Одна кинокопия "Омерзительной восьмерки" состоит из 20 банок 70-милиметровой пленки, размещенной в трех кофрах, размерами пять на пять на полтора метра, общим весом в 115 килограм. Другими словами, Геннадия Головкина поднять легче, чем последний фильм Тарантино.

Поднять тяжело не только в физическом, но и в эмоциональном плане - это самая мрачная его работа, суровый мизантропический эпос, все герои которого плохие парни, одинаково достойны омерзения и смерти. Хронометраж в два раза больше "Бешеных псов", но зал смеется куда реже, пока охотник за головами в исполнении Курта Рассела везет свою добычу - девушку с фингалом Дейзи Домерг (Дженифер Джейсон Ли) - и по дороге подбирает коллегу, майора Маркуса Уоррена (Сэмюэль Джексон), который тащит три трупа для получения вознаграждения шерифа, однако метель заставляет их укрыться в придорожной лавке, где их поджидает компания неслучайных ковбоев и кровавое выяснение отношений.

После трех красочных песен о победе угнетенных над угнетающими, которые заставили преданную публику заподозрить его в невовремя наступившем старческом инфантилизме, Тарантино снял картину о поражении всех, о безысходности, о вечной зиме в одиночной камере. Его знаковый фетиш - нежные пальцы ног героини - здесь заменен крупным планом грязной ступеньки кареты, на которую один за другим нажимают кожаные ботинки убийц. Если в “Бешеных псах” еще было место хорошим героям, притворяющимся плохими и кто-то позволял себе жалость, то в “Омерзительной восьмерке” есть только плохие, которые оказываются еще хуже, чем мы думали.

При условии, что нет ни положительного героя (как в последних картинах), ни Божьего промысла (как в ранних), тогда о чем Тарантино снял свой восьмой фильм? Может, это общая картина Мастера, в которой встречаются герои разных лет, стреляют друг в друга, а зритель должен понять, что его "разум полон скорпионов"? Или он просто хотел, подобно своему мексиканскому коллеге Иньярриту, пуститься в гонку за звание фильма-страдальца года? Ведь вся рекламная кампания "Выжившего" строится на трудностях съемок, а "Восьмерки" - на трудностях показа (чего стоила механикам одна проекция в Москве можете узнать здесь).

Учтем, что при всем размахе постановки, это очень несовершенное кино. Роберт Ричардсон до конца не успевает нас убедить, что камерную пьесу стоило снимать в 2.75; Тим Рот дает Кристофа Вальца, пока тот занят у Бонда, а Майкл Мэдсен присутствует в кадре как талисман, без которого режиссер не может, хотя он ему давно не нужен, и неспособность вооруженной банды из пяти человек, устроившей засаду, расправиться с тремя неготовыми к встрече иным способом, кроме как отравленный кофе, вызывает большое недоверие к общей реалистичности происходящего. Можно списать это на обиду за слитый сценарий, но скорее кажется будто Тарантино решил залезть туда, куда старикам не место, территорию Кормака Маккарти и большого нигилистического романа.

Ведь несмотря на вестерновую облицовку в подкорке фильма прячется пост-апокалиптический хоррор - к “Нечто” Карпентера отсылает не только Курт Рассел и финал, но и музыка. Энио Морриконе сосредоточился на образе уходящего в безумную даль дилижанса, а окровавленное лицо и выбитые зубы единственной дамы в “Восьмерке” напоминают ведьму. Горячий пар изо рта танцует со снежинками и дымом из дула пистолетов: подобно победителю Канн 2015, "Дипан" все герои Тарантино одержимы гражданской войной, страдают ею и десятилетиями не могут выдавить ее из себя. Помешанный на своей ненависти к белой расе герой Сэмюэла Джексона встречает помешанных на своей ненависти ко всем окружающим представителей белой расы и перед нами разыгрывается не фильм "Бешенные псы", где все друг друга знают, но друг от друга такого не ожидали, а фильм  "От заката до рассвета", в котором все вампиры, никого не жалко, а дневному свету и крестам здесь не место. Кстати, распятие в фильме все-таки есть, в самом начале, на обочине около дороги, по которой несется дилижанс с героями, оставляя крест на своем бессмысленном посту в холодных сугробах.

Все было бы так, если бы не один финальный поворот (как в лучших фильмах режиссера): год назад мы прочли сценарий и в конце его выживал один только шериф города Крис Маникс, а в кино их двое - Маникс и чернокожий Маркус Уоррен.

Что заставило самого жестокого автора Голливуда пощадить кого-то из Омерзительной восьмерки после утечки бескомпромисного сценария?

Ответ в хэштеге #blacklivematters и волне недовольства против полицейского насилия в отношении афроамериканцев. Тарантино сам принял участие в одном из первых протестов в Нью-Йорке и даже произнес разоблачительную речь, чем навлек на себя ненависть полицейских профсоюзов. В таком контексте не удивляет то, что пятая часть картины, которая в сценарии называлась "Черная ночь, белый ад", на экране существует как "Черный мужчина, белый ад".

В фильмах Тарантино появилась политика, которой раньше не было.

Источники фото -  http://davidbordwell.net/blog,  http://time.com,  http://blogs.indiewire.com/theplaylist, http://www.bfi.org.uk/