпитывается за счёт разлива реки, летом тоже почти пересыхает. Некогда крупный левобережный приток река Утва доходит до Урала только весной, а летом пересыхает почти полностью. А река Чаган, крупнейший казахстанский приток Урала, у самого устья зарегулирована водохранилищем. Поэтому летом Чаган в Урал практически не впадает. Зато до Урала доходят небольшие правобережные притоки - Ембулатовка, Быковка и Рубёжка. Но и они в последние годы стали меньше - сейчас их ширина составляет не больше 10-15 метров.

Проблема третья: куда исчезает Сакмара?

Ниже Ириклинского водохранилища, в районе Оренбурга, в Урал впадает его главный приток - река Сакмара, которая приносит 60 процентов воды от общего объёма Урала. Выходит, что на момент встречи с Сакмарой Урал мелководнее своего притока, но в последние годы и у Сакмары начались серьёзные проблемы — река начала мелеть. В Оренбурге обмеление реки связывают со строительством Сакмарского водохранилища, которое запустили десять лет назад в Баймакском районе Республики Башкортостан. Таким образом башкирские мелиораторы решают вопрос с нехваткой водоснабжения в республике. И это не единственное водохранилище, открытое за последнее время в этом регионе.
«В последние 10-15 лет в Республике Башкортостан на притоках реки Урал созданы достаточно крупные водохранилища – Акъярское, Бузавлыкское, Таналыкское и Маканское», - отмечают в оренбургском Институте степи.
Оренбуржец Юрий Зуев живёт пригородном посёлке Ленинский, который расположен неподалёку от Сакмары. Он вспоминает, как ещё в 2007 году во время весеннего половодья река заливала луга на несколько километров, а потом уровень воды пошёл на спад.
«По факту наш посёлок начинается с правого берега Сакмары, а от левого берега реки до городской черты получается 3-4 километра, - рассказывает Юрий Зуев. - Эта территория не застраивается, потому что она подтопляема - в 2007 году Сакмара разлилась в тех местах примерно на два километра. И даже после того, как паводок прошёл, уровень воды оставался очень высоким. Но за последние восемь лет река сильно обмелела - визуально береговая линия отступила метров на 5. Это можно наблюдать по характеру зарастания леса - молодые деревья, которым 5-7 лет, растут в тех местах, где некогда была вода. Могу сказать очевидное: после открытия Сакмарского водохранилища, в Сакмаре стала падать вода».

Научные сотрудники Института степи отмечают, что «обострение гидролого-экологической обстановки в среднем и нижнем течении трансграничного бассейна реки Урал связывают в том числе и с зарегулированием крупнейшего притока – реки Сакмара, берущего начало в Республике Башкортостан».
«В Оренбурге испытываем недостаток воды потому, что в Башкирии, где находятся верховья наших рек, считают, что вся вода, которая там образуется, должна там же и задерживаться, - говорит оренбургский академик Александр Чибилёв. - В Башкирии построили Сакмарское водохранилище и не пускают воду в Оренбургскую область. При слиянии Сакмара в полтора раза больше Урала, но сейчас она пересыхает».

Впрочем, в Башкирии уверены, что уровень Сакмары падает не из-за строительства водохранилища и связывают обмеление реки с многолетней засухой. В официальном ответе на запрос жителя Оренбургской области Сергея Петрушина, министерство природных ресурсов и экологии Башкортостана отмечает снижение осадков в последние годы.
«В результате продолжающегося несколько лет маловодного периода, связанного с малым количеством атмосферных осадков ниже среднемноголетних значений и гидрометеорологических особенностей, на территории Поволжья и Урала произошло значительное истощение водных масс, что привело к понижению уровней воды в реках и водоемах, грунтовых вод. Так, в летне-осенний меженный период 2012 года в Республике Башкортостан были зафиксированы исторические минимумы уровня воды на ряде рек за весь 130-летний период наблюдения. Водность реки Сакмара зависит от правого притока - реки Большой Ик, которая не зарегулирована, место впадения ее расположено ниже створа Сакмарского водохранилища».

Заместитель министра природопользования Республики Башкортостан Виталий Тюр также не связывает строительство водохранилища с падением уровня Сакмары и считает это утверждение неверным.
«Водохранилище объёмом 24 миллиона кубометров наполняется только в весенний период, - отмечает замминистра в телефонном разговоре. - В меженный период, летом и зимой, когда уровень воды в реке самый минимальный, мы наоборот, осуществляем дополнительные сбросы. У нас есть камское бассейновое водное управление, которое регулирует водность рек и сбросы с водохранилища, они согласовывают сбросные расходы с крупных водохранилищ, в том числе и с Сакмарского».

По словам чиновника, если бы не было водохранилища, в меженный, то есть, наиболее маловодный период, уровень воды в Сакмаре был бы значительно ниже современного.
«По приблизительным подсчётам получается, что если приток водохранилища составляет два кубометра в секунду, такие показатели были этим летом, а расходы составляют до восьми кубометров в секунду, - говорит Виталий Тюр. - А объёмы речного стока Урала, который проходит через Башкирию, составляют 6-8 процентов от всего бассейна реки, поэтому на уровень воды в Урале мы влиять не можем».

Проблема четвёртая. Уралу вредит борьба с паводком

По мнению учёных-гидрологов, главным фактором, поддерживающим Урал, является весеннее половодье, которое не только наполняет реку водой, но и прочищает её. Своим бурным течением Урал несёт очень много ила, но это его природная особенность - река столько грязная, сколько мутная. И если Урал не будет промываться весенним половодьем, русло реки начнёт постепенно затягиваться накопленным за зиму илом.
«Официальные власти объявляют половодье врагом, не понимая, что это главный фактор существования реки, - убеждён академик Александр Чибилёв. - Не будет половодья - не будет Урала. Чистить реку - мартышкин труд, нужно дать возможность, чтобы весной река промывала себя сама. Всё остальное - огромная трата денег, поэтому нужно решить - либо мы превращаем Урал в канаву по пропуску паводка, или восстанавливаем речной режим».
При этом, по мнению учёного, общее количество воды с годами практически не изменяется, но перераспределение водных ресурсов даёт о себе знать - во время борьбы с половодьем много влаги остаётся на полях.

Инженер-гидролог отдела гидрологии филиала «Казгидромет» по Атырауской области Валентина Похорская отмечает, что сезонные колебания воды, свойственные степным рекам, наблюдаются на Урале уже много лет.
«Урал - река снегового типа, паводок формируется в зависимости от количества снега в верховьях. Если мало снега, то мало и воды, - говорит Похорская. - Нормально-максимальный уровень воды для Урала - 420 сантиметров, но были годы, например в 1876-77 годах, когда было понижение уровня до 52-53 сантиметров, Для сравнения, сейчас у нас уровень воды 240, это считается невысоким уровнем. За последние годы более-менее приближенным к норме был 2005 год - 545 сантиметров. А самый максимальный уровень наблюдался в 1994 году - 601 сантиметр. Конечно, такой подъём воды приводит к паводку - у нас были затоплены дороги и дачи».
По словам Валентины Похорской, критическим уровнем Урала для Атырау считается 550 сантиметров.

Проблему нехватки весенних паводков видит и заместитель руководителя управления природных ресурсов и регулирования природопользования Атырауской области Орак Бисембиев. По его словам, более-менее нормальной воды не было в Урале с 2008 года.
«Воды для пользования нам хватает, поэтому я не согласен с утверждением, что Урал мелеет, - говорит Бисембиев. - Однако, объём весеннего паводка очень низкий. В связи с этим пойма Урала не заливается, не заливаются пойменные леса и сенокосные угодья, которые в последнее время стали очень скудными. Соответственно, во время нереста рыба не может выйти в пойму и рыбные запасы тоже резко сокращаются. Мы конечно, делаем дноуглубительные работы, но проблему это не решает - всё дело в низких паводках».

Проблема пятая. Здесь не ходят пароходы.

Когда-то с судоходством на Урале всё было в порядке - ходили катера, пароходы, большегрузные баржи. Даже в Уральске, который и сейчас-то большим городом нельзя назвать, в советские годы речное движение было на высоте.
«В 1980 году уральское речное пароходство перевезло 2 900 000 тонн грузов и больше миллиона пассажиров, - приводит данные журналист Александр Суетин. - На базе уральского речного пароходства работал учебный комбинат, куда приезжали специалисты со всего Советского Союза».

По словам Александра Суетина, судоходство на Урале прекратилось, когда стали срываться поставки красной рыбы за рубеж и решили, что активное судоходство влияет на популяцию и нерест осетров. Сейчас третья по протяжённости река в Европе практически не судоходна, а лодки, моторки и катера в счёт не идут.

«Упадок речного судоходства начался в начале 80-х годов, - вспоминает руководитель ТОО «Уральский судоремонтный завод» Владимир Самсонов. - Последняя полноценная навигация по Уралу была в 1980 году, но это было связано с рыбоохранной деятельностью - пошла волна возмущений, что пароходство губит рыбу. И сейчас пришли к тому, что нет ни флота, ни рыбы».
По словам Владимира Самсонова, судоходство спасало Урал от речных перекатов - мелководных участков русла реки. За счёт движения судов, перекаты разрабатывались, и река становилась глубже.
«Когда было судоходство, лимитирующих перекатов было пять-шесть, сейчас их насчитывается 40-50, - говорит Владимир Самсонов. - Кроме того, происходила регулярная расчистка перекатов, перед которой изучали направление их движения, чтобы избежать обмеления другого переката, находящегося выше по течению. Сейчас говорят об очистке Урала, я всё время пытаюсь узнать: а от чего его чистить? Если хотят почистить все перекаты, то через месяц там вообще воды не будет, потому что перекаты в своих подвалах поддерживают воду, не дают ей скатываться до конца. Для этого нужно просто возобновить движение речного флота».

Владимир Самсонов говорит, что судоходство спасало Урал от заиления - когда по реке ходили теплоходы, было около пяти карчекранов - речных судов, снабжённых специальным оборудованием для подъёма со дня карчей (так называют затонувшие коряги) и прочих посторонних предметов, мешающих пароходному движению. Бурное течение Урала постоянно подмывает берега и в воду обрушиваются большие деревья, вокруг которых постепенно начинает скапливаться ил. Отчасти это нарушает нерест красной рыбы - осётры не любят илистую почву и нерестятся только в чистых местах.
«Сейчас по Уралу очень много карчей, а у нас остался только один карчекран, который не в состоянии избавить Урал от коряг на протяжении 800 километров», - констатирует Владимир Самсонов.
Расчисткой Урала в пределах Западно-Казахстанской области занимается «Уральское предприятие водных путей».

По словам заместителя руководителя предприятия Александра Колобова, работы по углублению и очистке дна проводятся там, где ещё производятся перевозки грузов и пассажиров.
«Свои работы мы начинаем примерно с 1 июня, когда уровень воды падает, - говорит Александр Колобов. - У нас есть два новых землесоса, с помощью которых проводим дноуглубительные работы, для дноочистительных работ есть специальный карчекран. За сезон мы достаём из реки примерно свыше 5 000 тонн мусора и около 240 000 кубометров ила».

Проблема шестая. Казахстан и Россия: возможен ли консенсус?

Все собеседники Vласти сходятся во мнении, что для спасения Урала нужно наладить в этой области казахстанско-российское сотрудничество. Разговоры об этом ведутся уже много лет, однако практических результатов пока не принесли. Председатель атырауского НПО «Каспий табигаты» Махамбет Хакимов полагает, что Казахстану и России нужно соблюдать ряд экологических международных конвенций и обязательств, которые они подписали.

«Существует, например, Стокгольмская конвенция о трансграничных реках и озёрах, подписанная и Казахстаном и Россией. Там написаны хорошие слова - кто живёт в верховьях и низовьях реки имеют абсолютно одинаковые права на эту реку, - говорит Махамбет Хакимов. - Почти все реки Казахстана - трансграничные. Урал приходит к нам из России, Иртыш начинается в Китае, проходит через нас и уходит в Россию. Но никто эту конвенцию не соблюдает. Проблему с Уралом нужно решать на политическом уровне».

В акимате Западно-Казахстанской области рассказали, что вопрос с экологией Урала уже вынесен на международное обсуждение и сейчас разрабатывается проект соглашения между Казахстаном и Россией.
«В рамках казахстанско-российского сотрудничества в целях сохранения экосистемы бассейна реки Урал в 2014 году разработан проект соглашения между правительством Республики Казахстан и правительством Российской Федерации по сохранению экосистемы бассейна трансграничной реки Урал», - отметил пресс-секретарь акима Западно-Казахстанской области Кайрат Абуов.
По словам Абуова, этот проект позволит активизировать сотрудничество в целях сокращения сбросов в Урал загрязняющих веществ, осуществления дноочистительных работ и экологического мониторинга состояния реки Урал.

Депутат мажилиса парламента Елена Тарасенко уже более десяти лет активно занимается проблемами Урала. По её мнению, Урал нужно воспринимать не как отдельно взятую реку, а как целую экосистему, а в этом случае, оздоровление реки приобретает политический оттенок и выходит на межгосударственный уровень.
«Что нужно сделать, чтобы начать оздоровление реки, не могут сказать даже учёные. Для того, чтобы найти этот консенсус я считаю, что необходимо подписание межгосударственного соглашения, - говорит Тарасенко. - Сейчас ведётся активная работа между российской и казахстанской стороной на уровне управления природопользования, управления сельского хозяйства. Они проводят мониторинг, встречаются, следят за тем, что сегодня происходит с Уралом».

Елена Тарасенко также отмечает, что у Казахстана нет системной программы, которая сегодня решала бы внутренние проблемы по бассейну реки Урал:

«По сути дела, за это отвечает министерство сельского хозяйства, - говорит Тарасенко. - Мы понимаем, что они проводят большую международную работу между Уральском, Атырау и Оренбургом. Но нет координаций действий всех ведомств, которые занимаются этой проблемой и, на мой взгляд, международное соглашение поможет найти системный подход, и будет включать работу постоянно действующей казахстанско-российской комиссии».

Между тем, до сих пор остаётся неясным, как согласовываются (и согласовываются ли вообще) вопросы по строительству плотин и спуска воды в Урале и на его притоках между регионами Российской Федерации, а также с Республикой Казахстан? Каковы ключевые пункты проекта международного соглашения по Уралу между Казахстаном и Россией? Есть ли какие-либо конкретные предложения по сохранению бассейна Урала у природоохранных служб Казахстана и России, а также у независимых экологических организаций?

Фото Мурата Кужахметова и Рауля Упорова