Сергей Скляр ждал нас у верхней проходной, у ворот две женщины раздавали листовки. Ирония в том, что это листовки общественного фонда, занимающегося защитой людей, пострадавших от психиатрического лечения. Каждая дверь в учреждении закрывается на ключ. Узкий коридор, двери с табличками. Здесь занимаются дети. Мы прошли в небольшой кабинет Скляра, мебель в большинстве представлена маленькими детскими стульями. Книжные шкафы завалены литературой.

— Казахстан занимает лидирующие позиции по суициду, в том числе именно среди подростков. Давайте об этом поговорим. В чем проблема, что случается с людьми, что они решают свести счеты с жизнью?

— И у подростков, и у взрослых причины примерно одинаковые, они разнятся от опыта и тех проблем, которые ставятся перед человеком. Это биологические, социальные и психологические причины. Биологические причины – это наличие депрессивного или тревожного расстройства. Очень часто провоцируются употреблением различных психоактивных веществ – алкоголя или наркотических, токсикологических веществ. Это первая причина. Вторая причина – это психологические особенности, то есть у каждого человека есть свой характер и для каждого характера есть некие уязвимые места. Если какой-то фактор воздействует на это уязвимое место, то для человека это становится значимым, то есть приобретает для него чрезмерное значение. Третий фактор –социальный. Это наше взаимодействие как со средствами массовой информации, так и с микросоциальным окружением: друзьями, семьей, школой. Когда эти три фактора складываются воедино у одного человека, и они воздействуют на него негативно, может произойти такое поведение. Даже если эти факторы складываются, это не стопроцентная гарантия того, что может быть суицид.

— Какая наиболее часто встречающаяся причина ведет к суициду? Или это обязательно несколько факторов?

— Это обязательно несколько факторов, но большее значение имеет депрессия или тревожное состояние.

— Это врожденная склонность к депрессии или это приобретенное?

— Самого по себе гена суицида нет. Передается механизм обмена веществ в головном мозге и предрасположенность к депрессии может передаваться по наследству, но опять-таки это не стопроцентная передача. То есть если у кого-то из родителей была депрессия, то нет вероятности того, что человек будет страдать депрессией. Здесь включаются взаимодействия биологических факторов, которые передаются генетически, и взаимодействие средовых факторов, то есть то, что происходит с человеком. И, конечно, его характер.

— А разделения между детьми, подростками и взрослыми в этом случае нет?

— У детей вообще редко суициды происходят. У подростков уже чаще, а в возраст 40-45 лет — это пик суицидальной активности. В том числе и в зрелом, пожилом возрасте очень часто происходят суициды.

— Но, тем не менее, по статистике Казахстан в лидерах по подростковому суициду. Какая у нас официальная статистика по суицидам среди подростков?

— Отдельной статистики у нас в распоряжении нет, но это значительно меньше, чем в среднем возрасте. Вот сейчас точных цифр не приведу, в последние годы было около 3 тысяч совершенных суицидов, подростков среди них около 200.

— С какими сложностями сталкиваются ваши пациенты?

— Сложности как у всех людей – это взаимодействие с окружающим миром. Это могут быть какие-то возрастные ситуации, например, когда подросток сталкивается с тем, с чем не сталкивался ранее. Это, прежде всего, проблемы межличностного взаимодействия. Зачастую подростки сами не осознают, что у них есть депрессивное расстройство. Человек вообще зачастую этого не понимает.

— Когда родителям стоит обратить внимание на поведение их ребенка?

— Когда оно сильно резко меняется. Если подросток вдруг начинает вести себя необычно, неважно — чрезмерно веселое это поведение или, наоборот, чрезмерно замкнутое. На это стоит всегда обращать внимание. Всегда нужно быть в контакте со своим ребенком. Со стороны наблюдать это мало, нужно говорить. Родитель всегда почувствует, если есть какие-то изменения в поведении. Если не получается найти контакт с ребенком, то можно сводить на прием к психологу, чтобы он поговорил. Психологу, конечно, легче найти общий язык в каких-то трудных ситуациях.

— Какая именно грань между депрессивным состоянием и уже попытками свести счеты с жизнью?

— Здесь нет никакой грани. Это может случиться достаточно быстро, может, наоборот, протекать и произойти через определенный промежуток времени. Если такое состояние появляется, то нужно сразу обращаться к специалисту.

— Когда подростки решают свести счеты с жизнью, они понимают всю серьезность этого решения?

— Зачастую нет. Подросток считает себя неуязвимым и идет на поводу у импульса. Он не отдает себе отчета в конечности этих действий.

— Сейчас в СМИ часто появляются сообщения о том, что старшеклассники в преддверии и после сдачи ЕНТ впадают в депрессию. Не набирают ожидаемого балла или проходного. Не видят дальнейшего смысла в жизни.

— При наличии депрессии любой факт будет рассматриваться как негативный. Это особенность депрессии. Не будет ЕНТ, будет другой фактор – не купили телефон, выключили планшет, не разрешают пользоваться планшетом или нагрубили на улице. Неважно. Когда человек находится в депрессии, все факторы рассматриваются как негативные. Во всем мире проходят экзамены, и никто пока не сказал, что это связано напрямую с суицидами, давайте отменим экзамены. Это просто СМИ сейчас все раздувают.

— Я не говорю о том, что нужно отменить экзамены.

— А о чем вы говорите?

— О том, что нужно работать больше с подростками. У нас есть центры, в которые можно позвонить и получить консультацию?

— Есть телефон 150 – национальный телефон доверия. Туда можно позвонить, там работают консультанты, которые могут оказать по телефону помощь и перенаправить к другим специалистам, если в этом есть необходимость. Жалко, что средства массовой информации совсем этим не занимаются.

— Я, например, знаю другие номера. На сайте алматинского управления здравоохранения указаны номера именно специалистов. По номеру психологической поддержки я не смогла получить ответа на свой звонок в течение очень долгого времени. Не дозвонилась. Когда я дозвонилась до общего телефона доверия, тоже не с первого раза, мне сказали идти в поликлинику на Каблукова и получать очную консультацию. Как думаете, человек, склонный к суициду, будет ждать, когда поднимут трубку или пойдет в больницу? Или он решит, что намного проще все это прекратить?

— К сожалению, очень мало у нас знают о телефонах доверия и то, что вы взяли номер телефона на сайте управления здравоохранения… Вряд ли кто-то, кто будет думать о суициде, будет заходить в Интернет и искать номер у управления здравоохранения. Он даже не знает зачастую, что этим занимаются медики. Опять-таки, это тиражирование средств массовой информации…

— То есть, вы хотите сказать, что во всем виноваты средства массовой информации?

— Я хочу сказать, что они могут помогать, а могут и противодействовать.

— А кто еще должен говорить людям о том, что есть такой телефон доверия 150?

— Об этом говорят специалисты, об этом говорится в школах, в школе обычно раздаются эти буклеты, об этом говорится на родительских собраниях.

— Это если класс хороший, то говорится.

— Это стандарт сейчас введен. То есть об этом постоянно говорится, когда я провожу занятия для директоров или в акимате или для медиков.

— А взрослым кто говорит о том, куда можно позвонить?

— То же самое.

— На работе, да?

— Да.

— Вот нам на работе об этом не говорили.

— Плохо очень.

— Есть у нас, допустим, реклама. Этим занимается управление здравоохранением. Кто занимается пропагандой всех этих номеров?

— Национальный центр формирования здорового образа жизни. Наш республиканский центр к нему не относится. Можно позвонить на их номер, но более профессиональную помощь можно получить по номеру 150.

— Можно ли с депрессией бороться самостоятельно?

— Я не советую этого делать. Если это на самом деле депрессия, потому что человек не может, находясь в депрессии, бороться. Он уже в ней. Если бы он мог бороться, он бы не находился в ней.

— Организм самостоятельно не может с этим состоянием бороться? Есть ли иммунитет к этому заболеванию у человека?

— Иммунитета на уровне иммунной системы нет, если вы об этом спрашиваете.

— То есть нужно сразу идти получать консультацию врача?

— Если сниженное настроение и плохое самочувствие в течение больше двух недель, и это необусловлено внешними факторами, то, скорее всего, это депрессивный какой-то эпизод. Желательно как минимум обратиться либо к психологу, сейчас во всех поликлиниках есть психологи, сейчас очень много частных психологов, либо уже обратиться в республиканский центр.

— Человек, страдающий депрессией, способен сам обратиться за помощью?

— Это все зависит от состояния. На начальных стадиях, когда это все развивается, человек может обратиться. Нет проблем.

Национальный телефон доверия 150 работает. Сегодня утром я позвонила поговорить о своей пустяковой проблеме и получила консультацию.