Поделиться процентом
Казахстанский мажилис стал трехпартийным в 2012-м, когда «Нур Отан» поделился местами с «Ак жолом» и Коммунистической народной партией, получившими тогда на выборах немногим больше 7% - порога, который нужно преодолеть, чтобы пройти в парламент. В 2016-м результат был повторен почти под кальку. Пять лет спустя, на выборах без оппозиции, правящая партия получила процент чуть меньше, а «Ак жол» и Народная партия, избавившаяся перед выборами от слова «коммунистическая» в названии, - чуть больше.
Тем не менее, итог все тот же – партия власти останется доминирующей политической силой в парламенте, которая может диктовать свои правила, не обращая внимания на оппонентов. Да и сама формальная оппозиция – «Ак жол» и НПК – кажется, должна быть удовлетворена тем, что вновь попала в мажилис.
По закону о парламентской оппозиции, принятому в 2020-м, альтернативным партиям дадут немного портфелей и пообещают их внимательно слушать. Плюс финансирование из бюджета, которое было предусмотрено и раньше. Вполне удовлетворительный результат.
Парламентская модель, которая, как теперь уже совершенно очевидно, используется в Казахстане, очень похожа на российскую (там вместо трех партий их в Госдуме четыре) или узбекскую (пять партий) или беларускую. В парламент проходят только лояльные власти партии и расклад сил не меняется годами.
Мимо парламента
В мажилис по итогам выборов не прошли две партии, которые провели чрезвычайно активную избирательную кампанию – «Ауыл» и «Адал». Последняя в ноябре пережила трансформацию, обзавелась новыми лицами, но на выборах все равно получила голосов меньше, чем число заявленных ею членов.
У «Ауыла», казалось, на этих выборах есть все шансы на успех. Активное участие в президентской гонке в прошлом году и очень активное – в нынешних выборах. Почему в итоге партия вновь оказалась вне парламента – совершенно неясно. Такая же лояльность, как и у других, вполне понятные послания избирателям.
И у «Ауыла» и у «Адала», вероятнее всего, будут депутаты в маслихатах разных регионов (данных о результатах пока нет) и надежда на успех на следующих выборах, впрочем, ничем не подкрепленная.
Интересно, что пока немногочисленные протоколы с участков, которые выложили независимые наблюдатели, показывают вполне пристойные результаты и у «Ауыла» и особенно - у «Адала». Но представить, что партии усомнятся в официальных результатах и решат их оспорить, мягко говоря, сложно. Они никогда не были оппонентами власти и становиться ими явно не собираются.
Кеттлинг как реакция на протест
В день выборов казахстанцы, помимо самого голосования, могли наблюдать за двумя связанными с ним процессами: независимые наблюдатели боролись за то, чтобы они могли сделать свою работу, а оппозиционные силы – за возможность протестовать против выборов. И те и другие одержали важную моральную победу, даже если кому-то кажется иначе.
Независимые наблюдатели были в меньшинстве на прошедших выборах. Их возможности были серьезно ограничены еще в начале декабря решением Центризбиркома, а накануне некоторых из них не пустили на избирательные участки (не было мест, не подошла справка о пцр-тесте и т.д.) и Генпрокуратура не увидела в этом нарушений законности. Плюс провластные силы выставили тысячи наблюдателей, которые увидели единственное, что могли – «выборы прошли честно и справедливо, без нарушений».
Тем не менее, независимые наблюдатели, как и на предыдущих выборах, смогли работать на целом ряде участков и протоколы, которые благодаря им доступны, кардинально отличаются от объявленных результатов.
Протестная же активность, как и ожидалось, была небольшой и наткнулась на прием, который использовали чуть меньше месяца назад – в День Независимости. Две группы протестующих, пытавшихся дойти на площадь Республики в Алматы, взял в кольцо СОБР и держал в нем. Правозащитники называют этот прием «кеттлингом» - фактически речь идет о задержании людей, они не могут покинуть окружение и удерживаются в нем долгое время. В случаях с протестующими в Алматы – семь и девять часов.
Уникально долгое время. За девять часов можно трижды слетать туда и обратно из Алматы в столицу или добраться на машине из Алматы до Шымкента, например. Это больше целого рабочего дня.
Удерживаемые в кольцах протестующие в итоге были отпущены, а их фотографии широко разошлись в интернете. И они вовсе не выглядели проигравшими в схватке со здравым смыслом. Ровно наоборот.
Протест в Алматы, 10 января 2021 года, фото Данияра Мусирова
Куда поведут мечты?
15 января Касым-Жомарт Токаев планирует прийти в обновленный мажилис и адресовать ему новую программу политических реформ. Вероятно, будут объявлены детали выборов сельских акимов, возможно, предложено расширение полномочий органов местного самоуправления и маслихатов, только что избранных по всей стране.
Но, вне зависимости от содержания объявления, суть не изменится – парламентские выборы прошли без участия политических игроков, которые бы представляли казахстанцев, не согласных с генеральной линией действующей партии. Они в мажилисе и маслихатах представлены не будут в течение следующих пяти лет (при условии, что не будет досрочных выборов).
Это довольно долгий срок, на который Казахстан сохраняет действующий расклад сил. Целая группа новых партий, которые рассчитывают пройти регистрацию в ближайшее время, могут конечно стать заметными в информационном поле, но в реальной политической борьбе в течение нескольких лет они участвовать не будут, а, значит, их шансы повлиять на решение тех или иных вопросов в стране стремятся к нулю.
Политическое поле, ожившее весной и летом прошлого года, после нынешних парламентских выборов окончательно возвращается в свое традиционное состояние.