Страшный год

Одной из них оказалась Айкоркем Мелдехан. Ей было 4 года. Девочку убили выстрелом в голову. Чтобы было понятнее, выстрел в голову ребенка – это не кровоточащее отверстие во лбу, как показывают в кино. В реальности выстрел снес малышке полголовы. На глазах ее брата и сестры. Такой ее увидел отец в морге…

По официальным данным, погибли 238 человек. 19 из них военнослужащие. Семеро несовершеннолетних. Шестеро погибли в результате пыток в ИВС*.

Военнослужащих похоронили с почестями и компенсациями. Тела расстрелянных по приказу, эксгумировали. Не всех, но в их числе даже тело 12-летнего Султана Кылышбека. Те, кого пытали в ИВС, умирали долгой и мучительной смертью.

Мы до сих пор не знаем точного количества погибших и пропавших без вести. Те, кого генпрокуратура назвала спустя семь месяцев, выставлены сухим списком фамилий с инициалами. Без имен, без отчеств, дат рождения и смерти. Так считают инвентарь.

Безоружных людей расстреливали в течение нескольких дней. Будто была объявлена охота. Без сомнений и колебаний дула автоматов направлялись на всех, кому не повезло было под ними оказаться. Каждый стрелявший знал, что у него есть легальное право на убийство и никакого наказания за это не будет.

Семейную пару -73-летнего Куата Биткенбаева и 64-летнюю Гульзифу Кулсултанову расстреляли в машине, которая после обстрела полностью сгорела. Их сын нашел тела родителей и смог собрать останки только в пакет. Они рассыпались в руках…

Морг в те дни охраняли солдаты с автоматами. Свидетели рассказывали, что тела привозили и просто сваливали в кучу. Мест для мертвых не хватало. И тогда их складывали друг на друга в коридоре. Родные находили тела своих изувеченных сыновей, мужей, братьев, застреленными в грудь, спину и голову, с переломанными костями.

49-летний археолог Ерлан Жагипаров был убит выстрелом в сердце в упор. Его искали неделю. В последний раз он вышел на связь 6 января. И только через 7 дней в коридоре морга, заваленного трупами, было найдено его избитое тело. На его руках были наручники. Обстоятельства смерти Ерлана до сих пор неизвестны.

Власть начала заметать следы сразу же после подавления протестов. Кровь, гильзы, любые доказательства преступления были смыты и вычищены с улиц. Позже дела, связанные с убийствами мирных граждан, стали закрывать «за отсутствием состава уголовного преступления».

Когда закончились убийства на улицах, начались пытки задержанных в департаментах полиции, СИЗО и ИВС. По степени жестокости, сравнимые с допросами в НКВД или гестапо.

Людей подвешивали за голову, обмотав шею скотчем, насиловали дубинками, пытали электрошокерами, вырывали плоскогубцами зубы, прижигали горячим утюгом, обливали кипятком, под ногти втыкали иглы, душили пакетами, привязывали распластанными к стене и избивали. Били везде, долго и жестоко в течение нескольких часов. Особенно по голове, в пах и по огнестрельным ранам. Несчастным не давали спать и морили голодом. Угрожали изнасиловать их жен и детей. Топили в ведрах с водой, связывали ноги и били по пяткам.

Пытали по отработанным годами техникам. Ни крики, ни кровь, ни мольба о пощаде не останавливали садистов. Все они до сих пор работают в правоохранительных органах, и никто пока за пытки не наказан. Некоторые методы пыток власти официально назвали «превышением должностных полномочий». На сегодняшний день большинство этих дел закрыты или засекречены.

Больше сотни человек приговорены к лишению свободы. Еще сотни, а может и тысячи, признали вину, подписав процессуальное соглашение в обмен на возвращение домой. Они провели в СИЗО несколько месяцев, пройдя через жесточайшее физическое и психологическое давление. Они просто не выдержали и оговорили себя.

«Террористов» находят даже среди мертвых. В Таразе судят мужчин, застреленных на площади города. Одного из них, 17-летнего Андрея Опушиева, уже признали виновным в участии в массовых беспорядках. За убийство этого мальчика никто не ответил. Солдат Жасулан Секербеков, стрелявший в митингующих, проходит по делу в статусе свидетеля и хладнокровно рассказывает как произвел 91 выстрел в сторону людей.

В течение одиннадцати месяцев, почти каждый день я разговариваю с теми, кто прошел через пытки, с родными погибших и осужденных. Все они задают одни и те же вопросы. За что? Почему никто не ответил? Почему нас никто не слышит? Плачут даже мужчины. От потери, несправедливости и бессилия. Их тысячи по всей стране.

Но, к сожалению, у меня есть только такой ответ: мы живем в условиях, где насилие поощряется. Это любимый инструмент режима, которым он запугивает народ и удерживает власть. Любой, кто туда попадает, проходит жесткий отбор на склонность к садизму и полное отсутствие морали, совести и чести. В наших застенках работают нелюди, подобные тем, что зверствуют в Украине. Буча и Ирпень случились и в наших СИЗО и тюрьмах. Там заканчиваются человеческие правила и начинается зверский ад.

Казахстан – это СИ-18, в котором действуют правила тюремного лагеря. Только там стреляют на поражение без предупреждения, а у заключенных нет никаких прав и свобод. В это трудно поверить, но 6 января 2022 года Казахстан окончательно стал таким.

Уже есть многочисленные свидетельства участников протестов, пострадавших от пыток и родственников погибших. Все они утверждают, что в январе на митинги вышли мирные люди. Они также рассказывают о провокаторах, устроивших погромы, нападения на здания и обострявших ситуацию. Именно с их помощью протесты были дискредитированы, а митингующие превращены в общественном сознании в террористов.

До сих пор не представлено ни одного доказательства о нападении 20 тысяч международных боевиков. Эта ложь была нам продана, чтобы оправдать введение иностранных войск, которые власти использовали для борьбы с собственным народом. В любом демократическом государстве подобное решение назвали бы государственной изменой.

Многие, и, боюсь, большинство, по-прежнему, считают, что расстрел был единственным правильным решением, потому что на улицы вышли только «мародеры, бандиты и убийцы». Это сродни поддержке войны и «избавления Украины от нацистов».

Оправдывать массовое убийство своих сограждан, в том числе детей и женщин, закрывать глаза на массовые пытки, в том числе несовершеннолетних – античеловечно.

Нам всем нужно осознать, что в стране год назад произошла катастрофа. Необъясненная, непрощенная, оставшаяся без ответов и наказания виновных.

По данным правозащитницы Бахытжан Торегожиной, в списке погибших 263 человека и 13 без вести пропавших. Есть в этом списке и те, кто покончил собой после допросов в полиции.

Сейчас годовщина Кантара, и тысячи людей погрузились в траур. По всей стране оплакивают погибших и звучат молитвы по невинно убиенным. Ровно в эти же дни Токаев будет «отмечать» годовщину своего единоличного правления. Оба события войдут в историю одной строкой: «мною был дан приказ открывать огонь на поражение без предупреждения», строкой, обагренной кровью погибших людей.

*Информация взята из открытых источников и моих интервью с участниками протестов, потерпевшими от пыток, адвокатами и правозащитниками.