Призвать пострадавших обращаться за помощью и защитой – именно с этой целью год назад было создано Национальное общественное движение против насилия «НемолчиKZ». Чтобы подвести итоги работы за этот год, движение «НемолчиKZ», структура «ООН-женщины» в Центральной Азии и Генеральная прокуратура Республики Казахстан собрали Конференцию «Один год #НеМолчания».
За год движение стало не просто объединяющим фактором для множества женщин, подвергшихся насилию. Сейчас уже есть выигранные судебные процессы. Возможность для пострадавших бесплатно посещать группы поддержки психологов и психотерапевтов. Отлажен продуктивный диалог с прокуратурой, которая держит вопрос искоренения насилия под контролем (В Шымкенте прокуратурой запущен пилотный проект Антикризисного центра для женщин, столкнувшихся с насилием, в центре они получают реальную помощь). Всё это приближает женщин, пострадавших от насилия, к тому, чтобы рассматривать закон с точки зрения его реальной законности, а привычная позиция «все равно ничего не докажешь» сильно пошатнулась. Дина Тансари, глава движения «НемолчиKZ», подчеркнула, что теперь надо переходить на следующую ступень: «Если раньше нашим девизом было «Не молчи», то теперь призыв должен звучать как «Отстаивай свои права и останови насилие». У участников движения в этом смысле многое получилось, но им всё равно трудно.
Отдельная сессия на конференции была посвящена выступлениям самих пострадавших. Их было восемь. Восемь женщин и девушек осмелились выйти к микрофону и рассказать залу свои истории о том, что им пришлось пережить. Раздробленные челюсти. Вывихнутые суставы. Ссадины и гематомы. Но самое страшное в их анамнезах - не физические увечья: эти раны уже зажили и теперь лишь фигурируют в отчетах судмедэкспертов, как доказательства. Что болит до сих пор, и то, что заживить особенно трудно – это унижение. В момент насилия и после, когда надо было ходить по инстанциям, чтобы доказать свою правоту. Оказалось, что борьба за свое честное имя – это борьба на сопротивление. Общественное мнение всё еще остается костным и нелояльным к жертвам преступления: если тебя избили, изнасиловали и бросили умирать - значит, с тобой что-то не так. И чтобы отстоять себя, приходится начинать с оправданий. Всегда. Без исключения.
«Мой насильник - экс-депутат, богатый, влиятельный человек. Он заметил меня сразу, как только я пришла работать. Он начал домогаться меня, и я решительно показала, что против. Но мне всего 19, и он оказался сильнее. Когда дело дошло до суда, он подменил результаты анализов. Мне с самого начала все говорили, что будет трудно что-либо доказать. Когда полицейские везли меня на допрос – они смеялись. Спрашивали, куда я полезла.»
...«Главврач клиники, в которой я работаю, изнасиловал меня, находясь в полной уверенности, что я буду молчать. Он искренне изумился, что я решила бороться. «Я мужчина, мне нужно разнообразие,» - сказал он. Он даже не осознавал, что его действия есть преступление! Когда я подала заявление об изнасиловании, меня 12 часов продержали в РОВД без всякой возможности попить и поесть. Думаю, тем самым мне демонстрировали, что я напрасно это всё затеваю. Сейчас я продолжаю работать в одном коллективе со своим насильником, он мой шеф. Но пока у нас нет закона, запрещающего контакт жертвы с насильником. И сотрудники клиники поддерживают не меня, а шефа – их возмутило, что я ославила клинику. Общество остается безразличным к чужой беде. Когда люди успели так очерстветь?»
...«Пока люди не готовы оказать моральную помощь женщине, попавшей в ситуацию, где она была изнасилована. Закон на нашей стороне, но об этом как будто бы никто не хочет знать. Тебя изнасиловали и ты автоматически переходишь в разряд отбросов общества. Ты сразу перестаешь быть благополучным человеком, который заслуживает уважения и поддержки. Все придерживаются мнения, что в произошедшем есть твоя вина. Я хочу пожелать всем, чтобы мы добились такого общества, где не всегда была бы виновата только женщина».
...«Я терпела рукоприкладство мужа только ради детей. Муж мог прийти домой под утро, и я не имела права спросить, где он был. Он угрожал мне, что выгонит меня из дома и заберет детей. И он забрал. Он богатый, у него есть возможности, а я здесь одна, в чужой стране. Два года назад он захотел, чтобы я надела хиджаб. Смешно, но при разводе мне не оставили детей именно поэтому – как я могу дать им светское воспитание, если ношу хиджаб. Дети остались с мужем еще по одной причине: у меня нет образования, работы, средств к существованию и своего жилья. Откуда у меня могло бы быть всё это, если родители отдали меня замуж, когда мне было 17, а муж никогда не разрешал ни учиться, ни работать. Но хиджаб я не сниму».
...«Я привыкла, что меня гоняют, шпыняют и отовсюду вышвыривают. Я прошла через коридор насмешек и угроз в МВД, через унизительные допросы, я ничего не могла доказать, а на улице, где я живу, надо мной смеялись. Насильник предлагал мне 3-х комнатную квартиру, другие ресурсы: «Забери, и чтобы я тебя больше не видел». Но я решила бороться. Теперь я знаю, что если тебя изнасиловали, то ты сразу становишься изгоем. Но даже это меня не остановит. Я хочу его наказать, как положено по закону. Никто не должен нарушать границы личности.»
...«Я работаю школьной учительницей. Участковый сказал: «Заберите заявление. Подумайте сами, как после случившегося вы будете преподавать детям?» На меня давили, чтобы я испытывала чувство стыда за себя, что я такая убогая. Но я с самого начала знала, что я не виновата в том, что случилось.»
...«Я подвергалась насилию со стороны отчима с 8 и до 14 лет. Сейчас мне 24. Я выжила, отчим сидит в тюрьме. Я спасала себя, как могла: спорт, чтение, музыка. Моя самая большая трагедия, что две мои любимые сестрёнки – дочери этого подонка, который измывался надо мной в течение шести лет. Как они будут относиться ко мне, ведь это их отец, а я посадила его в тюрьму. Про себя я думаю меньше всего, но я так и не решилась завести сексуальные отношения с мужчиной. У меня нет личной жизни, потому что я боюсь за своих будущих детей. Ведь если они родятся, их тоже могут изнасиловать. А всем я хочу сказать, что матери должны учить детей быть с ними откровенными.»
... «Когда моя дочь призналась в том, что мой муж, отец двух других моих дочерей, делает с моим ребенком такое – земля ушла из-под ног. Я никому не пожелаю оказаться в такой ситуации. Но я ни секунды не сомневалась, я сразу подала заявление. Мой муж работал водителем у замминистра МВД. Все сказали мне: «У тебя ничего не выйдет!». Но у меня вышло – я посадила его. Все родственники отвернулись от меня. Но я не боюсь огласки. Я боюсь сломаться, потому что нести это все очень тяжело. Мы с моим ребенком поменяли семь школ! Директора открыто говорили: «Нам не надо, чтобы у нас в школе училась изнасилованная». Я хочу еще раз попросить прощения у своей дочери, что я во время не заметила и не помогла ей. Хорошо, если мой страшный пример станет для кого-то наукой.»
Они разрешили мне назвать их имена. Но я не хочу этого делать. Нет смысла в этой индивидуальности – за каждой из них стоят сотни, тысячи подобных историй. Для меня важнее будет сказать, что все они плакали. Каждая плакала, когда говорила. Потому что об этом нелегко говорить. И они первые, кто начал говорить об этом во всеуслышание. Только с одной мыслью – не оставить преступника безнаказанным и прервать цепочку преступлений.
Конференция прошла, тема насилия остается открытой. Старший помощник Генерального прокурора по особым поручениям Салтанат Турсынбекова - инициатор и глава проекта «Казахстан без насилия» считает, что пришло время решительных шагов. В данный момент она подготовила «Дорожную карту» - документ, который может стать руководством для полиции, медиков, социальных служб, которые, контактируя с населением, будут сообща выявлять факты насилия и реагировать на них. Документ содержит ряд инновационных предложений, вот некоторые из них:
- усилить принцип неотвратимости наказания и отказаться от института примирения сторон в делах, связанных с бытовым насилием;
- изучить вопрос внедрения электронных устройств («тревожная кнопка») жертвам бытового насилия для экстренного информирования и вызова наряда полиции в случае возникновения угрозы;
- обсудить возможность проникновения сотрудников ОВД в жилые помещения помимо воли проживающих при получении сообщения о готовящихся или совершенных правонарушениях насильственного характера;
- установить индикаторы выявления фактов бытового насилия организациями здравоохранения с помощью анализа обращений (т.е. создать банк данных о людях, находящихся в группе риска по бытовому насилию);
- рассмотреть вопрос о ведении спец отчетности по рассмотренным уголовным, гражданским и административным делам, связанным с насилием.
Все пункты «Дорожной карты» перечислить не получится, документ очень обширный, к тому же пока он находится на обсуждении. Но очевидно, что впервые мы имеем дело с комплексным подходом, который обяжет все социальные службы и исполнительные органы объединить свои действия в борьбе с насилием. А последний из приведенных мною здесь пунктов (если будет утвержден) как раз даст нам статистику, отражающую реальную картину о насилии в стране. Ту, которая мне так требовалась для написания этой статьи, но которой, как вы уже знаете, пока не существует.
Ссылки по теме: